>Прощальный поклон капитализма. Статья вторая
>Кризис-матрёшка
>В силу социальной природы капитализма и его глобального масштаба кризис этой системы становится своеобразным спусковым крючком, каскадным явлением, которые запускают кризисный механизм, далеко выходящий не просто за капиталистические, но вообще за социосистемные рамки. О кризисе общества Модерна, прогрессистских идеологий марксизма и либерализма и связанных с ними форм организации науки и образования — всей геокультуры Просвещения написано уже достаточно, равно как и о кризисе европейской цивилизации. В последнем случае необходимо подчеркнуть, что капитализм, особенно после того, как европейская мир-система в «длинные пятидесятые» XIX в., т.е. в 1848–1867 гг. (аккурат между европейскими революциями 1848 г. и реставрацией Мэйдзи в Японии, между «Манифестом Коммунистической партии» и первым томом «Капитала»), превратилась в мировую систему с «атлантическим Западом» в качестве ядра, начал разрушать не только неевропейские цивилизации, но и европейскую, добившись всего за несколько десятилетий значительных результатов.
Да, он ее уже практически разрушил (западноевропейскую). Осталось ждать, пока вымрут несущие конструкцию этносы
>В кризисе европейской цивилизации, помимо заката высокой культуры и изменения самого европейского человеческого материала в ХХ в., необходимо отметить прежде всего кризис христианства. Последнее почти мертво.
А вот это уже интересно.
>Протестантизм, подменив Бога Книгой, почти превратился в неоиудаизм.
Бог с ним, с протестантизмом, в неоиудаизм он не превращался, он заменил общину индивидом и привел к возникновению капитализма, после чего последний его изнутри и сожрал.
>У христианства нет иммунитета ни к иудаизму, ни к либерализму.
Смотря у какого христианства. У протестантизма нету. У католичества и Православия есть.
>В течение почти двух тысячелетий христианство как форма социально-церковной организации, использовав протестно-эмансипаторский проект Христа и одновременно приглушив его (идейно — с помощью Ветхого Завета, организационно — с помощью церкви) и трансформировав в библейский, обеспечивало идейно-религиозные основания иерархии и контроля сначала в Средиземноморье, а затем в Европе (с Россией — в Евразии) и Америке;
Вот это действительно ахинея. У религии много функции и ставить функцию социального контроля во главу угла - это сильная и большая передержка. Это все равно что делать технические достижения мерилом научного познания (как у сталиниста Мухина). Единственное, что отсюда можно вычленить: да, христианство ушло из социальной и политической сферы, ушло из экономической. Ушло везде, в рамках всех конфессий. Оно "сжалось". Но "сжатие" религии не означает ее смерти, она существует как личный путь, как путь спасения.
>тесно связанная с христианством ещё одна авраамитская религия — ислам — с одной стороны, выполнила функцию библейского проекта для более отсталых зон региона,
а с другой — была продолжением предыдущего — древнеегипетского проекта, который успешно действовал в течение тысячелетий и пиком которого стала Римская империя.
Римская империя стала пиком "древнеегипетского проекта" и породила ислам??? Это пишет историк??? Он бы хоть объяснял свои собственные цепочки умозаключений. Ислам вообще касается только одной цивилизации и только в рамках нее сумел распространиться.
>Библейский проект начал давать сбои довольно рано — начиная с откола Рима (католицизма) от православия в политических целях; ну а частичная национализация и частичная иудаизация христианства в мутации протестантизма означали начало глубокого кризиса. В последние два столетия роль реализации библейского проекта вообще пришлось взять на себя светским идеологиям прогрессистского типа — либерализму и коммунизму, причём коммунизм оказался таким же системным ограничением марксова проекта, как библейский — христианского со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Наоборот, марксизм был системным ограничением для коммунизма. А что касается откола Рима и проч., то несмотря на раскол христианского мира, христианство еще дает арьегардные бои глобализации, хотя бы в области морали, отношения к научной парадигме, философии и отношении к личному поведению. Но не как "проект", нет.
>На повестке дня — создание нового контрольно-организующего проекта, только с его помощью — при прочих равных условиях — можно будет вправить «вывихнутый век», преодолеть кризис. Двойной вопрос в том, кто предложит такой проект — верхи или низы и, грубо говоря, кто «переспит» с ним, т.е. поставит на службу своим интересам.
