|
|
От
|
Александр
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
04.06.2015 11:26:13
|
|
|
Рубрики
|
Прочее; Семинар; Тексты;
|
|
Манифест Александра
Манифест Александра.
Перераспределение – основа государства.
С древнейших племен и до современных государств крупные общества собирались вокруг справедливого перераспределения. Сильный помогал слабому, взрослый малому и старому, сытый голодному, богатый бедному. Перераспределение стимулировало тех, у кого есть избыток сил и ресурсов, производить больше, чем нужно им самим. На сильного человека хулиган сам не нападет. Но эта сила может защитить от хулигана не только самого силача, но и множество слабых. Будет ли сильный защищать слабого? Вот сильный воин покалечен и сам нуждается в помощи. Если системы перераспределения нет, то не только другие сильные, но и слабый, которому воин помог, постарается «забыть» об услуге и бывший силач останется в дураках.
Система перераспределения позволяет сильному более полно использовать свою силу в интересах общества, покрывая возможные риски. Сильные поддерживают потому, что считают справедливой и знают что их тоже не оставят в беде, а система мобилизует сильных, позволяя им полностью раскрыть свой потенциал.
Поностью используя свой потенциал, сильные создают «прибавочный продукт», от хлеба до военной силы, и эото продукт скрепляет общество. Созданный системой излишек служит «фондом безопасности» и центром гравитации общества. Помощь в трудную минуту важнее свободы разругаться и разойтись в разные стороны. Так возникли крупные государства. Общества, не создавшие системы перераспределения, либо влились в более крупные общества, посчитав их систему перераспределения справедливой, либо до сих пор живут на самом примитивном уровне крошечными деревеньками по несколько семей, которые разделяются при малейшем конфликте.
Перераспределение не единственный способ заставить людей производить больше, чем им нужно самим. Протестантская реформация, начавшаяся в Европе в 16-м веке поделила людей на избранных преумножать славу бога строительством заводов, газет, пароходов, и отверженных, фактически приравненных к животным.
Сектанты воображали себя «святыми» презирали государство, и католическую церковь, включавшие все общество, а значит и «отверженных». Они отвергали любовь к ближнему: «служили богу, а не твари», но зато много производили, считая что производство доказывает их избранничество.
Из протестантских религиозных предрассудков миф о том, что производство и предпринимательство являются предназначением человека перекочевал в английскую политэкономию, а оттуда в марксизм. Как и протестантские секты, марксизм отрицал любые человеческие связи и сводил сущность человека к производству»:
«Людей можно отличать от животных по сознанию, по религии – вообще по чему угодно. Сами они начинают отличать себя от животных, как только начинают производить необходимые им жизненные средства – шаг, который обусловлен их телесной организацией. Способ, каким люди производят... это – определенный способ деятельности данных индивидов, определенный вид их жизнедеятельности, их определенный образ жизни. Какова жизнедеятельность индивидов, таковы и они сами. То, что они собой представляют, совпадает, следовательно, с их производством – совпадает как с тем, что они производят, так и с тем, как они производят.»
Вслед за политэкономами, Маркс пытается объяснить все общественные явления погоней за прибылью, называя это «материализмом». Однако важнейшее отличие протестантских сект и выросших из них теорий не в погоне за прибылью, а в том, что обмен товарами и услугами не влечет моральных обязательств. Такие очищенные от моральных обязательств отношения господствуют на рынке. Продавец продал товар, покупатель заплатил и они друг другу ничем не обязаны. Такие рыночные отношения капитализм распространил на труд. Если в большинстве обществ труд влечет за собой моральные обязательства: тебе помогли – ты обязан помочь. Работник на тебя работал, ты несешь ответственность за него. Это и сейчас имеет место, например в отношении профессора и аспиранта. Но для капиталиста труд – товар на рынке. Купил когда надо сколько надо, а сичезла потребность – до свидания. Но даже когда секта занимается некоммерческой миссионерской деятельностью, например едет в Африку и бесплатно строит там школу, это не влечет моральных обязательств негров, для которых школа построена. Строили не для них, а для бога.
