>В сознании народов расслабляющая идея блага и благополучия должна быть побеждена укрепляющей идеей ценности. Цель жизни народов - не благо и благополучие, а творчество ценностей, героическое и трагическое переживание своей исторической судьбы.»
>Вот она, спасительная идея. В ней заложено как то, чего следует остерегаться, так и то, к чему нужно стремиться. Но далее Бердяевым ставится нереальное условие: «А это предполагает религиозное отношение к жизни.»
>Мне непонятно, почему неверующему не доступно «творчество ценностей, героическое и трагическое переживание своей исторической судьбы.»
>Недавно, отвечая хулителям Достоевского, я попытался развить главный русский вопрос «зачем жить», причем так, чтобы это удовлетворяло требованию «всечеловечности», то есть, могло быть принято приверженцами многих вер и идеологий. По-моему, большинство сможет объединить идея альтруизма – единственная, еще не залапанная и не оболганная.
А откуда следует, что неверующий не может иметь религиозное отношение к жизни? Альтруизм сам по себе базируется именно на таком отношении. Проблемы для конкретного неверующего здесь может и не быть вовсе. Но неверующий не отдает себе отчет - откуда у него такое отношение к жизни, кто и как и почему ему это отношение привил. Поэтому дети неверующего с религиозным отношением к жизни или его внуки могут уже не иметь к жизни такого отношения. Поэтому неверующий в третьем-четвертом поколении может и не сохранить религиозного отношения к жизни, а стало быть альтруистом уже не будет.
