К вопросу о дотационности c/х. МИФ ОБ АГРАРНОЙ "ЧЕРНОЙ ДЫРЕ"(*)
Без оценок. Доп. информация.
Копаться времени нет, но участвующим в дискуссиях кое-что может быть интересно.
Выводы местами странноватые, но факт обозначения либералом диллемы, связанной с одной стороны, "дотационностью" а с другой стороны "с/х как источником ресурсов для модернизации (развития промышленности и общества)" интересен. Это ИМХО относительно новая постановка вопроса.
http://politeconomy.ng.ru/printed/real/2001-03-06/1_myth.html
МИФ ОБ АГРАРНОЙ "ЧЕРНОЙ ДЫРЕ"
Людмила Скульская
Об авторе: Людмила Владимировна Скульская - старший научный сотрудник Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, кандидат экономических наук.
НА СОВРЕМЕННОЕ состояние сельского хозяйства России в значительной мере оказали влияние мифы, созданные в недрах партийного и административного аппаратов с целью максимального использования в своих целях ресурсов аграрного сектора: трудовых, материальных и финансовых. К сожалению, практика эта продолжается и по сей день. Так, многие граждане, и не только России, как правило, мало связанные с сельским хозяйством, задавались вопросом - почему колхозники, особенно в период до 70-80-х годов, работая с утра до вечера без выходных, практически ничего не получая за свой труд, имея на руках только символические трудодни, тем не менее постоянно миллиарды и миллиарды рублей должны были государству?
Почему сельское хозяйство, несмотря на многомиллиардные дотации государства и централизованные капитальные вложения, так и не смогло полностью обеспечить страну продовольствием?
Почему аграрники постоянно твердят о низкорентабельной и убыточной работе сельскохозяйственных предприятий, требуют дотаций, лоббируют законы о государственной поддержке сельского хозяйства, тогда как личное подсобное хозяйство, выпуская примерно такое же количество продукции, развивается успешно, не требует никаких дотаций, никаких капитальных вложений?
Почему-то никто из граждан России никогда не связывал и не связывает успехи и неудачи сельского хозяйства, самую низкую оплату труда в этой отрасли со своим жизненным уровнем, потреблением продуктов питания, хотя агропромышленный комплекс обеспечивает 70% розничного товарооборота страны?
В этой публикации затрагиваются лишь четыре проблемы, четыре мифа о сельском хозяйстве России, хотя мифов значительно больше.
Миф первый: о постоянной задолженности колхозов государству
Передел земли, осуществленный в 1917 году, не позволил обеспечить продовольствием все население страны. Несмотря на классовый подход и противопоставление бедняков и середняков зажиточным крестьянам, так называемым кулакам, продовольствие реквизировали у всех. Так, декрет Совнаркома от 27 октября 1917 года "О продовольственном снабжении городов" предоставлял право местным органам власти реквизировать все частные запасы продовольствия. Начиная с лета 1918 года стала проводиться политика "военного коммунизма", одним из основных моментов которой являлась сдача крестьянами не только так называемых излишков, но и части необходимого для потребления продовольствия. Не подчиняющиеся этому требованию расценивались как враги народа.
Глава советского правительства В.И. Ленин признавал, что кредитный билет не эквивалент хлебу, что крестьянин дает хлеб в ссуду своему государству. Он, в частности, отмечал: "Своеобразный "военный коммунизм" состоял в том, что мы фактически брали от крестьян все излишки и даже иногда не излишки, а часть необходимого для крестьян продовольствия, брали для покрытия расходов на армию и на содержание рабочих. Брали большей частью в долг, за бумажные деньги".
Последующая политика по отношению к крестьянству явилась следствием практики 1917 года, то есть у крестьян брали продукцию практически бесплатно в безвозвратный долг. Несмотря на жесткие меры, применяемые правительством по отношению к крестьянству, только к 1928 году удалось восстановить поголовье скота при более низких объемах производства зерна по сравнению с 1913 годом. Однако при увеличении в 1928 году валовой продукции сельского хозяйства на 24% по сравнению с 1913 годом его товарная продукция возросла всего лишь на 8%, а по сахарной свекле она была ниже уровня 1913 года. Низкий уровень товарности зернового хозяйства вызывал перебои в заготовках хлеба, снабжении сельскохозяйственной продукцией городов и промышленности. В 1927-1928 годах страна импортировала 248 тыс. тонн зерна на сумму 27,5 млн. руб.
