Я согласен с вами в том, что разрушить капитализм и построить новое общество сможет только третья сила, отличная от буржуазии (которую мы определим как владельцев средств производства) и пролетариата (комплиментарного по этому критерию — не владельцев средств производства). Однако выбирать на эту роль крестьянство представляется мне сомнительным. Почему крестьянство борется (боролось) с капитализмом, понятно — капитализм лишает крестьянство средств к существованию, либо насильственно отбирая их, либо экономически разоряя. Противоречие тут действительно смертельное. Но почему вдруг крестьянство призвано заменить капиталистическую формацию, мне неясно.
Если принять за основу, что в новом обществе, сменяющем капитализм, роли людей в системе общественного производства и распределения будут отличаться незначительно, т. е. что в нем не будет классов, то по марксистской логике сейчас нужно искать реально существующих людей (группы людей), которые в рамках капиталистической системы создают именно такие точки в системе. Т. е. искать какие-то хозяйствующие субъекты, которые обходятся без внутреннего разделения на принципиально противоположные роли в хозяйственной деятельности. При этом производительность труда этих субъектов должна быть, по меньшей мере, не ниже, чем у лучших капиталистических образцов.
Крестьяне если как-то и подходят по первому критерию (отношения к собственности), то проигрывают по второму — индивидуальное крестьянское производство не может соперничать с массовым и механизированным капиталистическим. Чтобы победить, крестьяне должны, образно выражаясь, овладеть этим массовым и механизированным производством, но сохранить (полагаемый пока идеальным) крестьянский способ общественного производства. Возможно ли это?
Действительный могильщик капитализма по марксизму выглядит так: это существующие реально люди (группы людей), производящие себе средства к существованию с эффективностью не ниже, чем у толкового буржуя, но не имеющая внутри себя такого разделения функций, которое потенциально могло бы превратиться в принципиально разные позиции в производстве и распределении. Вот для них капитализм, действительно, абсолютно бесполезен, так как они по отношению к нему автономны (ну, не совсем автономны, конечно). А по мере усиления таких групп капитализм станет им мешать, после чего они его сметут.
Тут я опять коснусь любимой темы :) может быть, я, конечно, ошибаюсь, подверстываю новые факты к концепции, но тем не менее. Такие группы возникали в СССР, причем довольно часто. Во-первых, фабзавкомы, о которых пишет Сергей Георгиевич. Во-вторых, коллективы, возникшие при некоторых экспериментах по организации труда — описанный в альманахе «Компас» Водянова, что-то похожее на Калужском турбинном заводе и т. п. В-третьих, детские коллективы колонии Макаренко и послевоенные коммунары. Во всех этих случаях одним из важных признаков, на мой взгляд, было самоуправление в большой группе людей с тенденцией снятия жесткого функционального разделения на руководителей и подчиненных и перехода только к оперативному разделению. Другим важным фактором представляется тесная связь членов группы; у Макаренко не только работали, но и жили все вместе :)
Трудно сказать, можно ли объяснить эти явления исключительно «русскостью» или «общинностью», как это делает Сергей Георгиевич (в отношении фабзавкомов). Аргументом против может стать открытие таких сообществ в других странах, где «русскости» и «общинности» нет.
И еще — возникновение таких групп должно с какого-то момента стать новой религией (или схожим с нею явлением), т. е. движением за идею, а не просто способом организации производства. Говоря «марксистски», необходимость в новом способе производства будет осознана, как духовная потребность, а не материальная. Атрибутами движения опять станут вдохновленность и аскеза (привет Silver’у :).
Т. е. еще раз кратко признаки "могильщика":
- реальное существование, пусть в небольших размерах;
- отсутствие разделения на противоположные роли в общественном производстве;
- производительность труда не ниже кап. уровня;
- идейность; способ существования не как экономическая, а как духовная ценность.
Я как-то не усматриваю этих признаков в описываемом вами "крестьянском варианте". В СССР эти признаки в полном объеме нахожу только у перечисленных мною явлений. В целом СССР не подпадает под второй критерий и, видимо, как следствие, слабо (особенно поздний СССР) подходит под третий и четвертый.
