Ритмы мир-системы и экзогенная индукция эндогенных процессов.
Как я уже писал «Периферийная империя» - одно из немногих рациональных изложений истории России. Основная концепция книги – русское государство как централизованный контроль над сектором обменов периферии западной мир-системы. Единственный минус, впрочем вполне понятный – недостаточное внимание эндогенным процессам. Ведь по существу история России в книге Кагарлицкого это история культурной диффузии в эпоху господства товарно-денежных отношений. B это не тривиальный пример – тот механизм культурной диффузии, который действовал почти всей человеческой истории, когда любая новация, прежде всего в военной и в меньшей степени в хозяйственной области, создав временные преимущества той социальной общности, где она возникла, затем медленно, «диффузно» распространялась по всей ойкумене и система экзогенных социальные отношений снова приходила в равновесие – так вот этот механизм именно с появлением капитализма стал давать сбои и существенно деформировался. Экспорт товаров, а потом и капитала в колонии приводил не к относительному ускорению их развития, как требовал бы диффузный механизм, а наоборот к замедлению - вначале метрополия развивается быстрее колонии, производя прибавочную стоимость и реинвестируя её в себя (колония этот цикл замкнуть не может), а затем, когда тенденция нормы прибыли к понижению вступает в свои права и монополисты начинают экспортировать капитал, прибавочная стоимость начинает импортироваться из бывшей колонии. Так мир расслаивается на центр и периферию, и лишь завершающая империалистическую стадию глобализация формирует мировую систему производства и эксплуатации труда как предпосылку классической марксовой коммунистической революции. Альтернатива мировой революции - «захлопывание крышки инферно над планетой» - превращение Земли в Торманс корпоративного фашизма. Но история пошла немного другим путем. Равномерная колонизация из центра к периферии это что-то вроде «сферического коня в вакууме» - неизотропность, сложная геометрия пространства товаропотоков привела к « зажиганию» собственных эндогенных процессов на дальней периферии, где они не возникли бы сами по себе - в России (северо-восточной Европе и Азии), Северной Америке, Японии. Здесь удобно привлечь гипотезу окраинной позиции Р.Коллинза — субъекты на окраинах мир-системы, имея более выгодную позицию в случае конфликта, со временем (по мере «выгорания» центра) могут занять лидирующие позиции. Так и произошло — США из бывшей колонии стали твердыней глобального монополистического капитализма, Россия сумела даже в трудных условиях прорваться к социализму в его линейно-плановой форме и 70 лет удерживала этот плацдарм, Япония весь 20й век претендовала на доминирования в АТР. Ныне эти позиции ими утрачены или поставлены под сомнение. Вообще, характерное для Кагарлицкого по сравнению с Покровским новшество есть именно структуралистский детерминизм в духе вышеприведенных рассуждений. Объект целиком определяется своим положением в структуре системы, в данном случае в структуре товаропотоков мир-экономики, приобретающей самодовлеющий субстанциональный характер. Это весьма характерная для школы мир-системного анализа аберрация — «безлюдная» безсубъектная история обретающая черты геометродинамики. Марксов анализ куда глубже и диалектичные — внешнее переходит во внутреннее и наоборот — производственные процессы на клеточном уровне детерминируют структуру эндогенных социальных отношений, а структура воспроизводит агентов процесса, изменяющих структуру в ходе своей деятельности. Впрочем это не означает что мир-системный анализ не верен — как раз наоборот, он дает хорошие решения, но в областях «свободных от сингулярностей». Родившись внутри буржуазной историографии классический мир-системный анализ с необходимостью оказывается описательной наукой – он объясняет эволюцию мир-системы, но не ставит задачу её революционного слома – такова цена безсубъектности. Единственный эндогенный (в смысле Шушарина, для мир-системного анализа он как раз экзогенный, внешний по отношению к теории, описывающий экзогенные отношения ) фактор, воздействующий в мир-системном анализе на собственную динамику структуры обменов — циклы Кондратьева. Вполне естественный масштаб — циклы Маркса-Жуглара слишком быстры, а характерный период более длительных циклов близок к времени жизни самой мир-системы. Кстати, было бы интересно выяснить каков закон дисперсии для автоколебаний мир системы? Обусловлены ли длинные волны только лишь мир-системой и её размерами, или же реально эндогенное объяснение кондратьевского цикла сменой технологических поколений источников мощности. Заметим, что последний цикл заставляет понимать мощь обобщенно — идея технологического уклада это идея некоторого ключевого товара, в котором и исчисляют мощь, а последним таким товар пожалуй были вычислительные мощности, сменившие в роли источника могущества государств вполне традиционно физические ядерные бомбы. Предполагается что на следующем этапе источником мощи будет не сколько системы обработки информации, сколько их способность к самовоспроизводству и самоизменению. Впрочем всё это явно требует выхода за рамки товарно-денежных отношений и означает слом мир-системы. Тем не менее распространение длинных волн в мир-системе дает хорошее описание динамики. Вообще циклические колебания товарного производства возникают вместе с мир-системой. И последнюю можно даже определять как область когерентности первых. Именно этот критерий позволяет доказать что Россия всегда(за исключением советского периода) была частью западной мир-экономики. Россия, как верно заметил Фурсов (вот только его изложение, в отличии от Кагарлицкого иррационально), обрела величие одновременно с Европой — в 17-м веке. Только Европа создала новую субъект-объектную онтологию, завоевала мировую систему коммуникаций, ввела человечество в новую экономическую формацию и никто в течении двух последующих не мог бросить вызов «белому человеку» пока крот истории не сделал свою работу и не потряс мир чередой антиимпериалистических революций на периферии. Россия же в это время обрела лишь территорию, т.е. богатство сугубо феодальное — Сибирью приросла русская земля - и лишь размером территории Россия заставляла с собой считаться (опять таки за исключением периода советской власти, да и тогда территория была немаловажным фактором). Все мировые войны — а мировая война это неотъемлемый атрибут мир-системы, возникший вместе с ней и сопровождающий переход к новой повышательной волне, оборотная сторона этого перехода — Россия выигрывала (если вообще выигрывала) с крайним трудом, и мало что получала от своего выигрыша, устойчивость же позволял сохранить только гигантский размер. Этот гигантский размер и позволил в 20-м веке поддерживать в квазистабильном состоянии флюктуацию, содержащую новый способ производства.
пока тут у меня сложная и плодотворная комбинаторика - Пуденко Сергей 25.08.2010 12:38:35 (770, 5859 b)