|
|
От
|
Георгий
|
|
|
К
|
Георгий
|
|
|
Дата
|
23.06.2004 20:39:08
|
|
|
Рубрики
|
Тексты;
|
|
Оправдательный приговор и его жертва (с продолжением) (*+)
http://www.lgz.ru/683
ОПРАВДАТЕЛЬНЫЙ ПРИГОВОР И ЕГО ЖЕРТВА
Десять лет назад был возрождён суд присяжных:
Однако привычным он до сих пор не стал. И по-прежнему вызывает удивление: двенадцать далёких от юриспруденции людей выносят свой
вердикт. Более того, он нередко потрясает: обвинения тяжелы, вина, казалось бы, очевидна, подсудимые же выходят на свободу.
Ситуация, на профессиональном языке правоведов названная <нуллификацией>.
Напомним о последних трёх процессах с оправдательным вердиктом. В Москве, где слушалось дело о массовых беспорядках на рынке в
Ясеневе, в качестве обвиняемых предстали пятеро участников преступления. Но за решётку угодил лишь один. Двое обвиняемых получили
условный срок наказания, столько же были признаны невиновными.
Северо-Кавказский окружной военный суд в Ростове-на-Дону рассматривал дело об убийстве группой спецназа ГРУ шестерых мирных
чеченцев. Четверо обвиняемых не отрицали факта происшедшего, однако военные сумели убедить присяжных в том, что действовали <по
приказу командования>.
В Брянской области 30-летний мужчина жестоко расправился со своим ровесником-милиционером, но на процессе был признан невиновным.
Впрочем, <подарок> присяжных оказался для него воистину убийственным:
Так что же делать? Закрыть упомянутые суды, словно не было их и в помине? Или неспешно, без горячки разбираться в сути проблемы?
Отчего во многих развитых странах суды присяжных признаны эталоном юридической системы, у нас же в иных журналистских материалах они
всё больше смахивают на опасное сборище дилетантов?
За ответами на эти вопросы корреспондент <ЛГ> отправился недалеко от Москвы - в Брянскую область.
ОПРАВДАТЕЛЬНЫЙ ПРИГОВОР И ЕГО ЖЕРТВА
<...Никем не охраняемые и подчас яростно осуждаемые как <суд улицы>, русские присяжные делали своё дело, не рассчитывая на награды и
повышения и не страшась личного неудовольствия начальства или ответственности за то, что послушались голоса совести>.
Известный судебный деятель XIX века Анатолий КОНИ
<ПРИШИБЛЕННАЯ> ЖИЗНЬ
С первого взгляда Жуковка напоминает полусонный и благостный уголок. Тихие улочки, сроду не знавшие суеты и торопливости. Машин
негусто. Из конца в конец райцентра неспешно катят на велосипедах люди, причём без ограничения возраста - от бойких ребятишек до
седовласых дедушек и бабушек. Подобный сюжет мог бы стать простой, но эффектной рекламой продукции местного велозавода.
Но на двух колёсах местному люду далеко не уехать. От неустроенности, безденежья. Чуть не пол-Жуковки расписало своё меню надолго
вперёд: хлеб, картошка, грибы. Остальное, как повезёт. Зарплата, как получится. Если полторы тысячи рублей в месяц выходит,
считается, что очень даже ничего. <Это если работу найдёшь>, - зло уточнил местный житель - мужик в клочьях щетины, задумчиво
звеневший мелочью возле магазина.
Вот такая тут жизнь. <Пришибленная>, уточнил мой новый знакомец. И изрёк философски:
- Обязательно надо время от времени усугублять. - Потом, оглядев меня, добавил: - Всего-то рупь тридцать не хватает. Добавишь?
Я <добавил>. Мужик молодецки взбежал на крыльцо. Вышел обратно, жадно забил рот пивной пеной.
Мы покурили, и я спросил его про то, зачем приехал.
- Жалко, - услышал в ответ.
- Кого?
- Да обоих. И мента убитого, и Сашку, который его на тот свет отправил:
- Вы знакомы были?
- Работали вместе в райпо.
- И как он?
- Обычный: Нет, тише, чем обычный.
НОЖ С ЧЁРНОЙ РУЧКОЙ
В ноябре позапрошлого года Жуковку тряхнуло как землетрясение: местный мужик, электрик, гаишника зарезал. Одни переспрашивали
привычно: <По пьянке?> Другие так же привычно утверждали: <Само собой:>
А вот предисловие к этому факту, взятое из обвинительного заключения: <20 ноября 2002 года, около 23 часов, инспектора ДПС УВД
Брянской области Елисеев В.А. и Фатеев П.В. осуществляли патрулирование по г. Жуковка, и ими был задержан гражданин Хахулин А.И.,
находившийся в нетрезвом состоянии, который мешал осуществлять дежурство возле городского рынка:>
До старта трагедии осталось несколько минут, однако я повременю с её описанием, переведя стрелки часов назад.