В результате этого был взят курс на коллективизацию сельскохозяйственного производства. По утверждению советологов, в частности С.Прокоповича в его книге "Народное хозяйство СССР", выпущенной в США в 1952 году, утверждалось, что колхозы создавались государством лишь для того, чтобы было удобнее изымать продовольствие у крестьян.
Ликвидация зажиточных крестьян как класса происходила по отдельным районам страны не одновременно, а по мере проведения сплошной коллективизации. Как правило, так называемых кулаков чаще всего привлекали к уголовной ответственности, а также объявляли врагами народа, значительную часть выселяли с семьями в отдаленные (северные) районы страны. С начала 1930 года по осень 1932 года из районов сплошной коллективизации было выселено 240757 крестьянских семей. В окраинных районах в отличие от Центральной России кулаков не объявляли врагами народа, а действовали так называемыми экономическими методами: налог в несколько раз превышал доход от хозяйства.
Массовая коллективизация давала возможность жестко контролировать производство сельхозпродукции. Для этого с весны 1930 года начали устанавливать задания по посеву и урожайности. Корректировки плана на местном уровне не допускались. В результате проведенные мероприятия позволили, несмотря на снижение объемов зерна (на 5%), более чем в два раза увеличить его товарность. То есть вместо 500-600 млн. пудов товарного хлеба через коллективные крестьянские хозяйства заготавливали ежегодно 1200-1400 млн. пудов товарного зерна, что позволяло обеспечить город хлебом. При этом колхозы оставались на положении "падчериц". Теперь уже не с зажиточных крестьян, а с колхозов бралась основная часть продукции и денежных доходов государства, а капитальные вложения в виде техники направлялись в совхозы и МТС.
Денежная выручка колхозов распределялась таким образом, что они не могли иметь денежных средств. Во-первых, государство сначала изымало установленные законом налоги и страховые платежи. Затем покрывались расходы на текущие производственные и административно-хозяйственные нужды, пополнялся неделимый фонд. Оставшаяся сумма, а часто ее не оставалось, распределялась между членами колхоза по трудодням.
Во-вторых, колхозы изначально оказывались в долгу у государства. Их долги колхозов возникали по простой схеме. Так как установленные государственные планы по посеву и урожайности были, как правило, завышены и не соответствовали реальным условиям хозяйствования, то у колхозов забиралось продукции в соответствии с планом больше, чем они могли сдать. Поэтому забирался и семенной фонд. Если же и в этом случае план не выполнялся, то колхозу записывался долг, который из года в год нарастал из-за нереальности планов сдачи продукции. В связи с тем, что у колхоза изымали и семенной фонд, а государство зорко следило за непрерывной работой коллективных хозяйств, они вынуждены были брать ссуды для покупки у государства своего же зерна. При действующей системе изъятия финансовых ресурсов эти суммы никогда не могли быть погашены. Постановление ЦК ВКП(б) "О льготах для колхозов" (апрель 1930 г.) в какой-то степени раскрывает, из чего складывались долги. В нем, в частности, указывалось: "Освободить от налогового обложения на два года весь обобществленный рабочий скот в колхозах (лошадей, волов), все поголовье коров, свиней, овец, всю птицу, находящихся как в коллективном владении колхоза, так и в индивидуальном владении колхозников, установить льготы по обложению огородов; обеспечить кредитование колхозов в 1930 году в размере не менее 500 млн. руб.; отсрочить погашение просроченной задолженности по ссудам хозяйств, вошедших в колхозы; снять с таких хозяйств ряд недоимок; освободить колхозы от уплаты долгов по конфискованному кулацкому имуществу, переходящему во владение колхозов. С вступивших в колхозы хозяйств снять задолженности по землеустройству, все штрафы и судебные взыскания, связанные с недоимками по сельскохозяйственным платежам, на два года отсрочить погашение их задолженности по всем (сверх землеустройства) кредитам".
