Вариант будущего устойчивого экономического развития России (утопический прожект
ГЛАВА 5.3 ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА
Даже если бы какое-то чудо одномоментно ликвидировало огромное отставание России от стран Золотого Миллиарда, это не избавило бы её от необходимости бежать дальше и дальше в геополитической гонке, чтобы не отстать снова. Значит, задача России – создать себе такое экономическое устройство, приспособленное к национальным особенностям, которое не только обеспечит ей возможность быстрого бега, но и будет постоянно заставлять это делать всех граждан. На какой основе Россия должна выстраивать новую экономическую систему? Думается, ответ простой: на основе экономических тенденций и геополитических вызовов, на основе накопленного опыта и существующих знаний в политэкономии и других науках. Конечно, создать идеальное экономическое устройство, пригодное на все времена, невозможно: ведь для того, чтобы не отставать, необходимо всё время придумывать что-нибудь новое. Каждая страна часто вынуждена сознательно изменяться в ответ на вызовы времени, а те, что почивает на лаврах (или безнадежно опустили руки), обречены.
В настоящей главе мы попытаемся предложить очередное временное решение проблемы отставания для России в данную историческую эпоху. Опираясь на приведённый в книге обзор существующих тенденций и положений современной политэкономической теории, мы попробуем обрисовать в самых общих чертах те организационно-управленческие технологии, которые, на наш взгляд, позволят России быстро развиваться в течение ближайших десятилетий. Через какое-то время окажется, что ситуация изменилась, а знания в общественных науках расширились и предлагаемые нами решения уже не будут обеспечивать быстрое развитие. Тогда от них надо будет отказаться. Но сейчас мы бы хотели, чтобы наши предложения были рассмотрены среди прочих альтернативных путей развития.
Общие принципы
В этой главе мы не говорим об экстренных мерах по преодолению нынешнего кризиса. Об этом мы поведём речь в следующей главе. Мы говорим о том, что делать, когда кризис будет преодолён или хотя бы смягчён. Как обеспечить устойчивое развитие в нормальном, немобилизационном режиме, и в то же время не отставать от других? Грубо говоря, мы стоим перед проблемой 1985 года: высокоразвитая страна не знает, какую стратегию ей нужно выбрать стратегию для гарантированно высоких темпов развития.
Какие проблемы должны быть решены? Во-первых, это быстрый технологический рост через постоянное внедрение самых современных технологий – как созданных самостоятельно, так и скопированных. Во-вторых, это достаточный уровень национального дохода, позволяющий содержать большую и современную армию (для чего тоже нужны собственные современные технологии в оборонной промышленности и не тольео) и гарантировать другие параметры безопасности. Страна должна обеспечить достаточный уровень инвестирования в будущее – накопление как материального, так и человеческого капитала. Это – программа-минимум экономической политики любой страны. Но это значит, что государственная власть в любом случае обязана ПРИНУЖДАТЬ своих граждан к такому труду, который обеспечит быстрое развитие технологии, устойчивость национальной культуры, содержание армии, накопление материального и человеческого капитала – в рамках, необходимых для выживания и развития самого государства.
Большой вопрос – какой уровень материального благосостояния нужен в России. Ниоткуда не следует, что задачей государства является обеспечить каждую семью отдельной квартирой, автомашиной и телевизором (самое интересное, что сразу же встанет вопрос, какими квартирой, автомашиной и телевизором?) – задачей государства в отношении благосостояния населения является иметь такой человеческий капитал, который позволит стране сохраниться и продолжить устойчивый рост. В зависимости от конкретной ситуации такие «дополнительные» блага как отдельная квартира и телевизор могут входить или не входить в те параметры благосостояния, которые нужны для безопасности государства. Те параметры благосостояния, которые входят в необходимые для выживания и развития страны, государство обязано обеспечить в любом случае, возможно, принуждая гражданина к тому, чтобы он заработал себе на данный уровень благосостояния. А что делать с остальными благами – надо договориться всем обществом.
По нашему мнению, объём тех благ, который государство обеспечивает ВСЕМ своим гражданам, должен быть решён с учётом реального положения и долгосрочной перспективы страны по результатам широкой дискуссии. Если граждане требуют от государства бесплатных квартир и дешёвых телевизоров, то они должны быть готовы к увеличению нагрузки на них со стороны государства. Иными словами, они получат бесплатную квартиру, но у них уже не останется времени, чтобы по своей инициативе подработать и купить себе на музыкальный центр. Нам представляется, что достойным компромиссом в вопросе об объёме гарантированных благ могут быть следующие принципы. Государство заставляет, организует граждан на такую работу, чтобы обеспечить ВСЕМ согласованный минимум благосостояния, а нетрудоспособным общество обеспечивает несколько более высокий уровень благосостояния, чем минимальный. Если же человек хочет добиться дополнительных благ, то он обязан инициативно трудиться, чтобы заработать на улучшение своей жизни. При этом он должен платить за блага, дополнительные к минимальным, полную цену. Хочешь жить в комфортных условия – добросовестно работай на общество, заработай и покупай то, что ты себе можешь позволить, не имеешь возможности платить много – живи в коммуналке и ютись в комнатушке (по одёжке протягивай ножки). Должен быть исключен принцип уравниловки, который существовал при СССР, когда бездельник с жилплощадью менее 5,5 кв. м на человека, имел больше прав на получение бесплатной квартиры, чем хорошо работающий, но имеющий несколько больше 5,5 кв. м.
Но одновременно государство должно прилагать определённые усилия, чтобы максимально поднять общий уровень производительности общества, что повлечёт и рост зарплат, и рост доходов государства. Это позволит желающим гражданам легче заработать на дополнительное повышение благосостояния, а также ослабит нагрузку на всех трудоспособных граждан, которые своим трудом обеспечивают выполнение минимальных государственных функций.
Самые общие рецепты повышения производительности и увеличения богатства страны многократно обсуждались в нашей книге, в том числе, на исторических примерах. Прежде всего, Россия должна создавать и внедрять новые технологии. Она должна включаться в международное разделение труда (естественно в пределах, не угрожающих национальной безопасности) и продавать товары второго типа, включающие интеллектуальную ренту, основанную на передовых российских технологиях в тех отраслях, в которых страна будет специализироваться. Остальные товары вполне могут и импортироваться, а если денег на импорт технологической продукции из других стран не хватает, то в этих отраслях надо умело перенимать лучшие мировые достижения и учиться производить эти товары самостоятельно. Однако, соображения узкоматериальной выгоды, основанные на специализации в международном разделении труда, не должны перевешивать вопросы национальной безопасности: страна должна сама производить самое современное оружие и другую стратегически важную продукцию собственной разработки. Она должна обеспечивать себя необходимым для безопасности количеством товаров гражданского назначения и второго, и первого типа, например, производить не менее 75% потребляемого продовольствия. Для того чтобы обеспечить быстрый технологический рост, страна должна иметь передовую науку, лучшую в мире систему образования, современное и качественное здравоохранение – обеспечить себе таким образом необходимый человеческий капитал. Преимущественно на государственные средства необходимо создавать инфраструктуру и поднимать те стратегические отрасли экономики, которые не могут подняться на основе частной инициативы. Наконец (отнюдь не последнее по важности), необходимо обеспечить очень высокий уровень инвестирования, для чего нужно создать надёжный механизм использования очень большой доли произведённого продукта не на потребление, а на накопление. В Конституции России должно быть написано, что не менее половины ВВП должно расходоваться «на будущее» с чётким определением цели - инвестиций в накопление основного и человеческого капитала.
Именно перечисленные параметры экономической системы и обеспечивают богатство страны. И наша основная задача – понять, как все эти рецепты воплотить в жизнь в конкретных российских условиях.
Пороки и преимущества налоговых систем
Большая часть современных экономических систем основана, главным образом, на добровольном товарообмене, частном целеполагании и свободной личной инициативе по организации экономической деятельности. В такой экономике государство собирает налоги, стараясь не подавить ими её скорейшее развитие, а собранные средства направляет на общественное потребление и прочие нужды (в том числе ускоряющие экономический рост). Это одна из альтернативных возможностей развития России, назовём её децентрализованной. А уже внутри этой альтернативы есть разные варианты сбора налогов, ускорения технологического роста, организации образования, здравоохранения и т.д. (Мы относим образование и здравоохранение к инвестициям, поскольку они дают приращение человеческого капитала.)
Первый вопрос, который необходимо разрешить, обсуждая устройство нецентрализованной экономики, - откуда взять деньги на выполнение многочисленных функций государства. Казалось бы, проблем нет – надо увеличить налоги до такой величины, чтобы хватило на все амбициозные проекты. Но не всё так просто. Дело в том, что налоги существенно изменяют стимулы в экономической деятельности. Скажем, если кому–то предложат за то, чтобы подмести двор, 1 рубль, то он его подметёт, а если предложат 50 копеек – предпочтёт валяться на травке. Если за то, чтобы он подмёл двор, ему заплатят 1 рубль, но заберут 50 копеек подоходного налога, то он тоже предпочтёт валяться на травке. А вот если подоходный налог взимать не будут, но 50 копеек заберут независимо от того, поработает ли он или будет валяться на травке, то он согласится подметать двор за 1 рубль. При этом, если человек хорошо и быстро сделает работу, у него останется время и полежать на траве. Выходит, далеко не всё равно, как вводить налоги. Даже если в бюджет собирается, в конечном итоге, одна и та же сумма, – это надо делать с умом. Грубо говоря, самый лучший налог в описанной ситуации – это 50-копеечный налог, который взимается в любой случае: благодаря этому налогу двор становится чистым за малую цену, и бюджет получает 50 копеек. Данный пример приведён для иллюстрации необходимости поиска и создания такого налогового закона, который был бы наиболее эффективен для общества и исключал желание не работать, а валяться на траве. Рассмотрим основные виды налогов и попытаемся оценить их основные достоинства и недостатки, которые оказывают положительное или отрицательное влияние на стимулирование развития экономики.
1. Подоходный налог (возможно, прогрессивный). В качестве подоходного налога либо взимается у всех граждан, скажем, 13% денежного дохода, либо чем выше доход, тем выше взимаемый процент (прогрессивный подоходный налог помогает обеспечить в обществе очень большую степень уравнительности). Подоходному налогу присущи следующие недостатки. Во-первых, он не различает источники дохода. Например, если паразит-латифундист, ничего не делающий и сдающий участки в аренду крестьянам, получает столько же, сколько и гениальный предприниматель Генри Форд, создающий богатство своей страны, то оба платят одинаковый подоходный налог. Это снижает стимулы становиться Генри Фордами и увеличивает стимулы становиться латифундистами, потому что работа Генри Форда намного тяжелей, чем безделье латифундиста. Таким образом, подоходный налог никак не реагирует на то, имеет ли доход характер ренты или создан трудом человека, в то время как обществу может быть выгоднее поощрить, чтобы люди больше трудились и меньше паразитировали. Второй недостаток подоходного налога – он не взимается с лиц, ухитряющихся получать неденежные доходы. Например, если кому-то предоставлена льгота жить в квартире бесплатно, а другой человек снимает такую же квартиру за деньги, то последний уплатил больший налог, чем тот, кто пользуется бесплатной квартирой, хотя реальные доходы у них могут быть одинаковы. Такое положение негативно влияет на развитие экономики, потому что снижает её товарность. В самом деле, представим, что Василий вырастил на своём приусадебном участке ведро картошки и съел его, а Николай вырастил ведро слив, продал его, купил взамен ведро картошки и тоже съел его. Подходный налог не взимается с Василия, но взимается с Николая, хотя Николай принёс экономике страны куда больше пользы: он дал другим людям ведро слив, которое для них было более ценно, чем отданное взамен ведро картошки, т.е. Николай увеличил богатство общества, а Василий – нет. Наконец, третий недостаток подоходного налога состоит в поощрении им тунеядства. Например, с бомжа, который не хочет работать, бродит по городу и питается объедками или в гуманитарной столовой, не взимается никакого налога, хотя он бесплатно пользуется ресурсами общества (питанием и одеждой гуманитарных организаций, ночлегом в приютах, теплом в подвалах или вентиляции метрополитена, не говоря уже о затратах на образование и уход в детстве). Кроме того, подоходный налог (особенно прогрессивный), приводит к массовому сокрытию доходов гражданами, бороться с которым государству трудно, что хорошо иллюстрируется теневой экономикой России.
2. Подушный налог (на самом деле, взимается не со всех «душ», а только с работоспособных граждан в работоспособном возрасте). Он был главным налогом в Российской империи. Взимается одинаковая сумма со всех граждан. Преимущества: все работоспособные вынуждены трудиться и оплачивают обществу хотя бы часть благ, потраченных на них. Недостатки: налог не учитывает неравенство возможностей граждан к получению дохода.
3. Налог на прибыль. С предпринимателя взимается налог на разницу между ценой, за которую он реализовал продукцию, и издержками, понесёнными на её производство, включая зарплату работников и прочие налоги. Во многих странах от налогообложения освобождается та часть прибыли, которая идёт на новые инвестиции в производство. Налог на прибыль – это как бы подоходный налог, но действующий только для предпринимателей-капиталистов, собственников предприятий. Его положительные и отрицательные стороны аналогичны подоходному налогу. Он не различает источники дохода рентного характера и те, которые приходятся на талант предпринимателя. Налог позволяет длительное функционирование предприятий, не приносящих почти никакой прибыли, хотя высвободившиеся ресурсы можно было бы направить на более современное производство (впрочем, иногда именно такой порядок налогообложения полезен – в условиях безработицы, когда высвобождающиеся рабочие руки некуда направить).
4. Налог на добавленную стоимость (НДС). Облагается налогом разница между стоимостью проданной предприятием продукции и стоимостью закупленного для производства сырья, комплектующих, оборудования и т.д. Из добавленной стоимости предприниматель платит НДС и прочие налоги и отчисления, выплачивает зарплату работникам, а остаток является его прибылью. Недостатки: налог «душит» сложные производства с большими затратами на оплату рабочей силы и с большой капиталоёмкостью, зато поощряет торговлю, в ходе которой никаких особых преобразований «с материей» делать не надо. Налог особенно опасен для тех производств, которые малорентабельны в условиях данной страны. Производство осталось бы рентабельным, но необходимость заплатить НДС не позволяет иметь необходимый объём средств на обновление технологического оборудования, развитие производства и нормальную зарплату работникам. Грубо говоря, это ситуация российских отраслей глубокой переработки и наукоёмких производств (см. следующую главу). В условиях, когда возможности организации более рентабельных производств ограничены (запасы нефти, газа, да и других природных ресурсов в России не бесконечны), НДС приводит к гибели целых отраслей, а высвобождающаяся рабочая сила не может быть поглощена более прибыльными отраслями, что пополняет ряды безработных.
5. Налог с продаж. Облагаются небольшим налогом (1-2-5%) все торговые сделки, либо большим налогом (10-15%) торговые сделки в розничной торговле. Недостатки: налог снижает стимулы к торговле и замедляет разделение труда. Представим, что у Ивана есть шило, а у Петра – мыло; рыночная стоимость которых по 1 рублю. Для Ивана ценность мыла 1,05 рубля (срочно надо помыться), а шила – только 1 рубль (у него есть второе шило), а для Петра ценность шила – 1,05 рубля (нужно починить брюки), а мыла – 1 рубль (ему бабушка, работающая на мыльной фабрике, регулярно присылает мыло). Налог с продаж 5%. Если бы не взимался налог с продаж, то Иван с Петром обменяли бы шило на мыло, и их благосостояние увеличилось бы. Но из-за налога с продаж обмен теряет смысл: сделку надо оформлять как куплю-продажу со стоимостью 1 рубль и платить налог по 5 копеек за обмен шила на мыло и мыла на шило, поэтому и Иван, и Пётр отказываются от сделки, а общее благосостояние снижается. На что можно было бы заменить в данном случае налог с продаж? Можно было бы заменить его на обязательное взимание и с Ивана, и с Петра как собственников шила и мыла по 5 копеек, тогда бы они вынуждены были бы находить своей собственности самое выгодное применение. Конечно, если взимать не 5 копеек, а 3 копейки, то данная сделка состоится, но и уменьшится сбор, зато часть других сделок всё равно будет тормозиться. Ограничение товарности экономики, вызванное нелогом с продаж, мало сказывается на благосостоянии в краткосрочной перспективе, потому что, как правило, по большинству сделок разница в полезности превышает процент налога и поэтому «отсеивается» только малая часть сделок, но со временем небольшие негативные последствия могут накапливаться.
Одним из видов налога с продаж является преимущественное налогообложение продаж определённого вида товаров, особенно таких, от покупки которых никто не может «отвертеться» (хотя этот случай можно классифицировать и не как налог с продаж). Этим путём идут европейские страны, где цены на энергоресурсы значительно выше, чем в США. Этот вид налога с продаж практически невозможно обойти с помощью альтернатив – все нуждаются в обогреве, приготовлении пищи, освещении, работе бытовой техники, перемещении в пространстве и т.д. Поэтому уклонение от налога на энергоресурсы означает для отдельного человека возврат к уровню жизни начала XX века. Но практически обеспечить изъятие этого налога тоже не всегда просто. Хотя Европе и удаётся надёжно изъять налог на бензин, продаваемый внутри страны, цены на него в Европе неодинаковы. Влияет даже небольшая разница в цене. Например летом 2004 года бензин высшей очистки продавался в Германии по цене 1,2 евро за литр, в то время как в соседней Австрии - на 10 евроцентов дешевле, в Швейцарии цена составляет 1 евро, а во Франции - от 1,05 до 1,1 евро. Высокие цены на бензин в Германии привели к неожиданным последствиям. Около 1000 автозаправочных станций, расположенных вдоль границ с Австрией, Швейцарией, Францией, Чехией и Польшей, опустели. В этих странах тарифы и, соответственно, цены гораздо ниже, и для немецких водителей оказалось гораздо выгоднее ездить заправляться за границу (Агентство). Если Россия будет использовать этот вид налогов и цены на энергоносители внутри страны окажутся выше, чем в соседних странах, то необходимо будет пресечь контрабандный импорт. Впрочем, необходимость пресечения контрабанды появляется всегда, когда есть разница в ценах при пересечении границы.