В то утро Хахулин проснулся рано, отвёл сына в школу, после уроков привёл его обратно. Побыл у знакомого, после чего зашёл к брату,
с которым чего-то выпил: то ли водки, то ли пива. Вернулся домой, где поругался с женой. Нанёс новый визит брату, с которым
отправился на собственном <москвиче> навестить прихворнувшую мать:
Типичная бытовая плесень, изрядно налипшая на жизнь? Да, но на жизнь не устроенную, при отсутствии деятельности и при наличии её
имитации, ибо конкретных дел у Александра было, судя по всему, немного. С прежней работой он расстался, новой никак не мог
обзавестись. Да и знаете вы уже, что в Жуковке с ней беда.
В поведении Хахулина, выражаясь его профессиональным языком электрика, резко упало напряжение в сети. Полный сил тридцатилетний
мужик вынужден был перебиваться случайными заработками и жить, по сути дела, на иждивении жены. Попивал, нервничал - что причина, а
что следствие было уже не разобрать.
Воспоминания о любом событии грешат искажением деталей. В обычном - невольными, в тех, что повлекли за собой нечто подсудное -
умышленными. Таковы они и в деле об убийстве милиционера - Хахулин утверждает, что выпил всего 150 граммов пива и гаишники пристали
к нему без должных оснований. Того же мнения и его брат Сергей - непосредственный свидетель эпизода. Старшина Пётр Фатеев
утверждает, что задержали они вместе с напарником Виктором Елисеевым Александра за дело: тот был заметно под градусом. Милиционеры
отвезли Хахулина к врачу, и тот подтвердил опьянение. После чего отогнали <москвич> на стоянку, составили протокол и велели Хахулину
приходить назавтра разбираться.
Александр, выслушав сочувствия брата, зло потопал домой, на улицу Ватутина. Обдумать ситуацию. С женой? Но Елены, как на грех, дома
не оказалось:
Он хотел успокоиться? Видимо, да. И привычно выпил подряд несколько рюмок водки. Задумал что-то нехорошее? Наверняка: взял кухонный
нож с чёрной ручкой, но, прежде чем положить его в карман, нанёс несколько <тренировочных> ударов по холодильнику. Ярость уже
клокотала, застилая разум.
Своих обидчиков Александр увидел на перекрёстке. Они стали переругиваться. Милиционеры угрожали, Хахулин адекватно, как принято
говорить, отвечал. Наконец служивые не выдержали:
- Всё, садись в машину, поедем в вытрезвитель!
Александр сел, причём неожиданно охотно - на заднее сиденье вместе с Елисеевым. За рулём был Фатеев. Вот теперь до старта трагедии
уже точно всего несколько минут:
Диалог в ночи крепчал. То ли Хахулин ещё соображал лихорадочно: бить Елисеева или не бить? То ли заводил себя: вот сейчас я тебе
покажу:
Наконец, улучив момент, ударил. Как позже выяснилось, точно в сердце. Согласно показаниям Фатеева Елисеев ещё успел крикнуть:
<Вызывай помощь, я не могу>. Тем временем второй милиционер получил удар в шею, но, к счастью, несильный. А Елисеев уже хрипел: <Я
не могу, всё:> Пассажир изготовился его добить, но Фатеев резко затормозил, чем и спасся. Обернулся и стал удерживать руку Хахулина.
Скрутить его помог водитель проезжающей мимо машины.
Потом живого Хахулина и мёртвого Елисеева повезли в больницу. Первого, чтобы подтвердить его опъянение, второго, чтобы
констатировать его смерть.
Из показаний Хахулина: <После того как я нанёс удар ножом Елисееву, закричал он или нет, я не помню. Помню только, что я был в
здании Жуковской поликлиники, там ещё кричали врачи:>
ИЗ ТРЯСИНЫ ТЮРЕМНОГО СРОКА
В деле всё, казалось, было ясно. Александру <ломилась> 317-я УК РФ, согласно которой посягательство на жизнь сотрудника
правоохранительных органов карается заключением от 12 до 20 лет или пожизненным. Дело вести поручили Павлу Протасову, следователю
Жуковской прокуратуры.
- В каком состоянии был Хахулин?
- На первом допросе - в ужасном. Бледный, руки тряслись:
- У вас были сомнения?
