|
|
От
|
Pout
|
|
|
К
|
Pout
|
|
|
Дата
|
17.09.2003 09:42:31
|
|
|
Рубрики
|
Прочее;
|
|
СОУ - организационное оружие для левых сил. Никаноров(*)
Нашел еще несколько статей Никанорова и ссылку на сайт,где размещены
некоторые его материалы, в том числе -статья о Репьеве.
http://www.concept.com.ru/publish/repiev.html
Никаноров С. П. Характеристика и область применения метода
концептуального проектирования систем организационного управления //
Концептуальное проектирование систем организационного управления (КП
СОУ) и его применение в капитальном строительстве: Сб. науч. тр.
/ЦНИИЭУС Госстроя СССР. - М., 1989. - с. 8-29.
http://www.concept.com.ru/publish/char-kp.html
Три статьи(в открытом доступе их нет)
++++++++++
Источник: Правда России Регион: Город Москва
Дата: 16.11.1995 Город: Москва
Номер: 026 Автор: Спартак Никаноров, инженер.
Страница: - Дата загрузки: 30.03.2000 19 ч.
Организационное оружие. Левым силам, чтобы вывести страну из разрухи,
понадобятся новые методы управления
Некоторое время назад гендиректор оборонного завода из Воронежа Георгий
Костин (кстати, после того, как он отказался спустить красный флаг на
заводе, Борис Ельцин сместил его с этого поста) пришел к Спартаку
Никанорову посоветоваться о полюбившейся ему концепции
"планово-управляемой двухуровневой экономики". Двухуровневая - это,
грубо говоря, сочетание государственной и частной экономики. Никаноров
же считается главой особой школы в науке управлять - концептуального
проектирования организаций, каковыми являются, к примеру, и ученый
совет, и завод, и Совет Министров. С него началось внедрение в СССР
метода сетевого планирования и управления... Впрочем, знающие люди
характеризуют его двумя словами: русский гений. Ну а гений и коммунизм -
вещи одного порядка, пусть даже гений никогда не состоял и не состоит в
партии коммунистов. Потому "Правда России" и публикует сегодня статью С.
Никанорова, подготовленную на основе его ответа на запрос Г. Костина.
полностью она выйдет в ближайшем 42-м номере "Экономической газеты"
("Развитие").
А. Чекалин
1. Мы и Они. В мире существуют так называемые машинные системы
организационного управления. Они используются как на национальных
уровнях (скажем, управление водоснабжением в США, управление войной с
Ираком), так и на международных (осуществляемое транснациональными
корпорациями управление снабжением населения некоторыми видами одежды и
т.п.). Технология такого управления фактически достигла предела, и
потому сейчас начинают создаваться уже сверхмощные системы
организационного управления на национальном уровне (в Германии и
Японии - с использованием суперЭВМ "Крей").СССР/России отстает в этой
области на 15-20 лет. (По мнению ряда специалистов, теоретические и
инженерные наработки самого Никанорова и его школы обгоняют зарубежные
аналоги лет на десять. Правда, в странах "семерки" исследования такого
рода все более засекречиваются. - Редакция). Первоначально создававшиеся
у нас информационные системы в форме ЕГСВЦ (единая государственная
система вычислительных центров), АСПР (автоматизированная система
плановых расчетов), ОАСУ (отраслевые автоматизированные системы
управления), АСУП (автоматизированные системы управления предприятиями),
территориальные и муниципальные системы почти ничего не дали для
улучшения управления.
Переход на двухуровневую планово-управляемую экономику в России вызовет
значительное (в 10 раз) увеличение нагрузки на органы управления и
значительное увеличение требований к качеству вырабатываемых решений.
(Относительно последних можно сказать. В мире нет ничего, кроме
решений - Ред.).
Поэтому политические силы, стремящиеся дать преимущества
государственному управлению, должны проинвентаризировать имеющиеся у
государства методы руководства, определить необходимые и объяснить в
своих политпрограммах, какие меры они предпримут для их реализации.
2. Чего не должны разрушать революции. Методы госруководства,
естественно, зависят от политических изменений. Причины последних могут
иметь как объективный характер (например, союз против агрессии), так и
быть следствием идеологий, личных амбиций, стремления захватить
(удержать) власть, столкновения интересов социальных групп,
политического перерождения лиц и партий, возникновения психической
патологии, прихода к власти харизматического лидера. Сходные по
последствиям изменения могут происходить при структурных сдвигах в
экономике, научно-технических открытиях, изменениях климата, крупных
стихийных бедствиях, эпидемиях, истощении источников сырья, в результате
экономической и организационно-технологической интеграции.
Нет сомнения, структура, функции и методы организационного управления
должны практически немедленно приводиться в соответствие с новыми
условиями. Если изменения имеют экстенсивный характер, то в основном
меняется мощность процессов выработки решений, если интенсивный, то
может радикальным образом изменяться структура процесса выработки
решений.
Очевидно, политические силы, желающие перейти на двухуровневую
экономику, должны располагать возможностью (то есть методами и т.д.)
эффективно управлять еще до того, как практически начнется
преобразование народного хозяйства. Именно слабость государственного
управления, тот факт, что оно не очень-то поддавалось улучшению, и
послужили основанием для денационализации во многих странах.
Специфическую группу проблем представляет использование управления в
политической борьбе. В эту группу входят преднамеренное воздействие на
него для получения нужного какой-то политической стороне результата
(допустим, ввод в систему управления ложной информации, нарушение
процесса выработки решений, саботаж выполнения распоряжений),
осуществление скрытого управления и другие. Соответственно должны
развиваться методы защиты управления от неблагоприятных воздействий.
Вообще-то законом надо сделать требование, чтобы между борющимися
политическими сторонами заключалось соглашение о неприкосновенности
систем государственного управления, Это аналогично международному праву,
определяющему, к примеру, положение военнопленных во время войны, виды
запрещенного оружия6 охрану культурно-исторических ценностей. Во многих
случаях борющиеся стороны могут стремиться к захвату системы управления,
но не к ее разрушению - она должна быть неприкосновенной.
Современные информационные системы, включающие банки данных, системы
связи, компьютеры, математические модели и другую технологию, а также
высококвалифицированный аппарат, делают особенно очевидным это
положение, поскольку для любой стороны будет непосильным создание
системы управления заново. "Слом государственной машины" необходим
только в том случае, если объектом политической борьбы становится сам
технологический аппарат.
