Что напугало россиянскую верхушку в иракских событиях?
Последствия иракской войны сегодня активно обсуждаются в российских политических кругах. То, что эти последствия для России оказались самыми негативными, сегодня ясно всем, а потому государственные и общественные деятели пытаются придумать всевозможные ухищрения, чтобы в данном неловком положении сохранить хоть какое-то лицо. Однако все эти попытки по большей части оказываются тщетными и нелепыми. Неуклюжесть поведения государственных мужей объясняется, по-видимому, не только осознанием собственного внешнеполитического поражения, но и последствиями иного рода. То, что произошло в Ираке, заставило российскую правящую верхушку глубоко задуматься и над своей судьбой.
Падение режима Саддама Хусейна для многих в Москве стало шоком. Нет, представители политического класса, конечно же, допускали поражение Ирака в войне с Америкой, но все же при этом они рассчитывали на серьезное сопротивление, затяжные бои и - как результат - на изменение мирового общественного мнения в отношении происходящего. Всевозможные аналитики и эксперты из Генерального штаба, министерств обороны и иностранных дел, иных государственных институтов и независимых организаций предрекали жесточайшие сражения на берегах Тигра и Евфрата, многочисленные человеческие жертвы, применение оружия массового поражения и иные события, способные потрясти мир. Хусейн представлялся сильным лидером, сумевшим мобилизовать всю страну, содержащим мощную, хорошо организованную и оснащенную армию, которая способна оказать серьезное сопротивление любому агрессору. Однако весь этот миф рассыпался в прах, когда оказалось, что в Ираке почти желающих защищать режим, когда многотысячная армия разбежалась, а мирные жители стали выражать восторг при виде оккупантов.
Режим Хусейна пал, и вместе с ним стал разрушаться и фантом Россиянии - фантом государства, которое ставит себя над обществом, над нацией, над страной. Россиянская правящая верхушка, руководствующаяся исключительно собственными корыстными интересами, придумала для себя оправдание - идею "государственности", которая якобы является высшей общественной ценностью. Власть в этом случае воспринимается как костяк, скрепляющий всю социальную структуру. Населению внушалась мысль, что даже если власть зло, то зло неизбежное, поскольку она - единственное условие существование "единой многонациональной и многоконфессиональной" России.
В современной России, безусловно, существуют некие демократические свободы, и нынешний государственный строй заметно отличается от советской системы - особенно 30-40-х годов. И все же есть два "но". Во-первых, многие из общепризнанных демократических свобод (например избирательное право) все больше и больше превращаются в фикцию. Во-вторых, властная верхушка явно проявляет наклонности к деспотии (вспомним хотя бы пресловутый закон о борьбе с экстремизмом или попытку воссоздать КПСС в лице "Единой России"). Если бы это было в силах нынешних правителей, они бы возродили тоталитарный режим в полном объеме. Но в том-то и дело, что совершить такой переворот одномоментно невозможно, и власть пытается "закручивать гайки" постепенно, выхолащивая суть демократических институтов общества. В конце концов, и при Брежневе наша страна формально была демократической и народной: существовало всеобщее избирательное право, а правящей была самая массовая партия, "выражавшая интересы трудящихся". Так что и нынешнее сохранение некоторых гражданских свобод никого не должно вводить в заблуждение.
Режим Саддама Хусейна, с которым россиянская верхушка поддерживала определенные отношения, в некоторой степени служил для нее примером "идеального" государства и общества. Политическая система, ориентированная на одну правящую партию, тесный и закрытый (семейный) правящий клан, мощная пропаганда. Россиянцам было интересно иметь дело с иракской правящей верхушкой, так как в саддамовском окружении они видели что-то родное и близкое. Договоры, заключенные между представителями двух узких правящих кланов, казались надежными и нерушимыми. Россиянцы принимали на веру все то, что им обещали правители из Багдада. И разумеется, созданный ими режим представлялся серьезной силой, способной дать отпор любому нападению извне.
В сознании нынешних правителей России не укладывалось, что подлинная сила государственной системы заключена отнюдь не в правильной организации силовых структур и не в крепости "вертикали власти", а в самом обществе, в доверии людей. Потому-то для них настоящим потрясением стало столь стремительное разрушение иракского режима. И если уж Республиканская гвардия, в которой царила куда более жесткая дисциплина, чем в российской армии, разбежалась, едва завидев врага, то что уж говорить о россиянских вооруженных силах, в которых царит дедовщина, воровство и коррупция. Именно сейчас россиянский режим со всей ясностью осознал, что, если возникнет некая ему угроза, исходящая извне или от неких политических сил внутри страны, никто не встанет на его защиту. Если завтра тот же Джордж Буш или какой-либо иной западный лидер объявил обитателей Кремля преступниками и злодеями, самозванцами и диктаторами, их судьба будет практически предрешена. Доблестные федеральные силы, бесславно и безуспешно вот уже который год ведушие кампанию на Северном Кавказе, даже не вступят в бой, а сдадутся немедленно - и потому, что воевать им практически нечем (вооружение и военная техника в значительной части распродана и пропита), и потому, что офицерский и личный состав не видят никакого смысла в том, чтобы отдавать свои жизни за кремлевскую "семью" и "олигархов".
Теперь россиянская правящая верхушка преданно смотрит в глаза западных политических лидеров в надежде, что ее минует их гнев. Потому-то сегодня всевозможные россиянские государственные деятели, включая президента, "оправдываются" перед США, пытаясь заверить, что с самого начала не хотели поражения американцев в войне и что пробовали уговорить Хусейна самостоятельно уйти в отставку. Все эти уловки россиянцев отчасти наивны, отчасти смешны и вызваны прежде всего глубоко укоренившимся страхом - страхом паразитической правящей верхушки за свое существование.