Исходя из такого «материализма» Маркс высмеивает любые действия, основанные на моральных обязательствах. Например, когда исходя из моральных обязательств взрослых защищать и обеспечивать детей, немецкие социалисты в «готской программе» предлагали запретить фабричный труд детей, Маркс объявил это «пустыми благочестивыми пожеланиями».
Протестантская трудовая этика позволила Западу захватить ресурсы почти всего мира и с их помощью добиться огромных успехов в развитии науки и технологии. Но объявив большинство людей «отверженными», отказавшись от всех человеческих связей и моральных обязательств, протестанты выбросили сотни миллионов людей из цивилизации и наложили непреодолимые ограничения на возможности экономического роста.
Английские капиталисты-протестанты отравили опиумом сотни миллионов китайцев, уничтожили 40 миллионов североамериканских индейцев. Продали в рабство 6 миллионов африканцев и в несколько раз больше уморили по дороге на невольничьи рынки. Голодом уничтожены десятки миллионов индусов.
Но помимо прославленного политэкономами и Марксом свободного от моральных обязательств частного предпринимательства, развивалась и традиционная, государственная система, основанная на перераспределении и обеспечивающая жизнь всех. Государство создавало университеты, подготавливавшие кадры массивного государственного аппарата и армии. Возникла массовая интеллигенция. Инженеры, ученые, врачи и офицеры были не меньше капиталистов способны к созданию современных машин и технологий. В противовес протестантским сектам, служилая интеллигенция не делила общество на избранных и отверженных, создавала социалистические теории, идеологию служения своему народу, моральных обязательств перед ним, использования достижений науки и техники на пользу всего населения.
Конфликт социализма и капитализма – это конфликт государственной национальной идеологии служения всему обществу и сектантов, ситающих себя святыми со справкой, которым государство не указ и которые отверженным ничем не обязаны. В Американском обществе, созданном сектантами, очень сильна традиция подозрительного отношения к государству и государство прочно ассоциировано с социализмом, а общество в целом с бедняками, живущими на пособие. Это отношение к государству унаследовал и марксизм. Марксисты испытывают иррациональную ненависть к чиновникам, считают что мораль, семья и государство отомрут и все люди станут вольными предпринимателями. Треть «Манифеста коммунистической партии» Маркс посвятил очернению всех известных ему форм социализма. Другой пример конфликта сект и государства – диссиденты. Само слово «диссидент» возникло в 16-м веке для обозначения сектантов. Как и протестантские сектанты, «секулярные» диссиденты считают себя святыми со справкой, «совестью нации», а к государству и большинству населения относятся как к чему-то заведомо низкому и грязному и крайне враждебно относятся к социализму.
В Америке победили сектанты. В России и многих европейских странах победила служилая интеллигенция. Как ни поливал Маркс в своем «Манифесте» грязью «прусский или истинный социализм», именно он лег в основу реформ Бисмарка, положив начало первому социальному государству с пенсиями по старости, болезни и социальной медицинской помощью. Как ни издевался Маркс над «аристократическим социализмом», попрекая «гербами на задницах», но именно граф Толстой стал «Зеркалом русской революции». Как ни называл Маркс «ослом» русского офицера Бакунина, предсказавшего, что именно в крестьянской России произойдет социалистическая революция, прав был Бакунин.
О «научном», или даже «эмпирическом» буржуазном коммунизме Маркса, где люди-предприниматели сбросив детей в инкубаторы, ликвидируют разделение труда и все заведут свое дело и «в мире без Россий и Латвий» заживут единым глобальным рынком, вспомнят только однажды, когда Тэтчер выбросит на улицы сотни тысяч рабочих, а ее челядь начнет рассказывать безработным как пошло работать на дядю от звонка до звонка и насколько лучше завести собственное дело. Например купить воздушный шар и катать на нем посетителей какого-нибудь парка. Впрочем, через несколько лет те же байки мы услышали от Гайдара в России.
О законах идеологии.
