>Новая формация может заявлять, что ей нравится убийство царя и его семьи, насколько это было политически целесообразно и обзывать гитлеровцами своих же соотечественников. Которые, в отличие кое от кого, не считали себя вправе за “братоубийственную войну” обвешивать орденами “белого знамени” и т.п.
Существует распространенное мнение, что орден св. Георгия, а также Георгиевские кресты никогда не выдавались за участие в военных действиях при подавлении беспорядков, в боях гражданской войны. Вопрос этот непростой и остается таковым вплоть до сегодняшнего дня хотя бы потому, что орден св. Георгия возрожден в числе орденов России, но награждение им в мирное время не предусмотрено.
Какова была судьба ордена св. Георгия и Георгиевского креста в годы гражданской войны, узнать нелегко. Дело в том, что существует лишь одна серьезная книга о наградах белого движения, а именно труд П.Пашкова, изданный в Париже в 1961 году: «Ордена и знаки отличия Гражданской войны 1917–1922 гг.». Работая над книгой, автор беседовал с ветеранами белого движения, читал их воспоминания и эмигрантскую прессу. Но в советские архивы он (как, впрочем, и отечественные фалеристы) заглянуть не мог. Так что приведенные им сведения, хоть и проверенные показаниями очевидцев, требовали документального подтверждения.
Какова же была точка зрения Пашкова, а значит, и белой эмиграции, на судьбу «георгиевских» наград в гражданскую войну?
Пашков полагает, что на фронтах адмирала Колчака, генералов Миллера и Юденича солдаты не награждались вовсе, а офицеры могли получать дореволюционные ордена, однако орден св. Георгия выдавался лишь в армии Колчака. «Несколько особняком, — продолжает Пашков, — стоял фронт генерала Деникина, где ордена (но не орден св. Георгия) давались только в Донской армии. В Добровольческой армии, а потом и Вооруженных силах Юга России этот вопрос был разрешен принятием принципа, который гласил о невозможности награждения старыми русскими орденами за отличия в боях русских против русских».
Что же говорят документы?
Дело обстояло несколько сложнее, чем описывает Пашков. Это и понятно: ведь командующие белой армии находились между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, требовались награды, с другой — существовали моральные возражения против их вручения. В результате складывалась ситуация, о которой генерал Врангель писал в своих воспоминаниях: «В армиях генерала Деникина боевые подвиги награждались исключительно чинами. При беспрерывных боях многие получали в течение двух лет несколько чинов, и в штаб-офицеры и даже в генералы попадали совсем юноши. Являясь по своему чину кандидатами на высшие должности командиров частей и высших соединений, они не обладали ни достаточной зрелостью, ни должным опытом».
И Пашков, и Врангель оказались на поверку не правы. Недавно в Филадельфии тиражом в сто экземпляров вышли два сборника документов, составленные Дмитрием Петерсом. В них — выдержки из приказов, протоколы забытых заседаний и вырезки из канувших в Лету газет, объединенные единой темой — историей наград белого движения эпохи гражданской войны. В их числе — сообщение о награждении генерал-лейтенанта Гусельщикова Георгиевским крестом (степень не указана), а также приказ по Добровольческой армии №490 от 27 сентября 1919 года о награждении Георгиевской медалью 3 класса помощника машиниста бронепоезда «Полковник Запольский» Моисея Шестуна, подписанный генералом В.Май-Маевским. Из документов, опубликованных Д.Петерсом, следует также, что в ноябре 1919 года Георгиевским крестом 1-й степени был награжден член Большого войскового круга Донского войска подхорунжий Борисотов.
Совершенно очевидно, что если Петерсу удалось отыскать в архивах эти приказы, то существовали и иные, не дошедшие до нас. И вывод однозначен: в 1919 году в Добровольческой армии «георгиевские» награды существовали.
Также ошибочной оказалась категоричность Пашкова в отношении Северной армии генерала Миллера. Петерс отыскал приказ Миллера №278 от 13 сентября 1919 года, в котором приводится список награжденных Георгиевским крестом офицеров и рядовых с описанием их подвигов. Причем важно подчеркнуть факт, о котором Пашков, очевидно, не подозревал: в армии генерала Миллера не только широко практиковалось награждение Георгиевскими крестами, но была введена собственная нумерация, чтобы, раздавая уже «бывшие в употреблении» награды, не путаться в отчетности.
Подпрапорщик Потехин был награжден Георгиевским крестом 1-й степени за №7, старший унтер-офицер Харитонов получил Георгиевский крест 3-й степени №121, а стрелок Чубарев — 4-й степени №1026.