- Нет. Подозреваемый ничего не отрицал. Да и экспертиза всё подтвердила.
- Он понимал, что ему грозит?
- Ему всё разъяснили. Но человек всегда на что-то надеется:
Так и произошло. Хахулин, как и любой обвиняемый, норовил выстелить тюремный пол хоть клочком соломки смягчающих обстоятельств.
Говорил, что милиционеры вымогали у него взятку - 50 долларов - для Жуковки сумму огромную. Утверждал, что доктор придрался просто
так или по меркантильному интересу: опьянения не было, а тот записал. В машине Александра, по его словам, милиционеры побили - в
суде фигурировала цифра в десять ударов. А уж потом повезли в вытрезвитель. Фатеев, правда, утверждал, что Хахулин сам <приставал к
милиционерам, хватал Елисеева за форменную одежду>:
Александру, как положено, выделили адвоката - Татьяну Никишаеву, бывшего, кстати, милиционера. Она и посоветовала своему
подзащитному выбрать не обычный суд, который бы его наверняка осудил по 317-й, а суд присяжных - в нём-то и был для обвиняемого
единственный шанс. Ибо, как сказано в словаре, <присяжные смягчают суровость закона, примиряя его требования с требованиями
человеческой справедливости>. Формулировка туманная, её в любую сторону повернуть можно.
Сомнительно, что адвокат имел расчёт освободить Хахулина вчистую. Вероятней было намерение не дать ему утонуть в трясине тюремного
срока: заменить беспросветную 317-ю на более милостивую 107-ю - убийство в состоянии аффекта, в ней и наказание куда мягче.
Однако и эти цифры повергали Александра в ужас. Отринутый от людей, он отгородился и от себя. Ещё немного, и вовсе рухнул бы с
обрыва отчаяния в беспросветную тьму. Дважды в камере предварительного заключения он пытался исполнить приговор самому себе -
вскрыть вены. Неудавшееся самоубийство, как ни странно, вернуло его к жизни.
ПРЕЗУМПЦИЯ ВИНОВНОСТИ
Перед началом процесса в Брянском областном суде у присяжных брали небольшие интервью. Вот фрагменты некоторых.
- Вы согласны, что житейская мудрость - необходимое качество для правосудия?
- Да.
- Вы первый раз в суде?
- Да.
- Вы слышали что-либо о суде присяжных и как вы к нему относитесь?
- О суде присяжных я слышала. В кино, по телевизору видела. Мне волнительно очень: Я ночь не спала, узнав о том, что вызываюсь в суд
присяжных.
Другой ответ.
- Я думаю, что это интересно. Я читала о суде присяжных, люблю детективы.
- Какая, по вашему мнению, лежит ответственность на присяжном заседателе?
- Большая.
Попробую себя представить на месте присяжных. Абсолютная и поначалу пугающая новизна ситуации. Бесконечные речи, специальные
юридические термины. Многое непонятно. В клетке - тишайший с виду человек. Худощав, лысоват. Выглядит явно старше своих тридцати.
Убил милиционера? А на вид такой робкий: Есть доказательства? Да они ментов выгораживают! Те небось взятку вымогали! Побили мужика,
он и не выдержал. До сих пор сам не свой:
Подсудимый тонко чувствует настроение заседателей: <В тот момент я не видел перед собой сотрудника милиции, а видел вымогателя,
бандита>: Он не хотел насилия, но его вынудили пролить кровь! Искренность сдабривал игрой, причём недурной. Бледнел, звал доктора.
Рвал тишину криком: <Расстреляйте меня здесь!> Присяжные страстно переживали за него - когда подсудимый начинал <дёргаться>,
заседатели махали руками и делали страшные лица, боясь, что тот настроит против себя судью.
У милиции, по стихийно сложившемуся мнению большинства россиян, несмываемая презумпция виновности. Её символы: жестокость, хамство,
продажность. А присяжные - выразители этого мнения. И это при том, что милиция в Жуковке не зверствует и, конечно, не чета
блюстителям порядка, властвующим на улицах больших городов.
- Когда я появлялся в суде в штатском, - рассказывал Фатеев, - отношение присяжных было ко мне сносным. Но если приходил с
дежурства, в форме, то всё менялось. Смотрели как на врага народа...
Завяжем узелок на логической верёвочке: если бы жертвой Хахулина стали обычные, как они, люди, приговор прозвучал бы иной.
КОМУ ОТПУСКАТЬ ГРЕХИ?
