|
|
От
|
alex~1
|
|
|
К
|
Сепулька
|
|
|
Дата
|
19.12.2004 22:01:21
|
|
|
Рубрики
|
Семинар;
|
|
Марксизм и Россия.
Не нашел ссылок на статьи Энгельса в Inet'е, поэтому приведу некотрые цитаты, потратив некоторое время на набиание вручную.
Впрочем, есть.
http://vestnik.osu.ru/031/pdf/3.pdf
но у меня по ней извлечь pdf не получилось.
1875:
"Из всего этого ясно, общинная собственность в России давно уже пережила время своего расцвета и, по всей видимости, идет к своему разложению. Тем не менее, бесспорно существует возможность перевести эту общественную форму в высшую, если только она сохранится до тех пор, пока созреют условия для этого, и если она окажется способной к развитию в том смысле, что крестьяне станут обрабатывать землю уже не раздельно, а совместно, причем этот переход к высшей форме должен будет осуществляться без того, чтобы русские крестьяне прошли через промежуточную ступень буржуазной парцелльной собственности. Но это может произойти лишь в том случае, если в Западной Европе, еще до окончательного распада этой общинной собственности, совершится победоносная пролетарская революция, которая предоставит русскому крестьянину необходимые условия для такого перехода, - в частности, материальные средства, которые потребуются ему, чтобы произвести необходимо связанный с этим переворот во всей его системе земледелия.
Таким образом, г-н Ткачев говорит чистейший вздор, утверждая, что русские крестьяне, хотя они и "собственники", стояит ближе к социализму, чем лишенные собственности рабочие Западной Европы. Как раз наоборот."
"Более легкой [описываемой Ткачевым] революции нельзя себе и представить.... Просто понять нельзя, как же это при такой неимоверной легкости революция давно уже не произведена, народ не освобожден и Россия не превращена в образцовую социалистическую страну.
В действительности дело обстоит совсем не так. Русский народ, этот "революционер по инстинкту", устраивал, правда, бесчисленные разрозненные крестьянские восстания против дворянства и против отдельных чиновников, но против царя - никогда, кроме случаев, когда во главе народа становился самозванец и требовал себе трона."
1894:
"Если на Западе разрешение противорчий посредством новой организации общества предполагает, как необходимое условие, переход всех средств производства, а следовательно, и земли, в собственность всего общества, то в какое же отношение к этой общей собственности, которую на Западе только предстоит создать, находится общинная стоимость, уже существующая или, вернее, еще существующая в России? Или, как формулировал мысль Чернышевского Маркс: Должна ли Россия, как того хотят ее либеральные экономисты, начать с разрушения сельской общины, чтобы перейти к капиталистическому строю, или же, наоборот, она может, не испытывая мук этого строя, завладеть всеми его плодами, развивая свои собственные исторические данные?
Уже сама постановка вопроса показывает то направление, в котором нужно искать его разрешение. Русская община просуществовала сотни лет, и внутри нее ни разу не возникло стимула выработать из самой себя высшую форму общей собственности; точно также обстояло дело с германской маркой, кельтским кланом, индийской и другими общинами с их первобытно-коммунистическими порядками. Все они с течением времени, под влиянием окружавшего их, а также и возникавшего внутри них и постепенно захватывающих их товарного производства и обмена между отдельными семьями и отдельными лицами, все более и более утрачивали свой коммунистический характер и превращались в общины независимых друг от друга землевладельцев....
В самом деле: никогда и нигде аграрный коммунизм, сохранившийся от родового строя, не порождал из себя ничего иного, кроме собственнеого разложения. Сама русская крестьянская община уже в 1861 г. представляла собой сравнительно ослабленную форму этого коммунизма; совместная обработка земли, существующая еще в отдельных местностях Индии и в южнославянской домашней общине (задруге), ... должна была уступить место ведению хозяйства отдельными семьями; общинная собственность проявлялась еще только в повторяющихся переделах земли, производивщихся в различных местностях через самые различные промежутки времени. Стоит этим переделам прекратиться самим по сеюе или в результате особого постановления - и перед нами деревня парцелльных крестьян.