6. Налог на собственность. Взимается какой-то процент стоимости определённого вида имущества, например, недвижимости. По существу, облагается налогом рента, приносимая данным объектом собственности, причём независимо от того, приносит ли данный объект собственнику денежный доход. Достоинством данного вида налогов является то, что он лишён недостатков всех предыдущих налогов: его легко собирать, основываясь на доступной информации о недвижимости в собственности, а также он не создаёт отрицательных стимулов к труду – напротив, заставляет живущего в доме человека работать больше, чтобы заплатить налог, либо искать, кому сдать дом, чтобы он не пустовал и использовался наиболее выгодным для общего благосостояния образом. Недостатки: налог недостаточно чуток к тому, чем обусловлена высокая стоимость недвижимого имущества – заслугами строителя и пользователя, улучшившего объект, или заслугами общества, проложившего рядом автомагистраль или построившего рядом большой город, что повысило цену на данный объект собственности. Кроме того, если этот налог становится слишком большим, то он не стимулирует строительство и вкладывание денег в недвижимость, потому что рента на собственность, обусловленная предыдущим отказом собственника от потребления в пользу накопления, у него забирается – следовательно, становится невыгодным вкладывать в недвижимость. Ещё одним недостатком данной налоговой системы является её нечувствительность к расходам на поездки, особенно за рубеж, на увеселения, услуги, повышенную комфортность вещей... Ведь не все предпочитают жить в хорошем доме, многие предпочтут путешествия за рубеж и истратят там все деньги, заработанные в данной стране (или полученные за её счёт). Вспомним, что именно так делала старая русская компрадорская элита. Кроме того, недвижимость своих граждан за пределами страны этим налогом обложить нельзя. К этому же виду налогов относится налог на автомашины. Его легко собирать, а желающие могут обойти его за счёт покупки более дешёвой автомашины.
7. Налог на капитал. Например, с банковских вкладов взимается налог в размере 1% в год (как правило, банковский процент выше, и это позволяет покрывать потери). Достоинства и недостатки те же, что и в предыдущем случае: пока налог небольшой, это сдерживает паразитизм рантье, живущих за счёт банковских процентов, потому что им меньше достаётся. Но если он большой, то это убивает стимулы к накоплению. Кроме того, налог нельзя собрать, если сбережения ссуживаются не через банковскую систему или если оплата сделок идёт наличными деньгами, что характерно для нынешней России.
8. «Безналоговая» система (название условное). Она применяется, когда государство непосредственно контролирует ключевые отрасли экономики и прямо присваивает ренту на собственность и существенную часть добавочного продукта. Затем часть присвоенного возвращается в область потребления через общественные фонды потребления. Такая система играла большую роль в годы сталинского социализма. Суть её состояла в том, что вся рента на собственность забиралась государством и тратилась на накопление и общественные фонды потребления. Те небольшие проценты с зарплаты, которые платили советские люди, по сравнению с государственным присвоением ренты на собственность, имели скорее символическое значение для формирования госбюджета. Кроме того, определённую роль играли налоги на собственность с крестьян, когда налогом облагались садовые деревья, домашний скот. Но эта система хороша только тогда, когда государство умеет достаточно эффективно управлять своей собственностью и максимизировать собираемую ренту, не подавляя развитие экономики. Следует отметить, что при Сталине это получалось.
Подведём промежуточные итоги. Все доходы в экономике можно условно (и очень нечётко) разделить на две группы: доходы по труду и доходы по собственности. Зарплата, прибыль талантливого предпринимателя (та часть, которая обусловлена не рентой на предприятие в собственности, а трудом предпринимателя) и т.д. относится к первой группе, все рентные доходы – ко второй. Безусловно, есть пограничные ситуации, в которых сложно сказать, следует ли отнести доходы на труд или на собственность. Например, интеллектуальная рента создана трудом предпринимателя или технолога и быстро иссякает, поэтому она «почти что» создаётся текущим трудом. Капиталистическую ренту очень сложно отнести к доходу на текущий труд, но и при её создании надо было хорошо подумать, куда именно вкладывать деньги; поэтому малую часть капиталистической ренты можно отнести на талант вкладывающего деньги капиталиста, а не только на его отказ от потребления части дохода в пользу накопления. То же касается той части земельной ренты, которая создана за счёт вложений собственника на улучшение земли, обустройство участка, а также по созданию действительно ценной недвижимости (напомним, что мы условно включаем ренту на недвижимое имущество в земельную ренту). Тем не менее, границу между трудовыми и рентными доходами, хотя и нечёткую, провести можно. Первая группа рассмотренных нами налогов – либо без разбора облагают одновременно и трудовые, и рентные доходы, либо только трудовые. Последние два вида налогов облагают рентные доходы. Если при формировании бюджета делать упор на первую группу налогов, то снижаются стимулы к труду и особенно поощряется паразитизм рантье, получивших богатое наследство. Однако, одновременно повышаются стимулы к сбережению и накоплению, потому что налог на ренту невелик. Если же делать упор на вторую группу налогов, то повышаются стимулы к труду и пресекается паразитизм богатых наследников, но снижаются стимулы к накоплению и сбережению, поощряется растранжиривание всех текущих доходов без беспокойства о будущем.
Можно ли пройти между Сциллой и Харибдой двух опасностей? Как собрать в бюджет достаточно денег, но так чтобы все трудились в полную силу и не транжирили весь свой доход? Как принудить к обязательному труду всех, включая богатых наследников, и в то же время позволить родителям оставлять что-то своим детям (т.е. побудить родителей больше трудиться и инвестировать)? Возможен ли промежуточный вариант? Например, чтобы дети работяги-капиталиста имели возможность пользоваться только определённой частью (допустим, половиной) ренты, созданной за счёт накопления родителей, но внуки уже трудились по полной или имели право не более чем на четверть ренты. (В развитых странах это и достигается через высокий, порой свыше 50%, налог на наследство.) Поэтому детям и внукам капиталиста приходилось бы и работать, и накапливать, если хотят создать что-то для своих потомков.
Можно ли оптимизировать налоговую систему
Нам кажется, что создание налоговой системы, в максимальной степени сглаживающей вышеперечисленные недостатки, а потому максимально стимулирующей экономику, возможно. Попытаемся тем не менее сначала обозначить близкую к оптимальной теоретическую схему, а затем предложим практический механизм, делающий возможным реализацию если не этой, то близкой к ней другой схемы.
Итак, какие доходы государство могло бы смело изымать в бюджет, не создавая ни малейших отрицательных стимулов для развития экономики, а, напротив, усиливая положительные стимулы для работы и усиливая наказание за лень и попытки паразитизма? Ответ очевиден. В первую очередь, это та часть рентных доходов, которая приходится на заслуги всего общества. В основном, эти рентные доходы сосредотачиваются в земельной ренте и связаны с ростом богатства всего общества, с созданием инфраструктуры за счёт общества (а не владельца участка), охраной территории и объектов армией страны и правоохранительными органами от посягательств и т.д. Мы пока не говорим, как на практике вычислить эту часть в доходах пользователей земельного участка – предположим, что есть автомат, объективно их вычисляющий. Значит, эту часть земельной ренты можно смело собирать в бюджет, не боясь негативных последствий. Мало того, пользуясь своим монопольным положением и управляя, в разумных пределах, ценами, государство может увеличить реальную земельную ренту на облагаемые участки до очень большой доли в ВВП, приблизить её к максимальной (мы покажем это в следующей главе на примере энергоносителей), то есть сможет собирать таким образом огромную часть бюджета. При этом изъятие у пользователей земельными участками «общественной» доли земельной ренты независимо от результатов их хозяйственной деятельности на этих участках, создаст для пользователей мощный стимул использовать участок либо максимально эффективно, чтобы доход его перекрывал взимаемую ренту, либо отдавать участок тому, кто сможет его использовать лучше.
Однако, значительная часть земельной ренты на тот или иной участок, не говоря уже о капиталистической ренте за движимое имущество и финансы, приходится не на счёт усилий общества, а на счёт инвестиций пользователя участком. Как уже говорилось, с одной стороны, надо поощрить эти инвестиции, а с другой – не допустить долгого паразитирования на прошлых инвестициях, тем более сделанных далёкими предками. Это и есть самая сложная проблема, потому что в любом случае придётся выбирать какое-то компромиссное решение. Какими они могут быть?
Первая возможность – забирать у человека не всю ренту, созданную за счёт его инвестиций, а, например, 30% её. Тогда, по мере роста земельной ренты за счёт частных инвестиций, будут расти и доходы общества. Но обозначенные нами проблемы это не решает: с одной стороны, изъятие сразу такой большой доли ренты снижает положительные стимулы к инвестированию, с другой – оставляет проблему паразитизма наследников, которые будут получать ту же ренту, что и их родители. Другой вариант – оставлять всю ренту на инвестиции тому, кто их сделал, но забирать её у детей. Но тогда все инвестиции станут кратковременными, а их объём сократится, так как каждому хочется оставить что-то своим потомкам. В странах Запада и здесь найден компромисс – высокий налог на наследство, но его можно обойти через хитрые перепродажи и дарения; тогда потребуется введение налога на продажи и дарения. Наконец, есть третий путь компромисса. Он состоит в следующем. Если человек делает инвестиции, то первые 10 лет либо весь рентный доход, созданный за счёт этих инвестиций, достаётся ему или его потомкам, либо налог на этот доход небольшой. Можно взимать в первые 5-10 лет небольшой налог на ренту с этих инвестиций – например, 5-10% от объёма соответствующей ренты - ведь государство несёт расходы на охрану этой собственности. Но вот уже следующие 10 лет государство начинает забирать 20% рентного дохода от этих инвестиций, следующие 10 лет – 40%, затем 60%, затем - 80%, и таким образом, через 50 лет после осуществления ивестиций вся рента, созданная благодаря инвестициям, перейдёт в собственность общества. Заметим, что второй и третий варианты решают проблему как паразитизма детей-внуков, так и проблему максимального стимулирования инвестиций, потому что они предусматривают постепенное возрастание изъятия ренты в пользу государства. При этом учитывается, что к одному и тому же доходу в ближайшем будущем человек стремится сильнее, чем в отдалённом будущем. Изъятие 100% ренты от инвестиций через 50 лет едва ли повлечёт снижение частных инвестиций: каждый будет стремиться помогать детям, а уж внуки как-нибудь выкрутятся. Итак, проблема ренты, созданной за счёт частных инвестиций, решается либо через постоянный налог на ренту, независимо от времени инвестиции, либо через постепенное повышение налога на ренту – по мере смены поколений, или по прошествии заранее оговоренного срока. Напомним, что мы пока даже не говорим о практической реализации – мы предполагаем, что существует идеальный компьютер, сообщающий государству, у кого какая рента и какая её часть приходится на заслуги общества, а какая – на прошлые инвестиции гражданина.
Почему мы обратили такое внимание именно на земельную ренту? Да потому, что именно земельная рента имеет тенденцию к превращению в источник монопольного дохода, с наименьшими затратами и усилиями со стороны собственника. Главная задача общества – учесть и изъять (кроме оговоренных случаев частных инвестиций) всю ренту на собственность, связанную с монопольным доступом к источнику ренты (тому или иному земельному участку, общественному или природному ресурсу и т.д.), и обеспечить максимально конкурентные условиях для получения всех остальных доходов, чтобы оставшиеся доходы распределились максимально справедливо. Конечно, останутся виды экономической деятельности, которые выпадают из сферы рентного налогообложения – например, коммивояжёры, кратковременное использование земельного участка. Универсального решения для налогообложения этих видов активности сразу не видно (хотя многое сделает конкуренция, снижающая доходы в них), и государство просто должно придумывать частные решения. Однако, основная идея ясна. Как-то С.Г. Кара-Мурза сравнил российскую приватизацию 1990-х с приватизацией турникетов на входе в метро. Грубо говоря, мы предлагаем национализировать все «турникеты» в экономике, а «вагоны» оставить конкурирующим частникам.
Капиталистическая рента на собственность, связанная с движимым имуществом, не допускает подобных универсальных решений, как земельная рента, и обществу придётся разобраться между видами объектов движимого имущества (включая, возможно, денежные суммы), чтобы установить принципы их налогообложения. Нет смысла изымать ренту за использование рубашки, а вот со станками, судами, сельхозтехникой и автомобилями надо подумать. Необходимо учесть, что, в отличие от земельной ренты, капиталистическая рента целиком создана за счёт чьих-то инвестиций и должна бы принадлежать тому, кто нашёл в себе силы отказаться от потребления части доходов и умело выбрал объект вложения средств (либо делиться между разными людьми, сыгравшими одну и другую роли). Кроме того, капиталистическая рента (если она не связана с земельной рентой) никогда не имеет такого монопольного характера, как земельная рента, да и, как правило, убывает со временем. Связано это с тем, что предложение данного вида капитала всегда можно расширить, и конкуренция постепенно снижает доход от данного капитального блага (повторим, мы здесь не говорим о недвижимости в данном районе и т.д.). Закону постепенного убывания ренты на капитальные блага не подчиняется процент на капитал – финансовая рента: она связана со скоростью экономического роста, с темпами обновления технологии и многими другими факторами.
Итак, капиталистическая рента, в основном, имеет тенденцию к убыванию (за исключением процента на капитал), поэтому она, как правило, автоматически имеет тот самый характер стимулирования инвестиций и пресечения паразитизма, которого мы хотим добиться. Поэтому, казалось бы, вполне разумно полностью оставлять капиталистическую ренту в собственность инвестора. Но, опять-таки, общество осуществляет функции по охране собственности инвестора, развитию инфраструктуры, образования, здравоохранения, пенсионного обеспечения и массу других забот, поэтому и тут государство должно затребовать какую-то долю капиталистической ренты в качестве компенсации этих расходов. Например, это может быть 10% для капитальных благ и 20% - от финансовой ренты для банковских вкладов (потому что расходы государства только на защиту рисков в финансовой сфере намного больше). Но в этом случае и государство должно взять на себя дополнительные функции по защите собственности, чтобы инвесторы меньше страдали от рэкета, воровства и т.д.
Итак, основным источником доходов госбюджета может стать разумно взимаемая рента на собственность, стимулирующая труд, наказывающая паразитизм и неэффективное использование объектов и, в то же время, оставляющая стимулы для инвестиций. Прежде всего, надо безоговорочно изымать часть земельной ренты, приходящуюся на заслуги общества. С частью земельной ренты, приходящейся на инвестирование пользователя участком, возможно компромиссное решение – либо изъятие в бюджет постоянной, но высокой доли этой ренты, либо постоянное повышение изымаемой доли до 100%. Основная часть капиталистической ренты должна оставаться сберегающему и инвестирующему.
Со временем в России можно ввести дополнительный подушный налог на лиц трудоспособного возраста, чтобы каждый человек, как минимум, компенсировал обществу то, что получает из фондов общественного потребления. Бомжи, не способные выплатить такой налог, должны насильственно посылаться в трудовые лагеря. Дополнительно к этому необходимо оставить ряд налогов прикладного значения, регулирующих жизнь общества. Например, акцизы на алкогольную и табачную продукцию будут взиматься не для того, чтобы больше собрать на этом денег в бюджет, а для того, чтобы люди меньше пили и курили. Аналогично, налог на выброс вредных веществ для промышленности – это экологическая, а не бюджетная мера. Налог на автомобилистов нужен для финансирования используемой ими инфраструктуры и компенсации затрат, связанных с загрязнением ими окружающей среды. Не останавливаясь на обсуждении всех этих бесспорных, но не основных моментов, сосредоточимся на главном вопросе – как организовать сбор ренты на собственность согласно приведённым нами выше предложениям. В первую очередь, речь идёт о земельной ренте.
Сбор земельной ренты – теоретическая модель без частных инвестиций пользователя
Человечество накопило большой опыт сбора земельной ренты, в наиболее же «чистом» виде сбор земельной ренты (в сельском хозяйстве) был налажен английской системой землепользования, правда, там земельная рента доставалась не государству, а лендлордам – владельцам участков. По нашему мнению, в этой системе три главных элемента. Первый - это максимальная конкуренция между возможными арендаторами земельных участков, которая позволяет найти арендатора, выплачивающего наибольшую плату, так что реальная рента приближается к максимальной. Второй - это максимальная заинтересованность хозяина участка не просто найти арендатора, дающего самый большой куш в этом году, а найти надёжного и добросовестного арендатора, который исправно платил бы арендную плату в течение долгого времени и не ухудшал, а даже улучшал качество земельного участка. Наконец, третий - это максимальная ориентация хозяина участка на далёкое будущее, на то, чтобы оставить потомкам наибольшее состояние. Поэтому хозяин участка не тратит всю арендную плату на потребление, а напротив, расходует основную часть на дорогие и долговременные улучшения участка, повышение плодородия, улучшение техники земледелия, внедрение наиболее современных технологий и обучение арендатора пользоваться ими. Если не будет хотя бы одного из этих элементов, то система неизбежно начнёт деградировать.
На самом деле, в этой системе присутствует ещё один элемент, который обеспечивает её постоянное развитие. Это постепенное, но неуклонное увеличение ренты по всей стране по мере увеличения производительности общества, что заставляет каждого арендатора идти, по меньшей мере, вровень со всем обществом, если он не хочет снизить своё благосостояние. Поясним это на примере. Во-первых, почему изъятие ренты сильнее стимулирует рост, чем традиционное налогообложение? Дело в том, что рентный механизм вообще резко усиливает положительную стимуляцию тех, кто бежит быстрее других, и больнее наказывает тех, кто отстаёт от остальных. Представим, например, что два фермера пользуются одинаковыми участками. Поначалу оба выращивали урожай на 100 тысяч монет. Теперь представим, что первый фермер увеличил производительность и стал зарабатывать 150 тысяч монет; доходы второго, из-за увеличения предложения продовольствия первым фермером, упали до 90 тысяч монет. Если с обоих фермеров взимается налог в 30% вырученного от продажи, то заработок первого фермера после выплаты налога был 70 тысяч монет, а стал 105 тысяч монет, а второго был 70 тысяч монет, а стал 63 тысячи монет. Если же с обоих фермеров взимается рента в 30 тысяч монет, то после инновации первого фермера его заработок вырос с 70 тысяч монет до 120 тысяч монет (почти в 2 раза, а не в полтора, как в прошлом случае), а заработок второго падает с 70 тысяч монет до 60 (т.е. он теряет ещё 3 тысячи в наказание за то, что не успел внедрить новую технологию одновременно с остальными). Но это ещё не всё. Представим, что из-за повышения производительности общества почти все фермеры научились зарабатывать по 150 тысяч, а один из них отстаёт. Что происходит в этом случае? В этом случае по всей стране увеличивается земельная рента, потому что технология более интенсивной обработки земли становится общеизвестной, поэтому фермеры, конкурирующие за участки, могут предложить хозяину участка больше денег: они ведь теперь умеют лучше обрабатывать землю. Поэтому рента за наш воображаемый участок постоянно увеличивается: была 30 тысяч, а стала 50 тысяч. Фермер, который не успевает осваивать современные технологии наравне с другими, вынужден отдавать участок тому, кто сможет работать по новой технологии земледелия. Итак, в условиях свободной конкуренции между фермерами-арендаторами и распространения новой технологии рента постепенно растёт, потому что конкуренты, овладевающие новой технологией, могут предложить большие арендные платежи. Самое главное тут – не ограничивать технологический рост и не сужать круг претендентов на пользование участком. Но рост ренты заставляет не только новаторов, но и отстающих фермеров начинать использовать современную технологию – иначе они теряют свои участки.