Несмотря на снижение репрессивных мер по отношению к колхозам с 1954 года, базу для образования долгов у них государство сохранило. Так, законом 1958 года "О дальнейшем развитии колхозного строя и реорганизации машинно-тракторных станций" предусматривалась продажа колхозам сельскохозяйственной техники и преобразование МТС в ремонтно-технические станции. По сути, колхозы в виде платы за работу МТС, на что шла треть собранного урожая, уже оплатили эту технику, тем не менее государство обязало их купить ее у МТС. Мало того что колхозы заплатили за эту технику дважды, они дополнительно платили государству проценты за взятие ссуды на покрытие расходов по "покупке" старой техники.
Аналогичная ситуация была с развитием химической индустрии. Государство взяло курс на мелиорацию земель и обязало и колхозы направлять собственные средства на улучшение эксплуатируемых земель. За счет средств государственного бюджета финансировались затраты по улучшению земель в колхозах, расположенных в районах избыточного увлажнения. Экономически слабые колхозы, расположенные в других зонах, средствами государственного бюджета обеспечивались на 85% объема работ по улучшению земель и известкованию кислых почв, а оставшуюся часть возмещали из-за отсутствия собственных средств кредитами Госбанка. В остальных колхозах государство покрывало 50% расходов, связанных с известкованием кислых почв. Таким образом, хозяйства обязывали брать кредиты и направлять средства туда, куда считало целесообразным их направить руководство страны, а именно: на развитие химической индустрии.
Благодаря "найденным" у колхозов денежным средствам, производство минеральных удобрений в стране в 1978 году увеличилось по сравнению с 1961 годом в 6,4 раза, а их поставки сельскому хозяйству - в 6,5 раза. При этом хозяйства обязывали увеличивать дозы минеральных удобрений, вносимых в расчете на гектар пашни, не считаясь с конкретными условиями.
Таким образом постоянно создавалась видимость финансовой задолженности колхозов перед государством: то из-за покупки техники, то из-за неуплаты недоимок, необоснованных налогов.
То есть фактически долги колхозов государству были не реальными, а фиктивными, бумажными. Однако эти фиктивные долги позволили создать существующий до сих пор миф о постоянной задолженности "плохо работающих колхозов заботливому государству", которое часть этих "долгов" время от времени списывало.
Миф второй: о государственной поддержке сельскохозЯйственного производства и его дотационности
С первых дней установления советской власти была введена хлебная монополия, то есть безусловное запрещение частной торговли хлебом, обязательная сдача государству "излишков хлеба" и обеспечение деревни промышленными товарами по твердым ценам.
То есть сельскохозяйственную продукцию обязывали сдавать по ценам ниже себестоимости производства, а покупать промышленные товары по выгодным для государства ценам. Иначе - были введены "ножницы" цен. Так, по данным ЦСУ, себестоимость производства ржи в 1918 году колебалась в различных районах от 6,30 до 12,27 руб. за пуд, а заготовительную цену установили единую по стране - 4,20 руб. за пуд. Такое же положение было с ценами на другие культуры. Продовольственная разверстка, то есть сдача крестьянами практически всего производимого продовольствия практически бесплатно, приводила к крестьянским волнениям, неподчинению властям. Хотя все крестьянские волнения были жестоко подавлены, тем не менее по отношению к крестьянству политика была смягчена. Продовольственную разверстку заменили продовольственным налогом, который был несколько ниже: на хлеб - на 43%, масличные семена - в 2 раза, мясо - на 75%, масло - 36%, льноволокно - в 15 раз.
Таким образом, крестьянину давали возможность часть продукции реализовывать по ценам выше себестоимости продукции, то есть как-то сводить концы с концами. Тем не менее основную часть продукции государство продолжало брать у крестьян по ценам ниже себестоимости ее производства и обеспечивать государству значительные доходы.