Воспринять органами чувств и накопить на собственном опыте человек может очень небольшое количество информации. Большую часть знаний о мире мы получаем из моделей. Модель позволяет получать знание о реальности, которой мы никогда не видели. Пример модели – мифология, географическая карта, аксиомы Евклида или законы Ньютона. С помощью мифов мы можем объяснить детям как возник мир и люди. Глядя на карту, мы можем спланировать поход или продвижение войск по незнакомой местности. Шесть аксиом Евлкида позволяют вывести все теоремы геометнии. Три закона Ньютона позволяют просчитать бесконечное количество ситуаций и предсказать результат не производя экспериментов, и не имея опыта.
Идеология – это модель общества. Она позволяет нам предсказывать поведение людей и их реакции на наши действия. В отличии от законов природы, которые описывают природные явления, Идеология не только описывает поведение людей, но и предписывает его. В одном обществе люди, руководствуясь одной идеологией и поступают так, в другом руководствуются другой и поступают иначе.
Как и в геометрии и в физике из нескольких базовых постулатов логически выводится огромное многообразие следствий, которые объясняют или вызывают к жизни множество явлений общественной жизни. К сожалению, в России официальной идеологии долгое время был марксизм - модель принципиально иного, западного общества. Хотя модель логична и внутренне непротиворечива, ее предсказания резко расходились с реальностью:
Человек от природы производитель.
Организовывать его не надо - гены организуют, достаточно смести препоны.
Надо обеспечить свободное предпринимательство и конкуренцию.
Поскольку человек по своей природе производитель, все что видит вокруг себя, включая других людей, он приспосабливает для производства, даже семья - средство производства, "жена и дети рабы мужчины".
Если жена и дети не нужны для производства, человек предприниматель без сожаления сбросит детей в инкубаторы, распустит жен и целиком отдастся предпринимательству.
Дети охотно избавятся от «эксплуататора» отца, но и в инкубаторе будут заниматься производством, ибо это их предназначение (мачты Макаренко)
Если человек совпадает с тем что производит и как производит, он производитель, не какой-то там отец или гражданин.
Если человек совпадает с тем, что он производит, то забрав у него продукт государство или буржуй забрали часть его самого. Все равно что кусок мяса из груди вырезали. Это "эксплуатация".
Человек-товары обмениваются друг с другом. В этом и заключается их человеческое общение.
Недостаточное развитие транспорта приводит к тому, что люди, живущие рядом обмениваются друг с другом чаще, чем с людьми живущими далеко. Так возникают государства и национальная ограниченность.
С развитием транспорта, обмениваться на больших расстояниях станет проще и географические предпочтения изчезнут, то есть не будет стран.
Поскольку человек предназначен для производства, безработные не люди.
Столкнувшись с тем, что большинство выводов из принятого постулата не сообветствуют действительности, можно:
Отбросить исходный постулат как неверный. Он не позволяет предсказать известные нам общества.
Объявить исходный постулат и все его следствия «всесильно-верной теорией» и попытаться подогнать реальность под теорию.
Замести самые вопиющие несоответствия выводов теории под ковер.
Сразу после революции марксисты пытались подогнать практику под теорию. Чтобы ликвидировать семью, в стране, пережившей мировую и гражданскую войну и множество эпидемий, ч том числе эпидемию гриппа «Испанки», убивавшего в основном взрослых от 20 до 40 лет, запретили усыновление сирот. Энтузиасты, вроде Макаренко, не удовлетворившись сиротами, требовали изъять детей из семей и согнать их детские дома, где приставить к производству на хозрассчете. Шла пропаганда сексуальной распущенности. Троцкий носился с идеей трудовых армий и подчинения российской экономики западной, разглагольствовал о «классе номенклатуры», который «эксплуатирует» рабочих. Луначарский требовал заменить кириллицу латиницей.
В дальнейшем, как это часто случается в периоды быстрого развития, все кто может что-то делать были брошены на практикую работу государственного, промышленного, военного строительства. А тех, кто ничего полезного делать не мог, сбросили на преподавательскую работу. Так марксисты оказались ответственными за «общественные науки» в ВУЗах. Они были вынуждены замести многие выводы марксизма под ковер: отмирание семьи, государства, «у пролетариата нет отечества», «идиотизм деревенской жизни», «реакционность» отечественной промышленности, «невозможность» социализма в одной стране – все это оказалось под ковром, но аксиомы марксизма продолжали вбивать в головы всем студентам страны, уверяя что именно на этих принципах построен СССР.