Все четыре элемента рентной системы мы должны предусмотреть. Только в роли хозяина участка у нас будет выступать не английский феодал-лендлорд, а государство, которому и достанется земельная рента.
Самое простое дело – организовать сбор ренты в том случае, когда сами арендаторы не вносят существенных инвестиций в участок. В этом случае за участок можно провести конкурс, и право на пользование им достаётся тому арендатору, который будет готов в течение долгого времени платить наиболее высокую ренту, не ухудшая качество участка. Арендатор спокойно пользуется участком до тех пор, пока другой арендатор не предложит хозяину участка существенно более высокую ренту за пользование участком. Тогда, если первый арендатор не согласен увеличить выплату, арендатор меняется и т.д. Если же рента с участка резко ухудшилась по независящим от арендатора причинам (например, от города проложили дорогу в более отдалённый сельский район и доходы с данного участка ухудшились из-за увеличения конкуренции), то арендатор вправе поставить вопрос о снижении выплат, которые будут снижены, если не найдётся другой арендатор, готовый платить больше. Другой вариант – проводить конкурсы регулярно, например, раз в 5 лет, но гарантировать непересмотр ренты в течение этого срока. Заметим, что все эти рассуждения касаются не только земельных участков сельскохозяйственного назначения, но и любых земельных участков с находящейся на них недвижимостью. В частности, будут платить ренту и пользователи квартир в городе.
Важнейший элемент описанной системы состоит в следующем. Конкурсы между арендаторами проводятся не по принципу «кто заплатит большую единоразовую сумму», а по принципу «кто обеспечит большие регулярные выплаты ренты». Почему так? Да потому, что необходимость сразу проводить большие выплаты исключает из конкурса тех людей, которые могли бы использовать участок наиболее эффективно и платить наибольшую ренту, но не могут выплатить большую сумму в самом начале. Естественно, всё это должно быть дополнено механизмом ответственности участников конкурса по выполнению принятых на себя обязательств. Если он не смог наладить выплату ренты в течение первых двух лет, то лишается права на участок и компенсирует недостачу за свой счёт (на выплату двухлетней ренты личного имущества должно хватить), либо привлекается к уголовной ответственности.
Сбор земельной ренты – теоретическая модель с частными инвестициями
Намного сложнее должна быть система, когда допускаются и поощряются частные инвестиции арендатора на арендуемом участке. А ведь именно такую систему нам и надо создать. Никто не будет возводить капитальные постройки и производить прочие инвестиции, если через 5 лет участок могут отобрать просто так. Казалось бы, решение простое – в случае, если арендатора прогоняют с участка, ему должны выплатить компенсацию за внесённые инвестиции. Но тут возникает следующая сложность: а как оценить внесённые инвестиции – по затратам или по полезности? Если по затратам, то тогда придётся поощрять откровенно ошибочные и бесполезные инвестиции уходящего арендатора, а также принижать ценность низкозатратных, но сверхэффективных инвестиций, приносящих большую ренту. Если по полезности, то появляется вопрос об объективной оценке ценности внесённых инвестиций, а провести такую оценку невозможно, кроме как выставив участок на продажу…
Давайте рассмотрим несколько возможных ситуаций, затрудняющих объективную оценку ренты на инвестиции, сделанные на участке, либо стимулирующих мошенничество и фальсификации. Заметим, что на этом этапе мы не касаемся вопроса о том, где те государственные (или негосударственные) институты, которые будут выступать в роли хозяина участка, заинтересованного в долгосрочной максимизации ренты, а рассматриваем только проблему регулирования инвестиций арендаторов.
1. «Ущемление инвестора». Представим, что крестьянин договорился, что он платит за участок ренту в 10 тысяч в год. После осуществлённой им инвестиции по улучшению участка появляется дополнительная отдача 5 тысяч в год. И тогда хитрый умник-сосед предлагает платить за участок ренту в 12 тысяч, владелец соглашается, так как ему это выгодно. Прежнего инвестора-арендатора прогоняют, и он теряет возможность получать заработанные им 5 тысяч, а «умнику» достаётся незаслуженная им рента в 3 тысячи.
2. «Завышение ценности инвестиций». Чтобы избежать «ущемления инвестора», вводится правило, согласно которому каждый инвестор имеет право заявить, что он осуществил долгосрочную инвестицию, приносящую ренту, скажем, 5 тысяч в год. Тогда он платит, согласно принятому законодательству, небольшой налог на доходы от инвестирования – скажем, 10% от 5 тысяч в первые 10 лет, 20% - в следующие 10 лет и т.д.(см. выше о постепенном повышении ренты на инвестиции). Но при этом он получает от государства защиту своих инвестиций (однако, он не имеет права на защиту инвестиций, если он их не декларировал и не платил налог). У «умника» будут теперь требовать ренту более 15 тысяч, если он захочет занять данный участок, и если инвестор теряет участок, то ему из госказны компенсируется потеря ренты на его инвестиции. Это может быть сумма, в 10-20-30 раз превышающая годовой размер ренты – в зависимости от текущего процента, долговременности внесённой инвестиции и т.д. Например, сарай приносит доход в 1 тысячу, но если не делать амортизационных отчислений, простоит только 10 лет, а каменный дом, приносящий такой же доход в 1 тысячу, может простоять и 100 лет с мелким ремонтом. Поэтому сарай может быть оценен в 8, а дом – в 30 тысяч.
Пока всё было хорошо, но появляется возможность махинаций со стороны инвестора. Во-первых, узнав, что на его участке планируется построить аэродром, он ставит на нём дешёвый сарай и требует за него огромную компенсацию. Другой вариант: рядом с участком прокладывают дорогу, и доходность участка возрастает на 5 тысяч в год. Чтобы не платить эту дополнительную ренту (приходящуюся на заслуги общества, а не пользователя участком), арендатор ставит на участке дешёвый сарай и объявляет, что приносимая им рента – 5 тысяч в год. Тем самым, он защищает себя от потенциальной конкуренции с более талантливыми пользователями участка, которые могли бы платить государству ренту в 15 тысяч вместо 10.
3. «Ущемление инвестора-2». Чтобы избежать предыдущих ситуаций, государство вводит «правило разрушения». А именно, новый конкурс на плательщика ренты проводится одновременно для двух ситуаций: для случая, когда все инвестиции старого арендатора (новые постройки, дороги, трубопроводы, косметические улучшения) сохраняются и для случая, когда они изымаются (возможно, даже и разрушаются), а участок приводится примерно в первоначальное состояние. Иными словами, старый арендатор будет иметь право ликвидировать при передаче все собственные улучшения и инвестиции – разрушить построенные дома, ободрать свеженаклеенные обои и т.д. Все претенденты на конкурсах будут иметь это в виду и укажут ренту, которую они будут готовы заплатить при сохранении инвестиции и без неё. Разница между одной и другой суммой будет считаться «справедливой рентой» за инвестиции, сделанные предыдущим арендатором. Если инвестора не устроит государственная компенсация, то он законодательно будет иметь право «навредить» последователю, уничтожив свои инвестиции, т.е. приведя участок в состояние до их вложения даже путём уничтожения сделанных им сооружений, но тогда новый арендатор будет обязан платить только меньшую сумму, которую он пообещал в случае изьятия инвестиций. На самом же деле, никакого разрушения, как правило, не будет: старый и новый хозяин смогут договориться о достаточной компенсации за неуничтожение прошлых инвестиций. Это может стать надёжным заслоном злоупотреблениям со стороны инвестора: если он декларирует за свои инвестиции явно завышенную ренту, то рискует потерять всё или почти всё, потому что ему могут ничего не компенсировать или компенсировать частично. Разве что, позволят разрушить и убрать с участка созданное его же руками.
Но и тут возникают две новые опасности. Во-первых, инвестиция старого арендатора может быть неуничтожимой, её будет сложно «изъять». Например, это может быть улучшение плодородия почвы или постройка дороги. Во-вторых, новому арендатору становится нипочём угроза разрушения прошлых инвестиций в том редком случае, когда меняется назначение, по которому используется участок. Например, если на участке будет строиться аэродром, то новый арендатор только выиграет от того, что старый ликвидировал свои постройки своими силами. В этом случае инвестор снова незаслуженно ущемляется. Что же делать? Думается, что тут рыночные механизмы определения ценности инвестиций дают сбой, и остаётся только надеяться на комиссию или суд, которые определят, действительно ли инвестиция, сделанная уходящим арендатором, приносила продекларированную им ренту.
Итак, подведём промежуточные итоги. Достаточно объективным механизмом, позволяющим не ущемлять права инвесторов-арендаторов, может стать неукоснительное выполнение сразу нескольких законодательных норм. Во-первых, «декларирование инвестиций», согласно которому каждый инвестор объявляет, какую ренту приносит сделанная им инвестиция, и вносит в казну налог на охрану этих инвестиций (в зависимости от долгосрочности), а государство, обязуется выплатить инвестору компенсацию за возможную смену арендатора. (Естественно, инвестиции, существенно меняющие либо характер использования участка, либо имеющие «необратимый» характер, должны быть согласованы с местной властью.) Во-вторых, «правило разрушения» на случай, если новый арендатор не согласен с завышенной оценкой инвестиции уходящим арендатором и не согласен платить за неё. В-третьих, независимая оценочная комиссия для тех редких случаев, когда первые два механизма не срабатывают и стороны не приходят к согласию. В-четвёртых, возможность опротестования решения в судебном порядке в тех редчайших случаях, когда какая-то из сторон не согласна с вердиктом оценочной комиссии.
Итак, таков возможный механизм защиты инвестиций. Но и он окажется недостаточным, если не дополнить его механизмом постоянного давления на повышение ренты – давления на всех арендаторов. Любое изменение, связанное с улучшением общеэкономической ситуации в районе, новая дорога, проложенная рядом с участком, подведённый газопровод, водопровод и т.д. (всё, что связано с заслугами общества, а не арендатора) должно стать основанием для пересмотра ренты в сторону повышения. Чаще всего арендатор меняться не будет, а конкурсы будут проводиться редко – рента будет повышаться по обоюдному согласию арендатора участка и налоговых органов (а кто будет «налоговым органом» – поговорим ниже). В случае же несогласия сторон назначается конкурс, что воспрепятствует неоправданному завышению ренты налоговыми органами. Кроме того, нужно воспрепятствовать свояченническому сговору служащего налоговых органов с тем или иным арендатором. Для этого любой посторонний кандидат имеет право поставить вопрос о проведении конкурса за пользование данным участком, например, не ранее чем через 2 года после последнего пересмотра ренты. Экономические возможности каждого участка должны быть общеизвестны, для чего в стране должна быть устанавлена полная финансовая прозрачность. Итак, чаще всего конкурсы за право аренды участка будут «потенциальными». Если арендатор считает, что задание по выплате ренты за пользование его участком слишком велико, он может опротестовать решение, отказаться платить. В этом случае, если налоговые органы настаивают, то они объявляют конкурс на нового арендатора участка. Если не найдётся другого арендатора, готового платить повышенную ренту, то ему обязаны снизить ренту. Если новый арендатор найдётся, то пользователь участком меняется в установленном порядке. Возможно противоположное злоупотребление – когда кому-то назначат недостаточное задание по выплате ренты. И в этом случае любой человек имеет право заявить в налоговые органы, что он готов стать новым арендатором данного участка и платить за него, скажем, в полтора раза большую ренту (конечно, если речь идёт о мизерной разнице, то никто не будет заводиться, если только кто-то не злоупотребляет служебным положением). Всё это должно сопровождаться тотальной финансовой прозрачностью абсолютно всех. Тем самым, угроза проведения конкурсов за пользование земельными участками будет служить механизмом справедливого назначения земельной ренты, а все спорные вопросы будут решаться в ходе открытых конкурсов за пользование (долговременное) данным участком. Аналогичный механизм должен быть создан для промышленных предприятий, для жилых домов и т.д.; при этом всякий раз, одновременно с назначением ренты, оговаривается и разрешённый вид экономической деятельности. Так, способом сбора ренты с торговых киосков и т.д. должен фактически стать вменённый налог, но если торговец решил уйти на пенсию, а других претендентов на киоск нет, то задание по сбору ренты снимается, а на участке можно посадить цветочную клумбу.
Кроме обязательного повышения ренты, при изменении ситуации в районе государство может поднять задание по сбору ренты, чтобы стимулировать повышение активности и ускорить экономический рост (повысить налог «за валянье на траве»). Без постоянного давления государства на повышение ренты не удастся добиться увеличения госбюджета по мере роста экономики, да и сам рост замедлится без отрицательной стимуляции. Итак, ключевым элементом механизма земельной ренты должно быть её постоянное повышение. Каждый год Госдума несколько увеличивает бюджет, а каждую пятилетку увеличивает его значительно, а это значит, что на каждого собственника, на каждого управляющего-предпринимателя увеличивается давление. Повышенную ренту он должен выплатить в любом случае, и для того чтобы это сделать – выход только один: повысить производительность труда, эффективность своего производства, либо снизить своё потребление и повысить нормы выработки рабочим. Если предприниматель не сможет этого сделать – пусть передаёт предприятие тому, кто сможет (будет объявлен конкурс). Инфляции не будет, но если кто-то не будет поспевать за остальными, его доходы будут снижаться не из-за инфляции, а из-за роста ренты. Фактически, это создаст эквивалент постоянного давления сталинского малоэмиссионного социализма на всех экономических субъектов, покончит со всякой самоуспокоенностью и почиванием на лаврах. Именно постоянное повышение ренты и должно стать ключевым механизмом, стимулирующим постоянный рост в российских условиях.
Завершая это несколько абстрактное изложение общих принципов сбора земельной ренты, сделаем несколько оговорок. Во-первых, наши рассуждения, на первый взгляд, касаются только земли сельскохозяйственного назначения и абстрактных фермеров. На самом же деле, механизм вполне применим и для любой фирмы, любого предприятия, занимающего определённый участок. Все их инвестиции на данном участке допускают ту же регуляцию, что и у фермеров. Другое дело, что могут возникнуть проблемы с крупными компаниями, занимающими много участков в разных местах, подчинённых разным налоговым органам. Тогда налоговые органы смогут перетягивать канат, требуя именно себе большей доли доходов крупной компании. На самом же деле, и тут завышенные требования «хозяина участка» могут быть обойдены для большинства компаний: ведь прогоняя её с одного из участков, ей должны будут компенсировать инвестиции в этот участок, и компания сможет перенести свой филиал. Это станет ограничением на притязания тех или иных «хозяев» в разных частях страны.
Наконец, ещё одна оговорка касается случая возможного ухода от налогов через следующую схему. Представим, что где-то создаётся технология по производству костюмов. Покупаются швейные машины и раздаются надомным работникам. Лекала изготовляются в центре, который от налоговых органов скрывают. Все работники и изобретатель остаются жить в своих квартирах, но получают добавочные деньги, которые они тратят, не строя новые квартиры и особняки, а посылая своих отпрысков учиться на Запад. Сами они тоже тратят деньги на Западе, где развлекаются по полной мере. Собрать ренту нельзя, так как инвестиции в недвижимость не сделаны, и они могут в любой момент перебраться со своей деятельностью в другую точку России, если налоговые органы в этом месте затребуют от них увеличить ренту.
Поэтому, безусловно, ко всей выдвинутой схеме необходимо сделать следующую ключевую оговорку: при назначении ренты на землю чётко оговаривается характер экономической деятельности, дозволенный на этом участке. Если человек хоть за что-то получает деньги или натуральную оплату, то он обязан зарегистрировать эту свою деятельность. Иными словами, рента взимается за связку «участок-вид деятельности», а не просто так. Поэтому деятельность коммивояжеров, писателей, спортсменов и т.д. подпадает под другие виды налогообложения (возможно, из списка классических налогов). Что же касается арендаторов участков, то для них все нерегулярные сделки, выходящие за рамки разрешённой деятельности, либо запрещаются, либо докладываются в налоговые органы, и те решают, что делать. Безусловно, для того чтобы проконтролировать нерегулярную экономическую активность, потребуется установление полной финансовой прозрачности в стране и борьба с теневой экономикой (см. ниже).
Практическая организация налоговых сборов: квотное распределение
Как же обеспечить справедливое распределение земельной ренты на уровне государства? Для этого тоже существуют несколько возможных путей. Один из них более традиционен и опирается на богатый исторический опыт, когда руководители государства (например, короли) распределяли по регионам общий объём ренты, который должны были выплатить подчинённые руководители регионов (например, феодалы), а те распределяли объём земельной ренты среди подчинённых районов и т.д. – вплоть до общины, в которой действовал принцип круговой поруки, либо вплоть до каждого крестьянина. Например, когда планируемый объём выплат распределялся в России по общинам, то уже община распределяла выплату между своими членами-крестьянами. В случае неуплаты каким-то из крестьян запланированного сбора остальные члены платили за него, а потом популярно объясняли ему, что налоги надо платить (если, конечно, у того не было уважительной причины неуплаты). Как подобный механизм мог бы выглядеть в наше время? Например, так. После установления Думой требуемого объёма федерального бюджета часть требуемой суммы планируется собрать в виде платы за пользование общегосударственными ресурсами, например, за пользование недрами. (Например, Дума может установить общую сумму ренты, собираемой в федеральный бюджет с нефтяных компаний, а министерство нефтяной промышленности должно уже распределить ренту между скважинами в зависимости от условий добычи и других факторов. Именно централизованная плата за ресурсы и государственная манипуляция ценами на энергоресусрсы позволит поначалу собрать львиную долю бюджета за счёт полезных ископаемых и гидроэнергии (см. следующую главу). Так, например, в Древнем Китае - бюджет формировался за счёт государственной монополии на соль. Ещё часть суммы Дума собирает с крупнейших национальных корпораций. Остальное делится в виде задания по сбору ренты между регионами в зависимости от уровня жизни в регионах, от доступности их к ресурсам, демографической ситуации и т.д. (Например, высокая миграция в какой-то регион или прирост населения в нём должны служить признаком для возможного повышения ренты именно в этом регионе: даже если формальные показатели уровня жизни в этом регионе невелики, миграция указывает на то, что жизнь там легче.) Безусловно, распределение ренты будет проходить в горячих спорах, при которых каждый депутат будет отстаивать интересы своего региона, но в конце концов должно быть найдено компромиссное решение. На следующем этапе депутаты представительных органов регионов утверждают региональный бюджет и планируют, как собрать необходимую сумму – задание по сбору в федеральный бюджет плюс бюджет региональный. Часть ренты накладывается на ресурсные источники и крупные предприятия регионального значения, остальное распределяется по городам и районам на тех же принципах, на которых в Госдуме распределялся по регионам федеральный бюджет. Далее горсоветы (в крупных городах) утверждают свой бюджет и распределяют сумму для сбора между своими предприятиями и районами, а районные советы распределяют ренту между своими крупными предприятиями и сёлами. Наконец, сельсоветы и районные власти в городах (безусловно, для больших сёл и больших районов крупных городов придётся вводить ещё одно звено) добавляют к заданной сумме свои собственные бюджеты и распределяют задание по сбору ренты между предпринимателями местного значения, лавочниками, фермерами и просто жильцами-пользователями квартир и домов. Устанавливаются особые правила налогообложения предприятий, приписанных к Совету более высокого уровня и платящих ренту в бюджет более высокого уровня. Понятно, что подобный порядок распределения ренты требует участия в «налоговых» заседаниях Советов соответствующих уровней представителей предприятий. Кроме того, для исполнения бюджетной дисциплины, возможно, необходимо введение круговой поруки на местах и фактическое воссоздание традиционных общин с широкими полномочиями.
