Форум С.Кара-Мурзы

	От	IGA
	К	IGA
	Дата	13.08.2013 05:36:46
	Рубрики	Прочее; Ссылки; Тексты;

Навальный: очаг психического заражения ?

http://susel2.livejournal.com/36172.html
Уголок исторической психиатрии

Проблема, с которой я начала один из моих предыдущих текстов, а именно – возможно ли сойти с ума в массовом порядке, или, выражаясь более строгим научным языком, возможны ли эпидемии массового психоза, при ближайшем рассмотрении оказалась огромна. В принципе, на эту тему хорошо бы написать монографию, потому что она не только чрезвычайно масштабна, но и – в отличие от большинства исторических работ – могла бы иметь непосредственное практическое применение. Впрочем, подозреваю, что подобная монография (и не одна) уже написана, только изданы эти работы были отнюдь не в академических изданиях, а брошюрками с пронумерованным тиражом, да и в Интернете они выложены вряд ли.

Однако, опереться есть на что: начиная с трудов психиатров конца XIX в.(в частности, В.М.Бехтерева и Н.В.Краинского и кончая современными работами по социологии, например, книгой Рэндалла Коллинза (Randall Collins, Interaction Ritual Chains, Princeton University Press, 2004) или Д.Ольшанского «Психология масс». Поскольку формат блога не дает возможности особенно растечься мыслью, приходится поступиться массой интереснейших деталей и историй, а также большинством цитат из источников с тем, чтобы хотя бы попытаться донести до аудитории главные мысли. Каковых в данном случае две:

Действительно ли возможны эпидемии массового психоза или это только плод некоего воображения? И, если они возможны, то каким образом они распространяются за неимением физического возбудителя болезни (вируса, бактерии и т.п.)?

Можем ли мы констатировать наличие симптомов эпидемии массового психоза в современном российском обществе, и если да, то в чем они заключаются?

На первый вопрос первого пункта можно, разумеется, сразу же ответить утвердительно. Эпидемии массового психоза хорошо описаны, и, хотя большинство из них происходило достаточно давно, о них многое известно. Они – по вполне понятным причинам – привлекали к себе массу внимания. Разумеется, психиатров интересовали – пусть и в ретроспективе - прежде всего явления с ярко проявленными физиологическими симптомами: эпидемии массовых плясок, конвульсий, кликушества (бесоодержимости, звероодержимости), самобичевания, самоубийств. Однако, невозможно провести четкую границу между явно «клиническими» случаями и такими событиями, как массовые религиозные мании, эпидемии ведьмовства (и сопутствовавшие им эпидемии охоты на ведьм), а в XX в к этому списку, несомненно, присоединились психические эпидемии на идеологической почве и сопутствующие этому эксцессы.

История Европы (где эти явления были наиболее тщательно описаны) насчитывает десятки психических эпидемий разного рода и разного масштаба: от сравнительно локальных (эпидемия массовой пляски в Дессау 1021 г., эпидемия бесоодержимости в Лудэне 1632-1639 гг), 1687-1690 – бесоодержимость в Лионе и десятки подобных) до региональных и даже охватывавших всю Европу (1212 – «крестовый поход детей», 1251 – первый «крестовый поход «пастушков», 1260-61 – всеевропейская эпидемия самобичевания, 1320 – второй «крестовый поход пастушков», 1370 – повальная эпидемия массовой пляски в Европе, 1479-1480 – эпидемия пляски в Италии («тарантизм»), 1550 – эпидемия бесоодержимости в Германских землях, 1669-1670 – звероодержимость в Швеции, 1732 – бесоодержимость во Франции... список можно было бы продолжать чрезвычайно долго.

Заразительность:

Если реальность массовых психических эпидемий можно считать установленной, то в этом случае чрезвычайно важно понять, как происходит «заражение», каким образом эмоции – а часто и физиологические ощущения, и непреодолимая потребность в определенных действиях – передаются от одного человека к другому и иногда охватывают огромные группы людей.

Согласно психиатрам, рассматривавшим этот вопрос, это происходит путем внушения (или самовнушения), собственно прямого «заражения», либо непроизвольного подражания, что есть своеобразная разновидность внушения.

