|
|
От
|
Ольга
|
|
|
К
|
C.КАРА-МУРЗА
|
|
|
Дата
|
28.01.2003 02:41:44
|
|
|
Рубрики
|
Крах СССР;
|
|
Сверим позиции - и дальше
Здравствуйте.
Сергей Георгиевич, Ваша "новая производная" побудила меня еще раз просмотреть "СЦ-2" (Часть 3 "Антисоветский проект"). И мне показалось, что там Вы расставляли акценты не столь однозначно, как в последних Ваших постингах. Но возможно, что это впечатление ошибочно или вызвано издержками полемического стиля. Чтобы не быть голословной, для напоминания приведу последовательно, не переставляя местами, несколько цитат, которые кажутся мне опорными пунктами всей системы рассуждений.
========
Разговор об антисоветском мышлении сложен - очень многие из нас в той или иной степени были проникнуты таким мышлением, даже сами того не замечая. Копаться в своем сознании и видеть, что ты сам культивировал зародыши катастрофы, - вещь болезненная. Но ее надо проделать (...)С.400
Видные деятели интеллигенции целенаправленно и методически убеждали граждан в негодности всех устоев советского порядка.(403)
В построение антисоветского проекта была вовлечена значительная, если не большая часть интеллигенции, которая в постоянных дебатах совершенствовала тезисы и аргументы, искала выразительные метафоры. Со временем, к концу 70-х годов, в это предприятие было втянуто практически все общество - хотя бы в качестве зрителей и слушателей. Книги и фильмы с антисоветским подтекстом, теле- и радиопередачи, песни бардов и "фольклорный" черный юмор и анекдоты - все имело идеологическую антисоветскую нагрузку.
Избежать этого влияния было нельзя, антисоветские идеи и формулы превращались в привычные штампы, становились стереотипами массового сознания. В этом смысле СССР стал уникальным государством, объектом удивления и насмешек. (404)
(...)эти "шестидесятники" сеяли зерна ненависти и отрицания и удобряли их своим авторитетом (хм, интересный образ! О.) ученых, поэтов, публицистов. А выращивали их, дополняли своим трудом и разумом безымянные трудящиеся интеллигенты, которые вовсе не испытывали ни ненависти к основам советского строя, ни желания, устроить в стране безработицу. И созревали плоды, которые употреблял наш народ,-мякоть их была наполнена здоровым желанием улучшить нашу жизнь и укрепить советскую старну, а семечки содержали яд ненависти и разрушения.(...)
Таким образом, чтобы понять последний сорокалетний период нашей жизни, нам надо реконструировать тот большой антисоветский проект (проект "жизнеразрушения"), который влиял на общественное сознание в целом, в том числе на сознание партийно-государственной элиты. Поскольку в СССР не было "гражданского общества", установки этой элиты в громадной степени предопределяли судьбу страны (408).
На мой взгляд, А., сам того не ожидая, сформулировал проблему первой, высшей важности. Мы о ней даже боялись прямо говорить. Суть ее в том, что за последние 20 лет советского строя в нем вырос и стал господствовать избалованный человек "массовой культуры". Его жизненное кредо А. выразил так: "Я хочу расслабиться и не думать обо всем этом. Хочу, чтобы все было легко и без напряжений". В этом - основа нашей катастрофы, и эта основа вовсе не устранена, так что катастрофа воспроизводится (442).
конец цит.=============
Теперь попробуем инвентаризовать и коротко отрефлексировать высказанные идеи.
1. Генератором антисоветского проекта была особая социальная и культурная сила - духовная элита (шестидесятники, "видные деятели интеллигенции"), которая действовала "целенаправленно и методически" (хотя и ее злонамеренность не следует преувеличивать). В чем причина ее враждебного отношения к советскому строю, у Вас не сказано, но вопрос этот, как кажется, более-менее ясен - тут действовала специфическая культурная матрица русской интеллигенции.