В 1922-1923 годах сельское хозяйство обеспечивало около 25% доходов государства, в том числе 17% - за счет прямых налогов. Прогрессия ставок сельхозналогов была чрезвычайно велика. Высшая ставка превышала низшую в 10 раз.
Первый пятилетний план, одобренный ХVI конференцией ВКП(б) в апреле 1929 года, нацеливал на решение кардинальных задач переходного периода от капитализма к социализму и требовал денег. Он предусматривал быстрый рост тяжелой индустрии и коллективизацию сельского хозяйства, ликвидацию экономической отсталости национальных областей и республик. Вопрос о ресурсах и источниках накопления для решения поставленных задач имел принципиальное значение: ХV съезд партии указал, что "неправильно было бы отказываться от привлечения средств деревни к строительству индустрии". О долгах крестьянам забыли навсегда. Наоборот, тезис о долгах крестьянству заменили тезисом - крестьянство в долгу перед государством. Были подготовлены и инструменты для изъятия основной части валовой продукции, национального дохода и прибыли из сельского хозяйства.
Политическим инструментом являлся лозунг - коллективизация крестьянства и ликвидация кулачества как последнего эксплуататорского класса.
Экономическими инструментами были: более низкий уровень заготовительных и закупочных цен по сравнению с себестоимостью производства продукции; налог с оборота на продовольственные товары как разница цен на сельскохозяйственную продукцию и цен на продукцию, продаваемую населению за вычетом издержек и прибыли по переработке; сохранение сельскохозяйственных налогов, процентов за кредиты, платы за работу МТС.
Благодаря принятым мерам, доля сельского хозяйства в формировании накоплений для индустриального развития страны повысилась с 25 до 33,4% в среднем за все годы первой пятилетки.
При этом государство придерживалось выбранной стратегии - брать у одних, а давать другим. Средства, которые выделялись на поддержку сельского хозяйства, направлялись не в колхозы, откуда они были в основном изъяты, а на строительство предприятий сельскохозяйственного машиностроения, создания МТС, финансирование совхозов. Колхозам же были снижены ставки процента по сельскохозяйственному кредиту - с 7% в 1925 году до 4% в 1929 году по долгосрочным ссудам и с 12 до 7% - по краткосрочным.
Таким образом, не государство оказывало финансовую поддержку сельскому хозяйству, а сельское хозяйство в лице колхозов финансировало государство. Это положение сохранилось и в настоящее время.
Великая Отечественная война нанесла огромный урон сельскому хозяйству, тем не менее заготовительные цены, установленные еще в 1927-1931 годах, оставались прежними.
Увеличение денежных средств, направляемых на развитие сельскохозяйственного производства в 70-80-е годы в виде централизованных капитальных вложений, позволило именно за счет средств сельского хозяйства, то есть большего процента возврата средств, изъятых из сельского хозяйства, резко увеличить производство продукции и соответственно потребление основных продуктов питания на душу населения.
Однако следует отметить, что изъятые из сельского хозяйства средства использовались недостаточно эффективно, они, как правило, направлялись на строительство новых государственных сельскохозяйственных предприятий. Тем не менее у колхозов и совхозов появились все-таки средства для накопления и расширения производства, можно было говорить о их рентабельной работе, о повышении оплаты труда в этих хозяйствах, о сближении уровня жизни города и деревни. При этом, хотя в 70-80-е годы значительно большая часть средств, изъятых из сельского хозяйства, стала возвращаться назад, не все выделяемые средства доходили до адресатов. В 1978 году было выпущено постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР "О предотвращении фактов отвлечения средств, предназначенных для развития сельского хозяйства".
