Касательно бронепоезда «Коломенский рабочий» в общедоступной сети были обнаружены следующие исторические материалы:
ПЕРВЫЙ материал:
Бронепоезд «Коломенский рабочий» — один из бронепоездов, построенных на Коломенском заводе во время Великой Отечественной войны, осенью 1941 года. Командир бронепоезда Горелик Петр Залманович. Комиссар бронепоезда А. Е. Казенкин и политрук А. Н. Хасаинов. Экипаж поезда состоял из дорбовольцев-рабочих Коломенского завода. Две четырехосные платформы были оснащены боевой техникой и облицованы броней. После окончательной сборки бронеплощадок городской комитет обороны принял новое решение. В нем указывалось на необходимость постройки бронированных вагонов и площадок, которые войдут в состав бронепоезда под названием «Коломенский рабочий». В депо Голутвин был взят для этой цели паровоз серии ОВ, который был отремонтирован рабочими Коломенского завода под руководством мастера К. К. Шлыкова. На бронеплощадках были размещены орудия 152 калибра.
В январе 1942 года бронепоезд отравился на фронт. Бронепоезд входил в состав 55-го дивизиона, прикрывая боевой участок Мценск-Тула к югу от Москвы – в районе реки Зуша. В первом же бою вражеский снаряд разрушил его заднюю орудийную площадку. После ремонта поезд снова был отправлен на выполнение боевых заданий в район Тула — Мценск. Бронепоезд прошел всю войну, участвуя в боях под Тулой, военной операции под Орлом, форсировании Днепра и переправе через Друть, Висло-Одерская и Берлинская операции и других.
ВТОРОЙ материал:
ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ С БРОНЕПОЕЗДА
Петр ГОРЕЛИК
Война застала меня в Москве слушателем первого курса Военно-юридической академии. Попал я в академию по комсомольскому набору. С начала войны курс был расформирован, и я как артиллерист попал в запасный артиллерийский полк. Из-за больших потерь нашей артиллерии в 1941 году полк долго ожидал получения материальной части. Так и не дождавшись, мне и моему подразделению осенью 1941 года пришлось пересесть на бронепоезд, который мы сами и построили на Коломенском паровозостроительном заводе. В январе 1942 года тяжелый бронепоезд (калибр орудий 152 мм) «Коломенский рабочий» под моим командованием выехал на фронт. Мы входили в состав 55-го дивизиона, прикрывая боевой участок Мценск-Тула к югу от Москвы – в районе реки Зуша, воспетой И. С. Тургеневым. Мы поддерживали действовавшие здесь соединения 3-й армии.
В первые же дни на фронте наши зенитчики сбили вблизи ст. Чернь вражеский бомбардировщик Ю-88. Это стало своего рода визитной карточкой, посланной немцам – безнаказанно летать и бомбить станции головного участка больше не удастся. Хотя налеты противника не прекратились, враг теперь действовал с больших высот и значительно менее результативно. Первый успех окрылил нас, мы поверили в свои силы, появилась уверенность, что, несмотря на привязанность к железной дороге и ограниченные возможности маневрирования, мы можем наносить ощутимые удары по врагу.
Вскоре пришлось держать первый серьезный боевой экзамен.
Во второй половине апреля дивизион получил задачу поддержать наступление 283-й стрелковой дивизии по овладению высотой 208.0, которую немцы удерживали на северном берегу р. Зуша. Враг, отступивший сюда после разгрома под Москвой, сильно укрепил высоту, рассматривая ее как плацдарм для нового наступления на Москву.
Предстоял серьезный бой с противником. 27 апреля мы заняли огневые позиции: впереди легкий бронепоезд, мы позади – в выемке у ст. Бастыево. В 6.30 началась артподготовка. Мне из командирской рубки, находившейся над тендером видно было, как от разрывов наших снарядов вместе с землей взлетают на воздух бревна немецких укреплений. Прикрываясь огнем, бросились в атаку батальоны. Бой завязался на высоте. Поддерживая пехоту, бронепоезд вышел из выемок и стал продвигаться к реке, ведя огонь с фланга по продолжавшему сопротивляться противнику. Уже видны были строения разрушенной станции Мценск и стоящий под погрузкой товарняк. Мы перенесли огонь на станцию, отрезая отход противнику. Огневые подразделения работали в удушливой атмосфере башен с полным напряжением сил. Атмосфера на пределе технических возможностей орудий.
Управляя огнем и движением бронепоезда, я ни на минуту не ослаблял наблюдения за воздухом. До полудня авиации противника не было. Наши самолеты – звено за звеном – штурмовали позиции немцев. Около полудня (к тому времени мы уже почти шесть часов были в бою) на юг прошла семерка наших штурмовиков. Я хорошо запомнил, что их было именно семь. Не прошло и десяти минут, как далеко на горизонте появилась группа самолетов. Вначале вижу семь точек. Думаю, возвращаются наши. Молодцы, все целы. Но вот точки приблизились, обозначились силуэты. Замечаю характерный для немецкого пикирующего бомбардировщика «Ю-87» надлом крыла. Сомнений нет – вражеские самолеты. Даю команду машинисту – поднять пар. Еще несколько секунд, и противник начинает набирать высоту для пикирования. Его замысел прост – разбомбить нас и отрезать путь отхода легкому бронепоезду, а затем разделаться и с ним.