а) Что понимается в данном случае под внушением? Это - отнюдь не гипноз (точнее, далеко не только гипноз, хотя и подобные воздействия могут иметь место). Но гораздо чаще внушение происходит в состоянии, когда «объект» бодрствует и, скорее всего, не отдает себе отчета в том, что подвергается какому-то особому воздействию. Внушение такого рода представляет собой любое суггестивное воздействие, не затрагивающее логическое мышление и личное сознание человека и воздействующее впрямую на его подсознание, эмоции и инстинкты. Иначе говоря, «...внушать – значит более или менее непосредственно прививать к психической сфере другого лица идеи, чувства, эмоции и другие психофизические состояния, иначе говоря, воздействовать так, чтобы по возможности не было места критике и суждению; под внушением следует понимать непосредственное прививание к психической сфере данного лица идеи, чувства, эмоции и других психофизических состояний, помимо его "я", то есть в обход его самосознающей и критикующей личности.»(с)

б) Психическое заражение, как ни странно это может показаться –феномен чрезвычайно распространенный, и с ним мы сталкиваемся едва ли не каждый день. Каждый, кто бывал на концерте или в опере (и каждый музыкант, имевший несчастье оказаться в этот момент на сцене) знает, какой эффект производит кашель всего лишь одного человека в аудитории: «эпидемия» кашля неудержимо распространяется по всему залу и может занять кажущиеся нескончаемыми минуты. Все знают, как заразителен бывает зевок, даже если зевает не человек, а, скажем, кот или собака. Заразителен часто бывает смех, почесывание и масса других физиологических и эмоциональных движений и реакций. Особенно мощно эффект психического заражения проявляется при массовых скоплениях людей: в толпе «аффективный заряд отдельных лиц повышается взаимной индукцией»(Ольшанский)(с).

в) Подражание, в свою очередь, можно рассматривать как, с одной стороны прямое следствие внушения и/или заражения, а, с другой стороны, оно может быть и самостоятельной подсознательной реакцией человека на предлагаемые ему раздражители. Прекрасным примером такого раздражителя может служить реклама, тщательно разрабатываемая именно для достижения эффекта подражания. В толпе этот эффект также многократно возрастает благодаря эффекту «Эмоциональной Энергии», вырабатываемой в ходе взаимодействия между людьми («ритуальных взаимодействий», Collins, pp.118-140), что мы можем наблюдать на стадионах, рок-концертах, митингах и демонстрациях и т.п.

Несмотря на свое крайнее разнообразие (как мы видели, психические эпидемии могут различаться как своими масштабами, так и симптомами и длительностью), существуют, тем не менее, определенные закономерности и черты, свойственные всем этим явлениям, что, собственно, и позволяет их объединить в один «класс» . Каковы же эти черты?

Признаки психической эпидемии

Провозглашаемая «избранность» вовлеченных: иногда некая общность формируется вокруг одного лица «мессианского типа», иногда – вся группа составляет «избранных» или «посвященных», причем группы могут быть чрезвычайно большими: до сотен тысяч или даже миллионов человек, что (на фоне остального человечества) не исключает избранности. Иногда жертвы эпидемии не составляют никакой организованной группы (как в случаях кликушества или звероодержимости), что, тем не менее, не меняет их статуса «избранных», пусть этот статус и мучителен и даже опасен для них самих.

Ощущение «избранничества» особенно ярко проявляется в случаях массовых религиозных или идеологических маний и массовых движений, основанных на таких маниях.

Ожидание «чуда», или сверхъестественного решения стоящих перед обществом проблем (иногда – эсхатологические настроения, ожидания «конца света» в прямом или переносном смысле).

Резкое черно-белое восприятие мира: те, кто не с нами, те против нас; абсолютизация крайностей, полное неприятие иных воззрений, кроме принятых в данной среде.

крайняя эмоциональность, аффектация, доходящая подчас до истеричных проявлений, в крайних случаях – на уровне физиологии (кликушество, глоссолалия и т.п.)

агрессивность и полное неприятие тех, кто не принадлежит к данной группе, иногда переходящее в прямое насилие (включая убийства и пытки), в крайних случаях - самоагрессия и нанесение себе увечий.

