|
|
От
|
siberienne
|
|
|
К
|
serge
|
|
|
Дата
|
28.04.2007 12:04:20
|
|
|
Рубрики
|
В стране и мире;
|
|
Ре: Дефицит.
>Я полагаю Вы имеете ввиду самый конец 80х, а скорее 90-91й, когда такое положение создавалось искуственно. А вообще дефицит был, конечно. Пройдусь по задам. Иногда полезно. Дефицит - это не когда мало товаров. Дефицит - это когда денег больше, чем товаров. Скажем, при зарплате в 200 р. сыр поступающий в продажу по кило на нос в неделю вполне может стать дефицитом, если продается по копейке за килограмм. И один килограмм в год на всех может себе спокойно и свободно лежать на прилавке при цене миллиард за этот самый килограмм. Советская система всегда имела некоторый избыток наличных денег. Это был такой способ обеспечить равный доступ к товарам. Но при этом порождало дефицит. Усугубившийся многократно во второй половине 80х, когда Горбачев разрешил переводить безнал в нал. При капиталистической системе всегда наличых денег меньше, чем товарной массы. Отсюда полные прилавки и комфорт для тех у кого денег много. Но и полная недоступность множества товаров - в очереди, или без - для тех, у кого денег мало. В России при переходе к капитализму товарная масса сократилась, но доходы сократились гораздо больше. Вот и имеем полные прилавки при меньшем душевом потреблении. Это, конечно, радует Фрица, попавшего в средний класс. Его потребление улучшилось. А вот у большинства оно резко упало. Причем теперь нет даже и варианта отстоять три часа в очереди и купить - денег не хватает - и точка.
Да, нет я еще на основные вехи своей персональной истории в твердой памяти (в отличии от, видимо, многих других для которых есть только МОСКВА, а остальное все - никому неинтересные бурятии с маленькой буквы. Как говорится, сторить социализм нам в разных галактиках и в разных собществах...). Говорю о всех 80х, начиная с 81-го. В 79-м, когда мы в энтот самый Гусиноозерск приехали, мне было восемь - и надо сказать, что первые два года там были вполне приличными и даже в плане продукции более "богатыми" по сравнению с соседним родным мне Прибайкальем (сыр там большими кольцами, зефир эстетский...). Но при этом с хлебом была непонятная для нас (в Прибайкалье с хледом никогда проблем не было) заморочка - какие-то дурацкие часовые очереди (и все десять лет, что оставалось там жить при советской власти, ассортимент хлеба был один - белый кирпич). А вот с 81-го как-то довольно резко исчез и сыр и другие мелкие приятности, остались самые основные продукты - макаронные изделия, крупа, тушенка (что, кстати по нынешним временам есть гуд - тушунка нынче отвратительного качеству по сравнению с советской) - и полный капец с молочными изделиями. Мое подростковое детство (81-88) - это хождение вдоль и поперек улочек своего городка, в школу, в библиотеку, в ДК, и по продуктовым магазинам, где в послеобеденное время "выкидывали" это самое молоко (а отец у меня жить без него просто не мог из-за язвы желудка) в поисках того магазина, где либо уже выкинули, либо очередь поменьше... А то, что в Москве все была замечательно - никто и не сомневается. Каждый провинциал, кто оказывался там по тому или иному случаю, привозил домой продукты...
Бог с ней с моей историей - дело-то не в персональном опыте, а в совокупности таких вот персональных опытов и отношению к ним. Вот это показательно. Кстати, недавно посмотрела повторно фильм "Блондинка за углом" (незамысловатый в плане киноискусства, но исторический - реторспективно :)) - мне он, за исключением последних кадров, показался весьма правдивым.
Если же оглянуться на нашу советскую историю, то приходится признать, что "настоящий" коммунизм - с наращиванием мощи государства по всем фронтам - был только в годы правления Сталина. Годы, когда ведущей социальной силой был рабочий класс, заведенный идей самоутверждения, и когда этой развивающей все общество социальной силе помогала сама властная иерархия. Совокупность действенной социальной силы с готовой ей помочь иерархичной властью - как материал истории. Идея борьбы со всем остальным миром, самоутверждения в нем, в мире, который был враждебным - практически физически ощущался инородным, чуждым всему советскому - как ведущая, заставляющая материал функционировать сила истории. В этом синтезе сталинизм был камнем преткновения успеха и продвижения. Сталинизм избыл к середине 50-х, что осталось от того синтеза? социальный класс рабочих перестал был однородным, вследствие социальных процессов, дифференциальной квалификации, движения по вертикали образования и административности; тоталитаризм действий, мышления, идейности пророс ростками терпимости к многоголосью отклоняющихся от главной линии правд и стилей жизни; идея борьбы со всем внешним миром и внутренним перестала быть такой актуальной - государство зауважали за бугром, внутри страны к системе привыкли... "Машинка", которую катила жесткая рука, эта самая рука отпустила, и она какое-то время по инерции, все замедляясь, еще проехала и остановилась... И все эти дефициты - одно из следствий замедления этого движения, выражавшегося в замедлении роста темпов производства, снижения качества требовательности на всех уровнях.
Когда сейчас тут говорят о системном подходе к развитию государств - развитию комплексной мощи его на основе совершенно иных, чем в капстранах производственных отношений - это одна сторона построения желанного коммунизма. Это модель. Но чтобы модель оказалась функциональной, нужно знать, какими механизмами она будет приводиться в действие. Какие социальные силы в обществе смогут принять ее и как эти силы смогут заставить эту модель работать без привлечения жесткой, подавляющей до смертоубийства иерархичности...