На Конституцию тут надежда плохая: она определяет текущие общественные
отношения как итог политической борьбы и вследствие этого не может
выражать фундаментальные общественные отношения.
Даже во время революций государственный аппарат, аппарат управления
предприятий необходимо оставлять неприкосновенным. поэтому наряду с
конституцией должен существовать документ, который условно можно назвать
Метаконституцией, фиксирующей фундаментальные, внеполитические
отношения. В данном случае - неприкосновенность управления.
3. Плата за смешение. Следует также разделить политические органы и
органы управления. Необходимо решительно расстаться с исторически
сложившимися формами, называемыми "Президент", "Верховный Совет",
"Государственная дума", "Правительство" и т.п. Если при политических
изменениях старое правительство вынуждают уйти в отставку, то это
означает, что такое правительство - политический орган, а не орган
управления. Отсталость СССР/России в освоении современных форм и методов
руководства как раз и возникла как следствие смешения политических
органов и органов управления. Теперешняя "приватизация" и
регионализация" - плата за это смешение.
Борьба организационно-экономических форм за выживание внутри
многоукладного народного хозяйства является в настоящее время
неизбежной. Исход их борьбы еще не ясен. поэтому "государственные",
"социалистические", "частные" и другие подобные социально-экономические
формы могут существовать, исчезать или становиться господствующими
только как итог их борьбы между собой по критерию эффективности, а не
как результат волюнтаристского решения, даже самого большого
государственного "начальника". Отождествление государства как стороны в
такой борьбе и как правового фактора многоукладной экономики может быть
социально опасным, поскольку оно снова способно "ошибиться" и начать
"внедрять" неэффективные (допустим, частные) формы предприятий.
Правда, выявить эффективность не так-то легко. Объективность не так-то
легко. Объекты управления всегда представляют собой некие целостности.
Нельзя открыть полдвери.К сожалению, исторически сложившиеся
организационно-экономические формы (банки, тресты, министерства)
разрезали естественные целостности и объединили их обрубки
противоестественным образом, что подчас лишает управление не только
эффективности, но и смысла.
Скажем, общественный городской транспорт, городская энергетика,
городское водоснабжение представляют собой типичные потоковые системы. В
них все должно быть взаимоувязано. А начали приватизировать их частями,
и получилась ерунда. Ведь эффективность является свойством целого.
4. Есть такой метод. Многое из уже сказанного по сути элементарно, лежит
на поверхности, но, как правило, не реализуется на практике. А не
реализуется, так как не создана грамотная технология принятия решений.
Знать ее досконально, кстати, не обязательно даже руководителям: мы же
не знаем устройства телевизора, но, поворачивая всего лишь несколько
ручек, можем заставить телевизор нормально работать.
Скажу лишь, что существует большое разнообразие
организационно-экономических форм. Они различаются десятками
характеристик, в том числе множеством числовых показателей. Их
комбинации дают тысячи видов таких форм. Нами предложены и отчасти
разработаны различные системы их классификации.
В принципе известны и отчасти уже разработаны, в том числе уже
разработаны, в том числе моими коллегами, методы, которые по значениям
факторов, описывающих внешнюю и внутреннюю ситуацию, позволяют точно
определить оптимальную организационно-экономическую форму. Созданы и
принципиально новые методы "проектирования" организаций. Можно
"спроектировать" как сам переход к планово-управляемой двухуровневой
экономике, так и освоение коллективами новых технологий работы.
Замечу, отобрать хорошую организационно-экономическую форму можно
эмпирически, то есть путем изучения своего и чужого опыта
формообразования. Достоинство такого способа в том, что решения о выборе
формы вырабатываются самим коллективом той или иной организации.
Недостаток же заключен в неприспособленности коллектива к такой работе,
в узкой эмпирической базе.
Эмпирическое формообразование может идти стихийно и "снизу", и "сверху".
Если снизу, то верные решения нащупываются путем огромных материальных и
моральных издержек. Формообразование сверху было основным типом
совершенствования руководства в Советском Союзе. Сейчас его возможности
утеряны из-за утраты власти и компетентности. Вообще-то, воздействие
"сверху" тоже способно давать в сжатые сроки систему эффективных
организационно-экономических форм, решающих узкий круг задач. Но этот
способ органически неспособен реагировать на конкретные обстоятельства,
возникающие на низовом уровне.
Противоположный эмпирическому способ условно может быть назван
"теоретически-инженерным", поскольку к этой работе подключаются
профессионалы по проектированию систем организационного управления. К
сожалению, им трудно найти, ну, хотя бы общий язык с коллективом, для
которого разрабатываются и сам "телевизор", и наружные "ручки"
управления.
(Добавим к рассказу Спартака Никанорова: разработкой принципиально
нового метода управления заняты специалисты, которые считают свою работу
поважнее, чем даже "манхеттенский проект", то бишь создание атомной
бомбы. Если тот предназначался в основном для разрушения, то цель
"проекта Никанорова" - создать такое "оружие", которое высвободит
организационную энергию общества. К сожалению, если еще недавно крупные
советские руководители (например, заместитель председателя Совета
Министров СССР Юрий Баталин) уже стали восприимчивы к новым идеям, то
нынешние, похоже, в принципе к ним не готовы. - Ред.).
Спартак Никаноров, инженер. Организационное оружие. Левым силам, чтобы
вывести страну из разрухи, понадобятся новые методы управ // Правда
России (Москва).- 16.11.1995.- 026
=========
СПАРТАК НИКАНОРОВ: ВАМ НУЖЕН ПРОГНОЗ? НЕТ ПРОБЛЕМ! ПОЧТИ... //
Экономическая газета (Москва).- 04.11.1996.- 045
....
Кредо Никанорова, передаваемое нами почти дословно, с минимальными
упрощениями. Впервые он изложил его в издаваемом Ассоциацией
концептуального анализа и проектирования сборнике "Проблемы и решения"
(создание этой ассоциации инициировал, кстати, опять же Никаноров).
Возможности исследования развития общества методами концептуального
анализа
1. Кратко о концептуальном анализе
С целью радикального сокращения продолжительности проектирования
автоматизированных систем управления организациями в начале 70-х годов
был разработан метод, впоследствии названный "концептуальным
проектированием". Его основополагающая идея состояла в том, что
действующие системы организационного управления должны быть
человеко-машинными воплощениями неких теоретико-системных схем. Для
реализации этой идеи была разработана библиотека теоретико-системных
конструктов, осуществлена стандартизация их формы, разработан
математический аппарат и машинные программы для автоматического синтеза
сложных конструктов из простых. Этот же инструмент мог использоваться и
для изучения самых различных областей нашей жизни.
