Это данные из свежего отчета Счетной палаты РФ по состоянию и развитию нефтяного комплекса и его влиянию на формирование бюджета Российской Федерации.
Еще совсем недавно панацеей считались соглашения о разделе продукции (СРП). Идеология такого способа освоения новых месторождений полезных ископаемых имеет право на жизнь. Прежде всего из-за состояния российской экономики, испытывающей дефицит в инвестициях. Реализация СРП позволяет уйти от среднесрочной политической конъюнктуры, неопределенности, которую так не любит капитал. Раз общество нестабильно, а экономика в депрессии, то СРП — потенциально эффективный способ привлечения инвестиций.
Возьмем тот же нефтяной комплекс. Собственные инвестиции в него снизились за последние десять лет вдвое. На протяжении 1996—2000 годов запланированные капиталовложения по Федеральной целевой программе “Топливо и энергия” были реализованы лишь на 21 процент, составив 410 млрд руб. Чтобы отрасль развивалась, в 2001—2005 годах необходимо 10—15 млрд долларов инвестиций. Увы, Закон “О соглашениях о разделе продукции” и выданные на его основании разрешения, прежде всего по “Сахалину-1” и “Сахалину-2”, на сегодняшний день ожидаемого эффекта не принесли. Проверки Счетной палаты показали, что в законе содержится много непроработанных вопросов. Например, по поставкам отечественного оборудования и по уровню оплаты труда российских рабочих, занятых в сахалинских проектах, положения закона либо выполняются из рук вон плохо, либо не выполняются вообще. А ведь речь идет о концепциях, которые были положены в его основу. Именно они и должны быть реализованы в первую очередь.
Анализ Счетной палаты показывает, что необходимо создавать побудительные мотивы и для участия отечественных нефтяных компаний в СРП. К тому же надо исходить из того, что все, что выгодно нашим компаниям, должно быть выгодно и России. Во многих из них, формально считающихся российскими, значительные пакеты акций принадлежат иностранцам. Почему бы им не заняться разработкой недр? К тому же их участие будет являться веской гарантией для внешних инвесторов.
От чего зависит реализация СРП? Прежде всего от деятельности правительства РФ. Аудитор Счетной палаты М. Бесхмельницын полагает, что из-за пассивности правительства проекты СРП, за исключением двух сахалинских, находятся в стадии дискуссий, в лучшем случае изысканий и разработки технико-экономических обоснований. А самой продукции, о которой столько разговоров, никто еще не видел. Делить пока нечего. Хотя СРП — это дележка в натуральном выражении.
Что же касается обеспеченности углеводородами и вытекающей из нее энергетической независимости России, то, по мнению аудитора М. Бесхмельницына, “мы можем чувствовать себя в относительной безопасности еще лет десять”. А вот что будет потом?
По данным доктора геолого-минералогических наук, академика РАЕН В. Полеванова, запасов нефти осталось лет на 15. Но эта нефть ужасающего качества. Тридцать лет назад, когда до кризиса было очень далеко, одна скважина давала самое большее 27—29 тонн в сутки. Сейчас этот показатель снизился до 7 тонн. А в Норвегии скважина дает 801 тонну, в Саудовской Аравии — 761, в Иране — 699, в Великобритании — 444, в Эмиратах — 259 тонн в сутки. Сто российских скважин, как мы видим, не заменят и одну норвежскую. Кроме того, 80 процентов нашей нефти обводнено. К тому же мы вынуждены использовать самый дорогой транспорт — нефтепроводы. Наша нефть поэтому практически неконкурентоспособна.
Но проблема не только в том, насколько эффективно используются естественные богатства России сами по себе, а в стратегии развития страны. В последние годы она была такой (если, конечно, это стратегия), что содержимое госказны ужалось до 5—10 процентов по сравнению с предыдущим историческим периодом.
Причина проста: во-первых, из-за отказа от собственности на основные средства производства государственный бюджет может рассчитывать лишь на налоговые поступления. Во-вторых, то, что извлекают из недр России в виде сырого материала и что должно быть общенациональной собственностью, тут же модифицируется в частную. Природная рента, которая заключена в стоимости сырья, достается владельцам и менеджерам добывающих компаний. По данным академика РАН Д. Львова, ими присваивается до 80 процентов сверхприбылей.
Налицо фантастическая ситуация, какой еще не было в истории человечества. Чтобы получить хоть какую-то часть природной ренты, которая прежде полностью принадлежала государству, власть прибегает не к вменяемой стратегии, а к уловкам. То к пирамидам ГКО, за которыми маячат все те же природные богатства, то к требованию продавать большую часть валютной выручки. Но ведь и для покупки долларов у сырьевых магнатов Центробанку надо печатать рублевые банкноты. А это порождает инфляцию.
По мнению Р. Гринберга, заместителя гендиректора ИМЭПИ РАН, если аккумулировать рентные доходы, страна удвоила бы государственный бюджет.
Всем памятна недавняя дискуссия, состоявшаяся в Государственной Думе при обсуждении законопроекта “О национализации” депутата А. Пузановского, заместителя председателя Комитета по экономической политике, доктора экономических наук. Проект был принят в первом чтении, но у него нашлись такие влиятельные критики, что он был отклонен через несколько часов без каких-либо перспектив быть рассмотренным еще раз.
