|
|
От
|
Игорь
|
|
|
К
|
Скептик
|
|
|
Дата
|
02.09.2006 00:52:56
|
|
|
Рубрики
|
Манипуляция;
|
|
Где я называл Энгельгардта солидаристским писателем?
Напротив, я говорил, что он пишет о деревне весьма отстраненно, более основываясь на своих собственных представлениях о жизни, навеяных экономизмом и марксизмом, нежели на скрупулезном анализе фактов и сопричастности с жизнью крестьян.
Например он пишет, как сторонний наблюдатель о том, как молодая незамужняя девушка Аксюта простудилась и стала харкать кровью. К ней позвали не врача, а какого-то бывшего дворового человека, который дал ей какое-то кислое питье, от которого она начала поправляться и поправилась бы, если бы не плохая еда зимой ( хлеб с жесткой мякиной). За хорошей едой(картошкой) к этому самому барину Энгельгардту приходила мать Аксюты - чтоб та не померла. Что там сделал барин - неясно из повествования, однако про плохое питание Аксюты он и после этой просьбы продолжает писать и дописывается до того, что по весне Аксюта померла - таки. Спрашивается - а чего это "добрый" барин не помог больной умирающей девушке? И едой и врачом и лекарствами? А может потому и не помог, что решил не портить частоту эксперимента с наблюдениями за жизнью крестьян не изнутри,а извне - через стекло невмешательства, так сказать.
Спрашивается - а следует ли принимать на веру все обобщения этого "застекольного" наблюдения? Тем более что там полно противоречивых высказываний. То мать любит и балует Аксюту - разысктивает лекарей для нее, ходит к барину выпрашивать нормальную еду ( которую тот если и дает - то только раз). То вдруг Энгельгардт делает обобщение, что к возможнйо смерти дочери мать относится весьма прлохладно - потому де, что ее надо осенью выдавать замуж, что существенно дороже, чем похоронить. Да и на каком основании - да на том, что ему "застекольному" барину мать как-то раз так сказала. И все прочие реальные знаки людбви к дочери и стремление излечить ее тут же перечеркиваются словами несчастнйо женщины, сказанными по сути совершенно чужому непонимающему человеку.
Что же касается массовой проституции в деревнях, то вот собственно этот абзац:
"У бабы же на первом плане — деньги. За деньги баба продаст любую девку в деревне, сестру, даже и дочь, о самой же и говорить нечего. «Это не мыло, не смылится», «это не лужа, останется и мужу», рассуждает баба. А мужик, настоящий мужик, не развращенный подлаживанием барам, не состоящий под командой у бабы, ни за что не продаст. А проданная раз девка продаст, лучше сказать, подведет, даже даром, всех девок из деревни для того, чтобы всех поровнять. Охотники до деревенской клубнички очень хорошо это знают и всегда этим пользуются. Нравы деревенских баб и девок до невероятности просты: деньги, какой-нибудь платок, при известных обстоятельствах, лишь бы только никто не знал, лишь бы шито-крыто, делают все. Да и сами посудите: поденщина на своих харчах от 15 до 20 копеек, за мятье пуда льна 30 копеек — лен мнут ночью и за ночь только лучшая баба наминает пуд, — за день молотьбы 20 копеек. Что же значит для наезжающего из Петербурга господина какая-нибудь пятерка, даже четвертной, даже сотенный билет в редких случаях. Посудите сами! Сотенный билет за то, что «не смылится», и 15 копеек — за поденщину."
Короче фактов ноль, а главный аргумент - ну кто ж за пятерку не продаст сестру и дочь, если за поденщину плятят 20 копеек. Значит бабы и девки все проститутки, но делают так, чтобы "никто не знал", кроме, разумеется, самого Энгельгардта. Уж ему-то конечно все докладывали - ведь барин же как-никак.