>Наверное, трудно определиться с понятием «официальная наука».
Здесь уместно вспомнить Т.Куна, его понятия «парадигма» и «сообщество». В куновском смысле неформальное научное сообщество объединяется как принявшее некоторую парадигму. Но сообщество всегда выстраивается по вертикали, т.е. имеет доминирующую (авторитетную) верхушку. Такая ситуация складывается естественным путем. Другое дело взаимоотношения между «корифеями» и остальной частью сообщества. Если корифеи «приобретают институциональность» через официальные должности в науке, то эти должности могут стать инструментом воздействия на сообщество. Во всяком случае, в прецеденте с признанием СТО «институциональное сообщество» повело себя несколько странно. Эта странность в высокой организованности в деле принятия релятивистской модели, я бы сказал, любой ценой. Потенциальные или актуальные авторитетные противники были либо подавлены, либо же сошли с научной сцены естественным путем. В последнем случае я имею в виду смерть П.Друде (в 1906 году декан физического факультета Берлинского университета и редактор «Анналов»), смерть Минковского в 1908 году (бывший учитель Эйнштейна и Ритца по цюрихскому политехникуму), смерть Ритца в 1909 году и смерть А.Пуанкаре в 1912 году. Нет нужды поднимать эту спорную тему утверждения СТО, но позиция лидеров сообщества была «страстно заинтересованной». Где здесь официальная наука, а где не официальная – с этим трудно разобраться. Но необходимо признать, что организация науки в определенной степени авторитарна (без этого трудно поддерживать доминирующие парадигмы, становящие фундаментом образовательных программ). Но не в этом порок, а в том, что авторитарная организация может быть средством подавления альтернативы, когда соблазн успеха и профессиональная спайка оказываются выше интереса истины. Ну, а если полагать, что истины нет, а есть лишь относительные и преходящие (эффективные) модели, то этим дается карт-бланш для злоупотребления авторитаризмом в науке.