В конце концов концептуальный анализ был обособлен от концептуального
проектирования, но при этом возможность перехода от одного к другому
сохранялась. Возник взгляд, согласно которому концептуальный анализ -
это проектирование, остановленное на стадии овладения предметной
областью, а концептуальное проектирование - это концептуальный анализ,
ориентированный на обеспечение выработки решений. Итак, аналитический
инструмент, называемый "концептуальный анализ", пригоден для анализа
наиболее сложных областей, включая развитие общества.
2. Кому и зачем необходимы исследования развития общества?
Как показывают факты, широкое научно-техническое развитие доступно в
настоящее время только странам или союзам стран с численностью населения
более 100-200 миллионов. В форме интенсивного возникновения и
обострившейся борьбы различных транснациональных общностей
(политических, экономических, этнических и многих других) по всем
аспектам культуры проходят процессы универсализации и специализации,
интеграции и изоляции, закрепляющиеся в новых социальных формах. Страны,
этносы и политические движения являются лишь моментами этих процессов.
Существующие государства ("страны") в значительной мере являются
результатом стихийного формообразования, на которое влияют
неосознаваемые "списывания" прошлого и чужого опыта, а также
использование методически не обеспеченных социальных идеалов. В итоге
эти государства теряют контроль за своим развитием. К тому же они не
выступают и вряд ли будут выступать в качестве заинтересованных
потребителей наших исследований развития общества.
Такие исследования необходимы восходящим общественным силам.
Перспективные общности, которые пока плохо различимы, утверждаются
постольку, поскольку будут владеть эффективным социальным
формообразованием, обеспечивающим целеобразование и целедостижение.
Овладение развитием ускорит становление и укрепление новых сил, уменьшит
потери и жертвы при движении вперед.
3. Понятие "развитие общества".
Развитие общества изучается с разных позиций и для разных целей большим
комплексом научных дисциплин, однако, пока не найдено способа их
интеграции. Причины заключаются в сложности этой предметной области и
отсутствием адекватных этой сложности исследовательских средств.
Представляется, что ключом к решению проблемы может быть введение
понятия "социальная форма" (форма социальной жизни). Социальные формы
чрезвычайно разнообразны и подвижны, могут иметь значительно
различающиеся масштабы, они возникают, какое-то время существуют и
неизбежно исчезают. Подавляющее большинство социальных форм включает в
себя многочисленные "уровни" (от субпсихологического уровня индивидуума
до глобальных социальных общностей) и многочисленные "аспекты" (от
духовного до материального).
При таком определении изменение единичного отношения между двумя людьми
означает возникновение новой социальной формы. Формации, цивилизации,
этносы, религиозные эпохи представляют собой некоторые типы аспектов
огромной и только относительно стабильной массы единичных отношений,
которые являются единственной реальностью. Социальное формообразование -
это процесс, который затрагивает все уровни и все аспекты и не может
быть описан только в терминах смены экономического строя, подъема
духовности или научно-технического прогресса. "Возможные" социальные
формы выделяются требованием их относительно устойчивого существования.
"Невозможные" социальные формы могут возникать, но они гибнут при
рождении. Процесс социального формообразования есть процесс перехода
одних возможных социальных форм в другие.
Ограничения разнообразия переходов социальных форм называются "законами
социального формообразования". Среди них выделяются периодические
(различные "волны" или "циклы") и непериодические процессы. Характерным
также является "однобокое" (одноаспектное) развитие. Способ соединения
уровней и аспектов социальной формы, от которого только и зависит ее
относительно устойчивое существование, мы называем "социальностью"
(фактором существования социальной формы). Исследование социальности
является центральной проблемой теории социального формообразования,
Известно, что изменение в субпсихологической сфере одного лица может
вызвать обширные процессы социального формообразования, охватывающие
многие уровни и аспекты. Лицо или группа лиц различными своими уровнями
и аспектами не может принадлежать различным социальным формам.
Очевидно, что если принимаются изложенные представления, то "развитие
общества" следует понимать как рассматриваемое в некоторых пределах и
при некоторых условиях социальное формообразование.
Особенно следует подчеркнуть следующее: если эволюционисты считают, что
за один ныне существующий биологический вид эволюция "заплатила"
миллионом исчезнувших видов, то в социальном формообразовании, как оно
понимается в этой работе, "плата", по-видимому, значительно превосходит
биологическую.
4. Научный задел в рамках концептуального направления.
В рамках этого научно-технического направления созданы некоторые из
необходимых предпосылок для исследования развития общества. Первую
группу предпосылок составляют теоретикосистемные конструкты,
схематизирующие понятие "развития". Среди них - "система, стремящаяся к
идеалу" (по Р. Акоффу), "система, определяемая складыванием идей".
Вторую группу составляют исследования предметных областей. В частности:
феноменологическая теория развивающихся социально-экономических систем
("политэкономия в широком смысле", как развитие
общественно-экономических формаций, в качестве стимула для ее
разработки); генезология психосферы (попытка создания теории развития
социально формируемого ценностного аспекта личности); концептуальная
схема развития этических учений; концептуальная схема концепций
исторического развития Л. Н. Гумилева. Третью группу составляют
методологические принципы исследования сложных предметных областей и
математический аппарат, обеспечивающий такие исследования. Последний в
настоящее время ограничен синтезом структур (хотя метатеоретические
операции при анализе используются, а роль теоретико-модельной
методологии уже известна). Четвертая группа предпосылок специальные
компьютерные технологии, позволяющие вести масштабные исследования.
В целом имеющийся задел создает уверенность, что при надлежащих усилиях
по всем четырем группам предпосылок и при разумном ограничении
исследовательской задачи наш научный коллектив способен провести
исследование развития общества России.
5. Будущие социальные формы.
Естественно, будущие социальные формы, могут утвердиться лишь в процессе
борьбы с ныне существующими формами. Некоторые из существующих
социальных форм, тяготеющие к будущим, будут преобразованы либо "сняты",
а тяготеющие к прошлым, в особенности тупиковые формы, будут разложены
для образований ресурсов для новых форм. Социальное формообразование
будет сопровождаться неизбежными потерями и жертвами, причем их
элементами могут становиться целые общества.