Собственно, ответ на первый их вопросов, поставленных в начале этого текста, уже получен. Можно лишь завершить его иллюстрацией. Одним из ярчайших примеров массовых психических эпидемий (и одним из тех, которые, как правило, первыми приходят на ум, когда речь заходит о подобных явлениях) считается «Крестовый поход детей», 1212 года. В.М.Бехтерев, цитируя работу Б.Сидиса «Психология внушения», приводит следующее описание:

"Около 1212 г., между четвертым и пятым крестовым походами Стефан, мальчик-пастух, в подражание старшим начал проповедовать детям священную войну. Он скоро стал злобой дня; люди покидали храмы, чтобы слышать его слова. Он даже творил чудеса. Призыв Стефана к детям спасти Святой Гроб возбудил в них стремление присоединиться к нему в святом паломничестве.

Эпидемия крестового похода быстро распространилась между малолетними. Всюду появились 10-летние, даже 8-летние дети, объявлявшие себя пророками, посланными Стефаном, во имя Бога. Эти "пророки" начали ходить по городам и деревням. Подобно настоящей эпидемии, эта мания блуждания не щадила ни мальчиков, ни девочек; по рассказам хроникеров, среди больших количеств загипнотизированных детей было очень много малолетних девочек. Король Филипп Август по совету Парижского университета издал эдикт, приказывающий детям вернуться домой, но религиозные внушения были сильнее повеления короля, и дети продолжали составлять свои сборища. Отцы и матери употребляли все свое влияние, чтобы обуздать эту опасную манию странствования, но без успеха. Убеждения, угрозы, наказания были столь же бесполезны, как и приказ короля, запоры не могли удержать детей: они вырывались через двери и окна и стремились занять места в проходивших процессиях. Если же их держали так, что убежать было невозможно, они чахли как перелетные птицы в заточении".

Как известно, этой психической эпидемией не преминули воспользоваться предприимчивые купцы, предоставившие «детям-крестоносцам» корабли для того, чтобы якобы доставить их в Святую Землю. Как оказалось, доставлены они были отнюдь не в Палестину, а к берегам Алжира, где большинство их попало в руки уже ожидавших их работорговцев.

Конечно,заманчиво было бы продолжать приводить примеры и другого рода: например, финансовых (наподобие «тюльпановой лихорадки» в Голландии в 1634 г), многочисленных «золотых лихорадок», эпидемий кладоискательства, массовых религиозных маний и прочих увлекательных сюжетов, свидетельствующих о том, как легко поддается манипуляции психология толпы, и какими колоссальными (и часто – непредсказуемыми) могут быть последствия психических эпидемий. Однако, формат блога ограничивает такие возможности, а потому попробуем перейти ко второму вопросу, заявленному в начале текста, а именно:

Можем ли мы констатировать наличие симптомов эпидемии массового психоза в современном российском обществе, и если да, то в чем они заключаются?

Надо сказать, что вопрос это – не вполне академический. Более того, после того, как сегодня я получила вот этот комментарий на мой ироничный, но без особых претензий на глубину анализа, пост, мне представляется, что он заслуживает достаточно серьезного внимания. Раз уж слова «психическая эпидемия» были произнесены одним из истовых «навальновцев» в применении к собственным сподвижникам, последуем и мы примеру русских врачей, выезжавших, бывало «на эпидемии», в том числе и на психические, и взглянем на то, что происходит сейчас в политической жизни России и, особенно, Москвы, именно с этой точки зрения.

Итак, по пунктам:

Ощущение избранности, «особенности» данной общности, сплочение вокруг лица, которому приписываются «мессианские» черты.

Можно поставить галочку, есть. Г-н Навальный описывается его сторонниками как человек, обладающий почти сверхъестественными способностями и качествами. Не буду цитировать всем уже известный текст Ф.Крашенинникова, он по праву может рассматриваться как образец агиографии. Но и ни один более умеренный текст о г-не Н. не обходится без таких эпитетов, как «уникальный», «беспрецедентный», «гениальный» и т.п. Соответственно, и среди «приближенных» к этой уникальной личности культивируется атмосфера избранности (по какому принципу происходит «избрание» - другой вопрос, к которому мы еще вернемся).

2. Ожидание «чудесного» решения стоящих перед обществом проблем.

Еще одна галочка. Есть. Вот уж чего-чего, а упоминаний о «чуде» и ожидании оного в навальновской пропаганде – сколько угодно. «Причина - Алексей Навальный. Разве не чудо?», «Если вдруг чудо станет сверхчудом, и Навальный станет мэром...», и т.д., и т.п.