Д.Петерс взял на себя труд проверить по спискам награжденных, опубликованным в газете «Вестник Временного правительства Северной области», каковы были максимальные номера Георгиевских крестов. Оказалось, что до конца 1919 года было роздано 17 крестов первой степени, 106 — второй, 422 — третьей и 2270 — четвертой.
Из этого можно сделать вывод о крайней редкости «миллеровских» крестов, чем объясняется их отсутствие в собраниях. Так что до сих пор неизвестно, чем же отличались Георгиевские кресты генерала Миллера от дореволюционных.
Ошибаясь в отношении награждений в Южной и Северной армиях, Пашков прав, когда говорит о том, что в армии Колчака награждали не только Георгиевскими крестами и медалями, но и орденом св. Георгия.
Колчак считал сомнения своих «сотоварищей» по белому делу излишними. Это явствует из его приказа №110, изданного в декабре 1918 года, на заре его деятельности. Адмирал велит «восстановить день Празднования св. Великомученика и Победоносца Георгия и считать этот день праздником для всей Русской Армии».
В феврале 1919 года, как следует из опубликованных Петерсом «Правил», офицеров и солдат колчаковской армии стали награждать орденом св. Георгия, Георгиевскими крестами и Георгиевским оружием.
Вскоре «по постановлению Георгиевской думы» Верховному правителю адмиралу А.В.Колчаку был преподнесен орден св. Георгия 3-й степени. Практически одновременно сам Колчак вручил орден св. Георгия 3-й степени генерал-лейтенанту Г.Вержбицкому и генерал-майору Б.Зиневичу за Кунгурскую и Пермскую операции. Генералы же В.Каппель и С.Войцеховский удовлетворились орденами 4-й степени.
Известно также об одном награждении Георгиевским знаменем. Этой награды удостоилась Ижевская стрелковая дивизия, сформированная из добровольцев-рабочих Ижевских заводов.
На юге России отношение к «георгиевским» наградам изменилось лишь с осени 1919 года. Первыми ласточками грядущих перемен послужили приказы, отданные командованием Добровольческой армии, направленные на упорядочение награждений, произведенных за пределами Добровольческой армии.
7 сентября 1919 года генерал Деникин издает приказ №2070, по которому «награждение орденами, совершенное в бывшем отряде Бичерахова, считается несостоявшимся».
Братья Георгий и Лазарь Бичераховы, осетины, были выдающимися командирами гражданской войны. Здесь не место описывать их подвиги и авантюры. Главное, что после ряда боев и перемены сторон части Бичераховых сосредоточились в Петровске-Порте и Баку, где их разоружили англичане. Остатки отрядов Бичераховых влились в Добровольческую армию, и тут обнаружилось, что офицеры отрядов, как рождественские елки, увешаны русскими орденами.
9 сентября Деникин приказывает считать недействительными награждения русскими орденами, и в первую очередь орденом св. Георгия, произведенные командованием Кавказского фронта, а также национальными правительствами Азербайджана и Грузии (что само по себе открытие, ибо ранее не было документальных свидетельств тому, что в независимых государствах Закавказья награждали русскими орденами).
С приходом к командованию Добровольческой армией генерала Врангеля отношение к «георгиевским» наградам окончательно определилось. В приказе, изданном в августе следующего года, всем командирам предписывается провести ревизию орденов и крестов св. Георгия, ибо слишком многие носят награды незаслуженно. И, наконец, еще через месяц, на закате эпопеи белого движения, Врангель публикует приказ следующего содержания: «Знаки ордена св. Великомученика и Победоносца Георгия, пожалованные адмиралом Колчаком за отличия, оказанные в Гражданской войне — не носите в Русской Армии... Указанные знаки отличия знаками ордена св. Николая Чудотворца — не заменять».
Таким образом завершается непростой внутренний спор между основными руководителями белого движения. Правда, не стоит забывать, что к тому времени адмирал Колчак уже был расстрелян, а остальные сторонники награждений георгиевскими знаками сошли со сцены. Остатками колчаковцев командовал атаман Семенов, также запретивший награждения Георгиевским крестом.
Последний приказ Врангеля, на мой взгляд, актуален и сегодня. Если Правительство считает Чечню неотъемлемой частью России, значит, война с ней является гражданским конфликтом. На заседании Государственной комиссии по наградам я высказал свое мнение в том, что награждать русскими орденами и званием Героя России за действия, приведшие к гибели десятков тысяч российских мирных жителей, аморально. Однако почти все члены Комиссии как бы приняли точку зрения адмирала Колчака, полагая, что выполнение воинского долга должно поощряться орденами независимо от того, в каких условиях этот долг выполняется.
<конец цитаты>
Кстати, весьма интересно упоминание о награждении Георгиевской медалью героического помощника машиниста белого бронепоезда Моисея Шестуна