....многообразные паразитические процессы (например, спекулятивный
финансовый капитал) неизбежно будут становиться все более мощными и,
подобно чуме, приводившей к почти полному вымиранию Европы, будут вести
к массовой гибели населения от истощения. То есть может возникнуть не
стабильный "застой", как думает Голанский, а совсем другие "социальные
формы".
Поиски и опробование новых социальных форм идут во всем мире, в том
числе в России. И, конечно, в них закладываются не только обветшавшие
альтернативы "рыночная не рыночная". Например, существует уже
проработанная концепция "физической экономики" Кузнецова (Россия) Ларуша
(США).
Будущие социальные формы будут принципиально отличаться от ныне
существующих. Главную их черту составит институционально представленное
социально-значимое неизвестное, масштабы которого с каждым открытием
гигантски возрастают. Поэтому они будут возникать только путем
институционального полагания себя.Нелепые представления о "президентах",
"правительствах" и "конституциях" будут осмеяны и забыты. Метафорические
формообразующие представлений (о "капитализме" и "социализме") не будут
использоваться. Возникнут социальные (коллективные), а не индивидуальные
процессы познания жизни. Экстенсивные факторы развития и существования
будут сняты и составят аспект в образовании социальных качеств.
Субстратные отношения ("в интересах кого ведется производство") станут
следствием, а не причиной социального формообразования. Стихийное
возникновение социальных форм будет заменено свободным социальным
формотворчеством, ограниченным лишь законами формообразования. В области
неизвестного будет существовать жесткая конкуренция социальных форм (но
не их человеческих субстратов).
Ростки будущих форм, повидимому, имелись всегда, имеются и сейчас,
однако, они как таковые социально не идентифицированы, поскольку в
общественном сознании не функционирует представление о "социальных
формах". В социальной практике - это мгновенно созданная всемирная
социальная общность по спасению Ландау, различные проектные подходы к
организации и управлению, замкнутые производственные целостности вне
прямого денежного обращения, возникшие в ходе реформы. В социальной
теории - это физикалистские редукции П. Г. Кузнецова, полилогия А. С.
Шушарина, социальная геометрия С. Б. Чернышева. Механизмы оценки риска и
защиты от возможных потерь могут рассматриваться как ростки
институциональной работы с неизвестным. Но пока не существуют страховые
компании, выдающие полис политику.
6. Задачи исследования развития общества.
Задачи исследования развития общества заключаются в том, чтобы дать
восходящим общественным силам средства, позволяющие ограничить масштабы
стихийного формообразования, овладеть развитием. Ниже представляются
четыре группы задач.
1) Разработка теории социальных форм. формообразования и методов их
идентификации:
выяснение фундаментальных основ социальности и обеспечиваемого ею
существования социальных форм;
разработка абстрактного понятия "социальная форма" и определение видов
социальных форм;
определение движущих сил и ограничений социального формообразования;
разработка социальной симптомологии как основы методов идентификации
социальных форм.
2) Усиление социальной рефлексии:
преодоление нерефлексивного понимания существующих социальных форм как
единственно возможных:
преодоление представлений о том, что возможностей существующих
социальных форм достаточно для решения проблем развития в условиях
обостряющейся борьбы;
преодоление представлений о том, что, в принципе, другие формы
существуют, но они не разработаны и переход на них практически
невозможен;
преодоление мнения о том, что не существует социальных сил, способных
решить задачи социального формообразования;
стимулирование осознания того, что существующие социальные формы
отражают экстенсивные формы хозяйства и в современных условиях
принципиально непригодны.
3) Создание образа возможных социальных форм: развитие представления о
реально возможных социальных формах, их свойствах, процессах
формообразования и условиях их эффективности, о задачах и условиях,
детерминирующих выбор социальных форм;
демонстрация процессов формообразования, которая наглядно показывает,
что огромные социальные издержки, сопровождающие социальное
формообразование, могут быть минимизированы, а неизбежным потерям и
жертвам придан соответствующий исторический и социальный статус.
4) Разработка конструктивных методов социального формообразования:
разработка методов выработки решения о создаваемых социальных формах
("проектирование" или "конструирование");
разработка методов, позволяющих определить и обеспечить все необходимые
условия и переходные формы социального формообразования:
разработка методов социального воплощения ("социализации") найденных
решений.
7. Трудности их решения.
Поскольку социальное формообразование происходит только при изменении
индивидуальной психологии лиц, включенных в эти процессы, сам по себе
структурный анализ не в состоянии ни подтвердить, ни опровергнуть
реализуемость разрабатываемых форм. Необходима уверенность в том, что в
принципе, даже чисто физиологически, человеческая психика способна
обеспечить преодоление стереотипов, что реальностью могут стать
продуктивные формы поведения в условиях острых личностных противоречий,
неизбежно возникающих при социальном формообразовании, которое
сопровождается потерями и жертвами.
Художественная литература давно отметила, что даже индивидуальная
рефлексия крайне опасна, например, "сильно сознающая личность" в
"Записках из подполья" Достоевского, поскольку она создает эффект
бесконечного взаимоотражения пары зеркал. Но и научные исследования
создали образ психологического паралича, возникающего как следствие
метасообщений, содержащихся в каждом акте обращения. Хотя, насколько
можно судить, социальные аналоги этих процессов не исследованы, то нет
оснований считать, что они менее опасны. Возможно, что эти процессы
широко распространены в развивающихся обществах, но еще не
идентифицированы как таковые. Необходимо помнить, что опасность -
симптом новой силы, поступающей в распоряжение общества. Если нечто не
опасно, то оно и не полезно. Современное состояние воспроизводства рода
представляет собой неустойчивую структуру отношений между нерефлексивным
биологическим воспроизводством и рефлексивным социально значимым
воспроизводством. Паралич одного этого отношения способен ликвидировать
человечество за одно-два поколения.
