В результате беспорядков от 60 до 80
студентов были жестоко избиты, 9 человек арестовано.
Некоторые участники беспорядков подверглись затем внесудебным преследованиям, например, нынешний лидер
"Студенческой защиты" Дмитрий Костенко был отчислен из аспирантуры. Однако вскоре после беспорядков власти срочно
изыскали средства для выплаты задержанных стипендий и решили также повысить стипендии студентам и аспирантам.
Беспорядки 12 апреля 1994 г. явились стимулом для создания профсоюза "Студенческая защита". Второй раз студенческие
беспорядки в Москве произошли ровно через год -- 12 апреля 1995 г. В беспорядки вновь вылился студенческий митинг перед
"Белым домом" -- вновь с требованиями повышения стипендий и своевременной их выплаты. В беспорядках участвовало
свыше 3 тыс. студентов, которые вели себя очень слаженно и организованно (несмотря на то, что лидеры "Студенческой
защиты" были арестованы милицией до начала беспорядков, что и явилось породившей их причиной). Хотя власти были явно
подготовлены к такому обороту событий и стянули к месту митинга и в рай н Нового Арбата подразделения ОМОНа, студентам
вновь удалось прорваться до Кремля (через Старый Арбат), по дороге загнав ОМОН в спецмашины, забросав камнями и
пустыми бутылками здание Минобороны и расписав его стены антивоенными лозунгами. Движение колонны сопровождалось
ожесточенными схватками с милицией и ОМОНом (2 милиционера получили тяжелые травмы головы, было разбито несколько
милицейских машин) и, хотя большая часть колонны была рассеяна на Манежной площади, несколько сот студентов
прорвались на Театральную площадь и Никольскую. Беспорядки таким образом распространились на весь центр города, и
для "нейтрализации" студентов, помимо ОМОНа и милиции, были задействованы части ВВ.
В ходе беспорядков было избито свыше 200 студентов, свыше 30 - арестовано. Показательно, что "большая пресса" и
электронные СМИ полностью проигнорировали крупнейшие с октября 1993 г. беспорядки, проходившие в течение 3 часов в
центре столицы России. Особенно это удивительно для TV, которое обычно не пропускает ни одной самой крошечной уличной
акции, проводящейся, например, фашистами. Показательно также и то, что не была освещена в "большой прессе" и
электронных СМИ пресс-конференция "Студенческой защиты", посвященная беспорядкам 12 апреля 1995 г., которая прошла
16 апреля и на которой присутствовало свыше 50 журналистов (в том числе TV и радио).
Очевидно, власти надеются дождаться следующих беспорядков - уже с человеческими жертвами -- чтобы затем громогласно
обвинить студентов в "экстремизме", по методике, разработанной властями ФРГ по отношению к бездомной молодежи
(сквоттерам) (29). Между тем, хорошо бы разобраться, что такое "экстремизм". Когда одна из ветвей власти расстреливает с
центре столицы из танков здание парламента -- это, очевидно, "не экстремизм". Когда правительственная авиация бомбит
села и города (Грозный, например) на своей собственной территории, убивая десятки тысяч людей, -- это тоже "не
экстремизм". Когда власть имущие создают такие экономические условия, которые лишают людей жилья, работы,
медицинского обслуживания, средств к существованию и приводят к противоестественной убыли населения за 3 года на 2
млн человек – это тоже, очевидно, "не экстремизм". А когда не желающие играть роль пешек в играх "взрослых дядь" юноши
выходят на улицы с камнями в руках - это, безусловно, "экстремизм"!
О том, что думает по этому поводу сама молодежь, можно узнать из яркого "Обращения" Партизанского движения -- чисто
молодежной организации: "Из тебя сделали маргинала. Из тебя сделают в лучшем случае приставку к тому или иному
конвейеру, в худшем - выбросят на свалку как некачественный товар... Те, кто хотят, чтобы мир сохранился таким, каков он
есть, - на самом деле не хотят, чтобы он сохранился. Система убивает жизнь: ту, которая вокруг, и ту, которая еще теплится
каким-то чудом у тебя внутри и зовется "воля к свободе"... Они называют нас экстремистами. Это не экстремизм -- это
нормальная реакция живых людей на происходящее, просто живых осталось немного" (30). В среде "солидных политиков" и
"академических политологов" модны сейчас разговоры о том, что нужно "отсечь крайности" и, применительно к молодежному
движению, не поддерживать ни тех, ни других "экстремистов" (включая в это понятие и "люмпенизированную молодежь"), а
надо поддерживать "среднюю", "нормальную" молодежь. Наши "солидные" политики и ученые опять, как при Брежневе,
выдают желаемое за действительное. 1,5 -- 2 тыс. человек по всей России -- молодых карьеристов, посетителей различных
официальных МЕРОПРИЯТИЙ, научившихся выбивать под "молодежное движение" деньги из банков, правительства,
губернаторов и т.п. и заискивающе глядеть в глаза облеченным властью и отягощенным деньгами, наш "взрослый мир"
принимает за представителей "нормальной молодежи".
На самом деле никакой "нормальной молодежи" нет. Выбор стоит только так: либо уголовная шпана, либо "экстремисты" -
политические радикалы. Все остальные политически индифферентны, не объединены и принципиально не объединяемы. И
для тех, кто не хочет окончательной гибели российской (в том числе и советской) культуры, превращения России в огромную
сточную яму промышленных отходов Запада, в страну разворованных природных ресурсов и гигантских бидонвилей, живущих
только за счет секс-туризма и гуманитарной помощи, выбор может быть только один -- поддержать сегодня молодых
радикалов, "экстремистов", отдать им свой опыт и свои знания.
Александр ТАРАСОВ
ведущий эксперт Центра новой социологии и изучения практической политики "Феникс",
политический советник профсоюза "Студенческая защита"