Для эффективного воспроизводства рабочей силы требуется постоянное повышение заработной платы в связи с увеличением затрат и цен на основные товары народного потребления. В нашей стране всегда придерживались, начиная с 1917 года, политики низкой заработной платы, предпочитая путем перераспределения в виде общественных фондов потребления, стабилизации розничных цен сдерживать ее рост. На рубеже 50-60-х годов стала проводиться политика поддержания стабильных розничных цен. Неизменность розничных цен на основные товары народного потребления в течение длительного времени привела к их отклонению от общественно-необходимых затрат труда на производство продукции. Наиболее заметны эти отклонения были на продукцию мясомолочной промышленности. Розничные цены за минусом торгово-сбытовой скидки на мясо и молоко не менялись с 1962 года, а закупочные цены пересматривались в сторону повышения. Возникла система дотирования продовольствия в СССР, представляющая собой элемент перераспределительных отношений. То есть работающие и неработающие граждане (пенсионеры) получали меньшую сумму выплат по сравнению с тем, что им полагалось, зато государство сдерживало рост цен за счет перераспределения доходной части государственного бюджета в пользу населения. Это был инструмент социальной политики.
Однако ряд экономистов обвинили в возникновении дотаций якобы неэффективно работающий агропромышленный комплекс, а не политику государства, направленную на занижение заработной платы и компенсацию ее низкими розничными ценами на продовольственные товары.
Действительно, в структуре дотаций на долю агропромышленного комплекса приходилась основная часть - 80%, а на изделия детского ассортимента, жилищно-коммунальные услуги, зрелища, включая кино, - всего 20%. Однако и покрывались эти дотации налогом с оборота, который поступал в основном от реализации алкогольной продукции и табачных изделий и в меньшей степени от реализации товаров престижного ассортимента. И хотя удельный вес дотаций и доплат к ценам стал составлять накануне реформ пятую часть расходов государственного бюджета, налог с оборота целиком покрывал эти дотации населению. Уровень дотаций вырос и стал составлять 50% к величине реализованного в розничных ценах налога с оборота, тем не менее его масса позволяла оставшуюся часть направлять в другие отрасли народного хозяйства. Поэтому заявлять о вине агропромышленного комплекса в образовании дотаций было абсурдным - это просто продолжалась политика, ведущая свое начало с 1917 года.
Наоборот, продукция, производимая в агропромышленном комплексе, не только покрывала все дотации, выплачиваемые населению, но агропромышленный комплекс отчислял в государственный бюджет значительные средства. Так, по данным ЦСУ СССР (1989 г.), указывается, что топливно-энергетический комплекс получил 31,1 млрд. руб. прибыли, металлургический комплекс - 14,8 млрд., машиностроительный - 18,9 млрд., химико-лесной - 21,3 млрд., строительный комплекс - 13,4 млрд. и, наконец, агропромышленный комплекс - 75,4 млрд. руб. То есть из шести основных народно-хозяйственных комплексов, давших 174,9 млрд. руб. прибыли, на долю агропромышленного комплекса приходилось 43,1%.
Именно агропромышленный комплекс не только покрывал все дотации населению, но и давал основную массу прибыли. Все разговоры о том, что топливно-энергетический комплекс покрывал издержки, убытки сельского хозяйства, дотации населению, просто беспочвенны, они построены на стереотипах о неэффективности сельскохозяйственного производства в России и полной некомпетентности авторов.
Таким образом, миф о государственной поддержке сельского хозяйства и его дотационности - это просто следствие мифа первого.
Естественно, что агропромышленный комплекс мог бы еще более эффективно функционировать, если бы были ликвидированы так называемые узкие места в экономике, технике и технологии. В частности, заниженная оценка сопутствующей продукции: шкур, обрата, пахты и сыворотки, а также органических удобрений - завышала цены на основную продукцию, но в то же время позволяла потребляющим эту продукцию отраслям иметь дополнительную прибыль. Но так как и потребляющие по заниженным ценам сопутствующую продукцию отрасли входили в агропромышленный комплекс, то в целом все компенсировалось, и государственный бюджет имел самые высокие доходы от этого комплекса.
Сейчас же, когда все узкие места остались, а отрасли агропромышленного комплекса "независимы" друг от друга, сельское хозяйство оказалось в самом уязвимом положении.
