>Итак: 1. всякий труд производит стоимость; 2. вне систематического обмена эта стоимость никак себя не проявляет.
Дело-то в том, что в рамках систематического обмена марксова стоимость никак себя не проявляет. Согласно марксистам же, реальная цена постоянно отклоняется от стоимости – она то выше объявленной Марксом стоимости, то ниже. А сколько в том или ином товаре марксовой стоимости, никто не знает, потому что Маркс, обладавший точными сведениями о количестве заключённого в товаре «овеществлённого человеческого труда» (затрат «одной и той же рабочей силы»), представился 130 лет назад, не оставив формул подсчёта стоимости разных товаров.
>Понимаете? В куске урана всегда скрыта ядерная энергия, но проявляет себя она - не всегда.
Крутая аналогия. Дело только в том, что ядерная энергия урана проявляется в реальной жизни, а марксова стоимость – только в марксистских книжках.
>При капитализме систематический обмен - это суть системы производства. Ну а при рабовладении? Вот тут обмен не является принципиальной частью способа производства. Раб работает, рабовладелец присваеивает результат труда.
Хороший пример, доказывающий кастрированность марксовой политэкономии. Как же можно говорить, что рабовладелец и раб ничем не меняются? Даже забывая о похлёбке: очевидно, что рабовладелец платит рабу отсутствием наказания, которое понёс бы раб, если бы попытался увильнуть от работы. Очевидно, что речь идёт о добровольном обмене товароуслугами между рабовладельцем и рабом с повышением полезности с обеих сторон. Для раба полезнее поработать и получить похлёбку, чем быть наказанным; для рабовладельца полученный с помощью раба продукт труда полезнее, чем затраченная похлёбка. Обмен всегда неэквивалентен и выгоден для обеих сторон: для каждой из меняющихся сторон отдаваемое имеет большую ценность, чем приобретаемое. А то, что к делу примешивается силовое и моральное принуждение – так это так в любой экономике. Как известно, движение ценностей в экономике происходит не только в рамках товарообмена с повышением полезности, но и в виде даров или при перераспределении (силовом изъятии). Например, Маркс всю свою жизнь пользовался защитой правоохранительных органов тех государств, в которых находился, а денежки с трудящихся на охрану эксплуататора Маркса силовым образом собирало государство.
>Но вот рабовладелец начинает менять произведённый рабами продукт на изделия свободных ремесленников, а то и на иностранные товары. Если это единичный обмен - ну, тут можно от балды обменять, как угодно. Но если это происходит систематически? Сколько зерна или вина стоит меч? Вот тут-то и проявляется скрытая в товаре стоимость. Сколько общественно необходимого труда в меч вложено - такова и его стоимость. Она лежит в основе "обменного курса" меча. Конечно, влияет и коньюнктура: дефицитность товара, искусство торговца и т. д. Но объективная основа - стоимость. Я готов ещё объяснять - для меня это всё понятно.
А что объяснять-то? Можно подумать, что утверждение «объективная основа – стоимость (определённая общественно необходимым трудом, вложенным в товар)» научно! Да оно никого ни к чему не обязывает, потому что никто не может сказать, что же такое общественно необходимый труд и почему марксова «стоимость» более объективная основа, чем дефицитность. Рассмотрим пример. Представим, что у меня есть доступ к артезианскому источнику посреди пустыни и делаю бизнес на продаже воды караванам, систематически проходящим через оазис. Труда моего в производство воды в оазисе не вложено никакого, а деньги с путников успешно стригу, и большие. Сколько я могу состричь? А зависит от потребителей. Если у караванщиков нет возможности набрать воды в другом оазисе или снизить цену на мою воду через государственное регулирование цен или через силовой отъём воды (угрозу его), или через увещевания, то максимальная цена, которую я могу содрать с путников – это затраты каравана на перевозку достаточного количества воды, чтобы пройти всю пустыню, не прибегая к моей помощи. Если я им предложу хоть немного меньшую цену, то они согласятся. Таким образом, цена воды определяется не моими затратами на производство, а затратами труда дополнительных верблюдов на перевозку воды через всю пустыню. Ну и где же тут общественно-необходимые затраты на производство воды в оазисе? А тут караванщики решили, что я паразит и бойкотируют мою воду несмотря даже на то, что провоз её верблюдами обходится дороже моих предложений. Как при этом поменялись общественно необходимые затраты труда? Да никак. Теперь представим, что обойти вокруг пустыни дешевле, чем пройти караваном с полной порцией воды. Тогда цена на мою воду упадёт по сравнению с затратами на перевозку воды верблюдами. Но вот изобрели парусник, который ходит морем вокруг континента и все караванщики оказываются ненужными. На этом кончаются и мои баснословные прибыли. Ну и при чём тут общественно-необходимый труд на производство воды? Да самое большее, на что влияют издержки производства продукции – это при конкурентном рынке на редкость товара данного вида в долгосрочном аспекте, либо на альтернативную цену самостоятельного производства данного товара. На самом же деле, конкурентных рынков практически не существует, никакого выравнивания цены по затратам в реальной экономике не происходит, и именно явление альтернативной цены устанавливает границы возможного ценообразования, а не «вложенный в товар» «общественно необходимый» труд. Например, и молочная будка возле моего дома, и супермаркет в квартале от него являются для меня монополистами в предоставляемых мне услугах, но своими ценами они ограничивают аппетиты друг друга (и всё упирается в мою оценку тяжести усилий по походу в супермаркет и т.д.). И ресурсы приобретают ценность от своих продуктов, а не наоборот. «Не потому дорого токайское вино, что дороги токайские виноградники», а наоборот (Бём-Баверк).