Лучше предсказывать реальность марксизм от этого не стал, но зато из логичной внутренне непротиворечивой системы превратился в набор логически несвязанных лозунгов. А главное, агрессивность марксистской секты сделала невозможной разработку адекватной модели общества, которая помогала бы молодым людям верно предсказывать общественные явления. Без такой карты общества интеллигенция оказалась дизориентирована. Некоторые отказались от попыток понять как работает общество. Другие, обратившись к «первоисточникам» марксизма, решили что социализм в СССР «неправильный», «мутантный», «казарменный». Третьи польстились на неолиберализм Тэтчер, который во многом идентичен марксизму. Неолиберализм тоже против социализма, за отмирание государства, семьи и глобальный рынок.
О государственной идеологии
Печальный опыт с жестким навязыванием неадекватной идеологии всей интеллигенции СССР привел к развалу страны и «отказу» от государственной идеологии, закрепленному в конституции. Но человек мыслит моделями. Отказ от идеологии - это отказ от мышления. Это утопия. Если нет единой государственной идеологии, на смену ей приходит множество зачастую несовместимых идеологий разных групп. Поведение людей становится непредсказуемо, неретко антисоциально, а общество дезорганизуется.
Однако, и отсутствие государственной идеологии тоже миф. Правительство заявляет, что проводит реформы. Значит оно изменяет реальность в соответстви с определенными принципами. Эти принципы и являются идеологией. И раз эти принципы претворяет в жизнь государство, то это государственная идеология. Если правительство боится признать эти принципы, это не значит, что государственной идеологии нет. Это значит, что скорее всего, она неблаговидна.
Иногда они проговариваются. Президент Украины Петр Порошенко честно сформулировал государственную идеологию Украины: «Наши дети будут ходить в школу, а их дети будут сидеть в подвалах». Глазычев, Ясин и прочие идеологи местного самоуправления в России вслух такого не говорят. Но это не значитб что они так не думают. Закон о местном самоуправлении отделил города и поселки России от государства и оставили им доходы, покрывающие лишь 66% расходов. Сделано это именно для того, чтобы в Москве дети Глазычева и Ясина ходили в школы, а в депрессивной провинции сидели в подвалах.
Отказавшись от идеологии «патеринализма», мы не освободились от идеологии вообще, а приняли протестантскую идеологию деления людей на избранных – предпринимателей и отверженных, которые что-то вроде фауны и имеют право на существование только если нужны предпринимателям. Города, например, не имеют права владеть промышленными предприятиями. И если предприниматели закрыли предприятия в городе, город должен умереть. Можно сколько угодно называть эту идеологию «природой человека» или «столбовой дорогой цивилизации», от этого она не перестанет быть идеологией.
Если заводы, построенные для обеспечения обороноспособности страны, раздать «эффективным менеджерам», которым с детства внушали что каждый человек индивидуалист-предприниматель и не обязан сковывать свой разум «национальными рамками», не стоит удивляться, что не получив выгодных военных заказов, они заводы распилят и вывезут оборудование.
Если заводы химических удобрений, построенные для обеспечения продовольственной безопасности страны, раздать людям, которых со школы учили быть предпринимателями-индивидуалистами, не стоит удивляться когда они погонят продукцию на экспорт и оставят российского крестьянина без удобрений. Факт что 30% российских призывников получают отсрочку от армии из-за дистрофии может волновать военкомов, но не волнует выращенных на «материализме» либеральных экономистов.
Если молодежи внушать что человек по природе предприниматель-индивидуалист, не стоит удивляться, когда 30% захочет завести собственное дело, а столкнувшись с невозможностью этого в реальной жизни, будут винить в своих неудачах «неправильную» систему. Это мы уже проходили в СССР.