Согласно российской статистике присяжные выносят значительно больше оправдательных приговоров, чем обычные суды. Схожая ситуация
сложилась в России и в XIX веке. Известный юрист Бобрищев-Пушкин, изучивший несколько сотен процессов с участием присяжных
заседателей, установил, что русские простонародные судьи часто отпускают грехи людям, действовавшим по обычаям их среды.
Однако в то время присяжные почти сплошь были верующими, чтившими христианские заповеди, не признававшими их нарушения. Лгать не
решались и многие из тех, кто преступил закон. Потому и вердикты присяжных прошлого можно считать достаточно объективными.
Иная ситуация в наше время. Стойких убеждений у людей немного, правила нравственности соблюдаются мало, заповедь <Жить не по лжи>
большей частью декларативна. Так стоит ли удивляться вердиктам присяжных XXI века - типичных представителей современного общества?
Что же делать?
Немало юристов, с которыми я беседовал, единодушны: суд присяжных, во всяком случае, на примере упомянутого процесса, несовершенен.
Главное, что закон в их руках теряет свою силу. Аргументами служат чувства. Это абсурдно: Фемида оказывается в плену у эмоционально
неустойчивых людей. И опасно: преступникам не придётся подбирать ключи к тюремным дверям, они распахнутся сами!
Впрочем, достаточно специалистов, поддерживающих суд присяжных, тем не менее признающих, что судьи и прокуроры к нему не готовы. В
частности, обвинители не осознают, что выстроить доказательства для двенадцати обычных людей - присяжных - и для профессиональных
юристов в обычном суде - разные вещи. Язык обвинения в суде присяжных должен быть доступным для людей, не имеющих юридического
образования, лишён специальной терминологии. К тому же необходим и более тщательный подход к отбору присяжных. Ведь многое зависит
от того, кто именно окажется на скамье подсудимых.
ЯДОВИТЫЙ ГЛОТОК СВОБОДЫ
С какого-то момента присяжные уже не судили Хахулина, а защищали. Он потерпевший, с пафосом подтвердила адвокат: <Возможно, ловя
добычу, преследователь замучил жертву настолько, что умирая, она неловким движением погубила своего преследователя>. Дальнейшая речь
защитника не обошлась без стилистических погрешностей, но продолжала впечатлять: <Любые оскорбления можно стерпеть, но, если это
вызвало горечь жизни, лопаются все пружины>. Финал выступления поднял эмоциональное состояние зала до запредельного: <Оставаться со
своими проблемами в одиночестве он не смог, все человеческие правила в глазах Хахулина исчезли в тумане>. Тут грянули аплодисменты!
Как в театре!
Все словно забыли, что подсудимый пошёл <на дело> с ножом, фактически задумав преступление! Совершил одно убийство и лишь чудом не
совершил второе!
Но у двенадцати присяжных решение уже созрело. Вместо трёх часов, положенных для принятия единодушного решения, они обдумывали свой
вердикт час.
Слагаемые из четырёх вопросов присяжным незатейливы: <да> или <нет>. Но от их суммы зависит жизнь человека, на чьём лице сейчас
лежит тень клеточных прутьев.
Из уст старшины присяжных льются слова, но уши в зале суда ловят одно-единственное: <Невиновен!>
Далее всё в соответствии с процедурой: судья уходит в совещательную комнату для постановления приговора. Но ему остаётся за
закрытыми дверями лишь унять волнение и <завернуть> вердикт присяжных в надлежащую юридическую обёртку.
Судья Сергей Орловский зачитал оправдательный приговор, как и подобает: веско и убедительно. Но не убеждающе. Выйдя из зала суда, он
бессильно разведёт руками: <Вынести другое решение я просто не имел права>. Хотя ему этого явно хотелось:
Государственный обвинитель Оксана Ким вспоминает минувшее с улыбкой. Саркастической. Память прокручивает события, и её улыбка
тускнеет:
- Я не понимаю, как можно так грубо игнорировать очевидное. Тем более в суде.
- Говорят, вы упали без чувств, когда услышали вердикт присяжных:
- Обморока не было. Но мне показалось, что это происходит не со мной. Просто дурной сон:
Вернёмся в зал: одни присяжные после оглашения приговора молчали, другие что-то негромко обсуждали. Хахулин же, выслушав приговор,
несколько раз ошеломлённо повторял: <Спасибо>. Но остался сидеть на скамье подсудимых.
Приученный уже к неволе, он вдруг ощутил непреодолимый страх перед простившей его судьбой. Александр словно чувствовал, каким ядом
обернётся для него этот нечаянный глоток свободы...
Валерий БУРТ,
специальный корреспондент <ЛГ>
Продолжение материала и мнение экспертов в следующем номере.