От Товарищ Рю Ответить на сообщение
К Товарищ Рю Ответить по почте
Дата 29.04.2002 14:01:37 Найти в дереве
Рубрики Крах СССР; Версия для печати

Большой Московский Миф

Большой московский миф

Каждый народ творит миф о самом себе, переосмысливая историю в духе, нужном на данный момент. На этом фоне Большой московский миф вовсе не исключителен, и только одно вызывает в нем некоторое Удивление: очень уж долго существует этот миф, и очень уж °н всеобщий, грандиозный, пронизывающий все стороны Жизни Московии, претворившейся сначала в Российскую им­перию, потом в СССР.
Этот Большой московский миф о России-Московии хо­рошо известен всем моим читателям-россиянам. Потому что этот миф ложится в основу преподавания истории в школе и в ВУЗе, кричит о себе в сотнях литературных произведений и кинофильмов. Разделяют его не все, и в разной степени. Но этот миф исключительно важен. Не думаю, что будет преувеличением сказать: Большой московский миф лежит в основе национального самоопределения русских московитов. Он так важен, этот миф, что вынь его - и зашата­лся чересчур многое в сознании многих россиян. А сам по себе миф этот прост и коварен.
Невозможно отделаться от мысли, что на просторах Российской империи (а может быть, и гораздо раньше) сформиро­вался некий тип сознания, который может быть представлен в самых различных внешних обличьях: от “охранительного” до “революционного” и от “сталинского” до народнического.
В этот тип мироощущения, в этот Большой московский миф (БММ) входит несколько положений, которые трудно отчленить друг от друга и которые друг друга превосходно пополняют.
1. Во-первых, это идея четкой и однозначной историчес­кой преемственности от Киевской Руси к Московской. Един­ственным наследником Киева признается Москва, и только Москва. Остальные русские земли как бы и не имеют права на самостоятельное историческое бытие и являются только периферией то Киева, то Москвы.
Передам слово Сергею Михайловичу Соловьеву, кото­рый прекрасно и емко сумел выразить самую суть этой ча­сти мифа.
“Вообще движение русской истории с юго-запада на се­веро-восток было движением из стран лучших в худшие, в условия более неблагоприятные. История выступила из стра­ны, выгодной по своему природному положению, из стра­ны, которая представляла путь из Северной Европы в Южную, из страны, которая поэтому находилась в постоян­ном общении с европейско-христианскими народами, посред­ничала между ними в торговом отношении. Но как скоро историческая жизнь отливает на восток в области Верхней Волги, то связь с Европою, с Западом, необходимо ослабе­вает и порывается... Но Западная Россия, что же с нею сде­лалось? ...Западная Россия, потеряв свое значение, потеряла способы к своему дальнейшему материальному, государственному и нравственному развитию, способы иметь влия­ние на Восточную Россию результатами своего общения с европейцами. ...Татары и Литва разорили ее вконец. ...Запу­стелая, лишенная сил, раздробленная Юго-Западная Русь подпала под власть князей литовских. Галич, счастливый уголок, где было сосредоточились последние силы Юго-Западной Руси, быстро поднялся и расцвел, но скоро и пал вследствии своего уединения от остальной, живой Руси, то есть Великой, ибо Малую Русь в описываемое время нельзя было назвать живою”.
Ну вот, даже и Галич, как видите, “пал” (имеется в виду, видимо, его присоединение к Польше, не иначе), - а все от изоляции от “остальной, живой”, так сказать, от “настоя­щей” Руси.
Н. М. Карамзин был даже еще лаконичнее: “...юго-за­падной Руси, которая со времен Батыева нашествия отдели­лась от северной, имея особенную систему государственную, связанную с делами Венгрии, Польши и Немецкого Ордена гораздо более, нежели с Суздальскими или Новогородски­ми. Последние для нас важнее: ибо там решилась судьба нашего отечества”.
Можно привести еще множество цитат разного масшта­ба и из авторов прошлого, и из нынешнего века, но из этих цитат мы не получим никакой новой информации, будут крутиться все те же нехитрые идеи.
