Корпорация в ядре и прочее. Что на самом деле в ядре
это экспресс-ответ на вторую часть, потому что возможна архивация, а мне не хотелось бы чтобы создалось впечатление что тема замята
>> Субъект управления был супер-палнирующий орган с
>>ответвлениями,объект - нар.хозяйство, цель - выраженный в измеримый
>>показателях коммунизм. Если после этого кто-то еще не поянимет, чем ЭТО
>>отличается от орто-советизма (социализмаСССР) и чем от ларушизма,то
>>пардон . Надо работки 80х выклажывать побыстрей, а то нынешние их
>>зажимают и припрятывают, а журналисты все же блекочут
>>мало-членораздельно
>
>Так. То, что Вы говорите, действительно от СССР
>отличается ("ларушизм" тут побоку, Ларуш никаких новых
>моделей социально-экономического устройства и
>построения аппарата управления не предлагает, просто
>напоминает о рузвельтовских, деголлевских и т. д.
>образцах). В СССР был Госплан и была КПСС, которая
>по роли в разработке стратегических целей была выше Госплана. По Вашим построениям, "орден НСП", - как я
>понимаю, аналог КПСС по функции (или нет?), -
>такое же отношение имеет к Госплану-2, как в СССР
>"партия" к Госплану, или этот "орден", скажем, просто
>и есть руководство Госплана-2? Или, наоборот, он
>должен быть существенно больше "отделен от государства",
>чем была КПСС? Короче, в модель должно быть включено -
>кто, как и на основании чего задает Госплану-2
>контрольные "измеримые показатели" (причем одновременно
>учитывая, что люди - не просто объекты управления,
>а существа все-таки не вполне контролируемые и
>со своими заморочками и грешками). А то гипотетическая
>власть эко-фашистов может тоже иметь свой "Госплан"
>и задавать ему свои "измеримые показатели",
>в соответствии с установками разных Одумов.
1)Первый вопрос - а каково было реальное(концептуально четко изложенное)"место" и функция ядра управления тогда.
Второй - а сейчас=то "как устроен" центр управления( или как не называй). Что, "как в газетах пишут" - в первом вопросе подразумевалось то же самое.
И " у них" кстати - как, тоже"демократия"....ага(Зиновьев)
Третий - что предложено грубо говоря "павловцами", операционно в меру(и правыми). Это что, "демократия"(пусть управляемая чи как ее) иже херувимы или что-то похлеще былого советского "тоталитарного монстра"...
Четвертый - есть ли наследие , на которое можно опереться.
Вот на фоне реальных (но модельных)прокидок и надо разбираться с предлагаемой им всем альтернативой.
Это альтерантива, но такая же посаженая на навоз реальности, как и те перечисленные. Прожекты да еще на языке тех самых доктрин не котируются. Просто неинтерсено.
у меня нет под рукой всей обоймы, я выложу те материалы, которые есть , хотя не согашаюсь не с фактологией, а с идеолог.интерпретацией. Наверно м.б.другой
Итак.
1)Р.Пайпс. Как устроено управление страной по Ленину(крутой антисоветчик. но работа известная и главное короткая)
2)и 3) Это павлОвцы - Чернышев и Кордонский. Ну отчасти правые вроде Иркибандитки(я ж описыал ее шикарный проетк ВПЕРЕД К НОВОМУ ФЕОДАЛИЗМУ - не раз)
4)это прежде всего тов.Антонио Грамши, которого мы ускоренно куем
литература С.Чернышев - эссе"Вместо манифеста"(ЦКП, 2000)
очень короткие отрывки. Анализ потом - работа этого заслуживает. ЯСНЫЙ ТАКОЙ "проект". Есть впечатление, что его-то и шьют (они у власти, кыстати). хотя конечно некоторые вещи надо перелицевать с языка "социального инженера"(на самом деле идеолога)на язык родных осин
================
Работа на цкп.ру и на русс.ру
20000904_II-pr.html
...
17. Три круга проблем.
– Как должны соотноситься между собой части манифеста?