Поскольку прямая постановка полномасштабных социальных экспериментов для
определения условий и границ эффективного социального формообразования в
рамках естественнонаучной парадигмы пока невозможна, а наблюдение
повседневно происходящих процессов социального формообразования может
дать представление о психических нагрузках и их последствиях только для
неконтролируемой глубины и масштабов изменения, интересующие границы
эффективного рефлексивного формообразования этими методами не могут быть
установлены. Комплекс исторических наук, охватывающий все аспекты
общества, содержит огромный эмпирический материал. Однако, для целей
обоснования рефлексивного социального формообразования этот материал
требует представления его как отношения между развитием идей и их
воплощением. Учитывая, что исторические процессы охватывают все уровни,
от субпсихологического до суперэтнического, и все аспекты - от идеологии
до материального производства, - непосредственное выполнение такого
исследования вряд ли возможно, а абстрактные обобщения без эффективного
видообразования будут мало полезны. Кроме того, даже если такие
исследования будут выполнены, их результаты будет трудно
интерпретировать на предстоящие формы рефлексивного социального
формообразования. Трудности будут также возникать из-за
неопределенности, вносимой идеологизацией истории в источниках.
Формационные, цивилизационные, этногенетические теории социального
развития, по сути, являются феноменологическими, поскольку природа и
масштаб психологических нагрузок в периоды социального осознания не
являются их предметом.
Нормативные социальные конструкции - этические учения и утопии, также не
исходят из оценки рефлексивно возможного, склонны редуцировать требуемые
сложные и противоречивые формы рефлексивного поведения к известным
простым формам.
Многочисленные и весьма разнообразные философские концепции развития
общества не имеют своим непосредственным предметом пределы,
ограничивающие противоречивость и сложность поведения (если не считать
"трагической диалектики").
(Окончание в следующем номере)
СПАРТАК НИКАНОРОВ: ВАМ НУЖЕН ПРОГНОЗ? НЕТ ПРОБЛЕМ! ПОЧТИ... //
Экономическая газета (Москва).- 04.11.1996.- 045
==============
Сталин предупреждал: Я УМРУ, И БУРЖУИ ВАС СЪЕДЯТ.
Ответы главы школы концептуального проектирования С.П. Никанорова на
вопросы "ЭГ" и "Развития"
(Первая часть ответов в предыдущем номере)
Окончание. Начало в N36
---Известно, к середине 70-х годов все идеи концептуального анализа и
проектирования уже были сформулированы и во многом разработаны. Как
случилось, что вы, по образованию воспитанник физфака МГУ, радиофизик, а
по работе инженер-разработчик на оборонных предприятиях,
заинтересовались и посвятили жизнь этому новому направлению ?
То, что произошло со мной, произошло со многими. Этот процесс вызван
спецификой эпохи, в которой мы жили и работали. В дореволюционной России
не возникло и не развивалось исследование и совершенствование
организаций, подобное тому, которое на Западе пошло от классиков этой
области -Тейлора, Эмерсона, Файоля. Революция вызвала появление похожих
исследователей Гастева, Керженцева и др. Совсем особо стоит фигура
А.Богдановас его "Тектологией" и "Инженером Менни". Но уже в начале 30-х
годов исследование и совершенствование организаций с позиций
достигнутого отечественного и мирового опыта было прекращено. Корни
этого явления, как я думаю, изучены совершенно недостаточно.
Казалось бы, социализм как передовая общественно-экономическая система
создает идеальные предпосылки для развития именно таких исследований.
Однако вопрос этот необычайно глубок и чрезвычайно поучителен. Ведь
только в предсмертной работе "Как нам реорганизовать Раб-крин" Ленин
вплотную подошел к проблеме создания эффективных организаций. Так или
иначе, но только в начале 60-х годов, когда началось соперничество
сверхдержав, вспомнили о Гастеве и всем этом направлении и начали
ставить соответствующие работы. Поэтому развитие в этой области стало по
преимуществу подражательным, без своих собственных корней и своих
профессиональных кадров. А поскольку вся социальная система выросла,
развилась и укрепилась без вклада "научной организации", западные
новации не только не имели здесь почвы, но их физически нельзя было
нигде использовать. Эпопеи систем сетевого планировании управления,
программно целевого управления, советских вариантов ПАТТЕРНа говорят об
этом совершенно ясным языком (тому, кто с этим знаком).
Эта советская специфика развития определила положение с кадрами всей
этой области. В нее пришли инженеры-приборостроители, физики,
математики, конструктора разных отраслей, экономисты, строители,
производственники. Для всех этих людей переход в эту область был началом
новой жизни: раньше они имели положение, решали осмысленные задачи,
теперь они стояли перед глухой, как правило, враждебной массой, которая
не понимала, чего они хотят. Только немногие были способны сделать этот
переход и выдержать первый этап становления новой области деятельности.
Можно перечислить многих, которые вернулись к старой деятельности,
многих, которые ушли в лучший мир от инфарктов, таких, которые научились
очень эффективно изображать деятельность в этой области, не решая задач.
В школьные годы при поддержке и под влиянием моих
родителей-военнослужащих я много занимался электротехникой,
радиотехникой, химией, авиамоделизмом. Интерес к физике обусловил
поступление на физфак МГУ. Война прервала это развитие, зато я поработал
электромонтером в инструментальном цеху боеприпасного завода в
Ульяновске. Затем монтажником и наладчиком оборонной аппаратуры в НИИ
физики в Москве. Весной 1943 года начал работать в Военной приемке
завода, который впервые в стране стал выпускать станции орудийной
наводки для противовоздушной обороны. Обязанности техника-приемщика
продукции давались мне легко. Я часто вспоминаю моих старших коллег,
которые не только научили меня делу. но которые передали мне чувство
ответственности, дух производства, понимание коллективной работы. На
физфак по окончании войны я пришел, как тогда говорили, "от танка".
Видимо, образование, которое получил в университете, сильно отличалось
от того, которое получали мои однокашники, не побывавшие на
производстве. По окончании университета я не стал физиком, а стал
инженером-разработчиком оборонной техники. Меня, видимо, считали
неплохим разработчиком, потому что мне доверяли все более сложные и
крупные задачи. И здесь, как и раньше на производстве, очень важным было
восприятие духа крупной научно-технической разработки, сложности
взаимоотношений, ответственности, высоких требований к трудовой и
производственной дисциплине.
