С.Г. Кара-Мурза
Идеологически России как единой сущности нет
В моем «чемоданчике» накопилось немало интервью, которые я давал разным газетам, порой не очень известным на просторах России. Многие темы по-прежнему актуальны, да и свежим взглядом любопытно посмотреть. Так что продолжаю публиковать их в этой колонке. Вот, например, разговор с одним журналистом — обо всем сразу.
— Какую роль, с вашей точки зрения, сегодня играют СМИ в формировании политики, самоидентификации нашей страны?
— Системы национальных СМИ в постсоветской России не сложилось. Прежде всего изъята необходимая часть системы — ядро многотиражных «центральных» газет, которые бы одновременно доносили во все уголки вопросы «национальной повестки дня» для всеобщего обсуждения в низовом диалоге граждан. Этого механизма, скрепляющего нацию во всех ее срезах, в России нет. Телевидение этой функции выполнять не может.
В целом СМИ не формируют, но оформляют политику, но именно политику господствующего меньшинства в его конфронтации («холодной») с большинством. Вот вывод социологов: «В масс-медиа доминирует “язык вражды”. Массированную пропаганду нетерпимости, агрессивности и ксенофобии, осуществляемую СМИ, назвали фактором проявления нетерпимости в России 40,9% опрошенных в пяти городах России». Речь идет о нетерпимости и этнической, и социальной.
Так что пока СМИ, скорее, разрушают самоидентификацию нашей страны, чем восстанавливают ее.
— Является ли террор, с вашей точки зрения, колоссальной провокацией западной цивилизации, или это вечный спутник человечества, начиная с библейских времен?
— Человечество начинается не с библейских времен, а гораздо раньше. Что-то похожее на терроризм (то есть, насилие с целью внушить страх), думаю, человек унаследовал от животного состояния. Но нам интересен терроризм как политическая технология — рациональный и хладнокровный. Он и возник вместе с технологиями, создаваемыми в рамках научной рациональности. До этого было много убийств в разной форме, в том числе массовых, но их целью по большей части и было именно убийство конкретных людей и общностей. Терроризм направлен не на его непосредственных жертв, они для него лишь средство. Он обращен к тем, кто остался жив, его цель — запугать. Этот терроризм — изобретение Нового времени, конкретно — продукт буржуазных революций.
Его нельзя назвать провокацией, она — средство побудить людей к каким-то действиям. Террор — средство парализовать волю людей страхом. Для этого необходимы СМИ — тоже порождение буржуазных революций. А затем, как водится, это достижение западной цивилизации было освоено и другими культурами. Некоторые из них, как, например, советская, обладали способностью эту заразу искоренить. В других культурах, например, постсоветской, эта зараза находит благоприятную почву.
— Необходима ли новая идеология для России?
— Сейчас в этом плане России как единой сущности нет, она расколота на части с разными идеалами и интересами, иногда несовместимыми. Для всех них, конечно, необходима идеология, без нее они не смогут сплотиться и вести борьбу за свои идеалы и интересы. Господствующее меньшинство имеет большие средства для «молекулярной» идеологической агрессии в сознание остальных частей общества и, в общем, ухитряется держать их в подчинении. Невероятно, но факт! Поэтому создание своих идеологий у дискриминированных социальных общностей идет медленно, их зародыши быстро разрушаются, в них внедряются «программы-вирусы» и пр. Но этот процесс идет.
А с государственной идеологией, «объединяющей» общество, дело у власти идет плохо. Слишком уж она связана с теми группами, которые уже никак не смогут снискать симпатий и тем более уважения у большинства.
— Сегодня в России не ведется никакого политического образования (не в пример СССР). Нужно ли оно (политобразование) для современной России?
— Это ясно из предыдущего ответа. Без политобразования в наше время большинство просто вымрет, и никто этого не заметит. Оно не сможет даже предсмертный хрип издать — для него требуется знание и умение. Кстати, такого политического образования, как в СССР, нам уж точно не нужно. Оно нас и сделало инфантильными, в результате чего мы сдали страну кучке мошенников.
— Удается ли власти, с вашей точки зрения, сохранять национальное единство народа?
— И сохранять нечего, да такого желания власть, кажется, никогда и не выражала. Она, в общем, заботится об «управляемости», то есть о том, чтобы держать население под надежным контролем. Национальное единство — это «связи горизонтального товарищества». Эти связи в России тщательно обрывались, и все делается, чтобы они не начали сращиваться.
— Каким видится вам будущее России?
— Россия, конечно, «вспрянет ото сна». Надеюсь, успеет. Думаю даже, что она приложит свои богатые творческие способности, чтобы не произвести при этом слишком много обломков. Хотя руки у нее будут чесаться.