По существу, и так уже все ясно. Схема проста: Северо-Восточная Русь уцелела после нашествия монголов, спас­лись благодаря своему положению, а Западная Русь разгром­лена степняками и Литвой, обнищала и потеряла всякое зна­чение. Единственно, все авторы будут расходиться в частно­стях, но основная схема приблизительно одинакова у всех: эти земли “отпали от Руси”. А при завоевании Москвой опять “стали частью Руси”.
Мнения разойдутся по поводу географического факто­ра - татар и Литвы, но останется нетронутым основное: после нашествия монголов, с XIV столетия вся Русь, кроме Северо-Восточной, рассматривается как пропавшая, выпав­шая из истории до того времени, как Московия включит эти земли в свое государство.
Допустим, Карамзин писал “Историю государства Рос­сийского”, и именно поэтому история западных русских зе­мель никак не отразилась в его многотомном труде. Но ведь Соловьев писал уже “Историю России”! А у него - та же самая проблема.
Та же самая идея, та же схема проводится и во всех спра­вочниках, куда бы ни обратился любознательный читатель. Я уже приводил примеры оценок БСЭ, в которых Литва “захватывает” русские земли, а Москва их “освобождает”. Но эти оценки постоянны, в том числе и в тех статьях, где их, казалось бы, трудно ожидать.
Даже в статье “Украинский язык” приводится следую­щая эскапада: “...захват западных и юго-западных русских земель Литвой, Польшей и Венгрией привели к расчлене­нию древнерусской народности... Западные и юго-западные русские земли и их население на несколько столетий оказа­лись оторванными от остальных русских земель”.
Если соотнести общее количество русских людей, жив­ших в “оторванных” землях запада и юго-запада (2-3 мил­лиона человек по разным оценкам), и земель северо-запада, так сказать, “основных” русских земель, откуда “оторвались” остальные (несколько сотен тысяч человек), и все станет предельно ясно.
Впрочем, и в начале XVII века число русских поддан­ных Речи Посполнтой будет превышать число русских под­данных Московии: порядка 6 миллионов человек к пример­но 4 миллионам. Но русская история, как известно, совершается в Мос­ковии.
Напомню еще, что статьи про Великое княжество Ли­товское ни в первом, двадцатых годов, ни во втором выпус­ке Большой советской энциклопедии нет. Вообще нет. Не было такого государства. Не будь третьего выпуска Боль­шой советской энциклопедии, читатель мог бы узнать о его существовании только по косвенным упоминаниям в раз­ных статьях.
Детская энциклопедия проявляет по поводу Литвы та­кую же сдержанность: не было такого государства! Упоми­нается разве что Ягайло, и то в роли изменника. Не верите? Вот цитата: “В повести рассказывалось, как нечестивый хан Мамай с помощью изменников - рязанского князя Олега и литовского князя Ягайло - готовился к битве с русским войском”. Впечатляет? Не менее интересно и совершенно фантастическое сообщение, что “в конце XV - начале XVI века все русские земли окончательно объединились вокруг Москвы”.
Позиция справочников очень зависит от времени их из­дания. “Всемирная история”, вышедшая в конце 1950-х, со­храняет все “имперские” стереотипы. “Польские феодалы... лелеяли планы порабощения и эксплуатации богатых рус­ских земель, захваченных ранее Литвой”. Вот, пожалуй, самая емкая цитата, где сразу всем досталось.
Советская историческая энциклопедия формировалась в годы разоблачения культа личности и сообщает немало сведений несравненно более корректно. Но и здесь Литва захватывает русские земли. Исключение - статья о Смоленс­ке, который все-таки «входил в состав Великого княжества Литовского».
Та же самая схема, с небольшими вариациями, воспро­изводится во всех школьных учебниках. Хоть в непотопля­емом творении Нечкиной, хоть в любом из более современ­ных.
Сейчас учебных пособий известно очень много. Приведу цитату из одного такого учебного пособия. Не потому, что оно так уж намного хуже всех остальных, а просто потому, что выпущено в моем родном Красноярске, многих его авторов я знаю лично, а сам учебник попался мне вовремя под руку: “Поражением Руси (от монголов.- А. Б.) воспользовались Польша и Литва, которые захватили западные княжества. Зачастую сами князья добровольно принимали литовское подданство, чтобы спастись от более тяжелого монгольского ига”.
