После встречи с Жаком Шираком и Герхардом Шредером в Санкт-Петербурге Владимир Путин выступил за то, чтобы судьбу послевоенного Ирака решили не США и Великобритания, а ООН. Операцию в Ираке президент назвал нелигитимной, поскольку союзники так и не обнаружили оружия массового уничтожения. «Я бы на их месте обязательно что-нибудь нашел», – съязвил Путин.
Встреча лидеров России, Франции и Германии состоялась в петербургском «Гранд-отеле». До трехсторонних переговоров Путин с глазу на глаз побеседовал с федеральным канцлером Германии Герхардом Шредером и президентом Франции Жаком Шираком. Обсуждение затянулось до позднего вечера. В одиннадцатом часу главы государств вышли к журналистам. И хотя все они в своих выступлениях настаивали на том, что в ходе разговора речь шла о широком круге проблем, все вопросы были посвящены Ираку.
Журналистов интересовало, означает ли эта неожиданная трехсторонняя встреча стран–противниц войны в Ираке попытку выработать единую антиамериканскую позицию и подготовить свой собственный план восстановления Ирака. Ни в коем случае, утверждали Путин, Шредер и Ширак. «Целью нашей встречи является не раскол международного сообщества», – заявил Путин. Он сказал, что на переговоры были приглашены и другие главы государств, но кто именно, не уточнил. Кроме Шредера и Ширака, не приехал никто, даже генсек ООН Кофи Аннан, который сначала принял приглашение, но в итоге отменил визит. «Мы готовы к обсуждению и в таком формате, и в более широком», – подчеркнул Путин. А Шредер вообще удивился тому, что журналистов заинтриговал сам факт подобной встречи. «Кто профессионально занимается международной политикой, тот и поймет», – резюмировал канцлер. Все поняли, кого он имел в виду, поскольку знали, что на следующий день Шредера ждут в Санкт-Петербургском университете, чтобы вручить ему мантию и диплом почетного доктора права юридического факультета. В субботу на чествование Шредера приехали Ширак и Путин. Было объявлено, что у немецкого канцлера имеются «выдающиеся достижения в области международной политики и права».
Хотя все трое на пресс-конференции признали, что их встреча проходит на фоне «особых событий», оценку результатам фактически завершившейся военной операции дал только Путин – его европейские коллеги отказались «смотреть в прошлое». «Достигнуты ли цели? Единственной целью, если можно говорить о какой-то легитимности, могли быть поиски и уничтожение оружия массового уничтожения. Ничего не найдено. И даже в последний миг своего существования иракский режим не стал использовать свое оружие», – подытожил Путин. По его словам, это доказывает, что либо ОМУ там вообще не было, либо оно находилось в состоянии, в котором использовать его было невозможно. Впрочем, как отметил российский лидер, «любые находки альянса не могли быть легитимными», так как подобные полномочия есть только у международных инспекторов.
«Искали, искали, но ничего не найдено. Я бы на их месте обязательно что-нибудь нашел», – язвительно заметил Путин.
В том, что касается послевоенного устройства Ирака, лидеры России, Германии и Франции сошлись в одном – его судьбу не должны решать США и Великобритания. Путин и Ширак высказались за решающую роль ООН, Шредер – за самоопределение иракцев. «После падения диктатуры нужно обеспечить иракскому народу жизнь в условиях самоопределения», – заявил Шредер. «На первом этапе администрация оккупационных сил должна решать гуманитарные вопросы», – несколько раз повторил Путин. И без ООН, которая обладает огромным опытом в такого рода делах, проблему не решить. «Я не думаю, что члены коалиции забыли о своей ответственности. Другое дело, что масштаб проблемы настолько велик, что они не могут справиться», – мотивировал российский лидер.
В ответ на неофициальное предложение России списать долги Ирака, поступившее накануне от администрации США, Путин неожиданно согласился начать переговоры по этому вопросу. «Кто-то пострелял, кто-то пограбил, кто-то за это удовольствие должен заплатить», – чуть задумался президент. «Предложение понятно и имеет право на существование. Россия по общему объему списания долгов беднейшим странам находится на третьем месте», – подчеркнул Путин, добавив, что «мы к этим переговорам готовы» и согласны даже обсудить эту тему на предстоящем саммите «большой восьмерки» в Эвиане.
Судя по всему, для Ширака и Шредера это стало большой новостью. «Только иракское легитимное правительство вправе выдвигать такие предложения», – выдавил Шредер. Кстати, после выступления президента правительство тоже изменило свое отношение к иракскому долгу. Если в пятницу неназванные источники в кабинете министров ехидно предлагали через прессу администрации Буша подумать над списанием долгов СССР, то в субботу Алексей Кудрин уже заявил, что Россия согласна вести переговоры о долге Ирака в рамках Парижского клуба.
О процедуре формирования новых иракских органов власти говорили немного. Ширак заявил о большом опыте ООН в формировании временных органов власти, приведя в пример Камбоджу, Тимор, Сьерру-Леоне и Афганистан. А Путин упомянул лишь об универсальной схеме, проверенной на Афганистане: созыв международной конференции, создание временной администрации, выборы. Остальные вопросы о политическом будущем Ирака лидеры переводили на необходимость скорейшей помощи пострадавшим.
Кто-то из журналистов попросил глав государств прокомментировать информацию о возможном нападении США на Сирию. Еще выступая на форуме «Петербургский диалог» в университете, Путин заметил, что режимов, подобных иракскому, достаточно, но это не означает, что со всеми нужно воевать. «Мы рискуем втянуться в череду нескончаемых военных конфликтов», – заявил он. Ширак вообще ушел от ответа: «Такой ситуации, как в Ираке, я не знаю».
На следующий день дружба России с Германией и Францией была скреплена дипломатическим реверансом Герхарда Шредера. Получив, как и было обещано, в присутствии Путина и Ширака мантию и диплом почетного доктора права СпбГУ, канцлер заявил студентам, что рано или поздно границы между Россией и Европой станут открытыми. «Может быть, мы когда-нибудь откажемся от режима виз между Россией и Евросоюзом, как предложила Россия», - сказал он. Это предложение делалось во время споров о Калининградской области, и руководство ЕС категорически отказалось от него, опасаясь волны мигрантов. Больше того, существенных уступок для российских граждан, упрощающих пересечение границ будущих членов ЕС Литвы и Польши, при транзитном проезде в Калининград тоже сделано не было. Так что скорее всего осторожное «когда-нибудь» в заявлении Шредера было синонимом очень отдаленного будущего.