Казалось бы, при таком разделении по регионам всё просто: Госдума решила собрать в федеральный бюджет 60% ВВП, разделила – и пусть выкручиваются, как хотят. Но тут возникает главный вопрос, а сколько кому платить? Отсутствует объективный механизм распределения ренты по регионам, и, скорее всего, депутаты просто переругаются на заседаниях. При назначении ренты через Думу регионы могут переругаться между собой и с центром, а районы в регионах – между собой и с региональными властями. Все скажут, что они бедны, сразу начнутся разговоры об отделении, поскольку на них, дескать, несправедливо наложили ренту, они живут хуже, чем другие, их притесняют. Короче, Кубань всех кормит, а из неё топят всё больше и больше сала. Таким образом, сбор ренты превратится в войну за отказ платить положенную ренту центру. Без репрессий страну будет не удержать от распада. Это главный недостаток предложенного механизма в долгосрочной перспективе. Но, в особых ситуациях можно использовать и его, потому что он обладает одним несомненным преимуществом. С помощью определения общего объёма бюджетных сборов и обязательного распределения по регионам государство гарантирует, что запланированные налоги будут собраны – благодаря принципу круговой поруки при сборе заданного объёма средств внутри региона, района, общины. Это особенно важно в мобилизационные периоды, во время войны и т.д. – когда нужно быстро и гарантированно увеличить процент ВВП, собираемый в госбюджет. Понятно, что во время войны дискуссии о несправедливо наложенной ренте примут очень ограниченный характер. Итак, предложенный механизм сбора может сыграть важную роль, но лучше использовать его только в мобилизационные периоды.
Практическая организация налоговых сборов: долгосрочный механизм
У механизма налогообложения через местные власти есть ещё один недостаток, связанный с монополизмом сборщика налогов. По существу, похожая система формирования бюджета за счёт земельной ренты существовала и в Древнем Китае и даже обеспечила лидерство этой страны на протяжении длительного времени. Мы уже говорили, что пресловутый «азиатский способ производства» был в своё время эффективнее своих европейских конкурентов. Однако, в конечном итоге эта же система оборачивалась и бедствиями. Местному сборщику налогов, который не был ничем ограничен в своём давлении на крестьян, было выгодно повышать ренту, как только крестьянин увеличивал урожай. Это давило личную инициативу и децентрализованное развитие новых технологий. Распределение ренты между крестьянами зависело от прихотей местного начальника. С другой стороны, не было механизма выравнивания условий сбора ренты по разным местам и регионам: ведь в каждом конкретном месте этим неодинаково руководила местная власть. Здесь мандарин (тогдашний китайский бюрократ) энергичнее - давил сильнее, там слабее - давил меньше. Но тогда получается, что в регионе, в котором налоговик слишком активен, подавляется инициатива, а в регионе, где он лентяй,- поощряется лень. Значит, нужен механизм выравнивания условий налогообложения по всей стране, не зависящий только от активности местных властей, а также не оставляющий пути для монополизма налоговика.
Возможен ли другой пусть распределения выплат земельной ренты по экономике? Нам не известно точных аналогов в истории, но элементы нашего следующего предложения уже встречались. Помимо английской системы землевладения, подсказку даёт не самый лучший период русской истории, когда помещики транжирили земельную ренту по парижам, карлсбадам и петербургам, а хозяйством занимался немец-управляющий. И это наводит на мысль: а обязательно ли в роли строгого хозяина участка во всех случаях должен выступать сам собственник – в нашем случае, государство? А может, для повышения эффективности землепользования и отдачи государству, проводить конкурсы, заставлять арендаторов улучшать участки и использовать новейшие технологии могут конкурирующие «немцы-управляющие» - в нашем случае это могут быть специальные фирмы, предлагающие свои услуги местным властям – хозяевам участков? Идея поручить сбор налогов конкурирующим фирмам заимствована нами у Р.Скорынина, но приспособлена отдельно к нескольким возможным принципам сбора ренты. Итак, что же мы предлагаем?
В стране организуется некоторое число крупных конкурирующих инвестиционно-налоговых компаний (условимся далее называть их – «мытарские» фирмы или компании), каждая из которых имеет филиалы по всей стране либо, по крайней мере, в нескольких регионах. Они должны быть зарегистрированы в установленном законодательством порядке с выдачей лицензий, если отвечают определённым требованиям. Они могут быть государственными, государственно-частными и частными, но равноправными перед законом. В их основные задачи должно войти «выбивание налогов» из экономики согласно чётко установленным законодательным нормам, а также инвестирование, оказание технических, информационных и организационно-управленческих услуг арендаторам с целью повышение эффективности отдачи с арендуемых участков и, соответственно, сбираемой суммы налогов. За что они будут конкурировать? За земельные участки, которые они должны улучшать за счёт инвестиций и подбирать арендаторов, последние будут оплачивать им договорную сумму за аренду, основная часть которой (например, 95-97%) будет идти в госбюджет, а остальное 3-5% - фирме. (Поскольку основная часть бюджетных сборов будет приходиться на земельную ренту, то фактически, установленный процент – это часть национального дохода, которую страна готова заплатить за содержание и развитие налогово-инвестиционной системы.)
Строго говоря, налогом будут облагаться не просто участки земли, но и все объекты недвижимости, находящиеся на них, которые используются по факту или могут использоваться для получения дохода в денежной или натуральной форме. Поясним это на примере подземного перехода. Данный объект не приносит дохода и, следовательно, налогом не облагается. Но в случае сдачи кусков площади перехода под магазины, лотки и т.п. переход начинает использоваться для получения дохода и подпадает в категорию налогооблагаемых объектов. Если государство не настаивает, чтобы каждый переход был запружен лотками с торговцами, то такой класс объектов не облагается налогами, если не используется в коммерческих целях. Обратный пример: далеко не все квартиры сдаются. Но потенциально сдаваться может любая квартира, следовательно облагаются все квартиры, независимо от того, сдаётся конкретная квартира или нет. Этим путём государство побуждает использовать для жилья все квартиры и облагает налогом собственников квартир, вне зависимости от того, получают ли они свой доход в натуральной форме (проживая в квартире) или в денежной (сдавая квартиру внаём).
Как мытарские компании будут конкурировать за земельные участки? Они могут объявить, что найдут арендатора, который может заплатить за участок больше, чем арендатор конкурента (возможно, с помощью их инвестиций), - и тогда право на управление арендой участка достаётся им. (Конечно же, у долгосрочных хозяев участков – местных властей – должно при этом остаться право вето на использование участка определённым образом, препятствующим его долговременной отдаче – соответствующие случаи нужно отрегулировать законодательно.) Иными словами, мытарские фирмы имеют право беспрепятственно перехватывать друг у друга земельные участки, если могут повысить эффективность долгосрочного использования и сборы с данного участка, то есть найти для него арендатора, готового на предоставленных фирмой условиях выплачивать более высокую ренту. С другой стороны, арендаторы имеют право выбирать из двух или нескольких мытарских компаний, если они предлагают ему одинаковую рентную плату, но предоставляют разные условия инвестиций, или когда курирующая мытарская фирма пытается навязать незаслуженное, по его мнению, повышение арендной платы. Пересмотр размера арендной платы» должен быть оговорен контрактом, но проводится не чаще чем один раз в год. Фирма присылает собственнику объекта почтой проект нового контракта, который собственник либо принимает, либо отвергает и выбирает другую фирму. Если фирма повышает взимаемый налог, то к присылаемому контракту фирма обязана приложить список типичных объектов такого же класса в данной местности с указанием размера налога и адреса объекта, которые уже выплачивают повышенный налог. Другой вариант – требование повысить выплату сопровождается указанием оснований: вложение фирмой инвестиций в арендуемый участок, предоставление кредита, элеватора, овощехранилищ, транспортных услуг, сельхозтехники или её ремонта; существенное улучшение общеэкономической ситуации в стране или районе, улучшение условий хозяйствования на участке, например, появление новой дороги или новой технологии или способа организации труда в отрасли с предоставлением арендатору подробной инструкции или информации, кто освоил данную технологию и способ организации, где и на каких условиях её можно получить. Фирмы должны принимать на себя объязанности предоставлять арндаторам как общие, так и конкретные рекомендации по увеличению отдачи участка. Следовательно, арендатор будет вынужден перенимать передовой опыт и новую технологию либо у соседей, выплачивающих повышенную ренту, либо у коллег по отрасли, внедривших новую технологию. (При этом, возможно, потребуется введение законодательного запрета арендаторам не делиться своим передовым опытом при просьбе коллеги, если только передовой опыт не запатентован – см. ниже.
Арендатор либо принимает повышение ренты, либо отвергает его и выбирает другую мытарскую фирму. Тем не менее, у курирующей фирмы, остаётся возможность инициировать в этом случае конкурс на замещение арендатора. Земельный налог собирается таким путём со всех категорий собственников, включая федеральные, региональные и муниципальные организации. В случае банкротства государственной организации назначается комиссия по внешнему управлению. В состав комиссии целесообразно включать представителей тех регионов, из бюджета которых возмещаются убытки данной организации.
Тем самым, мытарские компании будут входить в число основных двигателей экономического развития страны, потому что будут кровно заинтересованы в том, чтобы повсюду рыскать и изыскивать малейшие возможности увеличить экономическую отдачу с тем, чтобы получить максимальную для себя и государства прибыль. Заметим, что государственный чиновник, получающий установленную зарплату, не будет проявлять такой же энергии, так как его активная деятельность приведёт к увеличению не личного, а государственного дохода. То есть, у него нет стимула «пахать». Возможно, эту ситуацию можно несколько подправить путём введения системы премий за перевыполнение плана налогов, но это всё равно не даст нужного эффекта. В условиях финансовой прозрачности от мытарских фирм ничего не скроется – никакой новый или неиспользованный ресурс, никакая новая технология. Следует также проанализировать вопрос о целесообразности направления части государственных субсидий на развитие наиболее важных для страны производств (например, части дотаций сельхозпроизводства) через государственные и государственно-частные мытарские компании и фирмы. Кроме того, деятельность мытарских компаний и фирм должна тесно координироваться и увязываться с работой соответствующих государственных органов управления (министерствами экономики, отраслей народного хозяйства, региональными органами власти.) Советуясь с отраслевыми министерствами, региональными и местными органами власти, они будут постоянно навязывать своим арендаторам самые современные технологии; исследуя рынок, они будут рекомендовать наиболее выгодную экономическую деятельность для пользователей участков; они должны обеспечивать арендаторов кредитами, определённым видом услуг и принимать все другие меры, позволяющие повышать эффективность отдачи арендуемого участка. А если арендатор не будет следовать их советам, не захочет внедрять новую технологию, брать кредит и т.д. – они всегда смогут заменить его другим арендатором. Безусловно, независимо от способа организации сбора земельной ренты, всё должно происходить согласно указанным ранее чётким правилам обязательного повышения ренты при смене владельца, включая декларирование инвестиций, «правила разрушения» и т.д. Регистрация новопроизведённых инвестиций будет осуществляться в соответствующей мытарской фирме. Кому как не ей быть заинтересованной в точной оценке стоимости сделанной инвестиции? (Естественно, регистрация будет иметь открытый характер либо будет дублироватся в чисто государственной структуре, чтобы фирма не могла припрятать документ об инвестировании ради незаконного повышения ренты.)
Информация о собственности и текущей экономической деятельности каждого арендатора, доступная одной компании, прозрачна для её конкурентов. Вообще же, текущий размер земельного налога по каждому объекту, равно как и история изменения земельного налога, являются общедоступной информацией и публикуются в Интернете либо предоставляются в виде справки любому желающему за символическую плату. В то же время, расчёт альтернативных возможностей использования ресурса, переговоры с новыми кандидатами в арендаторы и т.д. могут засекречиваться мытарскими компаниями. Законодательно установленный процент от сборов мытарских компаний в данном районе будет идти в местный или региональный бюджет.
Для увеличения сборов в бюджет государство может вводить для каждой компании задание по увеличению сборов на сколько-то процентов. Компании-аутсайдеры, не справившиеся с заданием, лишаются лицензии, а их арендодатели передаются конкурентам, включая, возможно, вновь организованным мытарским компаниям. Критерием выявления компании-аутсайдера может стать наибольшее уменьшение доли на рынке земельного налога среди других компаний.
Существование конкурирующих межрегиональных сборщиков решает проблему выравнивания и справедливого распределения налогового давления. Другое дело - конкурирующие мытари. Если кто-то из конкурирующих «мытарей» видит, что в
этой местности выбили по максимуму - идёт в другую, там выбивает. Так будет
проводиться выравнивание налоговой нагрузки по регионам. Кроме того, всё
дополнено заинтересованностью мытарей в освоении самой новой технологии их
подопечными раньше, чем до этого догадаются другие мытари. Поэтому будет
быстро идти процесс обновления. С другой стороны, есть и ограничение от удушения кормильцев налоговиками: общая сумма сборов со всей экономики ограничена Думой, кроме того, есть чёткие законодательные ограничения на возможность изъятия ренты от инвестиций.
По нашему мнению, в будущей России нужно уйти от существования частных банков, поскольку невозможно избежать проведения ими частной эмиссии, а сосредоточение эмиссии в руках государства позволяет увеличить его доходы и уменьшить налогообложение экономики. Но это не значит, что не имеют права на существование частные инвестиционные компании, берущие кредит в государственном банке и распределяющие эти деньги в виде кредита среди предпринимателей. Кому же как не мытарским компаниям, обладающим наиболее полной информацией о технологиях, людях, ресурсах, участках и т.д., лучше всех прогнозировать возвращение кредита? По нашему мнению, именно через мытарские фирмы и должна распределяться львиная доля кредитов на частную предпринимательскую деятельность.
Сбор земельной ренты через мытарские компании лишён недостатков предыдущего варианта распределения земельной ренты по регионам и районам, а также создаёт более объективный механизм назначения ренты (конечно же, придётся решить многие вопросы по безусловной свободной миграции внутри страны и устранению барьеров на пути конкуренции). Его недостаток – в том, что нельзя оперативно увеличить или сократить общие сборы в бюджет: это остаётся инструментом тонкой настройки.
Решение о выбор одного их рассмотренных выше двух вариантов механизма изъятия земельной ренты должно приниматься с учётом многих факторов, и в первую очередь, внутреннего и международного положения страны. Считаем, что «мобилизационный» квотно-территориальный механизм следует принимать при варианте мобилизационного развития страны (особенно при опасности внешней угрозы), механизм сбора через мытарные фирмы и компании предпочтителен при варианте развития страны в мирное и спокойное время.
Сбор налога на капиталистическую ренту: государственное страхование собственности
Итак, разобравшись с вопросом изъятия земельной ренты, нам надо еще решить, как собирать капиталистическую ренту. Как уже отмечалось, капиталистическую ренту нельзя изымать в таком большом объёме, как земельную, потому что капиталистическая рента, в основном, - это рента, созданная недавним отказом от потребления в пользу накопления, которое надо поощрить. Хотя приобретение товаров длительного пользования можно отнести и к потреблению, и к инвестициям. Но, всё-таки, определённую плату за расходы по защите собственности граждан государство не только может, но и должно изъять.
Итак, какой же вариант возможен для решения движимого имущества, относящегося к капиталу? Мы думаем, что есть смысл чётко разделить по классу рентодающую собственность и остальную. Любой объект длительного пользования (станок, автомобиль, трактор, а также, возможно, холодильник, телевизор, стиральная машина, мебель определённого класса) при покупке регистрируются в мытарской фирме и получают государственный инвентарный номер за небольшую пошлину, покрывающую бюрократические расходы. После этого, в течение среднего срока службы объекта, владелец платит в мытарскую фирму налог на собственность, например, в размере 10% от нормальной суммы, в которую обходится аренда подобного объекта, а потом налог снижается до 5% от суммы аренды до конца пользования объектом. Например, если человек приобрёл за 700 рублей морозильную камеру для торгового помещения со сроком службы 10 лет и нормальной арендной платой за морозильные камеры такого класса 100 рублей в год, то в течение 10 лет он платит по 10 рублей в год за государственную защиту своей собственности, а если он не транжирит деньги и остаётся со старой камерой через 10 лет, то потом платит по 5 рублей в год, пока не выбросит эту морозильную камеру, списав её в мытарской фирме. Налог на предметы роскоши, если будет решено взимать его в виде регулярных платежей, устанавливается в зависимости от стоимости объекта, например, в 2% в год. При перепродаже и передаче зарегистрированной собственности обязанность регулярных выплат налога всякий раз переходит к новому собственнику. Выплата налога на защиту собственности на транспортные средства не освобождает от налога на ремонт дорог и т.д.
Нам представляется, что такой порядок налогообложения накладывает также и на государство повышенные обязательства по защите собственности. Из выплачиваемого налога должно проводиться страхование на объекты собственности от пожара, землетрясения, торнадо, бури, падения объекта сверху (самолёт и прочее), возможно саморазрушения, взрыва, а (возвращаясь к предыдущему пункту) для недвижимости и участка земли – страховка потери плодородия из-за оползней и т.п. Таким образом, мытарская фирма, перечисляющая средства на страхование, не будет заинтересована в завышении стоимости объекта. Не будет она также заинтересована в занижении цены, ибо уменьшаются её доходы от сбора налога на защиту собственности. Одновременно, в целях борьбы с воровством, запрещается иметь в собственности и пользоваться незарегистрированными объектами определённого типа.
Мы не исключаем, что в более стабильной обстановке России следует оздоровить атмосферу вокруг прав собственности и ввести более твёрдые, чем сейчас, государственные гарантии на защиту собственности от похищений и т.д. Например, в случае пропажи имущества, кражи и т.д. объектов, по которым платится налог на собственность, государство будет нести ответственность за нарушение права собственности и компенсирует собственнику потери в случае кражи. Половину суммы выплачивает соответствующая мытарская фирма, другую половину – правоохранительные органы. Подчеркнём, что это возможная идея отдалённого будущего, когда можно быть уверенным, что не начнутся массовые злоупотребления с симуляцией кражи.