А неважно. Важно что этот новый проект по своим ценностям будет антиподом христианства. Уже сейчас видны некоторые особенности этого проекта, воплощенные в литературных формах, фантазиях, утопиях, но также и в практике капитализма. Рекомендую всем "книжку для детей" и фэнтезийную трилогию Филлипа Пуллмана "Темные начала" ("Северное сияние", "Чудесный нож" "Янтарный телескоп").
>Уже сейчас видны попытки подобного проектирования — менее сознательные и в большей степени религиозные у низов, более сознательные и в большей степени светские у верхов. Радикальный ислам в мусульманском мире и пятидесятничество в Латинской Америке, приобретающее черты если не отдельной от христианства религии, то чего-то похожего — вот очередная «утопия», если пользоваться термином К. Мангейма.
Да, нет, это так - попытки фундаментализации "старого".
>Со стороны верхов это проект американских неоконов («глобофашизм»), призванный углубить и законсервировать навечно социально-экономическую поляризацию позднекапиталистического общества («20:80») и перенести эту по сути кастеизированную форму в посткапиталистический мир.
А вот здесь Фурсов путает форму с содержанием. "Глобофашизм" - это не религиозный проект. Религиозного соответствия этому проекту пока нет, но будет.
>Весьма символично, что многие неоконы — это бывшие леваки, а некоторые просто троцкисты, прошедшие «правую» школу Лео Штрауса и начитавшиеся Платона. Надо помнить, что из трёх проектов, порождённых субъектной ветвью исторического (античность — феодализм — капитализм) процесса, — два были протестно-эмансипаторскими — Христа и Маркса, а один, самый первый, Платона — консервативным, а в чём-то даже реставрационно-реакционным. Впрочем, оба эмансипаторских проекта были довольно быстро присвоены определёнными социальными силами и организациями и стали использоваться совсем в иных целях, чем те, что на которые ориентирвались их «генеральные конструкторы»; тем не менее, эмансипаторский потенциал в них сохранился, и это противоречие стало центральным и для библейского и для коммунистического проектов.
Да не было у Христа "проекта" у Него иная задача на Земле была. Он не оставил в Евангелии никакого четкого общественного или политического идеала....
>Кастово-аристократический проект Платона был реакцией на кризис и упадок полисного строя, крушение (а отчасти сознательный демонтаж) полисной демократии. Реакция Платона — остановить, подморозить социальные изменения с помощью жёсткой консервации социальной структуры, его иерархизации. Проект Платона в целом не реализовался, античный мир выходил из кризиса на основе римского проекта (модификация древнеегипетского — в конечном счёте попытка не удалась)
Понятно. А что ж выше писал, что ислам - это продолжение древнеегипетского проекта?
>и проекта Христа (превращённого в библейский — классическая нейтрализующая трансформация протестно-эмансипаторского проекта в контрольно-иерархический, попытка удалась); однако некоторые элементы платоновского проекта в снятом виде присутствуют как в библейском, так и в коммунистическом.
Нету никакого "проекта Христа".
>Именно корпоратократия довела до логического конца «библейский проект», глобализировав его (трагифарсовый финал проекта — американская авантюра в Ираке, на Ближнем Востоке; проект финиширует там, откуда стартовал) и превратив американскую республику в «неоимперию» (Чалмерз Джонсон).
Меня не интересует Чалмерз Джонсон, меня интересует, почему Фурсов считает, что использование христианства как социально-политического проекта задано логикой самого христианства, а не теми, кто им пользуется ("Многие придут во имя Мое и многих прельстят".)
>В книге «Империя и новые варвары: Разрыв “Север — Юг”» (Париж, 1991) Ж.-К. Рюфэн рассматривает три стратегии (и, соответственно, три варианта будущего) Севера по отношению к Югу: 1) «стратегия Клебера» — попытка вестернизировать Юг — провал; 2) «стратегия Унгерна» — попытка неких сил на Севере поднять Юг против Севера и вернуть таким образом Север к традиции — до сих пор не реализовывалась, стратегия вполне химерична, т.к. в случае её реализации первое, что будет уничтожено — это остатки европейской традиции, а на её месте возникнет нечто вроде «Мечети Парижской богоматери»; 3) «стратегия Марка Аврелия» — проведение «лимеса», черты, отсекающей Юг от Севера; это уже невозможно, Юг уже на Севере, и согласно прогнозам в 2020-е годы от 30 до 50% населения мегаполисов Севера составят выходцы с Юга — nous voila!