Государственная идеология в России есть и к сожалению, она игнорирует реальную природу России, как традиционного общества, основанного на справедливом перераспределении, моральных обязательствах и стимулировании сильных помогать слабым. Как и раньше, государственная идеология России основана на ложной аксиоме о человеке-предпринимателе и ведет к массе ошибочных выводов, которые мы можем наблюдать во всевозможных программах, реформах, речах и статьях политиков:
Лемма 1. Если люди по природе предприниматели, то надо «освободить инициативу», создать конкуренцию и они сами все сделают. Нет, люди не предприниматели. Они делают сколько им надо и останавливаются. Если нет возможности поработать «ради светлого будущего», они не будут работать больше чем им надо для себя. Кнутом голода прибавочного продукта не выжмешь. Голодные и так работают на пределе. Дополнительный продукт можно получить только с благополучных, простаивающих потому что им больше не надо. Но голодом их не подстегнешь. http://tochka-py.ru/index.php/ru/samoobrazovanie/19-subbotnik-glazami-antropologa
Лемма 2. Капиталист обеспечит рост общественного благосостояния. Не обеспечит. Хотя зарплаты являются частью ВНП и налоговой базой государства, для капиталиста зарплата - это расходы и он их минимизирует. При этом, капиталист не только перераспределяет средства из зарплат работников в свой доход, что не влияет на ВНП, но и снижает производство, используя только легкодоступные нетрудоемкие ресурсы, переносит производство в другие страны. Сокращая таким образом заработную плату, капиталист уменьшает ВНП. Снижение доходов работников сокращает и внутренний рынок. Бремя социальных расходов целиком возложено на работников, значитэкономия на заработной плате сокращает и средства, идущие на эти нужды.
Лемма 3. Не надо заботиться о рабочих местах. Люди сами найдут себе применение. Это у них в генах, а если не найдут, значит они ни на что не годный ненетический мусор. Нет, современное общество сложно и без тщательного планирования, без сознательного создания системы, способной использовать потенциал всех людей, трудовые ресурсы будут пропадать без толку. Если промышленность контролируется предпринимателями, сознательно уменьшающими расходы на оплату труда, рабочих мест заведомо будет не хватать. http://tochka-py.ru/index.php/ru/samoobrazovanie/20-dve-ekonomiki-rossii
Лемма 4. Если все люди предприниматели, то справедлив только эквивалентный обмен. Неэквивалентный обмен – «эксплуатация». Илья Муромец не предприниматель, а герой. Трудно представить себе «справедливое вознаграждение» за подвиги Зои Космодемьянской и Александра Матросова. От Курчатова не убыло от того, что он оказал СССР неоценимую услугу, создав атомную бомбу. Не убыло и от Королева. Требование эквивалентности равноценно зарыванию таланта сильных в землю. У общества просто нет ничего эквивалентного и появляется только тогда, когда люди добровольно вносят в общий котел больше, чем берут. Такой неэквивалентный обмен необходим для существования общества, включающего всех. Он оправдан порождаемыми им моральными обязательствами и потому люди считают его справедливым. Называть это «эксплуатацией» - демагогия и схоластика. Помощь слабым – способ общества оплатить неоплатные долги перед сильными.
Лемма 5. Предприниматель-индивидуалист космополит. Он живет «в мире без Россий без Латвий». Для него «нет ни эллина ни иудея». Да, но в этом нет ничего хорошего и ничего «прогрессивного».Такой человек оценивает себя не по вкладу в процветание родной страны, а по зарплате и признанию на Западе. Так Сахаров не оценил собственного труда на благо своей страны и не получал от него достойного морального удовлетворения, потому что не ценил страну. В более легкой форме инженер или врач может мечтать о зарплате американского коллеги, не задумываясь о том что только он будет строить мост или дома для своих земляков, или вырезать им апендицит, а американец не будет.
Предприниматель-индивидуалист не тот тип, который мог бы органично вписаться в социалистическую систему перераспределения. Вместо отрицания человеческих связей ради «материализма», их необходимо культивировать. Социалистический «предприниматель» скорее сродни Илье Муромцу, которому сила дана народом, и должна использоваться на благо народа, нежели протестанту, реализующему свое «предназначение» и свободного от моральных обязательств перед людьми. Отсюда дома отдыха, пионерские лагеря, поликлиники, дачные кооперативы при предприятиях, ведомственное жилье, котельные при предприятии, отапливающие городские кварталы, где живут работники.