Что же касается банковских вкладов, то нужно установить правило, что собственник отдаёт государству 20-30% от текущего процента по банковским вкладам. В то же время, сбережения остаются выгодными, просто у него отнимается часть процента. Если в стране останется только один Госбанк, то изъятие этого налога просто организовать и без мытарских фирм, а если частные банки будут разрешены, то и здесь необходимо будет привлечь мытарские компании.
Земельная рента и парадокс завышения ВВП статистикой
Отметим, что средний размер реальной ренты на одинаковую собственность сильно различается в разных странах. Особенно это касается ренты на землю, которая, например, в Японии намного выше, чем в Германии. Но повышенная рента на собственность включается во все товары и даёт видимое повышение ВВП. Очевидно, что японцы живут беднее немцев, однако душевой ВВП у Японии, в денежных показателях, выше, чем в Германии. Причина - в способе исчисления ВВП. Даже если натуральные блага потребляются одинаковые, то чем больше в экономике крутится денег, тем выше так называемый уровень жизни, вычисленный на основе душевого дохода. При этом переплетаются два фактора. Во-первых, в странах с более высокой земельной рентой особенно дорогими становятся товары и услуги, не попадающие в класс экспортируемых и импортируемых товаров, потому что их невозможно экспортировать и импортировать. Это, например, тяжёлые стройматериалы, транспорт, услуги парикмахера и коммунальные, проживание в гостинице, услуги и товары, входящие в государственное потребление. При этом классы товаров и услуг, не поддающихся экспорту-импорту, как правило, большая часть ВВП. В то же время, валютный курс определяется, в первую очередь, соотношением цен экспортируемых и импортируемых товаров. Последние в странах с высокой земельной рентой становятся дешевле относительное остальных товаров, чем в странах с низкой земельной рентой. (Мы здесь не рассматриваем размеры таможенных пошлин, которые вносят дополнительное искажение в валютный курс.) В Японии можно купить дешёвый телевизор, но очень скромная комната в японской гостинице будет стоить столько же, сколько стоит проживание в течение нескольких дней в гостинице такого же класса в Германии. Завышение ренты на собственность не всегда устраняется даже такими хитростями статистиков как пересчёт курса валют по паритету покупательной способности, потому что набор товаров может быть взят неадекватный. Кстати похожий эффект, хотя и в меньшей степени, даёт и российское завышение цен, например, на вино, по сравнению с его ценой во Франции. Высокие акцизы на алкоголь так же дают видимое приращение ВВП, как и земельная рента в японском случае.
Эту особенность статистики вполне можно использовать и в России, завышая земельную ренту с помощью монополии государства на владение землёй. Во-первых, более высокий уровень ВВП, признаваемый любой статистикой и ЦРУ, и ООН, и даже «Эмнисти Интернешнел», можно использовать для целей пропаганды. Нельзя повторять негативный опыт СССР, когда искусственное невключение в цену земельной ренты, а также искусственно заниженные цены на энергоносители давали занижение видимого ВВП, приходящегося на сходные, с западными странами, натуральные показатели экономики. (Такой же эффект играло невключение в цену прироста полезности при товарообмене: регулирование цен снижало возможности рыночной оценки услуг торговли и т.д., включаемых в ВВП западных стран.) Во-вторых, чем больше иностранцы вынуждены платить при посещении страны за услуги и товары с большой долей земельной ренты, тем больше будет оставаться в России денег от всяких туристов.
Регулирующие налоги
Таким образом, сочетание изъятия земельной ренты с налогом на капиталистическую ренту позволяет России собрать в бюджет достаточно денег. Поскольку государство является монопольным собственником земли, то оно может таким образом собрать в бюджет огромную долю национального дохода – теоретически какую угодно (на практике же, конечно, это будет ограничено необходимостью оставить стимулы к труду). Нужны ли прочие налоги, кроме перечисленных? А этот вопрос нужно решать с учётом конкретных условий, всегда имея в виду, что прочие налоги будут играть уже не бюджетную роль, а регулирующую. Надо сохранить высокие акцизы на алкоголь и табак и ужесточить режим их сбора, пресечь, с помощью финансовой прозрачности, всякий уход от выплаты акцизов. Например, нужен ли налог с продаж как регулирующая мера? Это зависит от того, каких целей мы хотим добиться. С помощью налога с продаж можно ограничить количество посреднических сделок, сократить значительное количество людей, занятых в торговле. Однако, далеко не факт, что таким способом можно уменьшить расход ресурсов экономики на посредническую деятельность. Дело в том, что регулярная посредническая деятельность всегда олигопольна. Зачастую наиболее эффективным средством снижения олигопольных доходов посредников является как раз предельное упрощение организации посреднической деятельности, особенно нерегулярной. Например, пока посредник, собирающий молоко у крестьян и свозящий его на комбинат, ведёт себя по-божески, все крестьяне довольны. Как только он начинает занижать закупочную цену, один из крестьян принимается за дело сам: собирает молоко один раз, другой - и прежний посредник вынужден снижать цены. А тот крестьянин возвращается к повседневным делам. Но если обязать крестьянина каждый раз регистрироваться и платить налог с продаж, то ему нужно долго оформляться - овчинка выделки не стоит, поскольку занятие-то на один-два раза! Именно постоянная угроза налаживания нерегулярной торговли и сдерживает чаще всего аппетиты посредников. Но это только если нерегулярным торговцам проще взяться за дело самим, показав, что они могут обойтись и без посредника, а провернув пару раз перепродажу, уйти из торговой деятельности. Если же им надо оформляться по полной программе, то они не станут с этим затеваться. Поэтому ликвидация всяческих препонов к организации нерегулярной посреднической деятельности, отсутствие налога с продаж (при условии, конечно, что удаётся собрать деньги в бюджет иными мерами) может привести к непроизводительному увеличению числа посредников, но, с другой стороны, ускоряет распространение ценовой информации по экономике, а также снижает олигополизм регулярных посредников и, весьма возможно, уменьшает общие ресурсы экономики, которые идут на оплату посредничества. Какая тенденция сильнее – сказать трудно, потому что всё зависит от того, насколько «несовершенным» будет рынок. Теоретически, после того как государство национализирует все монопольные источники доходов, все доходы конкурирующих частников будут вполне скромными. В том числе, они окажутся «справедливыми» и в торговле, потому что в ней не будет никаких препонов конкуренции. Но в дело вмешивается несовершенство рынков, замедленное распространение информации, сложность мгновенного налаживания торгового дела на новом месте и т.д. Поэтому невозможно сказать, какими окажутся доходы торговли в стабильной ситуации после налаживания сбора полной земельной ренты. Если окажется, что развитие торговли по-прежнему опережает темпы, которых хочет государство, то придётся вводить налог с продаж. Возможный аргумент против налога с продаж – тот, что в его отсутствие проще наладить финансовую прозрачность, потому что люди не будут заинтересованы скрыть факт сделки.
Наконец, в будущем Россия должна рассмотреть вопрос о необходимости других видов налогов – подоходного, прогрессивного подоходного и т.д. Возможно, что тогда с бюджетной и перераспределительной точки зрения эти налоги могут уже не понадобиться, потому что огромная часть ренты на собственность уже будет изъята, а это и есть основная часть доходов, особенно у богатых. Возможно также введение в будущем подушного налога на работоспособных граждан, чтобы поставить каждому минимальное задание по компенсации общественных расходов на него. Возможна разная ставка подушного налога в зависимости от возраста и пола.
Другой вариант. Государственная регистрация собственности
Предложенные два способа формирования бюджета преимущественно за счёт земельной ренты («мобилизационный» квотно-территориальный и «немобилизационный» через мытарские компании), хотя и являются теоретически хорошей мерой, довольно сложно претворить в жизнь. На отработку законодательства и становление институтов потребуется большое время (хотя оно того, наверное, стоит). Есть ли более простой способ формирования бюджета преимущественно за счёт ренты на собственность? Нам думается, что есть, и его можно предложить как возможную альтернативу предыдущим примерам. Этот способ не столь близок к «оптимальному», потому что при нём сложнее объективно отделить часть ренты, приходящуюся на заслуги общества, от части ренты, приходящейся на инвестиции самого человека. По существу, при этом способе больше облагается налогом вся подряд рента на собственность (в том числе и её эквиваленты, например, право на аренду), достающаяся гражданам. Зато он более универсален и теоретически проще, хотя практически реализовать его тоже будет нелегко. Его тоже следует рассматривать как вариант для далёкой перспективы, когда Россия уже станет на ноги. Главное отличие этого налога от простого изъятия ренты заключается в том, что изымается фиксированный процент от стоимости объекта, а передача другому владельцу будет идти через страхование собственности у государства с правом обмена объекта страхования на его страховую цену.
Сбор этого налога тоже может быть организован через независимые конкурирующие регистрационно-страховые компании. Первой предпосылкой для реализации этого принципа является полная финансовая прозрачность и контроль всех расходов граждан, по крайней мере, на этапе, когда этот способ сбора налогов станет основным. Как и в предыдущем предложении, вся рентодающая собственность граждан должна быть зарегистрирована с указанием цены объекта, причём перечень собственности, подлежащей регистрации, устанавливается законодательно и относится в первую очередь к рентодающей собственности. (Повторим, что сюда не относятся основные товары потребления, а речь идёт о товарах длительного пользования и т.д.) Напомним, что в предыдущем предложении вводился налог на товары длительного пользования, а недвижимость и др. облагались через земельную ренту. Теперь налог вводится на всю собственность, которую гражданин обязан застраховать у государства. Налог зависит от суммы, на которую зарегистрирована собственность (скажем, 2-3%), и платится регулярно. Государство не только гарантирует собственность, но и страхует зарегистрированную собственность, компенсируя убытки при потере. Если не заплачен налог на собственность, то она не относится к категории защищаемой государством и может быть отобрана у владельца без компенсации. (Собственность не признается государством, если нет доказательств, что за собственность уплачен налог в виде налога на продажу или через регистрационно/страховые фирмы.) Регистрационные фирмы, недовольные занижением цены объекта, смогут выплатить страховую сумму в обмен за присвоение себе данного обьекта. Затем они могут организовать аукцион по перепродаже данного объекта, и если его цена окажется выше объявленной, разница пойдёт ей, к тому же, потом она будет получать более высокий процент. Если же им не удастся перепродать собственность с наваром, то они терпят убытки. Регистрационные фирмы должны, как шакалы, постоянно искать те факты, когда кто-то пользуется рентой на собственность, не отдавая часть её государству. Регистрационные фирмы будут постоянно осуществлять давление, если государство будет увеличивать давление на них. Конкуренция между регистрационными фирмами и постоянное давление на них государства за счёт повышения процента изъятия и борьба со сговором путём контроля доходов работников фирм позволят достаточно надёжно собирать большие суммы в бюджет.
Для реализации предложенного механизма, все более или менее крупные покупки на рентодаюшие товары должны регистрироваться в регистрационных-страховых органах или компаниях. При покупке товара основанием для такой регистрации должен стать чек на покупку товара. Информация о собственности различных граждан должна быть общедоступна. Гражданин, который осуществил инвестиции в свою собственность, должен зарегистрировать их, продекларировав их цену, и, повысив выплату налога, он тем самым защищается от того, чтобы посторонний человек забрал у него собственность за прежнюю, более низкую цену. Когда в стране будет установлен единый налог на объявленную цену собственности (каков будет этот процент, будет решать Дума). Тогда никто не будет заинтересован ни в занижении, ни в завышении стоимости объекта. В самом деле, при завышении цены придётся платить более высокий налог, а при занижении цены регистрационная фирма может отобрать объект за указанную сумму, и человек потеряет часть собственности. Но при повышении налога существенно ослабляются стимулы к инвестициям частными лицами. Представим, что налог на собственность 3%, а банковский процент 5%. Если кто–то взяли кредит и построил дом за 100 тысяч, стоимость аренды которого составляет 10 тысяч в год, и платит налог 3 тысячи в год плюс процент банку 5 тысяч в год, то какой-то хитрец скажет: я заплачу за дом 120 тысяч. Он отберёт у кого–то дом (причём разница 20 тысяч пойдёт регистрационной фирме), но будет платить процент банку 6 тысяч в год (5% от 120 тысяч, взятых им в банке) плюс налог на собственность в размере 3,6 тысяч (3% от объявленной цены). Поскольку 6+3,6=9,6 всё ещё меньше, чем стоимость аренды дома, то для него это всё ещё имеет смысл. Тогда для строителя-инвестора единственный способ сохранить за собой дом – это объявить его цену в 135-140 тысяч. Но тогда налог на собственность плюс банковский процент практически сравнивается с той рентой, которую он получает от объекта. Конечно, и тут допустим компромиссный вариант: взимать налог, например, с 70% от возможной суммы выкупа объекта собственности, так чтобы часть ренты, всё же, доставалась инвестору-собственнику.
В то же время, предложенный механизм заставляет всех декларировать повышение стоимости своего участка. Например, если на чьём-то участке нашли нефть, то либо он объявляет о повышении цены своего участка и платит повышенный налог, либо после аукциона он передает её победителю (см. выше), а сам получает деньги, на которые прежде зарегистрировал собственность на свою землю (т.е. малую сумму). Кстати, из этого примера видно, что механизм не позволяет объективно отделить повышение ренты в результате того, что в земле нашли нефть, от повышения ренты в результате инвестиций. На многих людей при такой системе богатство будет «валиться с неба». Например, на участке ценой в 1000 рублей нашли нефть, так что цена участка перевалила за 2 миллиона. Тогда собственник объявляет повышение цены участка до 1 миллиона (на первый-то раз у него хватит денег заплатить за регистрацию), и на организованном вскоре аукционе получает 1 миллион. Конечно, исключительные случаи можно регулировать отдельными законодательствами (о плате за природные ресурсы и т.д.), но проблема неучёта прироста стоимости за счёт заслуг общества остаётся. Поэтому предложенный вариант проще определяет сумму налога, чем описанный ранее, но не позволяет различить объявленное повышение цены, приходящееся на инвестиции гражданина, от объявленного повышения цены, приходящегося на заслуги общества. Необходимость проведения аукциона не позволяет участвовать в них людям, которые могли бы платить за пользование собственностью высокую ренту, но по каким-то причинам не могут взять кредит, чтобы заплатить за крупную единоразовую покупку
Итак, второй механизм сбора ренты проще в реализации и тоже поощряет инвестирование (но через государство, потому что человек отдаёт в виде налога только часть ренты, созданной за счёт инвестиций), но не позволяет чётче различить случаи повышения ренты, приходящиеся на инвестиции и на заслуги общества. В результате приходится облагать ренту от инвестиций большим налогом, чем в предыдущем примере, и ренту от заслуг общества меньшим налогом, чем в предыдущем примере. Главное, что такой механизм позволяет регулировать сборы налогов и даёт средства в руки государства, главного инвестора. О справедливости и о том, что выгоднее поощрять частника к инвестированию или инвестировать самому, придётся думать ответственному правительству, регулируя ставку налога и долю объявленной цены, с которой взимается налог.
Основой для государственной защиты собственности на остальные товары (не рентодающие) может стать налог на продажу. Тем самым, налог на рентодающие товары, покупка которых относится скорее к инвестициям, платится регулярно в течение пользования объектом собственности, а на остальные товары – в виде единоразовой выплаты при покупке. Для контроля налога на продажу необходимо повсеместное установление кассовых аппаратов, покупка без чека должна быть признана недействительной. Для этого вводится штраф покупателя, не имеющего чека. Такая мера хорошо зарекомендовала себя в Италии.
Финансовая прозрачность
Опыт стран догоняющего развития указывает на важность борьбы с теневой экономикой и контроля за индивидуальными доходам элиты и госслужащих. Этого можно достичь с помощью введения финансовой прозрачности. На самом деле, финансовая прозрачность потребуется России для реализации любой сколь-нибудь действенной системы налогообложения, а не только предложенных нами. Сейчас гласность доходов всех перед всеми вызывает у многих активное неприятие. Между тем в Швеции каждый может ознакомиться с финансовым дневником любой семьи. Полная прозрачность расходов семьи и их доступность для проверки каждым может стать инструментом борьбы с криминальными группировками. Кроме того, люди в России не понимают, что основной частью их дохода является рента на собственность, принадлежащая группе. Поэтому под тотальным контролем доходов лежит чёткое научное обоснование.
Основным механизмом тотального финансового контроля может стать постепенный переход на магнитные карточки, которые будут у каждого гражданина. Карточки строго персонализированы и связаны с персональным налоговым номером. Все оплаты помимо карточек могут идти только через чеки с указанием имени и плательщика, и получателя и с коротким сроком предъявления. В качестве счёта фирмы используется личный счет её лидера (в виде субсчёта).
Должна быть жёсткая административная борьба с хождением доллара. Можно усилить запрет на хождение доллара на основе чёткого контроля поездок за рубеж. В момент выезда можно беспрепятственно обменять рубли на доллары прямо в аэропорту, в момент въезда – обменять доллары на рубли. При этом государство контролирует минимальную маржу в обменных пунктах на границе. Курс валюты в приграничных обменных пунктах точно соответствует курсу соответствующих валют на московской бирже, на которой экспортёры и импортёры обменивают безналичные рубли и инвалюту.
Банки
В будущей России предстоит решить вопрос о том, нужны ли ей коммерческий банки с частной эмиссией. Как решить вопрос недопущения частной эмиссии в банках и, в то же время, запустить кредитование, основанное на конкуренции и ответственности кредитующих? Эта проблема рассматривается экономистами уже 200 лет и носит название основного вопроса денежной конституции (Теория хозяйственного порядка, 2002, Лутц). Коммерческие банки далеко не единственный способ наладить успешное кредитование. В стране может быть и один Госбанк с большим количеством отделений, которые будут выдавать кредиты на инвестиции, с установленной системой премий работникам банка за удачные инвестиции. На самом деле, в современной экономике банкир-собственник, который полностью отвечает за удачное кредитование своей собственностью, ушёл в прошлое, а решения о кредитовании даже в частных банках принимаются банковскими служащими. Поэтому построить адекватную систему заинтересованности банковских служащих с госбанке будет не так сложно. Преимущество одного банка в том, что государство получает в руки механизм контроля денежной эмиссии. Недостатком же является ограничение конкуренции кредиторов, а, значит, и инициативы инвестора.