Критическим пунктом моего развития стало понимание того, что "другие",
главным образом за рубежом, решают те же технические задачи как-то
по-другому. Такое представление возникло благодаря обширной, тщательно
формируемой информации, которой в тот период уделялось очень большое
внимание. Оказывается, есть альтернативы, и именно я и мои коллеги, и
руководители несем ответственность за выбор альтернатив. У меня стали
возникать сомнения относительно решений, которые принимались,
собственные инженерные, конструкторские решения стали казаться менее
важными. Я впервые стал размышлять над основаниями тактико-технических
требований. И именно в этот период моего развития совершенно неожиданно
появилась "Системотехника" Гуда и Макола, великолепно переведенная
Гелием Николаевичем Поваровым (он также перевел "Кибернетику" Норберта
Винера, мы все многим ему обязаны). Сомнения подтвердились, и поскольку
процедуры, диктуемые системотехникой, не проводились, возникла
уверенность в уязвимости оснований проводимых разработок. Я думаю, что
многие тогда пережили такое состояние, но только у немногих оно приняло
такие острые формы, как у меня. Следствием явился переход с собственно
разработок, создающих оружие, к перспективным исследованиям. Знакомство
с состоянием более широкой области окончательно сформировало у меня
убеждение, что "все не так". Руководители, конечно, видели, что со мной
происходит, но не мешали моему развитию и старались всемерно
использовать возникающий кругозор и критическую настроенность. Они
знали, что если возникает новый, малопонятный вопрос, то "надо давать
его Никанорову".
Я все еще оставался инженером-разработчиком, когда поступил как раз
такой малопонятный материал, который "дали Никанорову". Оказалось, что
это был отчет исследовательских подразделений Военно-морского флота
Соединенных Штатов о разработке и применении системы ПЕРТ для контроля
создания подводной ракетоносной системы "Поларис". Первое же прочтение
этого материала вызвало у меня ясное ощущение удовлетворенной
потребности: "Вот оно! ". Хотя я, конечно, понимал, что эта система не
занимается выбором альтернатив. Руководство возложило на меня задачу
растолковать всем, кого это касается, задачу, идею и метод этой системы.
Так, незаметно для себя и других, состоялся мой переход в эту новую,
влекущую область. С этих дней я перестал быть инженером-разработчиком, а
стал кем? Наверное, и сейчас трудно ответить на этот вопрос. Вскоре
поступило официальное предложение возглавить подразделение, которое
систематически занималось такими вопросами.
К 1963 году стало ясно, что ПЕРТ -лишь начало огромного развития.
Опираясь на американские материалы, я предложил к разработке комплексную
Систему управления разработками, которая включила в себя, впоследствии
ставшие классическими, подсистемы (целевые, контроля документации,
экономических оценок, материально-технического снабжения и др.).
Предложение было принято, и я был назначен Главным конструктором этой
системы. Так совершилось чудо впервые в стране у системы
организационного управления появился Главный конструктор.
В 1967 году весьма представительная Государственная комиссия приняла
Технический проект этой системы и внедренные подсистемы и дала высокую
оценку проведенной работе. Однако для меня этот этап закончился, так как
я отчетливо понимал, что системы такого масштаба и сложности без
специальных средств разрабатывать нельзя. С этого момента я
сосредоточился на понимании проблемы создания таких систем и поиске
путей решения этой проблемы. Важной вехой на этом пути стало
ознакомление, освоение и распространение системного анализа, изучение
методологической литературы. Первая, в довольно туманной форме, идея
концептуального проектирования была высказана в 1969 году. Дальнейшее
развитие уже выходит за рамки заданного "ЭГ" вопроса.
Таким образом, мой приход к разработке концептуального анализа и
проектирования явился следствием сочетания ряда факторов, ни один из
которых не может быть отброшен:
(1) специфики эпохи, потребовавшей улучшения организаций;
(2) бурного развития этой области за рубежом;
(3) общей подготовленности культуры к постановке и решению подобных
задач;
(4) специфики жизненного пути, позволившего детально познакомиться с
производством и разработками;
(5) университетского образования;
(6) сугубо личностного стремления "осмыслить и поставить на место",
---Сейчас уже, кажется, довольно широким кругам ясно, что вы и ваши
сотрудники видят вещи глубже, чем коллеги-аналитики, во всяком случав, в
некоторых областях ваши оценки заметно отличаются от распространенных
взглядов. Как вам видятся текущие политические события в нашей стране и
в мире?
Страна, как политический лидер половины мира, как субъект международных
отношений, как передовая научно-техническая держава, больше не
существует. Политическая, экономическая и научно-техническая
независимость утрачены. Национальный дух и национальная гордость
уничтожены. Мировое общественное мнение с ужасом смотрит на то, что
происходит на развалинах СССР, оценивает происшедшее, как предательство
социальных идеалов, оценивает страну, как общество жалких, ни на что не
способных людей.
Общества, как социального фактора, в стране нет. Экономика, финансы,
промышленность подорваны до основания. Господствуют паразитические
отношения.
Регрессивный процесс, который привел к этому состоянию, еще
продолжается. Его экономический предел примитивные формы натурального
хозяйства. Его политический предел обособление населения от государства
("уход в леса"), возникновение родоплеменного строя и рабства. Его
оборонный предел дубина. Существующие островки относительного
благополучия (отдельные предприятия, отрасли, районы, города) не
являются "точками роста" и лишь поддерживают опасные иллюзии.
Возникновению у населения способности противостоять этому процессу
препятствует не только тесный союз внутренних и внешних сил, который
подкармливает население некоторых больших городов, обеспечивая его
беспринципность, оплачивает работу агитпропа, обеспечивая безыдейность
населения, содержит вооруженные силы, направленные против него, но,
главным образом, прочно сохраняющаяся "советская ментальность"
населения. Население страдает от происходящего, сознает свои страдания,
но не сознает причин и масштабов происходящего, не имеет ни идей, ни
сил, чтобы противостоять регрессу. Оппозиция возникала настолько
медленно, что, допустив длительный регресс, сейчас стоит лицом к лицу с
его результатами, которые делают существование оппозиции бессмысленным,
поскольку звать "первобытных людей" к коммунизму бесполезно.
Происходящее воспринимается рядовыми людьми и их группами как их личная
трагедия, вызванная внешними обстоятельствами. Профессионалы-социологи,
экономисты, историки понимают неизбежность идущей социальной драмы. С
более широкой точки зрения идут нормальные процессу социального
развития, имеющие, конечно, конкретно-историческую специфику. К
сожалению, в силу разных причин, исследование которых представляет
большой интерес, понимание того, что развитие (пока) идет только в форме
смены эпох (а не только формаций и цивилизаций), почти не
распространено. Население воспитывается таким образом, чтобы оно считало
каждую эпоху вечной ("тысячелетний рейх"). Поэтому оно всегда не
подготовлено к смене эпох, хотя жертвы при смене эпох неизбежны.