2. Слой "трудовой интеллигенции" легко воспринял эти установки, поддержал и развил их, не будучи сознательным разрушителем системы. Этот процесс, хотя и кажется на первый взгляд парадоксальным, тоже объясним: вхождение в престижное культурное сословие побуждало разделять его ведущие установки. Вы сами прекрасно описали на своем примере этот механизм (рассказ об усвоении Вами характерного для интеллигенции юмористического стиля и использование его как личного ресурса).
3. В течение жизни еще одного поколения вирус отрицания поражает, так или иначе, все слои советского общества, хотя многие, как Вы указали, были скорее пассивными зрителями, нежели активными участниками "жизнеразрушения". Основание этого процесса Вы видите в появлении избалованного "массового человека" - советского мещанина, если угодно, "совка".
4. Государственно-идеологическая элита также оказалась в зоне влияния антисоветского проекта. Правда, не сказано, какой именно характер носило это влияние (сама прониклась антисоветскими настроениями? вынуждена была "отбрехиваться"? спасовала? или все это вместе?)
5. Наконец Вы полагаете, что процесс отравления (заражения)антисоветизмом носил обвальный характер ("избежать этого влияния было нельзя"). Вот тут возникает закономерный вопрос: почему, собственно, нельзя? Что же за рок такой тяготел над советским обществом, мешавший ему справляться (своими методами!) с ядами (вирусами), медленно и верно травившими организм? Тут кроется по меньшей мере неясность, а по большей - обреченность. Каков механизм столь успешного распространения метастаз ненависти? Его Вы попытались изложить в последнем сообщении, о чем ниже.
Таким образом, из Ваших слов следует, что социальная болезнь была скорее инспирирована внутренними силами при том, что их объектом оказался слабый и неподготовленный ("избалованный") средний человек, в том числе и тот, который рекрутировался в ряды той самой интеллигенции. Таковым его сделала, конечно, сама жизнь в пору относительно безмятежного послевоенного времени, но не только.
И тут самое время сказать о роли идеологической (часть партийно-государственной) элиты. Ее миссия в идеократическом государстве очерчена четко: пропаганда и воспитание. И это при том, что первые симптомы социального заболевания были видны еще на заре Советской власти. Об угрозе советского мещанства предупреждал Маяковский: "Дрянцо хлещите рифм концом". Он же как огня боялся канонизации, одеревенения, омертвения основ советского жизнеустройства, не хотел, чтобы Ленин "был конфетной красотой оболган" и т.д. Примеров тьма. Писали уже об этом.
И идеологи, как могли, пытались предотвратить это сползание к мещанству. С масскультом работали, облагораживали, возвышали, как могли: эстрада, кино, цирк... Но, видно, это были "не те" (не совсем те) методы.
Вы правы, сравнивая требования советской идеократии с религиозными. Я не разделяю тех нападок на это сравнение, которые сводятся тому, что религии разные бывают. Это и так ясно, что Вы имели в виду прежде всего нашу титульную религию. Не индуизм же.
>Дискуссия о смехе и аллергии на него советского строя заставляет (помогает) прийти и к такой мысли. Близкое совмещение революции и войны привело к тому, что в идеологии и «культурном ядре» был слишком силен идеократический элемент – на грани религиозных требований. Будучи приложен к «земной жизни», он не имел того люфта, каким обладает религия. Религия занята только спасением души, поэтому она допускает грех в земной жизни, который можно замолить и получить прощение.
Православие, как и христианство в целом, действительно, создало некий люфт для рядового человека тем, что подвергало бескомпромиссной критике (и осмеянию тож) его телесную природу, всяко возвышая природу духовную, ту, что от Бога. Высмеивая телесные слабости человека, средневековая сатира подвергала осмеянию Врага рода человеческого, что делало ее практически ритуальным действом, как и службу в храме (именно так расценивает А.М. Панченко скоморошество и отношение к нему церкви вплоть до 17 в.). Тут уместно провести историческую параллель. Когда в первой половине 17 в. боголюбцы (а за ними вся старообрядческая традиция) попытались извести скоморошество как культурную матрицу, это (среди прочего) привело к такому оцерковлению повседневности (читаем у протопопа Аввакума), что этот идеал существования резко отпугнул от церкви не то что простых мирян - иных священников. Не все же могли за одну службу 500 поклонов положить! В итоге официальная церковь пошла-таки на компромисс с древнерусской (языческой!) традицией веселья, оставив скоморохам определенную культурную нишу. Выходит, старая идеократия такие задачки решала, а новая вот не шмогла... (Конечно, и здесь смех ренессансного типа потеснил со временем средневековый, но это уже немного другой сюжет. Тут все вопросы к Петру Первому).
