Пройдет совсем немного времени, и ужаснувшийся мир признает применение оружия массового поражения сознания преступлением против человечности. Это неизбежно не потому даже, что оружие угрожает и самим побеждающим. Радость победы опьяненных борьбой сверхчеловеков быстро сменится осознанием невосполнимости утраты альтернатив.
От России - крупнейшей жертвы этого оружия - зависит, произойдет ли осознание по шокирующему факту ее гибели или по отрезвляющему факту ее выживания как общности. Обмен, он же обман 1. Постулат о рациональном поведении
С тех пор, как деньги стали у людей символом могущества, над миром довлеет постулат о стремлении человека к богатству, выраженному в деньгах. Констатируя колдовскую власть золота и драгоценностей над человеческой особью, помрачение нравственности при контакте с большими денежными суммами, человеку приписывают исконное от природы свойство - "экономическое поведение".
Рыба, мол, ищет, где глубже, а человек - где лучше. Каждый стремится получить лакомый кусок, завоевать место под солнцем, избежать тягот жизни - глупо отрицать эту направленность поведения человека, да и животных тоже. Стремление к выгоде выглядит естественным, разумным, рациональным. А противоположное стремление - противоестественным и иррациональным (альтруизм, умерщвление плоти, мазохизм и т.п.). Образ неестественного поведения - Дон Кихот, образ естественного - :
А вот тут сложнее. Идейные противники Дон Кихота прячутся за символ бесстрастной ветряной мельницы. Наиболее симпатичный из книжных оппонентов Кихота - Санчо Панса - хотя и не чужд экономических стремлений, но антиподом донкихотства его никак не назовешь: он не стяжатель, знает меру и готов довольствоваться немногим, достаточным для жизни. Он не обирает простодушного идальго, а следует за ним. особо не геройствует, однако делит опасности и тяготы.
Известные кумиры экономических эгоистов - Гобсек, Мефистофель, Остап Бендер и другие - имеют каждый свои симпатичные достоинства: Хотя все они разные и порознь мало похожи на ветряную мельницу.
Человек, не преследующий своей выгоды - кто он? Юродивый? Наивный мечтатель? Глупец? Фанатик бредовых идей?
Кто угодно, только не реалист, не деятель мира сего. Действительность подобно крыльям ветряка либо переучит Дон Кихота, либо сломает, либо выбросит на обочину большой дороги жизни.
Понимание мира людей готово.
Циники торжествуют, обществоведы разводят руками, обыватели шельмуют революционеров - рай на земле возможен лишь за деньги.
Попробуем, однако ж, усомниться в этой рациональности и естественности. Благо, не мы первые. На том стоит Православие, свой идейный путь проложил Маркс со товарищи, а затем наши соотечественники, как их вожди умели, построили СССР, непонятный чужеземным мудрецам.
Отметим одно важное обстоятельство.
Современные экономические отношения, закладываемые в фундамент глобализационного проекта, даже сами их адепты считают сложными, хотя постулат об экономическом поведении подкупает в первую очередь своей простотой.
Не прячется ли за сложностью отношений стремление скрыть от участников их истинную суть? Ежели, допустим, сокрытие выгодно тем, кто формулирует правила отношений, то они в соответствии с означенным постулатом станут намеренно запутывать эти правила, делать их неоднозначными, множить разного рода исключения.
Нет, возражают нам, правила создает не человек, а стихия, рынок, ветряная мельница:
Не согласимся с этим, ветряные мельницы строятся людьми и не для того вовсе, чтобы построенное предписывало им, как вести себя в жизни. Ветер - да, это стихия, но научился же человек идти против ветра, используя для движения его силу (под парусом галсами). Да и что считать ветром в мире людей?
Может Дон Кихот просто не так взялся за дело?
В общем, чтобы взглянуть на мир объективно, нужно хотя бы на время отрешиться от соображений выгодности. Нам, советским, это не так уж трудно. Итак, предположим, что у человеческой общности есть хорошая альтернатива капиталистическим взаимоотношениям в их ультрасовременной редакции.
Начать нам придется с рациональной концепции человека. Без этого не обойтись, ибо общий интуитивный контекст разрушен, а без общности контекста мировоззренческая полемика не имеет смысла. 2. Другая модель
Экономика определяет все в современном человеческом мире. Экономические резоны выступают непререкаемым обоснованием всех общественно значимых решений и действий. Соответственно выстраиваются правила взаимоотношений между людьми и человеческими общностями.
