От Дмитрий Ниткин Ответить на сообщение
К Алексей Ремизов
Дата 12.12.2002 18:49:02 Найти в дереве
Рубрики Катастрофа; Версия для печати

Заговор против СССР, или агенты закулисы под кроватью.

Анализ борьбы вокруг проектов переброски части стока северных и сибирских рек, проделанный С.Г.Кара-Мурзой, всегда казался мне недостойным серьезного внимания хотя бы из-за его крайней идеологизированности. Тем не менее, как я вижу, критика Кара-Мурзы воспринимается не как агитационный материал против «перестройщиков», а как какие-то более-менее серьезные «доказательства», поэтому скажу несколько слов.

Сам СГКМ заявил:

>«Хочу настойчиво подчеркнуть этот методологический момент: анализируя реальную кампанию против “поворота рек” как большую и важную акцию по манипуляции общественным сознанием, я вовсе не претендую на то, чтобы доказать благотворность этого проекта.»

Надо сказать, что анонсированное намерение автору не вполне удалось: он то и дело срывается именно на «доказательство благотворности проекта». Но сам принцип выбран верно. Проекты «переброски» должны рассматриваться как минимум в следующих аспектах:
- технический: возможно ли перебросить воду так, чтобы она дошла до потребителя в запланированном объеме?
- экологический: какое воздействие осуществление проекта окажет на окружающую среду?
- экономический: чего будет стоить реализация проекта, как скоро он окупится, нет ли альтернативных способов добиться тех же результатов, правильно ли вообще выбрана цель капиталовложений?
- геополитический: привязка удаленных регионов к ядру метрополии за счет вовлечения их в единый экономический комплекс;
- социальный: воздействие на занятость и баланс трудовых ресурсов.

Естественно, что комплексная экспертиза если и возможна, то не в рамках одной статьи, и не силами одного человека. Потому СГКМ вроде бы и решил заняться не анализом самого проекта, а анализом его общественного восприятия. И вот что получилось в результате.

Во-первых, СГКМ объединил два достаточно разных проекта в один – не знаю, умышленно, или не разобравшись, или вообще не сочтя это важным для изложения. Первый проект – переброска воды из северных рек европейской части России в бассейн Волги, был близок к началу практической реализации. Второй проект – переброска воды из Оби в бассейн Аральского моря – находился тогда еще на ранней стадии разработки. Разницы между этими двумя проектами СГКМ не делает, а между тем, она есть, и очень существенная. Если второй проект сулил хоть какой-то понятный экономический эффект (орошение засушливых земель, рост сельхозпроизводства), то первый в принципе базировался на идее о необходимости пополнения стока Волги для поддержания уровня Каспийского моря. Между тем уровень Каспийского моря уже тогда начинал повышаться, и это повышение продолжается по сей день. Иными словами, проект был основан на неверном базовом прогнозе – и именно он и был остановлен 1986 году, за что спасибо ЦК КПСС и Советскому правительству.

Во-вторых, видно, что С.Г.Кара-Мурзу приводит в ужас самая обычная в любом нормальном обществе вещь, а именно, общественное обсуждение проекта по широкомасштабному расходованию народных денег, реализация которого, к тому же, ведет к известным изменениям самой среды обитания людей. В любое обсуждение такого рода неизбежно включаются подогревающие эмоции некомпетентные люди, какое-то число фанатичных природозащитников, лоббисты тех или иных отраслевых или региональных интересов, делающие карьеру политики, журналисты, просто все, желающие покрасоваться перед публикой. Это нормально, и в обществах с выработанной культурой ведения дискуссии есть 1001 способ «фильтровать базар», отсеивать несостоятельные мнения «на дальних подступах», не затыкая, однако, человеку рот. Мнение ученых академии наук будет приниматься с одним весом, а мнение активистов лиги сексуальных реформ – с другим. Пусть даже последние и будут этим обстоятельством обижены.

Надо сразу признать, что в случае с обсуждением проектов «переброски» не хватало именно культуры дискуссии. Тон задавал С.Залыгин, на которого само слово «мелиорация» действовало как красная тряпка на быка – при всей невинности этого термина, означающего всего лишь искусственное улучшение земель. Обычно такого рода говорунов быстро ставят на место профессионалы – но в данном случае профессионалам просто было нечего сказать. И не надо искать здесь следы заговора мировой закулисы – проект действительно не имел достаточно убедительного основания, кроме желания Минводхоза «освоить» государственные средства.

Здесь же возникает вопрос о причинах низкой культуры дискуссии. А откуда ей было взяться, если это было первое инициированное «снизу» обсуждение серьезной проблемы начиная едва ли не с 1928 года? Десятилетия подавления любого разномыслия ликвидировали в том числе и самонастраивающиеся механизмы выработки общественного мнения. Наиболее слышными оказались самые шумные – но к кому претензии? К идеологическому отделу ЦК, что не заткнул вовремя рот желающим высказаться? Хорошо бы Сергею Георгиевичу об этом прямо и сказать. Или к обществу, развесившему уши? А кто воспитал его таким легковерным и падким на любую «оппозиционность»? В обществе всегда найдутся люди, настроенные против того или иного правительственного проекта и подвергающие его критике, это нормально. Почему же этот факт, став достоянием гласности, оказался на семидесятом году советской власти сенсационным – со всеми нежелательными последствиями сенсационности?

И в заключение несколько слов о втором проекте – первый не стоит обсуждений, его несостоятельность показана самой жизнью.

Основной проблемой страны к началу 80-ых годов было растущее научно-техническое отставание от развитых капиталистических стран. Следствием этого отставания являлся затрудненный переход от экстенсивного к интенсивному типу развития, от экономического роста за счет увеличения масштаба вовлечения ресурсов в производство к росту за счет повышения ресурсоотдачи.

Нетрудно видеть, что проект «переброски» был именно проектом экстенсивного развития, сулившим дополнительное вовлечение в сельхозпроизводство земельных и водных ресурсов – но с сохранением технологии их использования, практически не изменившейся за три тысячи лет. Тот же арык и тот же кетмень.

Дело, разумеется, не в абстрактных принципах и не в теоретических предпочтениях. Направление капиталовложений на «переброску» автоматически отсекало альтернативные возможности их использования: на строительство дорог, на мелиорацию земель Нечерноземья, на строительство в той же Средней Азии промышленных предприятий, которые занимались бы, например, выпуском персональных компьютеров и мобильных телефонов. Последний вариант, кстати, радикально решил бы проблему избыточного населения в среднеазиатских республиках – а расширение сельхозугодий в лучшем случае отложило бы ее на десяток лет.

Партийно-хозяйственное руководство страны тогда сделало ставку на ускорение научно-технического прогресса, на капиталовложения в наукоемкие отрасли, а не на рытье новых каналов и котлованов. Решение, в принципе, было правильным, но его реализация оказалась сорванной всей сложившейся к тому моменту общественной системой. Но это уже совсем другая тема.

Еще раз заглянул в писания Кара-Мурзы.

>«В случае кампании против “поворота рек” главным было превратить людей в марионеток, не способных возражать или хотя бы рассуждать про себя.»

Интересно одно: действительно ли автор в это верит? А все остальное в соответствующей главке – просто неинтересно.