Здесь я попробую найти решение проблемы совместимости представлений о силах, скрепляющих общество у СГКМ и Маркса, Ленина.
начнём с мифов. Помимо точки зрения Р.Барта о том, что миф это отчуждение мышления, есть и точка зрения М.Элиаде. Обе точки зрения касаются различных аспектов мифа - Барта говорит о механизме, при помощи которого миф воздействуют на мышление, а М.Элиаде говорит о том духовном опыте, который получает человек при помощи мифа
С точки зрения М.Элиаде мифы распространяют некоторые абсолютные ценности, парадигмы всех видов человеческой деятельности, которые отражают и связывают человека с сакральным/сверхестественным миром. Именно в сакральном опыте, во встрече со сверхестественной реальностью у человека возникает мысль о существовании некой реальности, неких абсолютных ценностей, способных направлять человека и придавать смысл его существованию. Только благодаря сакральному опыту появляются на свет понятия реальности, правды, значимости, которые будут позже переработаны и систематизированы метафизической мыслью(философией).
Это очень важное утверждение. Оно говорит о том, что миф способствует появлению особого духовного опыта у человека, и это прямо можно сопоставить отчуждению сознания с точки зрения Р.Барта, т.к отчуждённое сознание вполне может переживаться и осознаваться как сакральный/сверхъестественный мир.
Но помимо утверждения о особом духовном опыте М.Элиаде говорит о том, что этот опыт покрывает все важнейшие части человеческой жизни.
Итак, мифология содержит всё множество важнейших ценностей, моделей поведения людей на основе этих ценностей, моделей генерирующих опыт, в котором эти ценности становятся понятными, и модели поведения людей, вырабатываемые на основе этих ценностей. Учитывая, что всё описанное происходит в ментальной сфере, мифология должна содержать и модели мышления, соответствующие всем моделям поведения.
Нетрудно заметить, что из анализа и систематизации этого комплекса могут возникать философии. И М.Элиаде совершенно явным образом упоминает об этом, говоря, что именно из такого анализа и родилась греческая и индийская философия. Собственно и китайская философия соответствует тому же критерию, хотя она в наименьшей степени дифференцирована и оформлена. И поэтому совершенно неудивительно, что именно индийская, китайская и греческая мифология дошли в максимально полной степени до наших дней. И говоря о порождении философии из мифологии важно отметить, что мифы содержат описание перехода от животного состояния к человеческому, эту мысль М.Элиаде подчёркивает несколько раз, а именно представление о человеке (хотя бы путём нахождения его отличий его животного) в конечном счёте является минимально необходимым для рождения философии.
но помимо того, что мифология является той естественной средой, анализом которой рождается философия, родная для некоторого общества, явно заметно, что философия/религия являются следующей ступенью развития мифологии. Так как религия, с точки зрения того же М.Элиаде содержит утверждение о существовании сакрального мира, и его детальное описание. В этом религия никак не отличается от мифологии с точки зрения М.Элиаде, т.к он всё тоже самое говорил, как мы увидели выше, и про мифологию.
Правда в религиях содержится уже предельно формализованное и систематизированное описание того сакрального мира, который в мифологиях дан кусками. И так же как и в случае с мифологией, в религиях существует огромная по сложности и длительности ритуальная часть основное назначение которой дать верующим прямой духовный опыт общения с сакральным миром. Отличие от мифологических ритуалов ровно то же самое - систематизированность и формализованность. Соответственно и поворот мышления религия должна обеспечивать точно так же, как и система мифов.
философия от религии отличается ровно тем, что хотя она и анализирует и формализирует содержание и теоретическую часть религий, она напрямую не содержит ритуальной части, основное назначение которой состоит в общении людей с сакральным миром и поворотом их мозгов через духовный опыт, данный в ощущениях. Людям другой душевной/психологической конструкции достаточно для тех же целей иных инструментов (для краткости этот тип людей условно назовём интеллектуалами, за неимением другого удачного термина).
Философия открыто анализирует логику, теорию познания, бытие, антропологию. И всё это в принципе обеспечивает достижение ровно тех же целей, только для интеллектуалов. Логика, теория познания, бытие и антропология задают нужный поворот сознания для интеллектуалов.
Основное отличие философии/религии от мифологии в том, что религия/философия достигают своих целей открыто, системно и формализованно. Т.е с учётом этого вывода использование мифологии в качестве силы, скрепляющей общество это шаг в обратном направлении по сравнению с использованием религии/философии для тех же целей. Кроме этого, использование мифологии в Новое Время для конструирования наций по сути является калькой с использования философии/религии, а в случае христианских стран - Церкви для конструирования народа. Как уже говорилось множество раз, в Православии религиозная жизнь пользовалась автономностью, а Церковь не влезала напрямую в мирские дела. А т.к Церковь пронизывала всё общество и вертикально и горизонтально, она и создавала народ, который в отличии от гражданской нации, автономен от государства, которое и создаёт и поддерживает эту самую гражданскую нацию.
Фактически мифы это попытка построения безрелигиозного общества, но она неизбежно кусочна, мозаична, манипулятивна. Всё это можно было бы назвать эстествованием, но есть одна проблема. Очень большая проблема.