Миф третий: о низкой эффективности коллективного хозЯйства по сравнению с Частным
Крупные коллективные и государственные хозяйства (колхозы и совхозы), созданные в 20-30-х годах с целью изъятия из сельского хозяйства дешевого продовольствия и максимальных финансовых ресурсов, за десятилетия окрепли и перестали соответствовать требованиям нового времени - рыночным реформам. Из этих хозяйств было уже непросто изъять, то есть получить за бесценок, продовольствие, а также финансовые ресурсы. Руководители хозяйств требовали у государства делиться их деньгами и возвращать в сельское хозяйство часть средств в виде централизованных капитальных вложений, доступной по ценам техники, горюче-смазочных материалов, электроэнергии и других материальных ресурсов. Руководство колхозов и совхозов знало о паритете цен и внимательно следило за соотношением цен на сельскохозяйственную и промышленную продукцию, отстаивало свои права на самом высоком правительственном уровне.
Переход на новые экономические рычаги потребовал принципиально нового решения прежних проблем. При сохранении и ужесточении финансовых рычагов изъятия средств из агропромышленного комплекса: введения с 1991 года "ножниц" цен, то есть низких цен на сельскохозяйственную продукцию и высоких цен на потребляемые сельским хозяйством промышленные товары, горюче-смазочные материалы, электроэнергию и другие товары, а также высоких процентов за кредит, различных налогов. Тем не менее изъятые средства стали оседать в большей степени не в государственном бюджете, а в отдельных акционерных компаниях, объединениях. То есть произошло перераспределение средств, изъятых из агропромышленного комплекса, между государственным бюджетом и другими отраслями и собственниками. Таким образом, государственный бюджет оказался не в состоянии собирать и перераспределять финансовые средства и возвращать часть этих средств в АПК. В этих условиях недальновидные чиновники и экономисты не смогли сделать ничего лучшего, как пустить в ход лозунг о неэффективной работе крупных хозяйств, о их дотационности, о "черной дыре" в народном хозяйстве. То есть, простыми словами, была придушена курица, несшая золотые яйца, - агропромышленный комплекс в целом.
Упор был сделан на развитие фермерского хозяйства. Оно, по мысли реформаторов, должно было со временем вытеснить крупное коллективное хозяйство и накормить страну. Однако этого не произошло. Были подменены понятия. Фермер в промышленно развитых странах имел комплекс машин, высокие технологии, тогда как отечественный фермер, кроме гордого звания "хозяин", имел только лопату, грабли и вилы. Конечно, исключения из правил были и здесь, однако в целом они погоду не делали. Требовались крупные средства для механизации сельского хозяйства, переориентации АПК с одного типа ведения хозяйства на другой. Естественно, что в государственном бюджете таких денег не было. Выделяемые централизованно небольшие суммы на поддержку фермерского движения, пройдя путь через коммерческие банки, не только уменьшались в размерах, но становились недоступными фермерам из-за высоких процентов. В этих условиях база для развития фермерства не сформировалась, оно не смогло составить конкуренцию крупному хозяйству. Однако репутация крупного хозяйства была подорвана, защитников прежней системы хозяйствования если и не объявляли врагами народа, как это практиковалось в 30-е годы, то обвиняли в отсталости, консерватизме, отсутствии нового мышления.
Идеологию 60-80-х годов - направлять часть средств, изъятых из агропромышленного комплекса, на развитие сельского хозяйства, поддержание его хотя и слабого по сравнению с промышленно развитыми странами технического и технологического уровня - победила идеология 17-го - 50-х годов - взять из агропромышленного комплекса максимум средств при минимуме возврата.
Этой идеологии могли подойти только личные подсобные хозяйства (ЛПХ) населения, из которых можно было за счет диспаритета цен, низких цен на сельскохозяйственную продукцию, взимания акцизов и налогов на алкогольную продукцию и другие товары, средства брать, ничего не давая взамен.
Агитационный упор на эффективное развитие ЛПХ, их весомый вклад в объем производства сельскохозяйственной продукции был поддержан средствами массовой информации.
