Нелюбовь местной публики к логическим моделям ведёт к тому, что у неё не получается видеть причинно-следственные связи. То, что в очередях детства было что-то хорошее (предположим), было вызвано не очередями, а хорошими качествами народа, которые, в частности, проявились в очередях. Они бы проявлялись и в том случае, если бы людей, вместо очередей, направили на какие-нибудь массовые развлекательные или оздоровительные мероприятия, устроили им праздник. А создателей всех этих схем с номерочками и перекличкой можно было бы переквалифицировать в управленцы, технологи или экономисты, где их изобретательский талант принёс бы больше пользы. С той лишь разницей, что от такой переквалификации была бы реальная польза всей стране, в то время как стояние в очередях – это потеря драгоценного времени и усилий на то, чтобы сделать распределение неоптимальным, отдать дефицит не тем, кто больше работает и больше нуждается в поддержке, а тем, кто раньше встал в очередь.
Но есть и другая сторона медали. И состоит она в том, что феномен очереди поощрял антиобщественное поведение. Это когда за то, что человек расталкивает других локтями, даёт взятку продавцу, выпрашивает в парткоме талончик или добывает фальшивое удостоверение, он получает материальное вознаграждение в виде вожделенного дефицита. А поведение это действительно антиобщественное, потому что, распихивая локтями ближних своих, человек отбирает дефицит у кого-то другого. В отличие от ситуации, когда человек в условиях рынка зарабатывает себе на дорогой товар – в этом случае он, наоборот, даёт обществу больше, чем берёт. Таким образом, очереди поощряют человека дефицитом за антиобщественное поведение, а «рынок», наоборот, поощряет человека ценными товарами за общественно-полезную деятельность.
Если людей в массовом порядке вознаграждать за недостойное поведение, то они и станут вести себя недостойно. Человек, в массе своей, делает то, к чему его подталкивают стимулы, какие бы глупости ни выдумывали солидаристы, пытаясь опровергнуть модель «человека экономического». Нельзя отрицать очевидные и общеизвестные вещи, такие как повышенное стремление человека сделать что-то, если его к этому стимулирует обстановка (по сравнению с ситуацией, когда этого стимула не было). И история очередей за время Советской власти наглядно это продемонстрировала. Чем дальше, тем больше было распихивателей локтями, чем дальше, тем больше было фальшивых удостоверений и парткомовских лизоблюдов. Итак, оппоненты солидаристов предоставили и логическую модель оскотинивания, опирающуюся на очевидные и неопровержимые предположения о поведении человека, и исторический результат, подтверждающий её прогноз. Солидаристам может быть неприятна эта объективная реальность, но она не перестаёт от этого быть.
Поэтому Иванов абсолютно прав: очередь была прекрасным способом превратить людей в скотов. Это неопровержимо следует логически из неопровержимого наблюдения за реальным фактом массового наблюдения людей (человек склонен делать то, за что его поощряют, а очередь поощряла за скотство). И они реально в них превращались. А солидаристы даже не заметили, что наблюдения Сергея Георгиевича о прекрасном стоянии в очереди в сталинские годы никак не опровергают тезис Иванова. Из того, что человек, в момент первого принятия яда долговременного действия, чувствовал себя хорошо, никак не следует, что яд был безвреден. Это «опровержение» вообще из серии «в огороде бузина, а в Киеве дядька». Вообще, в таких вопросах прошедший опыт без моделирования вообще ничего не доказывает и ничего не говорит о причинно-следственных связях. Если изменилось сто переменных, то по двум замерам невозможно сделать вывод, как функция зависит каждой из переменных.
Итак. Солидаристы одобряют очереди и агитируют за то, чтобы их вернуть? Прекрасно! Докажите, что России от этого станет лучше! Возьмите чистую логическую модель – с очередью и без неё – и разберите, какую пользу и какой вред приносят очереди. Ваш довод про то, что дефицитные цены позволяли улучшить положение более бедных слоёв, уже опровергнут: на этом форуме было неоднократно показано, что дефицитно низкие цены не позволяли проводить перераспределительную политику, которая позволила бы адресно помочь нуждающимся. Мало того, неоднократно указывалось на нелепость довода: даже в чистой модели «честной очереди» дефицитный товар даже получает тот, кто раньше встал в очередь, а не социально незащищённый. (Я уже не говорю про общеизвестные злоупотребления.) Таким образом, и в теории, и на практике очереди были способом перераспределения благ от трудящихся и социально незащищённых слоёв к самым бездельничающим и нахрапистым. Довод про то, что очереди были способом самоорганизации народа, вообще нелеп: не очереди были способом организовать народ, а организация была способом разрулить очереди без смертоубийства. (Почувствуйте разницу!) Очереди, созданные массовым идиотизмом руководства и народа в XX веке, а вовсе не добрыми стремлениями снабдить молоком детишек. Зато ценные организационные усилия, которые можно было бы направить на что-то другое, тратились на абсолютно бесполезное дело, преодоление искусственно созданных трудностей. Довод про то, что очереди были способом послушать чужие разговоры и шутки, вряд ли стоит воспринимать всерьёз, потому что, если уж захотелось повысить связность народа, то можно было бы придумать более здоровый способ распространения разговоров и шуток.
В общем, из всех аргументов за очереди остаётся только тот, что лично Игорь ел больше икры, когда она была в дефиците – спасибо ему за откровенность. Но я не считаю благом для страны, когда халявщики потребляют больше реальных работников. Пусть лучше не достанется никому. И не считаю благом, что халявщикам давали бесплатные квартиры – оставайся они в коммуналках, сейчас было бы больше стимулов к прилежному труду. Это я так думаю не из вредности, а из патриотизма – я желаю блага своей стране, а для этого надо чтобы все прилежно трудились, а антиобщественное поведение халявщиков не поощрялось. Экономика, которая снабжает собственных халявщиков, работает на ведение войны против самой себя. В 1991 году эта война закончилась победой. И отрицательные последствия искусственных дефицитов много раз уже были разобраны мной и другими, зачем повторяться-то?
Так что я думаю, что всё равно ни одного здравого аргумента за очереди и дефицит солидаристы не придумают – трудно поймать чёрную кошку в тёмной комнате, когда её там нет.