Одну из гипотетических причин этой несостоятельности я раньше высказала. Наверное, она не была единственной. Не последнюю роль сыграло и распространение на идеократическую элиту установок элиты духовной (научной и творческой интеллигенции).
Кроме того, идеократия сама наступила на грабли гипостазирования, о чем Вы пишете в связи со структурами антисоветского мышления.
Вы только вспомните те демагогические тексты конца 60-70 годов, где не было живых мыслей и слов, а только сплошные камлания! Слова-фантомы, идеологические клише, готовенькие формулировочки - что это как ни уход от живой и противоречивой реальности в мир гладких, как лысина Хрущева, и формально-туманных, правильных абстракций? Антисоветский тип гипостазиса всего лишь утилизовал привычную манеру идеологической "борьбы". А ведь можно было говорить с народом в простых, однозначно понимаемых терминах, как Вы это описали в своем примере из "СЦ" (когда читали лекцию в Испании):
"Посмотрим, как питались люди, какие жилища имели, как они отапливались, чем люди болели, сколько их гибло от рук убийцы, чего они боялись и т.д. Нарисуем бесхитростный портрет советского жизнеустройства - без всякого символизма и сюрреализма. Этот подход вдруг показался людям таким понятным и интересным, что я сам никак не мог ожидать" (460).
И дело не в том, что у идеократии не было козырных карт. Проблема в том, что она не смогла (не захотела?) делать свою игру. Самая элитарная часть элиты духовной бросила вызов даже не строю - в конце концов многие из диссидентов были честные бессребреники и идеалисты, для которых проблема удовлетворения материальных потребностей ("страстишек") в личном плане не стояла. Она бросила вызов идеократии, подобно тому как реформаторское священство бросило перчатку католическому. Это был во многом идейный вызов, попервоначалу, видимо, с искренним стремлением развеять собственные мучительные сомнения: "На чем стоите?". Разочарование в состоятельности идейных вождей породило цепную реакцию презрения к основам отданного им на попечение социального устройства. Этот перелом в настроениях (от доверия к сомнению) уловил, видимо, Хуциев в "Июльском дожде" - поэтому и фильм культовый.
>В советской идеологии грех был пусть и не под таким сильным запретом, но зато карался непосредственно и в режиме реального премени. Греховные потребности (например, страсть к наживе, потребительство, разврат и пр.) не были легитимированы и даже карались.
Легитимация этих потребностей сделала из нашей жизни то, что мы видим сегодня каждый божий день. На это не пошли, что, в общем, правильно.
>Запад уже в протестантстве позволил многие виды греха, что и описал Достоевский в «Великом инквизиторе». Были узаконены, например, стяжательство и разврат. Были узаконены также эксплуатация и классовая борьба. Греховные потребности и инстинкты имели возможность их удовлетворения без того, чтобы человек вступал в конфликт с политическим порядком и общественной моралью. Таким образом, эти инстинкты не побуждали человека к отрицанию строя.
С этими инстинктами можно бороться, видимо, только так - вытеснением (сублимацией). А тут еще примеров для подражания мало стало - идеократия жирком обросла и знай покрикивала: не то! не так!
>В СССР после периода подвижничества (к тому же при наличии «тирании») в 60-е годы возникла ситуация, когда «страстишки», не находя легального удовлетворения, не вытеснялись необходимостью подвижничества и не подавлялись страхом перед «тиранией». Элита, которая эти страстишки в своей среде удовлетворяла – не слишком отличаясь при этом от массы и потому не имея особых прав на такие льготы, не имела возможности ни словом, ни силой запрещать людям мечтать о греховных удовольствиях.
Запрещать-то она как раз умела. Только это у нее и получалось. Без особого, правда, эффекта.
Извините за большой текст.
С уважением