Упорядоченная смена эпох учитывающая интересы населения и минимизирующая
жертвы ("реформы"), как элемент развития почти не исследована. Ее
успешность зависит от характера персонификации власти. Нечего и говорить
об "управлении общественным развитием".
Для понимания происходящего в СССР/России крайне важна оценка
конкретно-исторической специфики смены эпох. Впервые, кто бы что не
говорил, была сделана попытка построения общества ведь так называемый
"капитализм" это сложившееся общество, продукт естественной социальной
эволюции. Впервые в управлении социальным развитием были задействованы
высокие уровни социальной рефлексии. Конечно, эта попытка, как первая
попытка, находилась под большой угрозой. Сталин прекрасно это понимал.
Помните, в 1936 году он говорил о "полной, но не окончательной, победе
социализма в СССР"? Пока существует враждебное капиталистическое
окружение, говорил он, реставрация капитализма в СССР не исключена.
Известна также его фраза, сказанная в узком кругу и неопубликованная:
"Вот я умру, и буржуи вас съедят". Как первая попытка, социалистический
строй не мог не иметь недостатков, в том числе и очень серьезных, о
которых здесь говорить неуместно, но которые при смене эпох
политическими противниками были истолкованы, а не установлены, как
неустранимые пороки.
Поэтому реформы в СССР/ России не могут быть поняты только как обычная
смена эпох ("отмена крепостного права"). Поэтому столь необычным и
совершенно неестественным является руководство страны, производящее
впечатление слабоумных или безумных людей. Поэтому столь необычно
поведение населения, столь необычны масштабы жертв. Руководство страны,
правильно понимая необходимость реформ, не поняло ни момента, ни своей
ответственности, ни целей, ни' методов реформ. Учет объективных
интеграционных тенденций мирового развития привел не к интеграции, а к
порабощению страны. Необходимость экономической активизации населения
была превращена в десоциализацию, прекращение гонки вооружений и
ликвидация гипермилитаризации -в развал оборонной промышленности и
армии.
Наука совершенно не случайно безмолвствовала или снабжала руководство
благоглупостями. Вульгаризация и профанация классического наследия были
неизбежным следствием политического провозглашения советской эпохи
"вечной". Голос единственного человека, понимавшего масштабы
надвигавшейся беды, Эвальда Васильевича Ильенкова, не был услышан и
истолкован. Реформы проводились в предположении, что стоит только
изменить субъективную сторону-уничтожить централизованное планирование,
разделить общественную собственность, как все станет на свои места.
Материальная база промышленность, транспорт, связь считалась
инвариантной относительно социально-экономических форм. Хотя Ильенков
предупреждал, что "материального" в человеческом обществе не существует,
оно существует только в идеальной форме и при смене идей исчезает, хотя
"материальные" груды могут остаться. В материально-технической базе
Советского Союза были "заморожены" социалистические производственные
отношения, при их изменении материально-техническая база становилась
принципиально непригодной, что наглядно показал опыт (отрицательный)
интеграции экономики Восточной Германии в Западную. Приблизительно 10
лет назад, кажется, единственный человек, который это понимал, Андрей
Сергеевич Шушарин сказал, что от советского социализма "нет пути назад".
На фоне такого понимания становится ясно, что роль внешних факторов
"капиталистического окружения" переоценивается аналитиками как внутри
страны, так и вне ее.
Текущие перипетии развития страны, на мой взгляд, есть лишь внешние
проявления судорог умирающего социального организма, которого уже ничто
не спасет. А вот что возникнет на "этом месте", представляет большой
интерес, и по этому поводу многое можно сказать. Ведь восстановление
народного хозяйства после гражданской войны, индустриализация,
восстановление после Второй мировой войны шли очень быстрыми темпами.
Гитлер поднял Германию и подмял всю Европу за шесть лет. А современные
возможности колоссальны, но кто и что сможет сделать, пока не ясно. Тем
более что внешние силы, смертельно напуганные гонкой ядерных вооружений,
вряд ли позволят (будут стремиться не позволить) вернуться к чему-либо
подобному "административно-командной системе", то есть к
социалистическому обществу. Но не все от них завысит, к тому же у них
своя "смена эпох"'.
Поскольку крупные исторические события сопровождаются большими жертвами,
важно отдать себе отчет, что именно оплачивается этими жертвами.
Считается, что жертвами оплачивается смена эпох. Но так как смена эпох
продолжается, продолжаются и жертвы. Получается, что прогресса в этом
отношении нет. Поэтому более продуктивно считать, что жертвами
оплачиваются уроки, которые мы получаем при смене эпох: что и как надо и
что и как не надо. К сожалению, уроки событий в СССР/России не
извлечены, и таким образом огромные жертвы пока остаются напрасными.
Поэтому весьма возможные стихийные процессы могут лишь ослабить
стабилизацию теперешней бессмыслицы, но не в состоянии заменить уроков.
Отрицание коммунистической идеологии, брань в адрес большевиков,
очернение их руководителей не являются извлечением уроков они сейчас не
более чем политическая поддержка сил, стремящихся укрепиться.
-Я знаю, что вы не любите юбилеев, хотя считаетесь с традицией. Все же,
как вы оцениваете итог вашей жизни и ее дальнейшую перспективу?
Мы принадлежим к широкому и мощному, но пока политически неоформившемуся
движению рационализма. Его основная задача поднятие в теории и на
практике уровня социальной рефлексии. Это сложная, слабо подготовленная
для исследования проблема. Насколько она трудна, указывает факт,
состоящий в том, что почти за два века исследования Канта, Гегеля и
Маркса не были продолжены результаты этих исследований только "изучают"
(во все мире), но никто не смог развить их идеи дальше. Подчеркну, что
это явление следствие применяемых исследовательских методов, а вовсе не
правильных или неправильных их убеждений, политических или иных.
Как маленькая часть этого движения, мы изо всех сил стараемся сыграть
свою роль. Мы отчетливо ощущаем, что именно мы -это движение, находимся
на острие событий, а не коммунисты, которые свою историческую роль как
конкретное политическое движение уже сыграли, тем более не так
называемые демократы, которым вообще, и в России в особенности, нечего
сказать, которые не то что теории, но двух слов связать не могут.