Мысленной моделью экономического взаимодействия принято считать обмен: субъект получает желаемое, а взамен отдает то, что может отдать. Обмену приписывается всеобщность: все взаимодействия субъектов оказывается возможным свести к обмену. Из всеобщности обмена произрастает понимание универсальной меры стоимости, рынка, товарно-денежных отношений, богатства, выгоды, капитала, конкуренции, монополизма. На самом деле из этой модели произрастает также понимание цели и смысла жизни человека, хотя не всегда мы об этом задумываемся.
Картина мира, построенная на концепции всеобщего обмена, весьма продвинута. Она теснит все прочие представления людей о себе и мире, опираясь на авторитет достижений ее адептов в сфере технологий. Технологии представляются чуть ли не гарантированным результатом жизни, организованной как всеобщий обмен. Могущество технологий как бы предлагается в обмен на принятие данной картины мира.
Идиллическая схема обмена выглядит очень просто и привлекательно: добровольный обмен продуктами собственного труда в пределах видимости. Выгода при этом взаимна. Каждый производит то, что лучше умеет, а выменивает то, что лучше делают другие. Соизмеримость обмена вполне ощутима - приобретаемое не должно быть накладнее, чем обошлось бы при собственном изготовлении.
У этой идиллии есть и другие замечательные свойства. Взаимоотношения тут обусловлены возможностями индивидуального труда человека и его индивидуальными (семейными) потребностями. Предметы обмена не очень приспособлены для хранения и накопления, для обмена ради обмена, они портятся со временем, требуют усилий при долгом хранении. Так что в процессе обмена продуктами труда в пределах видимости все априори равноправны и все выигрывают, пока могут выбирать между вымениванием и собственным производством.
Современная реальность мало походит на эту обменную идиллию. Разделение труда весьма углубилось, обмен вышел далеко за рамки прямой видимости, предметами обмена стали сущности, вообще не связанные с затратами труда, обмен приобрел символический денежный характер. Взаимная выгодность этих отношений и обусловленность пропорций обмена индивидуальными затратами труда и реальными потребностями перестала быть очевидной. Есть большие подозрения, что выгодность уже просто перестала быть.
Пропорции обмена определяются теперь лишь согласием сторон сделки, за которым стоят те или иные представления о выгодности, связанные не столько с объективными обстоятельствами, сколько с сиюминутной общепринятой или среднестатистической оценкой, а также с информационным воздействием другой стороны.
Сами деньги - этот универсальный измеритель выгоды - оказываются не привязаны ни к чему в мире, кроме шаткого согласия сторон использовать их в своих сделках в определенных пропорциях.
Но раз уж на первый план выходит информационный характер взаимодействия, то мысленной моделью взаимодействия людей вместо обмена должно стать управление.
На первый взгляд управление стоит дальше от объективного мира, чем обмен. Злую шутку тут играет наше интуитивное понимание обмена в его идиллической первозданности, как натурального. На самом деле обмен не таков, а управление, современное понимание которого сформулировано лишь в XX веке, имеет поистине всеобщий характер в человеческих взаимодействиях.
Переход на мысленную модель управления заставляет нас по иному отнестись к пониманию сути человека, переосмыслить фундаментальные понятия общественного бытия, пересмотреть отношение к экономическим концепциям и общественным правилам. Многое из непонятного становится при этом на свои места.
Итак, в основе всего мы теперь будем усматривать управление. А как быть с натуральным обменом? Ведь это факт, что каждый из нас потребляет то, что произведено кем-то другим? Точно, факт. Обмен предстает теперь как один из видов управляемых взаимодействий, составляющих сложный процесс общественного производства и распределения материальных благ.
Человек живет в двух мирах - мире представлений и мире реальных обстоятельств, существующих вне его сознания. Подарки и удары судьбы он получает не только в своем воображении, но и вполне натурально. Расхождение между представлениями и реальностью приводит к неожиданным последствиям поведения (чаще почему-то неожиданным ударам). То есть, возникают ошибки поведения, что понуждает людей пересматривать свои представления о мире. Если ошибки имеют массовый характер то происходит корректировка общих представлений на основе совместного стихийного или организованного поиска. Управление - это целенаправленное воздействие посредством сигналов, воспринимаемых объектом управления, и влияющих на его поведение. Нас интересует управление не в технике, а в человеческой общности, где объектом управления является человек или группа людей, а управляющий субъект - человек или управляющий орган.
