Сторона А предлагает смотреть, «где болит», и решать конкретные проблемы для преодоления болячек, опираясь на известные, часто наблюдаемые закономерности функционирования экономики и общества и просчитывая последствия альтернативных вариантов действий, направленных на преодоление болячек. Сторона Б не видит необходимости в таком изучении экономики и общества, которое могло бы помочь в прогнозировании последствий конкретных действий и решений (например, продажи икры по 5-10, огромного бюджетного дефицита и занижения цен на газ). Она произносит много красивых и умных слов о необходимости постройки справедливого общества с учётом национальных особенностей и проч., и проч. При этом она абсолютно не понимает, что жизнестойкие системы строятся не логически, на основе глобальных проектов справедливого общества, а исторически – в результате свершения действий, направленных не решение насущных проблем, а не соответствие идеальным конструкциям. Поэтому, как только речь заходит о конкретном способе решить какую-то бытовую проблему, Б немедленно принимает галлюциногены, воспаряет в небеса и начинается четвёртый сон Веры Павловны, в котором всё на свете выведено из этого локального конкретного решения одной-единственной проблемы. 15 миллионов выведено из 500 долларов. Далее начинается снисхождение от абстрактного к конкретному и выдвигается практическое предложение – продавать икру по 5-10 в московской подворотне и давать всем денег, не считаясь с рентабельностью. Потому что в четвёртом сне Веры Павловны икра доставалась всем по дешёвке, а зарплаты у всех было немеряно. Поскольку снисхождения от абстрактного к конкретному неоднозначно (ибо продавать икру можно и по 5-10 и по 1-50, можно в московской подворотне, а можно и в иркутской), то на этом важнейшем этапе к стороне Б подключается подсознание, и все её предложения направлены на то, чтобы улучшилась жизнь конкретных её представителей. Москвичи предлагают продавать икру в Москве. Когда же сторона А показывает, к каким конкретным последствиям приведёт реализация конкретной идеи стороны Б, и каким конкретным представителям стороны Б от этого станет лучше, сторона Б принимает очередную порцию галлюциногенов и, воспарив в небеса, выводит из аргументов оппонента какую-то глобальную «модель», обладающую полным набором ужасных фантастических свойств, описанных настолько умными словами, что я даже не буду их воспроизводить. На самом же деле, при этом абстрагировании рулит подсознание, которое заставляет Б отвергнуть конкретное предложение А не из-за каких-то абстракций, а из-за того, что ради приобретения икры или абонемента в бассейн – о ужас! – конкретным представителям стороны Б недостаточно будет занять с утречка очередь, а придётся ещё и поработать, сделать что-нибудь общественно-полезное. Ужаснувшись этой перспективе, Б ещё глубже забирается в галлюцинации к сорок четвёртому сну Веры Павловны, в котором икра задёшево и зарплаты немеряно, и всё повторяется по кругу.