А теперь представим, что в дело вмешивается государство и устанавливает высокий налог на земельную ренту, забирающий у меня половину прибыли от пользования источником. Денежки распределяются среди детей караванщиков, которые теперь могут лечиться в больнице и ходят в школу. Ну и где же тут трудозатраты в обмене между мною и караванщиками? Да нигде! Маркс высосал из пальца идиотскую концепцию трудовой стоимости, причём, в отличие от честно заблуждавшегося Рикардо, видел её противоречия и обложил таким количеством многословных оговорок, что в его текстах и результата-то научного нет.
Какой практический вывод следует из более адекватных теорий ценообразования, задвинувших в камин трудовую теорию стоимости? Да очень простой: хочешь заработать денег – сделай что-то полезное для других и обменяй ко взаимной выгоде. А что следует из политэкономический теории Маркса? Рекомендация такая: побольше работай, вкладывай побольше трудочасов – и создашь большую стоимость. Вот только лошади выполняют рекомендации Маркса твсячелетиями, приступив к этому задолго до выхода «Капитала», а лошадиная жизнь за всё это время улучшилась незначительно, намного меньше, чем у ленивого человека, экономившего трудочасы. Да и сам Маркс просидел многие годы над своим легендарным трёхтомником, а научная ценность его «Капитала» для современной экономической науки – нулевая.
В целом же экономическая наука (но не экономистсвующие марксистские идеологи) давно поняли, что слово «стоимость» можно употреблять только в качестве синонима слову «цена», а представлять под стоимостью какую-то неведомую сущность, накрученную на трудочасы, продолжают только марксисты.
>Берём фразу полностью: "индивидуальную собственность на основе достижений капиталистической эры: на основе кооперации и общего владения землей и произведенными самим трудом средствами производства". Как любому разумному человеку, со сколь угодно простым сознанием, её понять? Что это за "индивидуальная собственность", если всеми средствами производства и землёй владеют сообща, все вместе? Вы говорите, почему не общенародная собственность. Но ясно же сказано: "общее владение". Это и есть общенародная собственность.
>А что такое индивидуальная собственность, при чём тут она? А это то, чего удаётся добиться на основе общей собственности - именно сюртуки. Та собственность, что была у граждан в СССР.
>Такое было в первобытном обществе - индивидуальная собственность была, а частной - нет, не было. Потом, на основе индивидуальной, возникла частная собственность, а с ней классы, государство, эксплуатация. Но придёт ей конец - не станет частной собственности. А будет общая собственность на землю и средства производства, и индивидуальная - на сюртуки.
Да нет и не может быть никакой ни общенародной, ни частной собственности. Доступ, распоряжение и пользование редкими ресурсами придётся ограничивать и регулировать всегда, а это и значит, что не-всеобщая собственность сохранится всегда, пока существует человечество. Да и никакой частной собственности не существует – всегда часть прав распоряжения объектом собственности остаётся за верховным собственником – государством – и другими владельцами разных уровней. Маркс и в вопросах прав собственности писал всякую ахинею.
>>Советскому официальному обществоведению пришлось радикально подправить Маркса, сказав вместо слов «индивидуальная собственность» слова «общественная собственность». Согласитесь, что это поправка отнюдь не безобидная.
>Сергей Георгиевич! Тут без всяких поправок всё ясно. Конечно, хорошо мне - я сотни часов над этим думал. Тоже поначалу путался.
Да Бём-Баверк всю марксову политэкономию спустил в унитаз больше века назад, а марксисты не дают себе труда ознакомиться с разработанной им критикой теории Маркса.