Вместо «материалистической» идеи, что потребности всегда превышают возможности, которая идет еще от ветхозаветного мифа о грехопадении, в котором Адам в наказание за грех был выброшен во враждебный проклятый мир шипов и репейников, необходимо напротив, понимание что в рассвете сил, возможности человека, как у Ильи Муромца, многократно перекрывают его собственные потребности и должны считаться общественным ресурсом. Как в светлом мире Евангелия, человек свободен как птица и не забота о хлебе насущном для себя, но возможность дать кусок голодному побуждает его к производству. Тут разница между «эксплуатацией», когда копеечка изъятой «прибавочной стоимости» все равно что кусок мяса, вырезанного из груди и гордостью за то, что вложил в общий котел больше, чем съел сам.
Это сознательное принятие неэквивалентного обмена сильного и слабых. Понимание, что такой обмен не только справедлив, но и является необходимым чтобы полностью раскрыть потенциал сильного. У слабых просто нет ничего эквивалентного на обмен. Неэквивалентный обмен - единственный источник процветания общества. Этот «прибавочный продукт» идет на общую пользу и вернется сильному когда он сам станет слабым и беспомощным. Да уже и был получен авансом в детстве. Да, обмен неэквивалентный, и несинхронный, но это не делает его несправедливым.
Госплан не справился с вычислениями?
Рыночные фундаменталисты утверждают, что современная экономика слишком сложна. Все не спланируешь. Потребности покупателей непредсказуемы и только мелкий лавочник, знающий своих покупателей в лицо может их удовлетворить. А таучно-технический прогресс двигают любители в гараже.
Все эти тезисы ложны. Уже Ленин писал что мелких производителей вытеснили крупные монополии. Многие западные корпорации, такие ка Дженерал Моторс или Форд в разы превосходят по объемам производства соответствующие советские отрасли. Это дает огромную экономию на НИОКР и рекламе. Вполне предсказуемо, после расчленения нашего автопрома на отдельные заводы и уничтожения отраслевой науки, под лозунгами борьбы с «монополией» за «конкуренцию», ни один завод не смог выжить самостоятельно и сегодня их прибрали к рукам западные корпорации. Даже ВАЗом управляют менеджеры с иностранными фамилиями.
Внутри корпорации нет рынка. Все планируется на годы вперед. Невозможно себе представить чтобы на рынке независимо возник миллион деталей, необходимых чтобы собрать авиалайнер. Но разработать лайнер и все его детали вполне по силами крупной корпорации.
Но как быть с «непредсказуемыми» потребностями покупателей? Может хотя бы мелкие лавочники сегодня процветают? Увы. Мелких лавочников давно вытеснили крупные торговые сети, оперирующие в мировом масштабе. Это произвошло не только за счет того, что сеть экономит на оптовых ценах и рекламе, но и потому, что она лучше предсказывает потребности потребителей. Статистики информационного отдела торговой сети могут точно предсказать что будут покупать в городе, пострадавшем от урагана и кто из покупателей ожидает прибавления семейства. Точность предсказаний такова, что возникают даже вопросы этично ли определять беременность женщины по изменению ее покупательских предпочтений.
Но можно ли спланировать инновации? Да, некоторые можнло. Инновации делятся на два типа: эволюционные и революционные. Эволюционные происходят на уже известном рынке. Улучшение технических характеристик автомобиля, новое поколение процессоров. Эволюционные инновации выжимают возможности из имеющихся технологий. Это дорого и мы не ожидаем нового микропроцессора или 10-нанометрового литографического процесса от любителя в гараже. На это способны лишь крупные корпорации с многомиллиардными исследовательскими бюджетами, которые можно пересчитать по пальцам одной руки. Такие инновации планируются на годы вперед.