Возможна политически неприличная аналогия со структурой фашистского государства (согласно древним теоретикам корпоратизма). Я вынес её из просмотра книжки консультанта ЦК КПСС Бессонова, где он описывал фашистское государство. Структуру можно представить в виде концентрических окружностей. Периферия (третье кольцо) – это так называемая нация, т.е. широкие массы немецко-фашистских трудящихся, которые не состоят в НСДАП и не числятся в профессиональных корпорациях, но, несмотря на это, им вполне разрешается торговать по мелочам и даже заниматься каким-то капиталистическим безобразием без ущерба для Рейха. Следующее кольцо – это совокупность разнообразных корпораций, образующих костяк государства: армия, местные власти, всяческие профсоюзы и т.п. Наконец, центр внутри этих кругов – партия, в данном случае НСДАП, партия нового типа, как коммунистическая партия СССР, которая задает идеологические инварианты и занимается согласованием интересов всех корпораций между собой и выработкой стратегических решений.
Это очень грубая аналогия. Первая часть манифеста обращена сначала к периферии, то есть к людям, которые не сидят в Кремле и при этом занимаются делом. Она обращена отнюдь не ко всем на свете: мы не обращаемся к огородникам, потому что это маргинальный уклад. Мы обращаемся к хозяйственно активной части населения, каковыми являются предприниматели, мы говорим с ними и о них.
Второй раздел обращен к корпорациям, к людям корпораций, но не настоящих, а архаических. Других у нас пока почти нет. В нашем случае это структуры государства, органы регионального управления, крупные предприятия и разнообразные профессиональные объединения, которые ведут себя с нашей точки зрения «полукорпоративно». Они отстаивают определенные профессиональные интересы и пытаются заниматься принятием решений относительно некоторой предметной области. При этом de facto их главная проблема состоит в том, что задачи, требующие среди прочего суперсовременных сетевых информационных технологий, и архаичная социальная ткань, из которых они состоят, не совпадают. Представьте для наглядности, что они слеплены из снега, а работать приходится летом, поэтому они все время тают.
Наконец, в принципе абстрактным адресатом третьего раздела должна быть некоторая элита, точнее, «межэлитное» объединение в обществе, которое уполномочено решать вопрос о том, куда мы идем и зачем, как договариваемся между собой о том, что хорошо и что плохо. Это не может быть политическая партия, потому что партия секулярного типа по определению преследует один или несколько частных интересов. Это должна быть структура вроде «партии ленинского типа», тотальный монополист идеологии. Если во главе корпорации встанет какая-то одна фракция, корпорация рухнет.
18. Девушка без адреса.
«Партия нового типа» в такой трехслойной структуре уполномочена играть роль топ-менеджера корпорации, то есть согласовывать разнообразные межкорпоративные стратегии действий высокого уровня. Здесь есть большая проблема. Раньше, в советском государстве, можно было сказать, что вторая часть адресована Совету министров, министерствам, ведомствам, обкомам и облсоветам всех степеней, а третья часть должна быть адресована КПСС, то есть той самой структуре, которая устанавливает для общества цели и инварианты. Сейчас не совсем понятно, кому адресовать третью часть, поскольку партию уничтожили, а ее аналог не был создан.
Ближайшим аналогом КПСС сейчас является администрация президента. Она сидит там же, где сидела КПСС, она отделена от принятия непосредственных хозяйственных решений. В принципе, она должна заниматься стратегией и идеологией. Но администрация этим почти не занимается по ряду причин, она тотально погружена в политику, поскольку власть – основная материя нашего общества.
Администрация президента – это все та же власть, пусть даже координирующая и направляющая, она пытается решать межкорпоративные проблемы властным же методом. Вместо того чтобы иметь дело со стратегиями и идеями, она тасует кадровую колоду и играет в кубики из оргструктур. Таким образом, материя данного органа не отвечает его подлинной функции.
Получается, что суррогатным адресатом на третьем уровне является опять-таки центральная власть, то есть президентская, задача которой – не непосредственное руководство хозяйством, а некоторое устаканивание общественных разногласий. Поэтому здесь с самого начала стоит честно заявить, что настоящий адресат пока отсутствует.
19. Три круга решений.
– Что мы можем предложить адресатам, кроме диагноза?
– Вся новизна в том, что мы движемся не сверху вниз, как у нас принято (то есть с интеллигентского трепа о ценностях, судьбоносных целях и национальных идеях), а снизу вверх, от предмета, от хозяйствующих субъектов и их практических проблем. Мы сразу апеллируем к уже почти бесспорному факту, к новому растущему сословию и к его проблемам, к неуничтожимости этого сословия, к его несовместимости со старым государством. Мы показываем, что существует новая производительная сила: в ней вся надежда и в ней же одновременно коренятся все проблемы. Мы показываем, что с ней нельзя работать в существующих институтах, поэтому либо институты изменятся, либо они её задушат; но если её задушат – нам всем конец. И уже после этого мы начинаем восходить обратно, к идеологемам, инвариантам ценностного уровня, пройдя путь от почвы и адресуясь на каждом этаже к конкретным субъектам и структурам.