В общем-то стратегии всего две - это либо "отсечение Юга", либо "еттоизация Севера". Я об этом уже писал.
>Впрочем, между нынешней ситуацией Запада (Севера) и Римской империей есть одно существенное различие: жители Римской империи и варвары принадлежали главным образом к одной и той же расе — белой. «Империя» и «варвары» на современном Западе принадлежат к различным расам.
Расы в данном случае имеют мало значения, этносы - гораздо бОльшее.
>Достаточное условие выхода из кризиса — властная воля принципиально новой мировой (для начала — хотя бы страновой, но с мировым, а не провинциально местечковым замахом) элиты, «заточенной» именно под коллективное прохождение кризиса. Кто-то скажет: появление такой элиты — фантастика. А появление сталинской элиты в 1930-е годы как единственного средства суверенного выживания России и русских в мире хищников ХХ в. — это не фантастика?
Нет, не фантастика, т.к. ясно откуда появилась сталинская элита. А вот откуда возьмется Ваша - неясно.
>Однако помимо достаточного условия — воли — есть необходимое — разум, знание. Нам нужно принципиально новое по содержанию и по-новому организованное знание о современном мире как целом и как о совокупности элементов (включая Россию).
Новое знание может быть извлечено и из "старых" источников.
>Выход из кризиса предполагает создание нового знания, принципиально новых дисциплин (или эпистемологических программ), с новыми методологиями и новыми предметами исследования. Нам предстоит в короткий срок (время не ждёт) разработать адекватную теорию капитализма как частный случай теории социальных систем, методологически построенной на отрицании прежде всего наследия буржуазного XIX в. — триады «экономика — социология — политическая наука»; это тот путь критики политической экономии, которым двинулся Маркс в работе над «Капиталом» и который он так и не прошёл до конца, а марксисты, за редчайшими и не делающими погоды исключениями, вообще с него свернули.
Почему надо идти вслед именно за Марксом, а не за Вебером и Тойнби? Почему надо углубляться в причины экономического кризиса, а не духовного?
>На основе этой теории нам предстоит переосмыслить многое в вопросе о соотношении субъекта и системы, «проектно-сознательного» и «естественного» в истории, прежде всего — в её переломные эпохи, когда проект и решения небольшой группы «весят» не меньше, чем массовый порыв. Нам предстоит ревизия всей геокультуры Просвещения и многих христианских идей, особенно всего того, что касается биологии, «природной природы» человека в различных её измерениях, о связи её с социальностью. Для этого надо будет всерьёз покопаться и в античной философии. Разумеется, всё это легче сказать, чем сделать, но другого выхода нет.
Ну да, понятно. Придет умный человек, покопается во всем этом и.... Надо сначала ревизовать свои собственные основания. Фурсов, являясь человеком Модерна, хочет "заново осмыслить" (unthink) модерн. Но осмыслить заново модерн может только тот, кто не является изначально "его человеком", кто уже в своем личном мировоззрении абстрагировался от Модерна, Постмодерна и фундаментального "анти-Модерна" (говоря языком Кургиняна). Тогда возникнет "Сверх-Модерн".
>И, естественно, за сохранение России и русскости в постпереломном мире, поскольку, похоже, главным театром военных действий (экономическая, социальная и информационная войны) опять может стать Россия. Только на этот раз не надо таскать каштаны из огня для чужого дяди. Надо очень чётко осознавать свои интересы в переломную эпоху и биться за них как за свою историческую правду. В этом случае всё произойдёт так, как говорил крупнейший деятель нашей истории ХХ в.: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».
Для того, чтобы двигаться к цели надо познать цель. Чтобы враг был разбит, нужно осознать почему наше дело правое. Для этого надо читать А.С. Панарина и В.В. Кожинова. А у Фурсова можно взять только алармистский призыв: "Россия, познай саму себя".