3. Черно-белое, без оттенков, восприятие мира.

И опять – есть. К этому приложил руку даже инженер душ человеческих г-н Акунин с его афористичным, «кто мешает Навальному, тот помогает стене.», и тот же Федор-евангелист («если вы... не нашли способ помочь Алексею, то вы – путинист, да и все»), ссылку давать не буду, все это видели. Да практически все, кто выступает в поддержку г-на Н. на просторах Интернета высказываются именно в этом ключе: кто не с нами, тот за Путина, ибо третьего не дано.

4. Крайняя эмоциональность, доходящая до аффектации .

Есть. Это я ощутила на собственном опыте. Например, вот в таком, адресованном мне заявлении: «Уверен, что Вы сами любите Навального, но злитесь из-за того, что он не отвечает взаимностью». Ну, это, так сказать, довольно предельное выражение подобных чувств. Бывает и попроще: «будущее за Навальным», «Навальный – наша надежда», ну и так далее. Собственно, повторять все то малоприятно, но приходится, в рамках, так сказать, эксперимента.

5. Агрессивность и полное неприятие тех, кто не принадлежит к данной группе.

И это тоже есть. По одному образному выражению (к сожалению, не помню автора) противники г-на Н. подвергаются при любой возможности «моральному расстрелу». Дискуссия не ведется, любые попытки рационального рассуждения и логического мышления на тему деятельности г-на Н. пресекаются самым решительным образом, при этом «навальновцы» отнюдь не брезгуют оскорблениями, личными инсинуациями, хамством.

Если добавить ко всем вышеперечисленным пунктам практическое отсутствие содержательной программы действий, то мы получим довольно типичную картину психической эпидемии, хоть и не переходящей в публичные массовые пляски, но, тем не менее, полностью отвечающей классическим описаниям подобных случаев.

И все же... Вопросы остаются. И они заставляют задуматься о том, что эта психическая эпидемия – отнюдь не стихийное явление, подобно тем, что были описаны выше. Похоже, что в данном случае мы имеем дело с тщательно организованным «очагом психического заражения», который поддерживается, постоянно подогревается, концентрируется, но одновременно и изолируется от действительно широких масс людей. Как убедительно показала Мария Говорова, «команда Навального» отнюдь не стремится популяризировать свои идеи в СМИ, весьма тщательно (несмотря на заявленную нехватку желающих) относится к отбору волонтеров, активно привлекает «молодых, активных мужчин с весьма агрессивным настроем», в том числе – в последнее время – приезжих, немосквичей. Именно эти люди подвергаются интенсивной психической обработке, их них сколачивается тесная, эмоционально взвинченная и хорошо управляемая «команда», управляемая «штабом» г-на Н.

Зачем – возникает закономерный вопрос – нужно контролировать распространение психической эпидемии? Почему бы не дать ей распространяться максимально широко, тем более, что такой потенциал явно существует? Ответ на этот вопрос, мне кажется, можно найти также в истории. Хорошо известно, что чем движение более массово, тем оно менее управляемо и более непредсказуемо. Ни то, ни другое явно не устраивает г-на Н. Ему, судя по всему, требуется готовая на все, эмоционально взвинченная и лично преданная ему «команда», которая в данный момент проходит «обкатку» и обработку. Периодически мы наблюдаем «выплески» в виде истерической про-навальновской кампании на «Эхе Москвы», в виде экзальтированных текстов в Интернете и агрессивных выпадов против любых попыток рационального анализа происходящего.

А еще чрезвычайно интересен принцип «завоза» энтузиастов на московские выборы из других городов. Нет, я абсолютно ничего не имею против «гостей столицы». У меня в связи с этим только два вопроса: а) как это отразится на распространении обсуждаемой нами психической эпидемии, и, б) какую – чисто гипотетически - роль могут сыграть иногородние волонтеры (особенно, как отметил сам г-н Н., «активные молодые мужчины с агрессивным настроем») в случае, если по результатам выборов возникнет конфликтная ситуация, или если г-на Н.-таки посадят, и все, преданные его делу активисты, решать выйти на улицы и продемонстрировать свою преданность своему лидеру?..