Для того, чтобы государство имело шансы выжить (от элементарной способности собрать деньги для выполнения своих функций, в том числе социальных или оборонных, и до превращения в современный институт, который перестает заниматься истреблением наиболее производительной прослойки собственного населения и начинает её поддерживать), оно должно стать естественной надстройкой над предпринимательством. Мы объясняем, что оно должно стать верхушкой предпринимательского сословия, корпорацией, принимающей решения относительно предпринимательства вообще и относительно конкретных предпринимательских схем. Люди государства должны понять свой новый предмет и новую форму деятельности. Сейчас у них нет предмета, они хватают руками воздух. Они пытаются заниматься мифическим предметом, собирать «налоги» с налогоплательщиков-«бизнесменов», а это невозможно из-за крайней малочисленности и слабости таковых. В то же время основная масса хозяйствующих субъектов на самом деле тяготеет к совершенно иному типу деятельности, а он невидим и недоступен государству. Поэтому государство должно обратиться к подлинному предмету. Следует прежде всего обратить внимание на работу с нашими предпринимательскими корпорациями, здесь и за рубежом. Лицензирование предпринимательских схем, информационное обеспечение их деятельности, разрешение противоречий между ними, осаживание наиболее зарвавшихся, распределение части дохода на общественные нужды – вполне нормальная, земная деятельность, но совершенно из другой оперы. Из другого времени.
– Для этого государство должно стать предпринимателю партнером?
– Государству предстоит либо видоизмениться так, чтобы стать предпринимателю партнером, либо перестать существовать. Оно обречено на это. Альтернативой является просто слом этого аппарата, что у нас уже многократно случалось, и выращивание нового аппарата предпринимателями из самих себя. Поэтому в реальности будет некоторое встречное движение – наращивание, становление профессиональных, все более укрупненных структур предпринимательства. Укрупнение будет идти по регионам, по отраслям, по разнообразным интересам, по родственным связям, по типам схем. Встречное движение сверху вниз будет направлено на то, чтобы перестать заниматься тем, чего в России нет (несуществующим пылевым облаком экономических индивидов) и вступить в отношения, в переговоры, в борьбу с этими укрупняющимися центрами корпоративного хозяйствования.
В старой культуре, русской, советской существовала система институтов, которая обеспечивала это – индоктринацию. Издавались книжки, были библиотеки, школы, институты, существовал канонический набор текстов писателей-классиков. Несмотря на то, что этот канонический набор в процессе изучения опошлялся до неузнаваемости, тем не менее, тем или иным образом, рано или поздно человек, с омерзением читая обязательного Гончарова, вдруг натыкался на какую-то строчку, она западала в него, и потом он возвращался к этому другим путем. Эта система была многоступенчатой, послойной, там было просчитано все. Я читал «Родную речь» сталинских времен – это гениальное произведение, это гипертекст, над которым бились лучшие умы, я это вижу. Он был выстроен для чтения на каждый день, для ребенка от двух до семи лет. Мне папа подарил эту книжечку, я до сих пор помню из нее многие стихи наизусть.
«Из всех искусств для нас важнейшим является кино» - писал Владимир Ильич, да и радио тогда уже работало. Всякая культура, которая хотела себя защитить, тратила колоссальные средства на то, чтобы граждане говорили на одном языке, имея один и то же образный ряд. Поскольку сделать это нравящимся нам теперь плюралистическим способом чисто технологически (а также по другим причинам) было невозможно, из культуры делался какой-то ублюдочный обрубок. Брались не все творения национального гения, а только некоторые, причем в урезанном виде, откастрированные, и из них составлялся некий партминимум. Тем не менее, это был какой-то канон. Культура живет, потому что в ней живет канон. Любая культура всегда жила и держалась на каноне, потому что люди вне его невменяемы, им ничего нельзя объяснить. Поэтому все должны были читать священное писание, долбили катехизис, и во всех школах шла долбежка и зубрежка, все заучивали «образ Павки Корчагина».
Конечно, это все можно оценивать негативно. Но увы, другого способа культура ранее не изобрела: либо в вас вгоняют канон, и тогда вы вменяемы, вы наследуете культуру, либо в вас канон не вогнали, тогда вы выпадаете из общества. Вы еретики, вас сжигают на костре. Или вы смываетесь за рубеж и становитесь вражеским лазутчиком.
