Форум С.Кара-Мурзы

	От	Durga
	К	Баювар
	Дата	04.12.2007 18:44:08
	Рубрики	Прочее; Тексты;

Re: Либералы и...

>Автор этой статьи пережил многое и вынужден был достаточно быстро понять, что никогда в своей жизни не сможет примириться с капитализмом, вытаптывающим на своем пути все дорогие ему ценности жизни, и мириться не станет, как не мирился его дед с аналогичным по разрушительности бедствием, постигшим нашу страну - гитлеровским фашизмом. Что будет оказывать сопротивление, чего бы ему это не стоило. Что погибнуть не страшно - дед мой погиб на войне смертью храбрых, самоотверженно сражаясь за Родину. Страшно потерять совесть и разделить всеобщий и всеубивающий заговор молчания, sounds of silence, принять Кодекс Бесчестия. Потому перед вами сейчас эта статья. Она была написана несколько лет назад, однако все поднятые в ней проблемы ни в коей мере не утратили жгучей своей актуальности и нисколько не смягчились. И очень во многом - из-за наиболее удручающего явления последних пятнадцати лет - предательства интеллигенции.

Не говори, гнусненький автор. Вот я бы с ним поговорил - истинно говорю вам не пройдет и третьего часа, как он поднимет здравицу во имя капитализма и будет с пеной у рта отстаивать необходимость частной собственности. С ними надо просто поговорить о сути государства. Это уже на очень советских солидаристах проверено. Сначала повалит "сакральное", а потом и гитлеровская начинка в весьма чистом виде.