Мысль работала с быстротой молнии. Я отбросил первое пришедшее в голову решение: начать движение до перехода противника в пике. В этом случае вражеские летчики учли бы расстояние, которое мы пройдем за время прицеливания и полета бомб. Я решил оставаться на месте, замереть, дать возможность противнику прицелиться в неподвижную цель, и только в тот момент, когда самолеты начнут выходить на боевой курс, с места набрать скорость и рвануться вперед. Рискованное решение, но риск был оправдан. Отлично подготовленная бригада машинистов уже показала способность точно и безоговорочно выполнять мои приказы; паровоз отличался безотказностью, я до сих пор помню – серия ОК, № 105. Я был уверен, что и на этот раз в надежных руках наших машинистов техника не подведет.
Машинист понял меня с полуслова. В топку полетели старые автомобильные покрышки.
Самолеты приближались. Бронепоезд оставался на месте, продолжая вести огонь. В момент, когда появились первые признаки перехода самолетов в пике, последовала команда «вперед». Поезд дрогнул и с места набрал скорость. Расчет в целом оказался верным. Почти вся серия бомб легла позади нас, по счастью, не повредив пути. Основная часть бронепоезда – головные площадки и бронепаровоз, – не получили никаких повреждений. Но одна из бомб все же угодила в хвостовую бронеплощадку, и еще одна – в угольную яму тендера, разбросав весь уголь. Поезд окутала черная туча, взрывной волной надо мной захлопнуло люк рубки (меня спас танковый шлем). Пушечным огнем был изрешечен тендер. Начала быстро уходить вода. «Юнкерсы» уже убирались восвояси, когда загорелся боекомплект пострадавшей бронеплощадки. Личный состав по моему приказу покинул площадку. Вскоре мощный взрыв потряс воздух – рванули боеприпасы. Взрывной волной оторвало тяжелые бронелисты и, как щепки, отбросило далеко в сторону. Прогнуло многотонные швеллера рамы.
По приказу командира дивизиона мы вышли из боя. Оставшись без воды и угля, я с трудом представлял себе, как нам удастся добраться до ст. Скуратово. В любую минуту перегретый котел мог загасить топку паровоза. Мы подобрали раненых и двинулись на север. Не могу снова не вспомнить добрым словом наших машинистов: только их искусству и мужеству мы обязаны тем, что смогли буквально «на бровях» пройти пятьдесят километров.
Неузнаваемые, черные от копоти, вышли бойцы и командиры из боевых отсеков. Горько переживали мы потерю товарищей: на одиннадцать человек нас стало в этот день меньше. Невозможность продолжать бой – угнетала. Вместе с тем всех окрыляло сознание выполненного долга. Каждый вправе был подумать: если гитлеровцы вызвали группу пикирующих бомбардировщиков, чтобы уничтожить наш бронепоезд, значит, мы как следует им досадили.
Летом 1943 года с началом Орловской битвы, когда из-за разрушенных мостов и путей бронепоезд безнадежно отстал от наступавших войск, я подал рапорт и перешел в самоходную артиллерию, а затем – в штаб бронетанковых войск 3-й армии.
А также следующие фото и графические материалы, прикрепленные к первой статье:
[20K]
[24K]
Кроме того, в Санкт-Петербурге, стоит бронеплощадка, фотообзор которой размещён на сайте ДИШ в разделе Матчасть. Историю этой бронеплощадки выяснить мне не удавалось достаточно долго, вернее, какого она периода создания и к какому бронепоезду относилась. Вопросы в интернете остались без ответа, в самом музее в Питере то же не очень представляют, что и откуда. В музей площадка попала с Дальнего востока.
[35K]
И вот, совершенно случайно мой большой друг Роман Молочников приобретает за немалые деньги стекло с неким коломенским бронесоставом и любезно присылает мне скан с этого стекла.
[116K]
И это очередное, не побоюсь этого слова, открытие. Изображенные на фото ТРИ площадки полностью соответствуют описанию Горелика, опровергают первую статью о составе, висящую в сети открыто, и, частично, чертеж-схему (обе артплощадки одинаковые). Но самое главное – третья площадка. Нет никаких сомнений, что это та самая, что стоит в музее в Санкт-Петербурге, только прошедшая некоторую модернизацию (установлены щиты и их упоры, шаровые бортовые пулеметные установки ликвидированы и заменены откидными крышками, пулеметная башенка ликвидирована, может что ещё)
[57K]
Таким образом, можем считать историческую справедливость восстановленной и дополнить табличку к площадке исторической справкой.
_s58-1.gif)
_KolomRaboch.jpg)
__971-7518.jpg)
_KolomRaboch-001.jpg)
_KolomRaboch-002.jpg)