Теперь перед нами стоит задача – срочно воссоздать канон. Это не означает, что некто умный за нас решит, что правильно, что хорошо и плохо в русской культуре. Но страна уцелеет только в том случае, если люди, участвующие в принятии стратегических решений, хотя бы самых важных, будут иметь не одну общую книжку, а на худой конец двадцать. Это нужно сделать любой ценой, даже если мы будем использовать такие дуболомные демократические методы как «всенародное голосование» или социологический «метод снежного кома». Очевидно, здесь не обойтись без экспертизы, без национального совета, который будет решать простые вещи (я писал о них в проекте «Библиоскоп»): весь гипертекст данной культуры должен быть доступен для всех, но то, что входит в канон, должно быть доступно бесплатно и в первую очередь – в школах и т.д. Т.е. нужна абсолютная, бесплатная, эффективная доступность некоторых мультимедийных ресурсов в виде текстов, фильмов, музыки, картин и т.д.
15. Возобновление канона в открытом обществе
Это означает, что нужно возобновление канона на новой основе, другого способа выжить нет. Другое дело, что, слава Богу, нам не надо никого насильственно заставлять читать то, что предписано. Нам надо сформировать русский гипертекст и обеспечить к нему доступ. Это та же самая ситуация, о которой я говорил в лекциях по корпоративному принятию решений: не было технологических средств для поддержки современных интранет-серверов, теперь эти средства появились, и корпорации стремительно растут. Та же история через некоторое время повторится с каноном. Строители культурных канонов в истории имели под рукой такую технологию, которая позволяла это делать только дубовым, античеловеческим, тоталитарным способом. Поэтому Цивилизация всегда инкриминирует Культуре, что та ущемляет права человека на самоопределение. Цивилизация говорила Культуре: «Дайте людям доступ к общечеловеческим ценностям, они сами выберут, что хотят. Чего вы долбите труды Ким Ир Сена? Вы им дайте Поппера почитать». При этом молчаливо опускаются те обстоятельства, что человек может читать и воспринимать подлинную глубину текста только на родном языке, и что набор доступных ему текстов уже давно абсолютно необозрим.
Безусловно, всякая очерченная граница канона глубоко противна цивилизации. Оправдываться перед ней никто не собирается, и я не собираюсь. Об этом писал еще Бердяев. Общество, основанное на отрицании любых границ и канонов, фактически возводит собственную бессодержательность в закон и предписывает его другим. Это хуже, чем любой «тоталитаризм», хуже во вполне определенном смысле. Люди, которые оказались не в состоянии выделить главное и неглавное, которые отрицают существование вещей, выходящих за рамки индивидуальной человеческой воли, в том числе и Бога, т.е. любые надличностные структуры, отрицают культурную идентичность, – эти люди фактически предписывают все остальным на веки вечные запретить любой выбор, любой акт воли. Ибо они хотят оставить человека наедине со всем множеством текстов всех культур, вместе взятых, – что фактически тождественно тому, чтобы оставить его без культуры совсем.
Слушать этих полудурков людям культуры не пристало. Всякое установление канона на свой страх и риск огрубляет, обедняет и т.д. – это грех в каком-то смысле. Но всякий акт воли человеческой – это тоже грех. Война – грех, борьба – грех, любой акт выбора, принятия решений – греховны. Какая-то сила в обществе должна иметь волю, силу, смелость взять на себя этот грех и создать ситуацию, когда мы получим не одну общую книжку, а двадцать, пусть отобрав при этом ошибочно пятнадцать из них. Отлично. Следующим шагом будет то, что набор общих книг возрастет до ста, мы ошибемся в восьмидесяти – прекрасно. Надо постоянно перепроверять себя, надо использовать потенциал того механизма самокорректировки, который Сорос описал в концепции Открытого общества. Надо отдавать себе отчет, что в фундаменте любой культуры и любого акта лежит принципиально неполное знание, ошибка. Надо лелеять и оттачивать этот самоконтроль, эту открытость – великие приобретения эпохи либерализма, все это надо, надо... Не надо делать только одного – провозглашать, что бездуховность, бескультурье, отрицание надличностного выбора есть фундаментальный закон, именовать трусливую готовность Васисуалия Лоханкина вечно сидеть в собственном дерьме «плюрализмом» и «общечеловеческими ценностями».