Человек управляет как минимум собственным поведением. Он выбирает из возможных вариантов действий один, наиболее предпочтительный в плане последствий по отношению к заданной цели. Предполагается, что разум способен сформулировать возможные варианты действий, предвидеть последствия каждого варианта, сопоставить последствия вариантов с целью, а также между собой и, наконец, отобрать наиболее приемлемый вариант.
В реальной жизни имеют место одновременно множество целей разной значимости, различные ограничения, неизвестные и непредвиденные обстоятельства. Не слишком ли многого мы требуем от разума? Нет, поскольку в большинстве случаев человек располагает некоторым множеством типовых решений, как собственных, так и заимствованных у других. Поэтому возможности и успех индивидуального самоуправления в огромной степени зависит от человеческой общности, которая сообща поддерживает множество типовых поведенческих решений и соответствующую систему представлений о реальности. Для сложных и важных проблем создается научный и методологический инструментарий. Ошибки случаются, но возможен контроль и корректировка поведения, хотя бы в следующем подобном эпизоде, с учетом предыдущего опыта.
Самоуправление представляется нам естественной формой рационального поведения человека. Самоуправление суть "умственное поведение". Все отклонения от рациональности воспринимаются как огрехи, ошибки, нежелательные эксцессы и должны изживаться в процессе самоконтроля и накопления знаний. В противном случае человек приходит к непредсказуемости результатов поведения и теряет ориентировку в мире.
Постулат о стремлении индивида к выгоде объявляет верной только одну цель, а все прочие мотивы - блажью. Мы же полагаем, что человек в аспекте поведения представляет собой не машину для рационального выбора наиболее выгодного в денежном отношении варианта обмена, а субъект, осуществляющий управление поведением относительно выбранной цели, способный к самостоятельному выдвижению целей.
Коренным отличием нашего понимания человека является иррациональность высших целей управления. Формулирование целей (сверх потребностей выживания) и назначение им приоритетов не диктуется однозначно никакими объективными обстоятельствами. Человек обладает свободой воли. Утверждение, что единственно правильной целью является максимизация денежной выгоды, является выдумкой других людей, закрепленной в экономических представлениях и правовой системе современного капиталистического мира.
Нельзя не заметить, однако, что стремление к денежной выгоде охотно принимается многими людьми в качестве высшей цели. Это заставляет думать, что за данной выдумкой стоит не только выработанная у человека привычка, но и глубинная суть человека. Рыба ищет, где глубже... Мы не собираемся спорить со стремлением человека от худшего к лучшему. Но мы против обманного понимания этого "лучшего".
Для "экономического поведения" рациональной целью провозглашается одномерная индивидуальная выгода. Цель самоуправляемого индивида представляется нам иначе - как достижение желаемого состояния (положения) индивида среди людей и внешних обстоятельств, включая желательные изменения самих этих обстоятельств. Притом состояние и изменения могут пониматься не только как конечная точка, но и как движение в соответствующем направлении. В отличие от экономикуса самоуправляемому разрешено радеть не только о себе, но и обо всей своей общности, в рамках которой его самоуправление может быть реализовано наилучшим по его представлениям образом.
Нетрудно заметить, что в современном мире выгода сверх индивидуального потребления конвертируется именно в желаемое положение, в то время как официальное пространство целей индивида искусственно сужено до понятий потребление и прибыль. Таким не очень хитрым способом богатые устраивают себе жизнь по модели самоуправления, а прочим через навязанные представления о человеческой сущности предписано предлагать себя на продажу, ориентируясь на "немножко управляемый" "рыночный" спрос. И такое общественное устройство мы должны считать царством общечеловеческой свободы? И такие представления о мире - адекватными?
Концепция всеобщего обмена на самом деле выступает ширмой для реальных отношений управления. Согласие истребовано на взаимовыгодный равноправный обмен, а в реальности человека опутывают отношениями подчинения чужим интересам в ущерб его возможности управлять собой.
(Продолжение следует, надеюсь)