И далее: “После татаро-монгольского нашествия на Русь литовцы сумели захватить многие западные русские княже­ства. Почти 2/3 территории Литвы состояло из бывших рус­ских земель”.
Очень любопытны слова, которые авторы вряд ли и сами замечают: “...из бывших русских земель”. А почему, соб­ственно, из БЫВШИХ? Потому что не в составе Москвы? А когда окажутся опять в составе Московского княжества, сразу же станут опять просто русскими? А не БЫВШИМИ русскими?
Но как мы видим, схема та же самая, и даже стоит рус­ским землям оказаться в составе Литвы, как они становятся “бывшими русскими”.
Из этих построений, понятное дело, вытекает представле­ние о полном тождестве понятий “Россия” и “Московия”. То, что не Московия - это, тем самым, и не Россия (вспомним “бывшие русские земли”). Причем само это тождество для сторонников этой идеи настолько очевидно, что они его даже и не обсуждают, а всем русским-русинам, жившим в разные времена и на разных территориях, приписывается один и тот же тип сознания - причем исключительно москальский. С этим связана вторая составляющая Большого москов­ского мифа.
2. Вторая нехитрая идея из составляющих Большой мос­ковский миф - России приписываются исконные свойства русского духа: антибуржуазность, коллективизм, вражда к западу. Разумеется, эти черты приписываются вовсе не одним москалям, а всем русским, включая и западных русских. Ведь, согласно первому пункту БММ, между ними нет и не может быть никакой разницы.
“Россич всегда хотел невозможного. Вечно голодный ду­шой, он жил стремлением. Не жил еще на свете счастливый россич, ибо для себя самого он всегда оставался ниже своей мечты. Потому-то и добивался он многого.
Отстав от своих, затерявшись в толпе себялюбцев, рос­сич казался жалким и глупым. В нем нет умения состязаться в уловках с людьми, убежденными в праве попирать других, жить чужим соком. Взявшись не за свое дело мелкой, лич­ной наживы, россич всегда бывал и обманут, и предан. Таков уж россич, на самого себя он работает плохо, ему скучна такая работа.
Но как только, поняв ошибку, россич сбрасывает чужое обличие, откуда только брались у него и умение, и сила! Он забылся, его не терзают сомнения. Тут все сторонились, как бы случаем не задела ступня исполина.
Таков уж россич от рождения, совершившегося на бере­гу малой реки, которая течет с запада на восток и впадает в Днепр с правой руки” (Иванов В.Д. «Русь изначальная»).
А ведь как хорошо это сказано! Какое благородство ин­тонации, какой превосходный слог!
А вот еще цитата из другого произведения того же вели­колепного писателя:
“Тем временем потомки Одинца, Гюряты, Тсарга, Изяслава, Доброги, Карислава, Отени, Расту, Тшудда (герои кни­ги “Повести древних лет”) и других их братьев из киевских, северских и прочих южных, западных и восточных славян­ских земель, таких же как они по духу, чести и совести, без титулов и гербов, без турниров, без замков и богатых не­вест, беззвучно гнули спину в работе, страдали, терпели все муки, но с неотвратимой силой стихии осваивали непрохо­димые и почти безлюдные территории северо-востока и востока, шли в южные степи и выплавляли не порабощением, а трудом и дружбой людей всех племен в государство-монолит на одной части земного шара. Но это - в скобках, как общеизвестное” («Повести древних лет»).
Насчет государства-монолита, да еще выплавленного строго трудом и дружбой, можно поступить как хочется - покрутить палец у виска, засмеяться, впасть в скорбь... Как угодно. Автор сих строк лишь отметит, что мы имеем здесь дело с еще одним мифом, и только.
Отмечу опять же благородство интонации и высокое ис­кусство автора. Самыми простыми словами, очень легко и просто он умеет вызвать у читателя горделивое чувство при­частности и отрешенности от скверны земной. Словно под­нимаешься в некие надмирные выси, отрешаясь от мелочи и суеты, в эмпиреи вершения истории...