Как известно, ЛПХ действительно играют в настоящее время ведущую роль в объемах производства продукции сельского хозяйства. В 1996 году их доля составляла 47,4%, в 1997-м - 43,7% в общем физическом объеме продукции сельского хозяйства. Особенно велика их роль в производстве картофеля - 91,3%, овощей - 76,3%, мяса - 55%, молока - 47%. Однако "доля" и "уровень" - понятия различные. Рост удельного веса или доли личных подсобных хозяйств просто произошел из-за резкого спада производства в сельскохозяйственных предприятиях. Причем рост производства в ЛПХ лишь на 10% компенсировал этот спад. ЛПХ при всем своем желании не могут заменить крупное производство, так как на участке размером 0,15-0,37 га невозможно вырастить зерновые, подсолнечник, сахарную свеклу в размерах, необходимых для обеспечения кормами животных. Даже для кур необходимо покупать зерно на стороне.
Хозяйства населения стали играть большую роль в самообеспечении продовольствием. В настоящее время в стране приусадебные хозяйства, садово-огородные и дачные участки имеют 44 млн. семей из 50 млн. семей и одиноких граждан. То есть буквально произошел возврат к дореволюционному и послереволюционному периоду, когда 80% населения страны было занято в сельскохозяйственном производстве.
В отличие от сельскохозяйственных предприятий учета, отчетности и заявок на рентабельную работу в ЛПХ нет. Нет в ЛПХ и кредиторской задолженности, оплаты труда и задержек с ее выплатой. Этот сектор не претендует не только на современные, но вообще на какие-либо технологии. Из всех видов техники предпочитает лопату, грабли и вилы, одалживая у более зажиточного соседа лошадь. Тем не менее этот сектор просто вписывается в действующую в настоящее время экономическую систему страны. ЛПХ производят продукцию и при этом не требуют из государственного бюджета капитальных вложений, кредитов, не заявляют об убыточности производства, не лоббируют законов о выделении сельскому хозяйству средств, возмещении убытков, связанных с диспаритетом цен. ЛПХ просто существуют, как бы и находясь в системе сельского хозяйства, но только без всяких прав - прав на достойную оценку своего труда. При этом трудоемкость производства в ЛПХ в несколько раз выше, чем в сельскохозяйственных предприятиях при практически равных, а то и более низких ценах на производимую продукцию.
О ЛПХ стало выгодно рассуждать и потому, что работа сельскохозяйственных предприятий стала убыточной и можно говорить о банкротстве этой отрасли в целом.
Убыточность животноводческой продукции продолжает расти и только безвыходность ситуации - невозможность прокормить себя и свою семью в другой отрасли по причине высокой безработицы в народном хозяйстве России - заставляет крестьян заниматься явно убыточным делом. Резко упала доходность производства зерна, подсолнечника, сахарной свеклы и других культур, а во многих регионах их производство стало убыточным. Низкорентабельно и даже убыточно и производство картофеля, овощей. Хотя ЛПХ и не ведут учета и отчетности, однако там аналогичная ситуация, о чем свидетельствует спад производства и в этом секторе экономики.
При выгодном ведении дела и при дефиците продовольствия в стране производство не сокращается. Жесткая интенсификация производства, использование труда нетрудоспособных членов общества: пенсионеров и детей - себя исчерпали.
Миф о высокой отдаче ЛПХ и низкой эффективности крупного производства также оказался несостоятельным.
Миф Четвертый: подъем сельского хозяйства - внутриотраслевая проблема
Как свидетельствует предыдущий абзац, практически все население России вовлечено в сельскохозяйственное производство и старается обеспечить себя продовольствием. Уже только сам этот факт должен настроить население России на поддержку требований, выдвигаемых аграрниками, - о ликвидации диспаритета цен, направления больших средств в сельское хозяйство. Но этого нет. У населения сохраняется стереотип, навязанный годами, - сельское хозяйство "черная дыра" экономики, и сколько средств ни вкладывай, они "уходят в песок" и толку от этого нет.
Но сама жизнь свидетельствует об обратном. Сельское хозяйство - высокоэффективная отрасль экономики, чуткая на отдачу, и без ее развития невозможно существование населения, к какой бы прослойке общества оно ни принадлежало.
Миф о низкой эффективности сельского хозяйства, о его постоянной задолженности государству, созданный в первые годы советской власти, был нужен не только для закрепощения крестьян, для использования практически бесплатной рабочей силы, для изъятия прибавочного и необходимого продукта из сельского хозяйства, но и для поддержания низкой оплаты труда во всем народном хозяйстве.