ОЧЕНЬ БОЛЬШАЯ ПРОБЛЕМА.
Церковь, христианство, православие очень плохо относится к язычеству. А любое использование системы мифов в масштабе общества будет рано или поздно распознано Церковью, и реконструированы ценности и образы, которые они выстраивают в головах людей, и будет интерпретировано как воссоздание/реставрация язычества.
Пока жива христианская Церковь можно не сомневаться, что она будет из-за всех своих сил бороться с таким язычеством/неоязычеством/квазиязычество/псевдоязычеством. Союз, о котором говорит СГКМ не просто неизбежно вычёркивает верующих из своих рядов, он делает их активными врагами. Советский Союз, КПСС хоть и были атеистами, но у них хватало ума не воевать с Церковью напрямую, в их идеологии и образе действия не было ничего такого, что могло быть истолковано Церковью как язычество.
Ленин собрал советское общество вокруг философии, вокруг партии и сделал это осознанно, оригинальный марксизм не содержит такой доктрины такого построения общества, он вообще не содержит в себе полной и развёрнутой философии, он лишь содержит в себе утверждение о существовании материи, познаваемой, упорядочиваемой благодаря человеческой активности. Маркс же вообще говорил о производительных силах, как о основном методе управления обществом, хоть и не отрицал роль надстройки.
Именно усилиями Ленина была создана теория устройства советского образа жизни, вращающаяся вокруг философии. А это ровно тот же тип общества, что и был всегда в России, и потому страна приняла его, произошло наложение христианских идей, ценностей и представлений с представлениями марксизма.
Когда понимаешь, каким философским аппаратом оперировал Маркс, то становится очевидно, христианство как система идей в начале 20 века было несравнимо более разработанной системой, нежили марксизм. Именно потому, человек созданный христианством став марксистом-ленинистом был столь силён и могуч, и так измельчал с ослаблением влияния христианства. Марксизм, в том виде, каким мы его знаем это советское творчество, и довольно неудачное, вторичное по отношению ко всему - и к христианству, и к марксизму. причём этот синтез был именно таким, что закрывал любое взаимодействие между материализмом и религией, чего в оригинальном марксизме не было, несмотря на явную антирелигиозность Маркса
Дорога к взаимодействию религии и материализма открыта именно в том, что материя познаётся, упорядочивается благодаря человеческой активности. Иупорядочение окружающей человека реальности при помощи его активности, это процедура, позволяющая сосуществовать вместе атеистам и верующим, при их желании мирно сосуществовать друг рядом с другом. Атеисту достаточно считать бога неизвестным фактором, способствующим упорядочению окружающей человека реальности.
Возврат к оригинальной форме материализма важен и по другой, тоже исключительно фундаментальной причине - там где есть фактор упорядочения, там есть фактор хаотизации. Этот фактор очень важен в экономике, которая строиться на основе философии материализма. С использованием процедуры/понятия хаоса/энтропии давно заметное сходство между термодинамикой и политэкономией становится полным тождеством, и позволяет найти истинное место и вычислить истинное содержание политэкономии социализма.
Трёхконтурная, в финансовом смысле, советская экономика была принципиально неравновесной системой, её невозможно описать при помощи параметров, пригодных для описания равновесных систем. От слова вообще. Из современных учёных М.Хазин явно говорит о том, что его теория непригодна для социалистических систем и пригодна только для систем, которые описываются политэкономией капитализма, С.Глазьев говорит, что современная рыночная экономика тоже уже не описывается аппаратом, основанным на представлениях о равновесии.
Нет смысла спорить, была ли обязательной неравновесность советской экономики, и всегда ли будет социалистическая экономика неравновесной, но по факту единственно известная нам социалистическая экономика была неравновесной, и политэкономия социализма в любом случае обязана уметь описывать неравновесную социалистическую экономику. Поэтому совершенно очевидно, что понятийный аппарат марксизма надо дополнить энтропией, а это означает, что надо вводить её на уровень базовых представлений философии, т.к весь аппарат политэкономии прямо связан с философским аппаратом марксизма.
А это возможно только при откате от советской трактовки материалистической философии к трактовкам Маркса и Ленина, где хоть и не было развёрнутых философских схем и доктрин, но был ясный основной метод (упорядочение окружающей человека реальности при помощи человеческой активности), которого хватило и Марксу, и Ленину для своих теоретических и практических достижений. К этому они добавляли аппарат диалектики Гегеля, который ни каким образом напрямую не привязан к идеализму/религии и потому довольно универсален.
По сути есть абсолютно полная ясность что и как надо делать в смысле методологии и в обществоведении. Важно перестать цепляться за антирелигиозные инструменты Запада - даже если верующих и 25 %, стратегическое противостояние с Западом не позволяет добавлять к нему ещё и внутреннюю борьбу с верующими и внутренний раскол русского общества, и это в условиях постоянного наличия пятой колонны в элитах.
Когда Запад придёт к какому либо финалу, тогда станет ясно, нужно ли следовать по его пути, а сейчас вполне ясно как модернизировать классический багаж России.