Немаловажно и другое: приведенный текст начинается со слов “тем временем...”, поскольку выше у В. Д. Иванова многословно описывается, какие гадкие люди иностранцы и иноземцы (конкретно в этом романе викинги занимают место византийцев, поносимых в “Руси изначальной”). И это превосходное проявление еще одной составляю­щей мифа:
3. Эта составляющая БММ - Западу приписывается ма­ниакальная ненависть к России. От философов прошлого века, Леонтьева и Аксакова, до современных авторов типа учеников Льва Гумилева тянется мысль о том, что европей­ское сознание проникнуто жизнеотрицанием, ненавистью к жизни. И, конечно же, ненавистью к Руси-России. По мне­нию Л. Н. Гумилева, это стереотип поведения у них такой. Ну не любят они Руси, что тут поделать!
И по страницам сочинений философов и ученых, и по страницам художественной литературы расхаживают хоро­шие славяне и гадкие, противные иностранцы. Если автор ху­дожественного произведения талантлив, гадкие иностранцы получаются особенно омерзительными.
Как красиво объясняет Л. В. Никулин, до чего же нена­видят Россию европейцы, а особенно англичане! («России верные сыны»).
Как красиво делает то же самое А. М. Борщаговский! Как мерзки у него французы и британцы; как они низки духом, сволочны, эгоистичны, даже внешне непривлекательны! («Русский флаг»). Впрочем, перечислять долго, и все равно всего не перечислишь.
4. Четвертая составляющая Большого московского мифа в наибольшей степени - самостоятельный, автономный миф. Эта идея, в общем-то, почти неприлична... В конце XX века она просто не имеет права на существование, а вот поди ж ты. Один немецкий теолог объяснял своим студентам, как он определяет ценность новой философской идеи: “Надо по­смотреть, может ли эта идея оставаться неизменной после Освенцима. Если Освенцим не в силах изменить эту идею - держитесь от нее подальше”.
Многое изменилось в мире после Колымы и Освенцима. Идея национальной исключительности после Освенцима от­носится к числу неприличных, и ничего тут не поделать. А эта четвертая составляющая БММ, которая является самостоятельным мифом,- это идея исключительности России, ее мессианской роли в мире.
“Не заражайтесь бессмыслием Запада - это гадкая помойная яма, от которой укроме смрада ничего не услышите. Не верьте западным мудрствованиям, они ни вас и никого к добру не приведут... Не лучше ли красивая мо лодость России дряхлой гнилой старости Европы? Она 50 лет ищет совершенства и нашла ли его? Тогда как мы спокойны и счастливы под управлением наших госуда­рей”. Так поучает своих детей шеф корпуса жандармов ба­рон Дубельт.
А вот мнение Энгельса о Герцене: “...Герцен, который был социалистом в лучшем случае на словах, увидел в общине новый предлог для того, чтобы в еще более ярком свете выставить перед гнилым Западом свою „святую" Русь и ее миссию - омолодить и возродить в случае необходимости даже силой оружия этот прогнивший, отживший свой век Запад. То, чего не могут осуществить, несмотря на все свои усилия, одряхлевшие францу­зы и англичане, русские имеют в готовом виде у себя до­ма”.
Н. В. Гоголь так объясняет уничтожение второго тома “Мертвых душ”, в котором он показывает благородные русские характеры: “Оно (это изобретение) возбудит только одну пустую гор­дость и хвастовство. Многие у нас и теперь, особенно меж­ду молодежью, стали хвастаться не в меру русскими добле­стями и думают вовсе не о том, чтобы их углубить и воспи­тать в себе, а чтобы выставить напоказ и сказать Европе: “Смотрите, немцы: мы лучше вас!"”.
Как видно, у каждого находится своя причина считать Россию “родиной слонов”. У монархиста Дубельта - бла­годенствие под сенью царствующего дома. У социалиста Гер­цена - восхитительная крестьянская община. У Суворова - мощь русского оружия. Со временем найдутся и другие причины. Было бы интересно поискать, существует ли хоть одна сторона русской народной жизни (реальная или вымышлен­ная), которая никогда не становилась бы основанием для “какого восторга!” и причиной полагать Россию выше всех остальных стран?
Православие, марксизм, государственническая идеоло­гия, народничество во всех его бесчисленных ипостасях - ­все они очень часто существуют лишь в виде неясных, про­тиворечивых, порой нелепых представлений. Главное назна­чение в народном сознании и состояло в том, чтобы обосно­вать преимущества России-Московии перед тлетворным Западом.