- Алло! - сказал он. - Вы местный?
- Нет, - сказал я. - Турист.
- А, значит, вы тоже ничего не понимаете...
Я сходил к стойке, сбил себе коктейль из соков и подошел к нему.
- Почему пусто? - продолжал он. У него было живое худощавое лицо и
свирепый взгляд. - Где жители? Почему все закрыто?.. Все спят, никого не
добьешься...
- Вы только что приехали?
- Да.
Он отодвинул пустую тарелку и придвинул полную. Потом он отхлебнул
светлого пива.
- Откуда вы? - спросил я. Он свирепо взглянул на меня, и я поспешно
добавил: - Если это не секрет, конечно...
- Нет, - сказал он, - не секрет... - и принялся есть.
Я допил сок и собрался было уходить, но он сказал:
- Здорово живут, собаки. Такая еда, и сколько хочешь, и все
бесплатно.
- Ну, все-таки не совсем бесплатно, - возразил я.
- Девяносто долларов! Гроши! Я за три дня съем на девяносто долларов!
- глаза его вдруг остановились. - С-собаки, - пробормотал он, снова
принимаясь за еду.
Я знал таких людей. Они приезжали из крошечных, разграбленных до
полной нищеты королевств и княжеств, они жадно ели и пили, вспоминая
прокаленные солнцем пыльные улицы своих городов, где в жалких полосках
тени неподвижно лежали умирающие голые мужчины и женщины, а дети с
раздутыми животами копались в помойках на задворках иностранных
консульств. Они были переполнены ненавистью, и им нужны были только две
вещи: хлеб и оружие. Хлеб для своей шайки, находящейся в оппозиции, и
оружие против другой шайки, стоящей у власти. Они были самыми яростными
патриотами, горячо и пространно говорили о любви к народу, но всякую
помощь извне решительно отвергали, потому что не любили ничего, кроме
власти, и никого, кроме себя, и готовы были во славу народа и торжества
высоких принципов уморить свой народ - если понадобится, до последнего
человека - голодом и пулеметами. Микрогитлеры.
- Оружие? Хлеб? - спросил я.
Он насторожился.
- Да, - сказал он. - Оружие и хлеб. Только без дурацких условий. И по
возможности даром. Или в кредит. Истинные патриоты никогда не имеют денег.
А правящая клика купается в роскоши...
- Голод? - спросил я.
- Все что угодно. А вы тут купаетесь в роскоши. - Он ненавидяще
посмотрел на меня. - Весь мир купается в роскоши, и только мы голодаем. Но
вы напрасно надеетесь. Революцию не остановить!
- Да, - сказал я. - А против кого революция?
- Мы боремся против кровопийц Бадшаха! Против коррупции и разврата
правящей верхушки, за свободу и истинную демократию... Народ с нами, но
народ надо кормить. А вы нам заявляете: хлеб дадим только после
разоружения. Да еще грозите вмешательством... Какая гнусная лживая
демагогия! Какой обман революционных масс! Разоружиться перед лицом
кровопийц - это значит накинуть петлю на шею настоящих борцов! Мы
отвечаем: нет! Вы не обманете народ! Пусть сложат оружие Бадшах и его
молодцы! Тогда посмотрим, что надо делать.
- Да, - сказал я. - Но Бадшах, вероятно, тоже не хочет, чтобы ему
накинули петлю на шею.
Он резко отставил бокал с пивом, и рука его привычно потянулась к
кобуре. Впрочем, он быстро опомнился.
- Я так и знал, что вы ни черта не понимаете, - сказал он. - Вы,
сытые, вы осоловели от сытости, вы слишком кичливы, чтобы понять нас. В
джунглях вы бы не осмелились так разговаривать со мной!
В джунглях я бы говорил с тобой по-другому, бандит, подумал я и
сказал:
- Я действительно многого не понимаю. Я, например, не понимаю, что
случится после того, как вы одержите победу. Предположим, вы победили,
повесили Бадшаха, если он, в свою очередь, не удрал за хлебом и оружием...
- Он не удерет. Он получит то, что заслужил. Революционный народ
раздерет его в клочья! И вот тогда мы начнем работать. Мы вернем
территории, отторгнутые у нас сытыми соседями, мы выполним всю программу,
о которой вопит лживый Бадшах, чтобы обмануть народ... Я им покажу
забастовки! Они у меня побастуют... Никаких забастовок! Всех под ружье и
вперед! И победим. И вот тогда...
Он закрыл глаза, сладко застонал и повел головой.
- Тогда вы будете сытыми, будете купаться в роскоши и спать до
полудня?
Он усмехнулся.
- Я это заслужил. Народ это заслужил. Никто не посмеет попрекнуть
нас. Мы будем есть и пить, сколько пожелаем, мы будем жить в настоящих
домах, мы скажем народу: теперь вы свободны, развлекайтесь!
- И ни о чем не думайте, - добавил я. - А вам не кажется, что это все
может выйти вам боком?
- Бросьте! - сказал он. - Это демагогия. Вы демагог. И догматик. У
нас тоже есть всякие догматики, вроде вас. Человек, мол, потеряет смысл
жизни. Нет, отвечаем мы, человек ничего не потеряет. Человек найдет, а не
потеряет. Надо чувствовать народ, надо самому быть из народа, народ не
любит умников! Ради чего же я, черт побери, даю себя жрать древесным
пиявкам и сам жру червей? - Он вдруг довольно добродушно ухмыльнулся. -
Вы, наверное, на меня обиделись немного. Я тут обозвал вас сытыми и еще
как-то... Не надо, не обижайтесь. Изобилие плохо, когда его нет у тебя и
оно есть у соседа. А достигнутое изобилие - это отличная штука! За него
стоит подраться. Все за него дрались. Его нужно добывать с оружием в
руках, а не обменивать на свободу и демократию.
- Значит, все-таки ваша конечная цель - изобилие? Только изобилие?
- Ясно!.. Конечная цель всегда изобилие. Учтите только, что мы
разборчивы в средствах...
- Это я уже учел... А человек?
- Что человек?
Впрочем, я понимал, что спорить бесполезно.
- Вы никогда здесь не были раньше? - спросил я.
- А что?
- Поинтересуйтесь, - сказал я. - Этот город дает отличные предметные
уроки изобилия.
Он пожал плечами.
- Пока мне здесь нравится. - Он снова отодвинул пустую тарелку и
придвинул полную. - Закуски какие-то незнакомые... Все вкусно и дешево...
Этому можно позавидовать. - Он проглотил несколько ложек салата и
проворчал: - Мы знаем, что все великие революционеры дрались за изобилие.
У нас нет времени самим теоретизировать, но в этом и нет необходимости.
Теорий достаточно и без нас. И потом изобилие нам никак не грозит. Оно нам
еще долго не будет грозить. Есть задачи гораздо более насущные.
- Повесить Бадшаха, - сказал я.
- Да, для начала. А потом нам придется истребить догматиков. Я
чувствую это уже сейчас. Потом осуществление наших законных притязаний.
Потом еще что-нибудь объявится. А уж потом-потом-потом наступит изобилие.
Я оптимист, но я не верю, что доживу до него. И вы не беспокойтесь,
справимся как-нибудь. Если с голодом справимся, то с изобилием и
подавно... Догматики болтают: изобилие, мол, не цель, а средство. Мы
отвечаем на это так: всякое средство было когда-то целью. Сегодня изобилие
- цель. И только завтра оно, может быть, станет средством.
Я встал.
- Завтра может оказаться поздно, - сказал я. - И напрасно вы
ссылаетесь на великих революционеров. Они бы не приняли ваш лозунг: теперь
вы свободны, развлекайтесь. Они говорили иначе: теперь вы свободны,
работайте. Они ведь никогда не дрались за изобилие для брюха, их
интересовало изобилие для души и головы...
Рука его опять дернулась к кобуре, и опять он спохватился.
- Марксист! - сказал он с удивлением. - Впрочем, вы же приезжий. У
нас марксистов почти нет, мы их сажаем...
Я сдержался.
Проходя мимо витрины, я еще раз взглянул на него. Он сидел спиной к
улице и снова ел, растопырив локти.

А,Б Стругацкие, "Хищные вещи века".
http://bookz.ru/authors/strugackii-arkadii-strugackii-boris/paradise/page-8-paradise.html