При предложенной организации налогообложения через изъятие ренты государство соберёт в бюджет достаточно средств для инвестиций и сможет выдавать кредиты инвестиционным или мытарским компаниям, которые сами определят оптимальный порядок награждения своих служащих, правильно выбравших объекты кредитования. В этом случае банк будет один - государственный, но он будет раздавать кредиты инвестиционным или мытарным компаниям, которые будут иметь право распределять эти кредиты конкретным фирмам, предприятиям, арендаторам и др., нуждающимся в кредитах. Но права распоряжения счетами у них не будет, т.е. счета всё время будут находиться в Госбанке. Просто инвестиционная компания сможет принимать решение о выделении кредита, а сама будет платить Госбанку более низкий процент и брать на себя риск невозврата кредита. Можно в каждом регионе держать по одной-две таких конкурирующих компаний, а также всероссийские, для кредитования крупных межрегиональных проектов. Таким образом удастся даже проводить целенаправленную политику выравнивания инвестиций по регионам, принимая решение, что в этом регионе кредит Госбанка будет даваться местной инвестиционной компании под 5%, а в этом - под 4% (конечно же, с чёткими условиями кредитования проектов именно с этом регионе).
Как тратить деньги
Итак, представим, что с помощью предложенного механизма удастся собрать в бюджет достаточные средства, не создавая отрицательных стимулов для развития экономики. Как мы узнали уже в процессе написания книги, выдвинутая идея не нова. Первым идею формирования бюджета за счёт земельной ренты выдвинул американский экономист XIX века Генри Джордж, правда, он не предложил конкретного механизма, к тому же, под земельной рентой тогда понимали несколько иное. Группа выдающихся западных экономистов предлагала переход к этой системе в открытом письме Горбачёву в 1991 году (мы приводим его в приложении), однако едва ли их предложения соответствовали целям компрадорской элиты. Впрочем, не исключено, что какую-то роль сыграли и низкие экономические знания в тогдашнем Советском Союзе: как ни парадоксально, открытое письмо, хотя и написанное в максимально доходчивой и популярной форме, не могло быть понято в те годы. Конечно же, мы не должны обольщаться насчёт мотивов, побудивших группу учёных написать письмо Горбачёву. Весьма возможно, что они просто хотели, чтобы Россия первой поставила эксперимент по переходу на «идеальную» налоговую систему, давно витающую в умах западных экономистов. Самому Западу нет смысла менять устоявшиеся правила игры – ведь ситуация не так плоха, чтобы от них отказываться. Однако, даже возможное желание авторов письма Горбачёву использовать Россию в качестве полигона для отработки своих идей нисколько не мешает России использовать рациональное зерно в их идеях.
Но как тратить собранные деньги? Самые общие рекомендации следуют из опыта других стран: финансировать науку и образование, способствовать через госбюджет созданию новых технологий, строить самую современную инфраструктуру. Однако, для России этого недостаточно. Ахиллесовой пятой России всегда был недостаточный уровень инвестирования. Нам думается, этот вопрос должен быть решён через централизованный сбор средств, которые могут пойти только на инвестиции. В Конституции России должно быть записано, что не менее половины ВВП необходимо через госбюджет направлять на будущее. Например, в бюджет собирается 2/3 ВВП, не менее 40% ВВП составляет накопление (если в Южной Корее в конце 90-х было 37%, то у нас должно быть не меньше), ещё не менее 15% ВВП расходуется на науку, образование и здравоохранение. Граждане вольны распоряжаться оставшимися у них доходами и, если хотят, могут ездить на Гавайи или инвестировать как в российскую экономику, так и в экономику других стран – главное, чтобы не менее половины ВВП прямо или косвенно инвестировалось в российскую экономику через госбюджет. Но это не значит, что все инвестиции должны быть государственными. Государство непосредственно вкладывает в инфраструктуру, в крупные проекты, в рисковые высокотехнологические проекты, которые не потянуть частникам, остальное же используется для кредитования частных предпринимателей. В России всякий талантливый человек сможет взять кредит (безусловно, под свою ответственность – либо через поруку общины, либо под залог своей собственности или под угрозой другого наказания, и стать предпринимателем, тем самым, вертикальная мобильность будет очень высокая.
Внешняя торговля
Многие считают, что Россия должна ориентироваться на автаркию, замкнутое хозяйство, чтобы быть максимально независимой от различных поставок из-за рубежа. По нашему мнению, эта точка зрения неправильна даже с точки зрения национальной безопасности, не говоря уже о других аспектах благосостояния. Она не учитывает, что в мире идёт постоянная экономическая гонка держав, и тот, кто ориентируется на автаркию, лишает себя дополнительных ресурсов, которые мог бы получить, включившись в международное разделение труда. Пока Россия будет развивать замкнутую экономику, её соперники сполна воспользуются выгодами международной торговли с третьими странами и обгонят её. Мы даже не говорим о том, что, отказываясь от участия в международном разделении труда, Россия лишает себя части добавочного продукта, который могла бы выручить при экспорте товаров второго типа.
По той причине мы считаем, что Россия может и должна участвовать в международной торговле, но с ограничением тех негативных последствий, к которым обычно приводит безоглядное включение в неё. Первое возможное последствие – угроза национальной безопасности, возникающая, когда внутри страны прекращается собственное производство стратегически важных товаров, потому что чисто экономически выгоднее их импортировать. Как мы уже говорили, минимально необходимый уровень их производства нужно будет поддерживать тем или иными способом – через механизм государственных закупок отечественных товаров, государственной рекламной поддержки, субсидий, пошлин, импортных квот и т.д. Кроме того, в перспективе Россия должна уходить от экспорта невозобновляемых ресурсов. Вторая группа негативных последствий связана с чисто экономическими аспектами и упомянута нами в прошлой главе. Если либерализовать внешнюю торговлю, то страна может столкнуться сразу с тремя угрозами. Первая – вывоз капитала, вторая – всплеск безработицы из-за разорения неконкурентоспособных отраслей при быстрой отмене ограничений на внешнюю торговлю (невозможно сразу перевести высвобождающиеся ресурсы в отрасли, обладающие сравнительными преимуществами), третья – невозможность перевести всех высвободившихся работников в конкурентоспособные отрасли из-за ограничения их максимально возможного размера. На самом деле, эта группа угроз будет сглажена после перехода на новую систему налогообложения. Дело в том, что при преимущественном изъятии земельной ренты сравнительные преимущества конкурентоспособных отраслей будут сглаживаться и оставлять возможности для развития остальных отраслей. Дело в том, что когда возможности увеличения производства в конкурентоспособных отраслях ограничены из-за ограниченности ресурса, это как раз означает, что данная отрасль пользуется повышенной земельной рентой, которая и будет изыматься в бюджет, в то время как налоговая нагрузка на остальные отрасли ослабнет. Кроме того, высокое изъятие в бюджет земельной ренты и её реинвестирование в российскую экономику решит проблему недостаточного инвестирования – того, что сейчас принято называть оттоком капитала. На конкретном примере с торговлей энергоресурсами мы покажем это в следующей главе, предложив новый метод лечения «голландской болезни» российской экономики, не связанный с высокими экспортными пошлинами на нефть. На этом примере мы покажем, что сам по себе новый механизм налогообложения защитит российскую экономику от упомянутых угроз безоглядного открытия мировому рынку, и прибегать к необъективному и сложному механизму экспортных и испортных пошлин уже не потребуется.
Сельское хозяйство
Нельзя исключать, что с точки зрения участия в международном разделении труда и экономии трудовых и природных ресурсов России будет выгоднее закупать часть потребляемого продовольствия. Говорят, что экономисты как-то подсчитали, что если все энергоресурсы, потребляемые прямо или косвенно сельским хозяйством СССР, продать за рубеж, а затем на вырученные деньги закупить продовольствие, то можно было бы получить вдвое больше продовольствия. Мы подозреваем, что они сильно преувеличили, но зерно истины в этом подсчёте есть. А именно, при открытой экономике может оказаться, что российское сельское хозяйство станет неконкурентоспособным: окажется выгоднее переводить крестьян на другую работу, занимать их в производстве экспортных товаров и импортировать взамен продовольствие. Однако подобная ситуация существенно угрожает национальной безопасности. Может быть потеряна продовольственная независимость. Крестьянское хозяйство на землях России и по сей день не может превратиться в специализированное производство, способное давать дешевый продукт - естественное (без активного внесения минеральных удобрений) плодородие невелико. Да и потребители раскиданы слишком далеко. Следовательно, придется искать разумный компромисс. А компромисс может быть следующий. Нам надо определиться, что в стране должно производиться не менее, скажем, 75% продовольствия. После открытия границ с изменённой ценовой структурой, но новыми принципами налогообложения, весьма возможно, окажется, что сельское хозяйство и так будет достаточно рентабельным, чтобы давать 75% потребного продовольствия. Но если этого окажется недостаточно, то придётся поддерживать сельское хозяйство дополнительными мерами. Об этом свидетельствует опыт государственных субсидий стран ЗМ своему сельскому хозяйству. Если не поддерживать крестьян, то в условиях конкурентной экономики они обречены стать нищими. Однако в российских условиях очень опасно восстанавливать практику масштабных вливаний в сельское хозяйство, за результаты которых никто не отвечает – это только поощряет бесхозяйственность. По нашему мнению, после первоначального рывка и масштабной помощи сельскому хозяйству в восстановлении парка машин, дальнейшая помощь ему должна состоять не столько в дотациях и субсидиях, сколько в налаживании силами государства современной инфраструктуры на селе (дорог, больниц, коммунальных услуг), в максимальном сближении уровня жизни в городе и деревне. Безусловно, России нужно высокомеханизированное и эффективное сельское хозяйство, позволяющее ей прокормить себя даже при полном прекращении импорта продовольствия. При этом нельзя, повторяя опыт другим стран, всё время гнаться только за интенсивной обработкой земли: в тех районах, где земли достаточно, более выгодным может оказаться и экстенсивное хозяйство с меньшей урожайностью. Нужно только правильно подсчитать выгодность, без заниженных цен на энергоносители, но и без заниженных цен на продовольствие. Может оказаться, что не всегда нужно гнаться за сверхмеханизацией – останется какое-то число сельхозпроизводств, использующих гужевую тягу или мускульную силу (например, на малых клочках земли или для некоторых культур).
Мы, однако, хотим обратить внимание на то, что главная проблема российского сельского хозяйства - не в финансовых вливаниях, а продолжительности полевого сезона, негативно влияющей на состояние человеческого капиталя на селе. Одним из основных факторов, оказывающих деградирующее влияние на жителей деревни, является не плохая инфраструктура и деревенская скука, а ярко выраженная сезонность российского сельского хозяйства, работники которого более чем по полгода остаются без дела в беспросветной глуши и потому имеют возможность спиваться. Даже если число занятых в сельском хозяйстве резко упадёт с дальнейшей механизацией, для оставшиеся столкнутся с той же проблемой. Нам думается, что российскому государству придётся особенно активно способствовать развитию малой промышленности на селе, особенно сезонной, которая могла бы сгладить эту проблему и способствовать повышению благосостояни села. Этому будет способствовать организация для крестьян зимних курсов обучения другим профессиям, повышения квалификации и т.д. Инвестиции на это будут способствовать повышению эффективности деятельности населения сё и достаточно быстро дадут отдачу, в отличие от финансовых влияний, поощряющих лежание на печи. Но меры не должны касаться только деревенских жителей. И в городе должны понимать, что основной проблемой сельского хозяйства России является очень короткий сезон полевых работ. Данная проблема не исчезнет сама собой. В России придется привлекать горожан к сезонной работе в сельском хозяйстве, посылать городских работников в колхоз для быстрой уборки урожая, поскольку сезон очень короток. Хотя жатва уже механизирована, остались традиционно ручные работы по сбору овощей и фруктов и по прополке. Для этих работ можно восстановить, но на другой основе, временный приток рабочей силы из города на село. Для обеспечения этого должна быть создана соотвествующая законодательная база, например, разрешать городским работникам, если это позволяет их специальность, брать неоплачиваемые отпуска на время добровольной оплачиваемой поездки в колхоз. Если надо привлечь вдруг работников, на какую угодно сезонную, тяжелую работу, надо делать просто - повышать ее "оплату", пока не наберется достаточное количество добровольцев. Для добровольцев работа "мерзкой" не является никогда, поскольку оплачивается полновесными деньгами. Но и продукты станут достаточно дорогими, чтобы была возможность оплатить сезонным добровольцам. Никто теперь не будет возмущаться по поводу поездки в колхоз: не хочешь ехать – не надо. Другое дело, что многим придётся ехать, чтобы были деньги купить подорожавшее продовольствие.
Что же касается организационной структуры сельского хозяйства, то, по нашему мнению, необходимо ориентироваться на подлинное равноправие разных форм организации, включая колхозы, частных фермеров, государственные агропредприятия, крупные частные капиталистические хозяйства с наёмными рабочими. Равноправие должно включать одинаковые условия изъятия земельной ренты с комплексом мер по защите земли от хищнического использования. Государство должно содействовать развитию коллективной самоорганизации на селе, включая, например, те формы, которые неплохо себя проявили в своё время – коллективный подряд и т.д.
Как заставить изобретать
Самой важной проблемой социализма является отсутствие встроенного механизм технического прогресса. По крайней мере, тот халявный вариант социализма, который был реализован к концу советской власти, не содержал действенного механизма, который бы заставлял всех и каждого непрерывно совершенствовать своё мастерство и наращивать технологическое совершенство, поэтому инновационный процесс под давлением высшего руководства ограничивался пропускной способностью административного рынка. Речь, как видимо, не только о технических изобретениях, но и об организации более эффективного управления, передовых методов труда и о многом другом, т.е. о постоянном обновлении производительных рутин. Например, для значительного повышения роли изобретательства в техническом прогрессе в СССР, был нужен сильный механизм, так как несмотря на мощные моральные стимулы к самому по себе изобретательству, внедрение изобретений тормозилось из-за отсутствия надлежащего материального вознаграждения в области их внедрения. Директору завода спокойная жизнь была приятней хлопот по внедрению. Можно предложить множество вариантов решения этой проблемы, но все эти предложения могут и не сработать в реальной жизни. Одним из подходов может стать роль государства как стимулятора технологического развития. Возможность обхода данного предприятия иностранным конкурентом, продукция которого продаётся рядом, постоянное давление в сторону повышения ренты как раз является механизмом, направленным на снижение себестоимости: ведь возможности просто повысить цену продукции будут очень ограничены.
Как получить новые технологии - через государство или частные конкурирующие фирмы? Считается, что мелкое конкурентное производство наиболее быстро внедряет технологические новинки. Но, с другой стороны, частный сектор не в состоянии обеспечить средствами технологический прогресс в широких масштабах, а тем более создание технологических пирамид. Это могут делать лишь небольшое число крупнейших конкурирующих олигополистов, либо это должно делать государство, но на конкурсной основе с развитием и активным привлечением частной инициативы. Но что значит развитие и активное привлечение частной инициативы? Это значит - дать у экономических субъектов будет возможность действовать на основе полного спектра рыночных законов, без кривых зеркал. Поэтому земельная рента и для частника, и для государственного предприятия должна действовать в полной мере. Можно предложить конкурсы на внедрение и/или разработку новых технологий. Этим должны заниматься отраслевые министерства, Министерство технологии и мытарские компании. Каждый раз, с учётом экономических соображений и интересов государственной безопасности, должно приниматься решение о разработке или внедрении новых технологий и новых товаров: что лучше - закупать за рубежом или делать самим. Проекты на «импортозамещение» (воспроизведение импортных технологий и товаров для уменьшения расходов на импорт) должны конкурировать с экспортно-ориентированными проектами.
История учит, что надо не только быть энергичным и умным, но надо также быть везучим. Колумб преуспел потому, что он пошёл тем путём, которым никто не ходил. Но самое главное, что он настоял на своём решении, добился его реализации. Технология создаёт знания и опыт, единственные источники стратегических преимуществ. Движет ли технология историей? Да, отвечают M.R.Smith and L. Marx, 1994. Сейчас для того, чтобы иметь успех в гонке на выживание, необходимо иметь что-то большее, чем просто способность разрабатывать новые технологии, - необходимо иметь такую направленность общества, которая бы заставляла его членов использовать новые технологии для строительства нового общества, даже если при строительстве ещё не ясна точная характеристика данного нового общества. Так или иначе, а технологический рост можно обеспечить несколькими путями, и какой из них выбрать, решить не просто. Самое же главное состоит в том, что надо наложить постоянный пресс как на руководителей, так и на коллективы. Сделать так, чтобы при отсутствии их изобретательской в широком смысле активности одни быстро лишались своей привилегии руководить, а другие прочувствовали на своём кармане. Эта система была разработана Сталиным. Тут может помочь введение чего-то вроде положений закона о государственной службе и профессиональных обязанностях специалистов, в которых была бы записано необходимость активного содействия постоянному технологическому росту. Мы понимаем, что законы можно обойти, а потому эти положения закона должны постоянно контролироваться обществом и прежде всего коллективами производств (подкрепление давления государства поддержкой и давлением населения). Чтобы ухудшение их благосостояния заставляло давить на руководство. Постоянное увеличение ренты станет одним механизмом, а внедрение бригадного подряда - вторым.
Массовое производство товаров
Многие считают, что хозяйственная система того социализма, который возможен в России, должна отличаться от советской своим разнообразием. Мы согласны в принципе, но должны подчеркнуть, что разнообразие - очень дорогая штука. Массовое производство гораздо выгоднее штучного и даже не только мелкосерийного, а и крупносерийного, что может существенно компенсировать климатический фактор. Следует отметить, что это эффективно использовалось не только в СССР, но во всём социалистическом лагере м созданием СЭВ. Что касается разнообразия товаров одинакового функционального назначения, то его не нужно подавлять, но не нужно его и финансировать. Другими словами, разнообразие должно основываться на себестоимости с учётом платежеспособного спроса, без использования кривых зеркал в виде низких цен на энергоресурсы и сырьё. Закупка разнообразных товаров и их продажа должна будет основываться на законах спроса и предложения или решениях правительства. Если есть спрос, то цена на импорт должна расти без ограничений. Не так, как было в СССР, когда цены на импорт существенно занижались для того, чтобы номенклатура, москвичи и блатные имели возможность приобретать эти товары по заниженным ценам. Для товаров основного ассортимента следует использовать законы естественной монополии для удешевления продукции. Себестоимость товара можно понизить как за счёт увеличения количества производимого товара, так и снижения издержек на рекламу (в странах Запада, да и в России эти издержки доходят до 15% от общих затрат). Массовый выпуск стандартной продукции ведёт к её резкому удешевлению. Поэтому ассортимент товаров массового производства с низкой ценой должен быть минимальным. Например, можно воспользоваться стандартами ассортимента СССР: пылесосы - 2 варианта, стиральные машины - 2, холодильники - 3, велосипеды - 3. Выпускать по 2-3 модели ключевых товаров может одна корпорация на всю Россию. Но её нужно поставить в конкурентные условия с импортом, что будет постоянно подхлёстывать отечественных производителей. В магазинах будут дешёвые и качественные отечественные холодильники, но только 2-3 стандартные модели. А рядом будут стоять импортные варианты – намного дороже, но зато всех размеров и на любой вкус. Если у кого-то, после изъятия ренты, останутся деньги на «всё заграничное», пусть покупает. Что же касается перспектив выхода наших холодильников на внешний рынок, то со временем можно и попробовать выйти с теми самыми двумя-тремя моделями, которые получатся более дешёвыми из-за массового производства. Скорее всего, в ближайшем будущем Россия не сможет создавать ширпотреб для продажи на Запад, пока нет навыков качественной работы, но экспорт в развивающиеся страны возможен. Тогда станет вопрос воссоздания торговых представительств России (как это было раньше) с широким привлечением как отечественного, так иностранного частного капитала. Это позволит значительно сократить расходы и повысить конкурентные возможности наших предприятий за рубежом. К тому же, никто не доказал, что надо создавать для продажи только ширпотреб, а не самолёты, вооружение и другую высокотехнологичную продукцию.