Относительно низкие цены на продовольствие за счет закабаления крестьянина - по сравнению с оплатой труда в промышленности - позволяли создавать видимость справедливых выплат за используемый труд. Низкая оплата труда работающих во всех сферах народного хозяйства, в свою очередь, позволяла без высоких затрат на технику и современную технологию получать в промышленности относительно конкурентоспособную продукцию по сравнению с промышленно развитыми странами, а также иметь достаточно высокий уровень рентабельности и прибыли. Появлялась и была возможность за счет низкой оплаты труда населения иметь накопления и направлять их туда, куда считало целесообразным направить их руководство страны.
Возросший экономический потенциал страны, более грамотное руководство, учитывающее в какой-то степени экономические законы, позволило из изъятых из сельского хозяйства средств несколько больше направлять назад, что, в свою очередь, позволило увеличить как производство сельскохозяйственной продукции, так и потребление продовольствия на душу населения. И это естественно, так как сельское хозяйство обеспечивает 70% розничного товарооборота, то есть конечного потребления, будь то продовольствие, одежда или обувь.
Не случайно любая промышленно развитая страна, в какой бы климатической зоне она ни находилась, какими бы почвами ни обладала, имеет высокоразвитое сельское хозяйство. И наоборот, в отсталых странах сельское хозяйство использует в основном ручной труд, то есть всемерно развивает ЛПХ. Сельское хозяйство - это как лакмусовая бумага, которая высвечивает всю остальную сферу экономики. Чем меньше достаток сельскохозяйственного производителя, тем меньше возможность маневрирования продукцией, тем больше его зависимость от посредников, тем ниже цены на сельскохозяйственную продукцию.
Низкие цены на сельскохозяйственную продукцию, в свою очередь, позволяют оптово-розничному звену иметь необходимую прибыль и поддерживать цены на продукты питания на достаточно низком уровне. То есть на том уровне цен, по которым их может приобрести основная часть работающих в городе. Таким образом, работающее городское население, несмотря на низкие доходы, все-таки имеет возможность обеспечить себя продовольствием за счет недоплаты крестьянину, работающему в убыток.
Если доходность сельскохозяйственного производителя высокая, то крестьянин в состоянии или сам продать продукцию по нужным ему ценам, или найти выгодный для себя сбыт, в этом случае цены на продовольственные товары будут складываться не только под влиянием спроса (доходности населения), но и предложения - цен сельхозпроизводителя. Более высокие цены на продовольственные товары, естественно, потребуют повышения доходов, оплаты труда основной массы как работающего, так неработающего населения - пенсионеров. При постоянном дефиците государственного бюджета, отсутствии возможности не только повысить, но и выплатить заработную плату, пенсии, государство предпочитает сдерживать всеми возможными мерами повышение цен на продовольственные товары, закабаляя производителя, прикрепляя его к земле как низкой доходностью сельскохозяйственного производства, так и высокой безработицей в целом по народному хозяйству.
Однако все эти меры только усугубляют кризис. Без подъема сельского хозяйства невозможно улучшение жизни большинства населения России. Однако пока население России этого не поймет и не будет требовать изменений в первую очередь в сельском хозяйстве - улучшения жизни не будет. Топливно-энергетический комплекс и другие промышленные комплексы никогда страну не кормили и накормить не смогут. Они могут способствовать улучшению жизни населения, но не накормить страну. Об этом свидетельствует практика развития как нашей страны, так и других стран мира.
До сих пор актуальными остаются слова мирового посредника первого созыва, принимавшего активное участие в реформе 1861 года, раздавшего на льготных условиях свои земли крестьянам, председателя Ярославской губернской управы А.В. Скульского: "Три великие и вековечные заботы лежат на нашем крестьянине: Первая забота - как скот прокормить? Вторая забота - как подати заплатить?
А последняя - как семью прокормить?" (Записка Ярославской губернской земской управы "О земском выкупном банке". - Москва, 30 мая 1879 года).