Что касается меня лично, то я полон ощущения, что все еще только
начинается, все впереди, жизнь невероятно требовательна и интересна. В
нашем "концептуальном" направлении есть три хорошо работающих
организации, ряд подразделений в государственных организациях, кафедра,
издательство и огромный, сотни человек, "ореол", концептуальная диаспора
людей, которые прошли "через нас" или соприкоснулись с нами. Моя личная
задача закрепление результатов многолетних работ в серии монографий.
-Один из взглядов, который вы развиваете разработка мирной технологии
развития социальных форм. Однако, если бросить взгляд в историю, ближнюю
и дальнюю, то увидим, что развитие всегда шло о применением самых
жестоких мер насилия. Когда у евреев возникло многобожие, его сторонники
уничтожили последователей Яхве. Христиане древнего мира при борьбе с
язычниками захватывали храмы, разбивали статуи. А при Юлиане-отступнике
громили христианские храмы. В древней Руси христиане уничтожали
язычников, а их богов выбрасывали в Днепр. Можно ли, в принципе,
разработать мирную технологию развития? Можно ли уменьшить жертвы при
развитии?
Ни одну из сторон развития нельзя абсолютизировать. Нельзя сказать, что
всегда и везде, в прошлом и в будущем, развитие идет только через
борьбу. Но точно также нельзя сказать, что когда-либо воцарится
бескрайний, вечный мир. Используется ли идеология "гармонии человека и
природы" или идеология "человека -царя природы" все равно человечество
стоит лицом к лицу с силами природы. А им противостоять оно может только
в форме человеческих обществ. Силам природы может быть противопоставлена
только организованность. Борьба между человеческими обществами является
одной из форм реальной проверки организованности и, как таковая, ничем
не может быть заменена. Известно, что отдельные люди, группы и целые
общества перед угрозой смерти находили в себе невероятные силы,
колоссальную изобретательность. Ничто так не двигает науку и технику,
как подготовка к войне. Мы у себя в теоретико-системных терминах
называем такие процессы "моргенными", то есть порождаемые смертью. Они
почти не исследованы, хотя представляют большой теоретический и, тем
более, практический интерес.
Стороной развития является подъем по уровням рефлексии. Одной из форм
рефлексии является религиозное сознание. Все, что на всех этапах
исторического развития выступало как переговоры, разрешение конфликтов,
политическое согласие и т.п., было или полностью рефлексивным, или
включало элементы рефлексии. Сейчас, как реакция на происходящую
бессмыслицу; говорят о духовности, гармоничности и т.п. И снова,
социальную рефлексию нельзя абсолютизировать, она может сделать только
то, что может, в частности, потому, что на рефлексивных уровнях, в свою
очередь, идет борьба. Например, если вы спросите сторонников
"гармонизации", что это значит, вы получите столько ответов, сколько
авторов вы спросили, и никто никогда не согласится с другим.
Но исторически формы борьбы, конечно, меняются. И когда приглашают
нашего министра обороны и в "ситуационной комнате" демонстрируют ему
компьютерные сценарии конфликтов и их исходов, то это тоже является
формой борьбы. Лет 25 назад американский исследователь Павел Иосифович
Медов вообще предлагал, чтобы страны выяснили свои отношения на
согласованных математических, компьютерно реализованных моделях. Это
показывает, что при определенных условиях жертвы могут быть уменьшены.
Очевидно, задача теоретиков не состоит в том, чтобы разглагольствовать
об "устойчивом развитии", а в том, чтобы, по возможности, конкретно
выяснить, при каких условиях и какими методами неизбежные жертвы могут
быть снижены. Но следует особенно обратить внимание на содержание
понятия "жертвы". Если население некоей страны полностью сохранено, а
его социальные формы уничтожены, как мы будем считать, есть жертвы или
нет? Или, например, никто и пальцем не тронет детей, их детей и т.д., но
они будут расти, не имея никакого представления о том, что существует
наука. Как мы будем считать, есть жертвы или нет?
-В последнее время политические, экономические и другие процессы в
стране в прессе, в выступлениях, в дискуссиях представляются в таких
терминах, что начинаешь сомневаться, есть ли действительно граница между
вздором и мнением, мнением и знанием. Да и существуют ли вообще
"знания"? Не могли бы вы высказаться по атому вопросу?
Устное или письменное высказывание любой природы не может быть
квалифицировано как вздор, мнение или знание до тех пор, пока оно
неприменено для получения ожидаемого результата. Если получается
результат в соответствии с ожиданиями, то высказывание квалифицируется
как "знание", если нет то "мнение", а если эффект описывается в иных
терминах, чем принято в высказывании, то "вздор". Таким образом
высказывания, не ориентированные на результат, которые нельзя проверить,
не являются ни вздором, ни мнением, ни знанием. Как иногда в таких
случаях говорят, это "сотрясение воздуха" или, попросту, болтовня.
Но в действительности в этой области все гораздо сложнее. Если не
вдаваться в детали, то можно сказать, что в каналах социального общения
функционируют конгломераты, которые в большей или меньшей степени
содержат и элементы болтовни, и элементы вздора, и элементы знаний, и
элементы мнений. Причем это касается не только обыденного, "бытового"
общения, но и так называемого "научного". Мы в действительности
квалифицируем высказывания, идеализируя их, выделяя в них ту
составляющую, которая нас интересует.
В социологии (западной) разработаны методы изучения "общественного
мнения". В Советском Союзе в этом смысле "мнений" не было, покуда в
конце 60-х начале 70-х годов не стали переносить эту "опросную"
социологию на советскую почву. Именно тогда Б.А. Грушин издал книгу "Мир
мнений и мнение мира". Здесь термин "мнение" применяется в ином смысле,
чем было выше описано. Оно означает лишь то, что некто А думает о неком
Б, что это В. Таким образом в "опросной" социологии изучается состояние
общественного сознания, а не реальная истинность или ложность
высказываний кого-либо, не сопоставляется и не противопоставляется
"знание" и "мнение". Замеченное вами явление признак крайне низкой
культуры и, напротив, высокой безответственности, существование которых
оказывается возможным в сложившемся в России типе общества. Мне кажется,
что запрещение Б.Н.Ельциным Коммунистической партии Советского Союза,
поскольку оно удалось, говорит о том, что он располагал некоторым очень
нетривиальным знанием, пусть интуитивным. Вряд ли кто-нибудь в стране
мог предполагать, что это можно сделать простым изданием указа.
Сталин предупреждал: Я УМРУ, И БУРЖУИ ВАС СЪЕДЯТ. // Экономическая
газета (Москва).- 16.09.1998.- 037
====