Человеческий капитал.
А. Как организовать продажу рабочей силы
В условиях капитализма, особенно российского или латиноамериканского образца, наемный работник на защищен от произвола предпринимателя. Дошло до того, что очень часто наглец-работодатель отказывается вписывать в трудовую книжку соответствующую запись, а также платить за работника в Пенсионный фонд. И это явление становится массовым. Рабочие лишаются пенсионного обеспечения, но даже и не подозревают об этом. "Пока гром не грянет, мужик не перекрестится". Миллионы итальянских рабочих быстро схватывают суть дела, когда речь заходит о поправке к статье КЗОТа и председатель кабинета министров Берлускони пытается лишить их права на стабильность - выходят на улицы. В России же - хоть кол на голове теши.
Одним из возможных способов организации продажи рабочей силы в условиях смешанной многоукладной экономики может стать организация работников в кооперативы. Для этого следует законодательно запретить оплату любого труда напрямую. Оплата должна идти через кооператив или артель наемных работников. В этом случае предприниматель будет иметь дело не с отдельным бесправным работником, а с кооперативом. Это не отменяет права предпринимателя менять свои штаты. Ещё один вариант – оплачивать через банк, на который возлагается обязанность контроля за соблюдением всех формальностей и выплате всех отчислений, включая страхование от безработицы. Однако, с организациями наёмных работников надо быть очень осторожным. Нам кажется, что создание профсоюзов по отраслевому принципу создает монополию группы над обществом, что показывает опыт Европы. Поэтому от этого следует отказаться. Профсоюзы могут быть только в пределах предприятия. Контракты о приеме на работу должны содержать четкие обязательства и права сторон. Повышение зарплаты под финансовую гарантию о неуходе и гарантию хорошей работы. С другой стороны, предприниматель должен иметь возможность увольнения нерадивых работников. Если нет новшеств, то предприниматель должен иметь право понижать зарплату сотрудникам. Наконец, в случае, когда частный предприниматель принимает решение о существенной перестройке предприятия или его закрытии (например, из-за нерентабельности), государство не должно настаивать на продолжении неэффективного производства лишь бы сохранить рабочие места.
Поскольку государство, в новых условиях, станет основным инвестором, то потребуется продумать, как организовать наём рабочей силы для массы государственных инвестиционных проектов. Одним из решений может быть ответственный руководитель с правами, приближающимися к правам частного предпринимателя. В некоторых случаях можно использовать самоуправление производственных коллективов, как это было в Югославии. Однако, в рабочем самоуправлении необходима предельная осторожность. Если коллектив имеет сколь-нибудь существенные права по управлению предприятием, то он должен нести ответственность за все последствия. В том числе полным составом идти в тюрьму в случае невозврата крупного кредита или невыплаты ренты. Если ответственность на себя рабочие принимать не хотят, то нет смысла расширять их полномочия по управлению предприятием. В этом случае есть угроза торможения развития предприятия, потому что коллектив, например, не пойдёт на самосокращение при возможности существенной автоматизации производства, хотя частный предприниматель принял бы такое решение, и для экономики оно наиболее нужное. Не нужно развивать иллюзии «работать по-социалистически, получать по-капиталистически».
Возможным подходом организации производства могут стать артели наподобие тех, что существовали в царской России. Имущество артели - это имущество только артели как коллектива. Никаких паёв, поскольку средства производства государственные. Развалилась артель до ПОЛНОЙ недееспособности (специально оговаривается, что это такое) - сдавайте имущество государству, раз не справились и получайте штраф. Условия в нормативных документах могут быть записаны. "Освободившееся" имущество предоставят по конкурсу другим желающим. Не обязательно, чтобы все члены были артели равны. Например, степень участия в управлении может зависеть от стажа работы или гражданского статуса. Либо имущество может быть отдано в аренду управляющему (на конкурсных началах и под личную ответственность), с полными правами частного предпринимателя. За нецелевым использованием имущества или проеданием основных средств может следить ОБХСС или аналогичный орган.
Б. Образовательная политика
Начнём с того, что рынок по своей основе – это конкурентные отношения, неравенство – его механизм. Но неравенство эффективно только тогда, когда каждый сохраняет шанс вырваться вперед. Как только профессиональная элита начинает комплектоваться из элиты имущественной, общество закостеневает, и примеров таких в истории множество. Чем уже группа, из которой отбирается элита, тем ниже конкурентоспособность общества. И наоборот, равный доступ к образованию задаёт внутреннюю динамику общества и увеличивает его жизнеспособность. Поэтому с точки зрения России необходимо обеспечить максимально возможный доступ к образованию каждому, дать одинаковые стартовые возможности.
Советская система образования была адекватна ситуации и хороша в процессе опережающей модернизации. Она обеспечивала страну специалистами с минимумом затрат. Советская система образования соответствовала крайней ограниченности ресурсов в России, когда специалиста в большинстве случаев нельзя было найти на рынке, в том числе международном, а можно только вырастить. Она не была достаточно конкурентной среди обучающихся: не было избытка средств, который можно выбросить на ветер, позволяя "слабому упасть". Конечно, можно было бы и лучше, но для этого нужны были большие средства. Как и советская система здравоохранения, образование основывалось на групповом контроле. Сам коллектив добивался повышения качества преподавания от учителей и профессоров. На Западе этого нет. Там тебя никто не контролирует. Тебя взяли - и делай, что хочешь. Например, учителя в средней школе США вынуждены превращать свои уроки в спектакль, чтобы доставить приятное наслаждение ученикам. Естественно, о качестве образования при этом речи просто не идёт. Наша система образования, особенно на уровне школы, частично сохраняет лидирующие позиции. Есть опыт многих людей, которых родители послали учиться за границу, а по возвращении они выяснили, что отстали на 2-3 года от сверстников, которые учились на родине. Поэтому в отношении среднего образования мы не предлагаем никаких революционных изобретений. Должны быть восстановлены и использованы те принципы функционирования советской школы, которые сформировались к концу сталинского периода. По крайней мере, пока кто-то не придумает нечто значительно лучшее. Но в рамках этой системы надо ускоренно развивать технологии повышения интенсивности образования: нельзя забывать, что требования по образованию к каждому человеку постоянно растут. Не стоит «растягивать удовольствие» среднего образования до 12 лет, чтобы до института добирались только к 20 годам. Если уж так хочется, лучше забирать в школу с 5 лет. Но тогда придётся соответственно менять методику первых классов, создавать для начальных школ инфраструктуру садиков. Хотя бы потому, что сидение за партой – большая нагрузка, а у пятилетних детей ещё не сформировалась костно-мышечная система. Можно сделать обучение с 5 до 7 лет обязательным, но на базе детских садов.
Нынешняя школьная программа такова, что, при должной настойчивости, вполне позволяет существенно ускорить накопление знаний, причём без крена в сторону зубрёжки и отупения. Ни о каком снижении требований к уровню и интенсивности образования по сравнению с советскими временами не может быть и речи. При упрощении школьной и вузовской программ снижается возможность самопроизвольного появления профессионалов высокого класса.
Школьное образование должно не только сохранить и увеличить объём советского образования, но и сохранить свой универсальный, фундаментальный и целостный, а не мозаично-отрывочный характер. Идея ранней специализации и профессионализации при формировании человека порочна. Давая в семье одному ребенку только белки, другому - только жиры, третьему - только углеводы, четвёртому – только витамины и т. д., нечего удивляться, почему это каждый из них нездоров, если вся-то семья в целом получила все нужные для нормального развития вещества (и по объёму, и по ассортименту). А ведь именно подобный результат могут получить те, кто ратует за «раннеспециализированное» обучение, требуя, "чтобы школа по возможности раньше ориентировала учащихся на ту или иную форму профессиональной подготовки", утешая себя и других тем, что общество-де в целом будет иметь всех нужных специалистов (по Осенко, 1990).
Тем не менее, наше одобрение, в целом, советской системы образования не означает, что её недоработки, особенно в высшем образовании, не подлежат пересмотру. Известно, например, что в высшем образовании брежневского и послебрежневского периода нарастала проблема “волосатых рук”, когда отличники ехали в деревню врачами, а сынки занимали место в медицинских НИИ, центрах, престижных клиниках, областных и городских больницах. Естественно, что накапливалось недовольство (не говоря уже о прямом ущербе от такой кадровой политики); впрочем, это, скорее всего, упрёк не с сторону образования. У советского высшего и средне-технического образования были и другие недостатки: слабая ориентация в процессе обучения студентов на самостоятельную работу с литературой и решение определённого круга задач по профилю предстоящей работы, недостаточное внимание развитию способности к анализу и творческому мышлению, особенно в области политики и общественных наук из-за навязанного догматичного подхода к выбору тем и методов их преподавания. Не удалось наладить патриотическое воспитание студентов.
Большим недостатком высшего образования в Советском Союзе, возможно, стал сильный отрыв большинства университетов и институтов от научно-исследовательских и технологических институтов и организаций, заводских лабораторий. Вызвано это было разным административным подчинением вузов и заводов и научных организаций, что не всегда преодолевалось неформальными связями. Основой высшего образования по большинству естественно-научных предметов на Западе является работа в лаборатории, в которой студент обязан сделать своими руками рутинную исследовательскую работу. Поэтому, скажем, микроскоп в университетской лаборатории как раз и становится в наши дни показателем уровня образования. Если студент может посидеть на конфокальном микроскопе, то он придёт в лабораторию или на фирму и будет делать анализы и доводку лекарств или других коммерческих продуктов сразу. Российский же студент даже в сегодняшней России конфокального микроскопа никогда не увидит (мы не имеем в виду Москву). Культуру клеток ему покажут на рисунке, а электронные микроскопы в рабочем состоянии в России вымерли как класс. В СССР же кое-что было еще 15 лет назад. Студенты работали на электронных микроскопах до 1991-1993 годов. Сейчас же в подавляющей части биологических и медицинских вузов России такое недоступно. Значит, студенты не поймут, как делаются лекарства, и будут знать только, что от головной боли - анальгин. Почему старые кадры медикиов в России подготовлены относительно лучше? Да потому, что они работали в клиниках, рядом с врачом. Они «почковались». Мы не говорим, что надо отказаться от ориентации российского высшего образования на формирование у студента универсальной и многосторонней теоретической системы знаний в своей специальности. Однако, односторонний перекос в этом направлении и отказ от принуждения студента к практической научной работе (кроме дипломной работы, во время которой научная работа тоже часто компиляторская бутафория) дорого обходится обществу. Поэтому увеличение финансирования вузов должно прежде всего сопровождаться значительным повышением их оснащённости самой передовой исследовательской техникой и проведением самых современных научных исследований уже в университетах и институтах. Возможно, некоторые чисто фундаментальные институты можно сделать структурными подразделениями университетов, а связь прикладных и отраслевых исследовательских организаций с вузами поставить на более обязательную основу – например, чаще принуждая реальных исследователей читать курсы в вузах. Четыре часа в неделю раз в два-три семестра – не так уж много.
Сознательная политика будущего патриотического правительства по отношению к школе и образованию вообще определит будущее России. Каковы принципы образовательной политики в новой России? Образование населения является источником культурно-человеческого капитала. Нужно признать, что скорее всего образование и медобслуживание не относятся к тем видам потребления, которые могут быть добровольными. Аналогично, не относится к добровольным видам потребляемых благ защита от преступности и внешнего врага. Это потребление всего общества. Человек может добровольно отказаться от квадратного метра жилья, чтобы съесть больше мяса, но нельзя позволить ему не получить образования или предпочесть широкоэкранный телевизор медицинскому обслуживанию. Поэтому должны быть большие инвестиции в образование. Доступ к образованию, предоставленный государством, должен быть равным для всех. Конечно, неравенство будет возникать дополнительно, понемногу, само собой - жизнь в экономически более благополучных регионах, разные результаты подготовки подрастающего поколения из-за привлечении репетиторов, квалификации преподавателей в школах, доступности компьютеров и т.д., но это будет официально не поддержанное неравенство. А на официальном уровне образование детей никак не должно зависеть от материального положения родителей.
Нужен не конкурс в вузы и не бесплатность, а платное обучение в кредит, чтобы повысить ответственность обучающегося. Сейчас ведь конкурс в вузы вырождается в способ ограничения приёма бедноты. А система должна быть другой. Берёшь кредит и учишься. Выучился - и отдаёшь его по частям, не выучился – тоже отдаёшь. Кредит повышает личную ответственность за решение учиться в вузе. Другими словами, высшее образование должно быть доступным, но платным (беспроцентный кредит или безналичный чек, который постепенно списывается, если работаешь на страну, но должен быть оплачен полностью, если человек решает её покинуть). Различные гласные фонды должны поддерживать (в кредит, если работаешь в России) наиболее талантливых, но главным образом, выходцев из низов - как в царской России.
В. Научная политика: и догонять, и лидировать
В мире всё большую роль играют инвестиции государства. Частные инвестиции становятся неподъёмными. НИОКР есть обязанность государства. Науку быстро не восстановишь. После краха гитлеровской Германии немецкая промышленность восстановилась довольно быстро. Немцам запретили строить самолёты и другие околовоенные вещи, они бросили силы на автомобильную промышленность, заводы которой великодушно не были разбомблены американцами, и оказались на высоте. Но, несмотря на очень щедрое финансирование фундаментальной науки, Германия только сейчас - через полвека - вышла на то, что можно назвать мировым уровнем. Кстати, в Германии тоже была утечка умов. Но немецкие учёные возвращались на родину, где они имели не только высокую зарплату, но и необходимые условия для работы. Они возвращались, будучи интегрированными в мировую науку.
За застой в науке и технике приходится платить. Можно перефразировать - не хотите оплачивать свою науку и технику - будете оплачивать чужую. Активно инвестируют в науку страны Латинской Америки. Так, в Бразилии молекулярная биология уже преподаётся в медвузах. Там имеются очень хорошо оснащённые биологические лаборатории. Для будущего российского государства очень важно понять, что закон деградации элиты действует закономерно и особенно в науке. В науке должен существовать плюрализм, что несовместимо с монополией на истину в идеократическом государстве. Для борьбы с загниванием можно в каких-то областях перенять идею Германии о расформировании НИИ (там это НИИ системы Макса Планка) после ухода директора, обеспечивавшего лидирующие позиции НИИ. Создаётся новый институт под конкретного нового директора и с новым штатом, хотя те же сотрудники могут участвовать в конкурсе.
Из-за особенностей геополитической ситуации в России финансирование науки должно быть, в основном, из государственного бюджетов, на уровне ведущих технологически развитых стран. Однако, это не исключает финансирование отдельных исследований и научных разработок отраслевыми ассоциациями и отдельными крупными компаниями и предприятиями.
Особое внимание в прикладных разработках нужно уделить программно-целевому научному развитию на основе опыта Л.П.Берия. Например, решили: надо догнать Запад в обеспечении всех сотовыми телефонами. Объявляется конкурс проектов. Заказ выигрывает тот, кто предложил самый дешёвый, быстрый и эффективный вариант. С ним заключается заключается контракт и обеспечивается финансирование. Невыполнение контракта преследуется по закону. Однако, в ряде случаев не только можно, но и целесообразно поручать выполнение заказа (например, оборонного) двум или трём фирмам. Может быть полезным использование опыта фирм, когда они поручают нескольким научным центрам или университетам выполнение заказа на стадии технического предложения, по выполнении которого они имеют возможность более полно и объективно оценить их возможности в выполнении данного заказа. Учёный получает больше, работая над целевым проектом, и меньше, если в проекте не участвует. Но если, не участвуя в проекте, добился выдающихся результатов в исследовании, которое вёл по своей инициативе, то награда очень высока. Американскую технологию финансирования науки через гранты очень сложно скопировать, чтобы она давала столь же высокие результаты, но можно сделать такую попытку.
Для преодоления монополизма политической и экономической идеологии и недопущения манипуляции общественным сознанием необходим качественный скачок в развитии и широкой пропаганде гуманитарных наук и особенно экономической науки. Как и в случае с естественными науками, здесь нельзя допускать никакой монополии теоретических идей, законов и положений, особенно основанных на идеологических принципах (официальных или тщательно маскируемых) правящей верхушки (элиты, партии, «семьи»). Примером тщательно маскируемых от общества идеологических принципов был курс коренного изменения в годы перестройки внутренней и внешней политики в СССР, подготовленный и осуществленный компрадорской элитой. Следует также принять неотложные меры по лишению наших столиц - Москвы и Санкт-Петербурга – монополии на истину и вообще монополии на всю общественную мысль. Широкое развитие Интернета создало в последние годы большие возможности по децентрализации и устранению этой монополии.
Г. Способы поощрения технологического роста: Интеллектуальная рента в будущей России
При капитализме, если убрать механизм владения интеллектуальной собственностью компаниями, то резко затруднится передача технологии в результате покупки акций мелких инновационных компаний крупными компаниями. Будут убраны стимулы к созданию новых технологий. Но право создателя интеллектуальной собственности ограничивать предложение своего продукта (т.е. запрещать пользоваться без оплаты по установленной им цене) затрудняет распространение технологии в обществе. При социализме эту проблему можно обойти. Можно либо вообще отменить собственность на интеллектуальную ренту (как это было при социализме), либо можно ввести высокий налог на патенты – тем самым ограничив интеллектуальную ренту. Главная идея – максимально поощрить создание интеллектуальной ренты в России, но сделать невозможным ограничение предложения интеллектуальной продукции со стороны создателя, ограничить часть его прав собственности, потому что ограничение использования интеллектуальной ренты, ограничение распространения знаний внутри России замедляет её рост. Нужно поощрять создание интеллектуальной продукции через другие - государственные, а не рыночные механизмы. Например, можно вспомнить систему рапортичек – государственная премия композиторам и т.д., в зависимости от того, насколько часто используется их интеллектуальный продукт. Отраслевые министерства и мытарские компании навязывают новые технологии всем и вся, и они же организуют премирование создателей новых технологий. Можно ввести закон, по которому создатель интеллектуальной ренты не имеет права отказывать в использовании своей идеи, но пользователь обязан отчислять небольшой фиксированный процент добавочного продукта. Можно обязать получателей добавочного продукта обязательно отчислять до трети добавочного продукта «внешним источникам» идей, чтобы не оставалось желания оставлять всё себе. Нельзя забывать об огромной роли морального стимулирования для учёных и изобретателей от самого факта внедрения их идеи.