Но один то факт, что, существуя бок о бок с русской крестьянской общиной, капиталистическое производство в Западной Европе приближается в то же время к моменту своей гибели и в нем самом уже имеется зародыш новой формы производства, при которой средства производства в качестве общественной собственности будут применяться в плановом порядке, - один этот факт не может вдохнуть в русскую общину силу, дающую есть возможность развить из самой себя эту новую общественную форму. Каким образом община может освоить гигентские производительные силы капиталистического общества в качестве общественной собственности и общественного орудия, прежде чем само это капиталистическое общество совершит эту революцию? Каким образом может русская община показать миру, как вести крупную промышленность на общественных началах, когда она разучилась уже обрабатывать на общественных началах свои собственные земли?
Правда, в России есть немало людей, которые хорошо знают западное капиталистическое общество со всеми его непримиримыми противоречиями и конфликтами и ясно представляют себе, где выход из этого кажущегося тупика. Но, во-первых, те6 несколько тысяч людей, которые это понимают, живут не в общине, а те добрые пятьдесят миллионов людей, которые в Великороссии житут еще в условиях общинной собственности на землю, не имеют обо всем этом ни малейшего понятия. Им по меньшей мере так же чужды и непонятны взгляды этих нескольких тысяч людей, как были чужды и непонятны английским пролетариям 1800-1840 гг. те планы, которые придумывал для их спасения Роберт Оуэн. И среди рабочих, которые работали на фабрике Оуэна в Нью-Ланарке, большинство состояло из людей, тоже выросших при порядках и обычаях распадающегося коммунистического родового строя, в кельтско-шотландском клане, однако Оуэн ни слова не говорил о том, что у этих людей он встретил лучшее понимание."
Но зато не только возможно, но и несомненно, что что после победы пролетариата и перехода свдств производства в общее владение у западноевропейских народов те страны, которым только что довелось вступить на путь капиталистического производства и в которых уцелели еще родовые порядки или остатки таковых, могут использовать эжти остатки общинного владения и соответствующие им народные обычаи как могучее средство для того, чтобы значительно сократить процесс своего развития к социалистическому обществу и избежать большей части тех страданий и той борьбы, через которые приходится прокладывать дорогу нам в Западной Европе. Но неизбежным условием для этого является пример и активная поддержка еще капиталистического Запада. ... Но зато успех им обеспечен. И это относится не только к России, но и ко всем странам, находящимся на докапиталистической ступени развития. В России, однако, это будет сравнительно наиболее легко, потому что здесь часть коренного населения уже усвоила себе интеллектуальные результаты капиталистического развития, благодаря чему в период революции здесь возможно будет совершить общественное переустройство почти одновременно с Западом.
Это уже было высказано Марксом и мною 21 января 1882 г. в предисловии к русскому изданию "Коммунистического манифеста" в переводе Плеханова."
Маркс:
"Впрочем, так как я не люблю оставлять "места для догадок", а выскажусь без обиняков. Чтобы иметь возможность со знанием дела судить об экономическом развитии России, я изучил русский язык и зщатем в течение долгих лет изучал официальные и лругие издания, имеющие отношения к жтому предмету. Я пришел к такому выводу. Если Россия будет продолжать идти по тому пути, по которому она следовала с 1861 г., то она упустит наилучший случай, который история когда-либо предоставляла какому-нибудь народу, и испытает все злоключения капиталистического строя."
Опять Энгельс (1894):
Я не берусь судить, уцелела ли ныне эта община в такой мере, чтобы в нужный момент, как Маркс и я еще надеялись в 1882 г., она смогла, при сочетании с переворотом в Западной Европе, стать исходным пунктом коммунистического развития. Но одно не подлежит сомнению: для того, чтобы от этой общины что-нибудь уцелело, необходимо прежде всего ниспровержение царского деспотизма, революция в России. Русская революция не только вырвет большую часть нации, крестьян, из изолированности их деревень, образующими их MIR, их вселенную, не только выведет крестьян на широкую арену, где они познают внешний мир, а вместе с тем самих себя, поймут собственное свое положение и средства избавления от теперешней нужды, - русская революция даст также новый толчок рабочему движению Запада, создаст для него новые лучшие условия борьбы и тем ускорит победу современного промышленного пролетариата, победу, без которой сегодняшняя Россия НИ НА ОСНОВЕ ОБЩИНЫ, И НА ОСНОВЕ КАПИТАЛИЗМА НЕ МОЖЕТ ДОСТИЧЬ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ПЕРЕУСТРОЙСТВА ОБЩЕСТВА (выделено мной - Alex_1).