Революционные инновации напротив, технически просты, но очень трудны для крупных компаний из-за отсутствия рынка. Все преимущества крупных корпораций в технологии изучения рынка, оптовых закупках, использовании результатов НИОКР в огромных сериях сводятся на нет отсутствием спроса. Здесь открывается поле деятельности для любителей в гараже. Прекрасным примером служат персональные компьютеры. Их появление было вызвано появлением микропроцессоров. Микропроцессоры использовали в калькуляторах, станках с ЧПУ, вооружениях. Создать персональный компьютер мог и любитель в гараже. Но в момент их появления не было массового рынка. Первые компьютеры конкурировали с калькуляторами, пишушими машинками и игровыми приставками, но стоили в разы больше всех этих устройств вместе взятых. Покупали их в основном люди, сталкивающиеся с компьютерами по работе, чтобы показать детям. На таком ограниченном рынке просто не было места крупным компаниям. С ростом рынка, на него вошли и крупные игроки.
Эволюционные инновации в СССР, как и на Западе, планировались на годы вперед и занимались ими профессионалы. Революционные обеспечивало техническое творчество: всевозможные клубы любителей, журналы, где публиковались схемы устройств, пилотные проекты крупных институтов, работа специалистов «на стороне». Интересно что в сталинские годы революционные инновации обеспечивались артелями. Именно они изготовили первый советский телевизор и первую радиолу. Артели имели собственные НИИ и КБ. Жаль что этот вид мелкого предпринимательства был разгромлен Хрущевым из доктринерских соображений.
Поле деятельности для мелкого предпринимателья есть и сегодня, но оно очень ограничено. В удовлетворении массовых потребностей мелкий предприниматель неконкурентоспособен. Никакого смысла в частных птицефабриках, например, нет.
Все утверждения о невозможности и неэффективности планирования в масштабах страны ложны. Мелкие частные предприятия уместны и эффективны лишь на первых шагах в создании новых рынков и потребностей. Хотя Ленин, вслед за Локком говорил что единственным источником информации об окружающем мире являются ощущения: «материя – объективная реальность данная нам в ощущениях», модели позволяют с большой точностью предсказать реальность не полагаять на ощущения, не дожидаясь голода, не подвергаясь опасности войн и эпидемий и т.п.
Фомральные государственные институты.
Как марксисткая, так и либеральная идеология негативно относятся к государству и «бюрократии». Это их отношение заразно и распространяется на социалистические течения, хотя социализм исторически вырос из государственной службы и бюрократии и ненависть к государству прививали будущим госслужашим профессора «научного коммунизма» на государственном жаловании в государственных университетах и редактора государственных газет, также находящщихся на государственной ставке.
Часто в прожектах будущего пытаются принизить сложность системы управления и предложить простые решения: «все будет решать народ через прямую демократию», «трудовые коллективы сами решат» и т.п. Или же надеются что моральные нормы полностью заменят формальные государственные институты. Все это утопия.
Государственная машина должна быть формальной. В миг, когда пожарный ценой собственного здоровья спасает твоего ребенка ты можешь быть ему благодарен всей дошой. Но помощь, в том числе достаточно дорогостоящая медицинская, может потом ему понадобиться в течении десятилетий, когда твои эмоции давно притупятся, а может и самого тебя не будет на свете. О том, чтобы нуждающийся получил помощь, должен заботиться скучный чиновник, следуя формальным правилам. Только так можно добиться чтобы пенсию и медицинскую помощь этот пожарный получал всегда.
В некоторых случаях систему распределения можно кардинально упростить, введя, например, бесплатное медобслуживание для всех. Но такое возможно не всегда и не во всех областях. Как и все большие машины, государственная машина очень сложна. Создавать ее – работа опытных специалистов, сознательно конструирующих эффективные и надежные механизмы, обеспечивающие желаемый эффект, эффективность, контроль и надежность.
Идеология может служить направляющим принципом. Она может обосновать и оправдать существование государственной машины в глазах населения. Поддерживать благожелательное, конструктивное отношение людей к государству, лояльность и стремление к сотрудничеству с ним, служения ему и работы по дальнейшему улучшению, но идеология не может заменить государство.
http://tochka-py.ru/