В условиях, когда нации важна технология, иностранные авторские права признаваться не будут, если они требуют выплаты иностранцам интеллектуальной ренты. России нужно проработать вопрос выхода из международного соглашения по авторским правам. Следует ввести патент на авторское право. Только человек, имеющий такой патент, сможет рассчитывать на защиту государства от безлицензионного копирования. Например, американские создатели программного обеспечения будут защищены от пиратских копий в России только в том случае, если выплатят высочайшую пошлину за патент российскому государству, которое теперь будет охранять их интеллектуальную собственность. Борьбой же против внутренней компиляции и присвоения авторства должна будет заняться сама научная общественность. Либо же российские законы по авторским правам должны содержать обязательное положение по праву неограниченного бесплатного копирования, но с обязательным упоминанием авторства. Кому должны принадлежать права на интеллектуальную ренту? Те, кто создаёт нужный обществу информационный продукт, должны награждаться разовой премией или иметь право патентования на срок не более, чем на 5 лет. Опыт зарубежной науки показывает, что каждые 2 года происходит переоткрытие изобретений и открытий на независимой основе. Как относиться к интеллектуальной собственности? Что касается интеллектуальной ренты, основанной на создании новой технологии, то тут, видимо, нужна система моральных и материальных поощрений, которая существовала в советское время для изобретателей и рационализаторов.
Всё это должно сопровождаться децентрализованным инновационным поиском на крупных частных предприятиях. Например, если корпорация изобрела новую технологию, то она может заплатить высокую цену за патент и пользоваться ей какое-то время на монопольных правах. Но с точки зрения всей страны может оказаться выгодным другой путь: из-за большой платы за патент, корпорации выгоднее продать своё изобретение отраслевому министерству. А уже отраслевое министерство, вместе с мытарскими компаниями, навяжет инновацию другим предприятиям отрасли, соответственно повышая их налогообложение (так собранные средства пойдут и отраслевому министерству, чтобы компенсировать деньги, заплаченные инноватору). Таким образом, с одной стороны, сохранится максимальная положительная мотивация инноватору эффективной технологии, с другой стороны, создаются условия для скорейшего распространения новых технологий для ускорения роста всей экономики.
Д. Предотвращение утечки мозгов
Руководители будущей России должны понять значение монополии рабочего места и разработать меры по предотвращению вредоносного воздействия этой закономерности на технический прогресс в стране.
Должна быть отработана система, предотвращающая утечку мозгов. Она будет комплексной и многослойной. Первый этап - это признание во время присяги того, факта, что общество истратило на охрану здоровья, образование, воспитание и предоставление других благ гражданина значительную сумму общественной ренты. Принимая присягу, человек принимает на себя обязательства возврата данных денег, если он откажется в будущем от гражданства. Необходимо разработать комплекс мер максимально предотвращающий возможность утраты наших специалистов, особенно высокой квалификации, из-за переезда их на постоянное жительство за рубеж. Если кто-то хочет стать высшим специалистом, то он должен взять на себя определённые обязательства по невыезду за границу. Ясно, что одними только запретительными мерами тут не обойтись, необходимо прежде всего создать потребность в хороших специалистах народного хозяйства России с обеспечением достойного статуса. Не стоит принижать и роль патриотического воспитания молодежи. Финансовая компенсация затрат при выезде на постоянное место жительства в этом комплексе мер не должна стоять на первом месте. Вместе с тем необходимо не только ограничивать, но и поощрять временный выезд специалистов за рубеж для оказания технической помощи развивающимся странам, на стажировку или заимствования предового опыта в страны ЗМ. Однако, целесообразно это строить на основе контрактов, заключаемых государственными органами с правительствами и организациями и фирмами зарубежных стран. Это будет повышать как степень защиты и ответственность государства, так определённый процент их дохода в бюджет. Выезд на временную работу можно сопроводить оставлением очень крупного залога, который за человека вносят друзья или предприятие. Залог должен складываться из альтернативной цены, которое государство может понести в результате невозвращения данного специалиста. Требуется увеличение наказания за невозвращения в других случаях – например, бегство во время отпуска и т.д. Поскольку выплата в полном объёме такого залога многими предприятиями станет нереальна, то можно ввести страхование от невозвращения своего специалиста.
Социальные аспекты
А. Медицинское обслуживание
С точки зрения интересов общества здравоохранение может быть разделено на общественно необходимое (жизнеобеспечивающее) и дополнительное. Так, борьба с инфекционными заболеваниями, спасение людей от туберкулеза, чумы, малярии, рака, травм, отравлений и других болезней - это всё общественно необходимое мединское обслуживание. Напротив, спасение глубоко недоношенных детей, различные косметические операции, некоторые виды не лечебного массажа и процедур многие относят к дополнительным (сервисным услугам). Хотя и то, и другое – неоднозначно. Очень часто некоторые женщины не могут нормально выносить ребёнка, хотя очень хотят его иметь, а косметические операции очень часто необходимы, если человек получил травму в результате несчастного случая или в бою.
Сложнее классифицировать те мероприятия, которые касаются поддержания жизнеспособности людей с полным параличом и т.д. Что это: жизненная необходимость или избыточность, насколько общество сможет выделить деньги на все эти мероприятия. Лечение раковых больных - тоже не самый лёгкий случай для данной классификации. Всё просто до тех пор, пока самого не прищучит. Насколько далеко будет продвинут в обществе солидаризм? Ведь можно весь национальный доход спустить на продление жизни нескольким десяткам очень престарелых людей на один-два года. Можно создавать хосписы, где жизнь уже не имеющих сознания индивидов поддерживается искусственными системами жизнеобеспечения. Насколько это полезно для страны, какой процент национального дохода реально и рационально тратить на все эти мероприятия - тут многое зависит от господствующих идей и идеологии.
Типичный пример сходной ситуации - работа врача в месте массового поражения при ограниченности медицинских ресурсов. Из-за последнего обстоятельства врачу приходится раненых и поражённых сортировать. Причём его вердикт, его решение является причиной будущей гибели многих больных, которых, в сущности, легко спасти. Но дело в том, что у врача задача не спасти всех - это невозможно, а спасти максимальное количество поражённых. Да, можно немедленно сделать операцию раненому с выпавшими кишками и под антибиотикотерапией он выживет. Но делая эту операцию, врачи потеряют десять других человек из-за того, что им не будет проведена первичная обработка раны. Оптимальной стратегией в таких условиях считается разделение раненых на три группы и первоочередная помощь бойцам с ранениями средней тяжести: легкораненые могут и подождать, а приоритетное спасение тяжелораненых обернётся гибелью большего числа бойцов с ранениями средней тяжести.
Здравоохранение советского типа было на определённом этапе развития самым эффективным из возможных и гарантировало достаточно высокое качество жизнеобеспечивающего здравоохранения. Выдающиеся успехи здравоохранения были одним из основных факторов значительного снижения детской смертности и увеличения продолжительности жизни населения в годы советской власти, что объясняется прежде всего сохранением элементов круговой поруки во врачебных коллективах. Имея огромную ответственность и получая оплату значительно меньше, чем на Западе, советские врачи делали, а некоторые и сейчас делают то, что на Западе стоит в десятки раз дороже (имеются, конечно, в виду не абсолютные, а относительные цифры дохода). Можно сказать: врачи сохраняли свою ментальность – высокая нравственность и коллективная ответственность за пациентов заставляла. Но в 80-х, видимо, советская организация здравоохранения подошла к рубежу своих возможностей, дальнейший рост качества обслуживания населения требовал значительных средств, прежде всего на переоснащение медицинских учреждений и организацию производства лекарств и медицинского оборудования, но такое обслуживания уже нельзя обеспечить для всех. Очень опасным обстоятельством стала коррозия нравственности и всё большее распространение взяточничества в медицинских учреждениях. К концу советской власти оно стало уже повсеместным явлением в Средней Азии, на Кавказе, на Западной Украине, Москве. Сохранялись очаги чисто государственной бесплатной медицины в центре России и в Сибири, но они, как шагреневая кожа, стремительно сжимались. Требуется внесение определённых изменений в нашу систему здравоохранения, в том числе, и опыта капиталистических стран Запада. Но не слепое копирование одной из системы организации здравоохранения в станах ЗМ, а только ряда положительных сторон, например, личной ответственности пациента за своё здоровье, с куда меньшим патернализмом. Нам возразят: вы что же, бедняков думаете лишить всего, что дороже аспирина? Да нет, медицинское обслуживание может быть организовано по-разному, главное, чтобы оно было построено на справедливой и конкурсной основе. Например, как в Англии, где оно одновременно является "бесплатным", так как основано на налогах (как видите, бесплатность не потеряла своё значение) и конкурентным со стороны врачей, что позволяет повысить эффективность их работы на единицу вложений со стороны медицинского страхования. Суть английской системы заключается в том, что государство платит участковым врачам определённую сумму за каждого пациента, записавшегося к врачу (так что врачи заинтересованы в максимально качественном обслуживании пациентов), и участковые врачи обладают широкой автономией по расходованию средств, в том числе, на обслуживание их пациентов в клиниках и т.д. Как показывает опыт, при платной медицине в отсутствии реальной конкуренции начинается ценовой беспредел больниц и врачей. Страховые компании этот беспредел способны усмирить, хотя (на примере США) это не всегда удаётся. Считается, правда, что страховая медицина создаёт слишком много паразитических структур. Но это имеется в виду российский опыт. Там, где страховая медицина отработана многолетней практикой, таких жалоб нет. Скорее всего, медицина должна быть более или менее бесплатной с точки зрения пациента (тем более, если этот пациент малоимущий), но платной с точки зрения врача, который этого пациента лечит. Иными словами, врач не должен произвольно навязывать пациенту более дорогой метод лечения или ненужную ему операцию. Имеется и платная система здравоохранения, но все счета, которые не может оплатить сам пациент, с определённого уровня трат (например, после того, как пациент истратил 1000 рублей в год) полностью оплачивает за него страховая компания или государство. Хотя и тут надо поставить разумные рамки. Возможен и такой вариант (перенос английского опыта), когда существует 2-3 конкурирующие частные системы. Каждый человек получит талон и припишется к той или иной из конкурирующих систем здравоохранения, которая будет по этим талонам получать из госбюджета деньги. Внутри каждой системы доля дополнительных оплат определяется медицинскими специалистами и исполнительной властью. Имеется масса других предложений по повышению эффективности здравоохранения - заинтересованных читателей мы отсылаем к книге (Миронов и др. 1994).
По нашему мнению, здравоохранение не относится к видам добровольного потребления, так же как, например, и всеобщее образование. Грубо говоря, тело человека находится в собственности общества. Для условий России мы предлагаем ввести общеобязательный базовый уровень медицинского обслуживания, гарантируемый всем. Дополнительное медицинское обслуживание тоже допускается, в любой форме, но… за свои деньги. Способы организации дополнительного здравоохранения можно варьировать: это может быть и полностью платная, и страховая медицина, и т.д. По существу, это и был первый вариант закона о медицинском страховании для СССР. Объём для базового уровня должен быть чётко оговорен и гарантирован всем (либо должны быть чётко и законодательно установлены привилегии для тех, кто объективно этого заслуживает, но сделать это можно на основе спокойного общественного диалога и без гуманитарных истерик, когда какой-нибудь журналисткой раздувается судьба одного больного, а то, что рядом вымирают многие тысячи от недоедания и плохого качества медицинского обсуживания замалчивается. Надо также решить, что делать для постепенного улучшения качества базового уровня и, возможно (с всеобщего согласия и по мере роста бюджета) увеличения его объёма. Поначалу можно вернуться к советской системе здравоохранения, потому что это проверенный в наших условиях опыт и потому что самый-самый базовый уровень она обеспечила хорошо и максимально дёшево. Что делать потом? Да что угодно, только нужно хорошо обсудить без истерик. На первых порах, пока Россия бедна, рациональнее всего просто восстанавливать то, что было. А потом, по мере роста благосостояния общества, можно будет позволить большее разнообразие. Нынешние частные клиники, если у них будут пациенты, добровольно платящие, никто закрывать не будет. Нам кажется, что рациональным будет вспомнить опыт США, где полицейские и пожарные оказывают первую медицинскую помощь. Нам кажется, что необходимо определённый объём знаний по здоровому образу жизни и оказанию неотложной медицинской помощи сделать массовыми, причём на обязательной основе (начиная со школьной скамьи). Это должно постоянно пропагандироваться среди всех слоёв населения. Лучшие среди неврачебных профессионалов могут быть поощрены. Такой подход лежит в рамках старой русской традиции экономить на бюрократах, делать так, чтобы люди совмещали профессии.
Б. Как устроить пенсионную систему?
Россия и другие нации в Западной Европе уверенно двигаются в сторону депопуляции. Например, по числу рождений на 1000 жителей (7-8 детей) Германия стоит почти в конце, на 185 месте, из всех 190 стран в мире. Рядом с Германией стоят союзники и побеждённые во Второй мировой войне Италия и Австрия (около 9 детей на тысячу). Для сравнения: в Ирландии, самой рождающей стране в Западной Европе, около 15 детей на тысячу (по данным 2001 г.). И дело здесь, по-видимому, не только и не столько в семейном бюджете: каждый ребёнок получает т.н. «детские деньги» - одни из самых больших в Европе и, наверное, в мире. Весьма значительны и налоговые преимущества, которые приносят дети. В России этого нет, но результат тот же. А может, дело не просто в урбанизации и не в материальной помощи на воспитание детей, а в пенсионной системе?
Сначала немного истории. С 1920 по 1932 года пенсиями по старости в СССР обеспечивались только отдельные категории граждан, например, преподаватели высших учебных заведений по достижении ими возраста 65 лет начиная с 1924 года, с 1928 г. – рабочие текстильной промышленности, с 1929 г. – рабочие ведущих отраслей тяжёлой промышленности и транспорта. В 1932 году пенсионное обеспечение охватило рабочих всех отраслей народного хозяйства. Были законодательно введены пенсионные возрасты: 55 лет – для женщин и 60 лет - для мужчин. Конституция 1936 года закрепила всеобщие права на пенсионное обеспечение рабочих и служащих. На колхозников социальное страхование не распространялось. В 1940 году в Советском Союзе было 4 миллиона пенсионеров, из них 200 тысяч пенсионеров по старости (Гайдар Е. 2004б). Только в 1964 году был принят Закон о пенсиях и пособиях членам колхозов, в соответствии с которым впервые с 1965 года колхозники приобрели право на пенсию: мужчины - по достижении возраста 65 лет, а женщины – 60 лет. И лишь с 1968 года члены колхозов получили право на пенсию по старости наравне с рабочими и служащими с 60 и 55 лет, соответственно мужчины и женщины.
Не является ли переход к современной пенсионной системе одним из факторов депопуляции? В самом деле, при современной пенсионной системе оказывается, что хорошо работающий сын оплачивает задаром тех родителей, которые воспитали плохо работающего сына. Мы предлагаем рассмотреть вопрос о переходе к другой пенсионной системе. Процент выплаты пенсий будет тем же. Но он будет целевым. Каждый человек обязан отчислять определённую законом сумму на содержание своих родителей. Отчисляемая детьми сумма будет дополняться к базовой пенсии государства (по согласованию с пенсионером) в виде натуральных выплат через талоны на питание, бытовые вещи, одежду и обувь или оплату жилья и коммунальных услуг. Никто не против частного страхования по старости от потери ребёнка и прочих особых случаев. Они могут быть осуществлены через участие страховых фирм и через участие государства в перестраховании. Государственное перестрахование даст определённые гарантии. Кроме того прямая связь между пенсионным обеспечением в старости и воспитанием детей позволит существенно укрепить институт брака и улучшить качество воспитания детей. Как только введут сталинские алименты на родителей, сразу резко возрастёт значение образования. Будет выгодно растить хороших детей, которые будут кормильцами. Конечно, данное законодательство должно предусматривать как реальную помощь государства родителям в виде реально весомого пособия на детей (а не такой профанации, как сейчас), так и исключение негативного воздействия на положении тех пенсионеров, которые по каким-либо физиологическим причинам не могли иметь детей, а также имеют детей-инвалидов или лишились детей из-за их преждевременной смерти.
* * *
Подведём итоги. Универсальных решений, пригодных для гарантирования устойчивого развития, нет и быть не может, но мы рассмотрели несколько перспективных путей для будущего экономического устройства. Выбор в использовании той или иной из предложенных организационно-управленческих технологий ляжет на плечи ответственного правительства в зависимости от конкретной обстановки. Этот выбор должен всё время основываться на ясном осознании стоящих перед страной проблем и тем, как возможные решения помогут их преодолеть. В этой части книги мы всё время старались следовать соответствующему порядку изложения, указывая конкретные пути для решения конкретных проблем. Проблема безответственности власти – решение: суд народа. Проблема подавляющего действия налогов на экономику – решение: налогообложение собственности, т.е. источников дохода. Проблема сохранения частного инвестирования при ограничении паразитизма наследников инвестора – решение: введение налога с убыванием частного присвоения ренты на собственность в течение определённого срока. По нашему мнению, именно такой порядок рассмотрения может помочь в нахождении конструктивного выхода из ситуации отставания.
(в соавторстве с С. Мирониным)
Приложение 1. А.Маршал об английской системе землепользования («Основы экономической науки, кн. 6, гл.10.)
«Вернёмся к английской системе землепользования. Она является порочной и жёстокой во многих отношениях, но она стимулировала предприимчивость и деятельность, как и экономию усилий, что наряду с географическими преимуществами Англии и свободой от разрушительных войн позволило ей занять ведущее место в мире в искусстве производства и колонизации, а также, хотя и в меньшей степени, в сельском хозяйстве. <…>
Основное преимущество системы состоит в том, что она позволяет лендлорду брать на себя ответственность только за ту часть имущества, над которой он может осуществлять надзор, притом с небольшими усилиями с его стороны и причинением минимального беспокойства арендатору; вложения же в это имущество, хотя и требуют предприимчивости и рассудительности, не связаны с постоянным мелочным контролем. Его часть состоит из земли, строений и усовершенствований постоянного характера, в Англии она в среднем в пять раз превышает ту собственность, которую должен представить сам фермер, и лендлорд готов внести свою часть в совместное предприятие в виде столь крупного капитала за чистую ренту, в редких случаях приносящую свыше 3% от суммы издержек. Не существует другого вида деятельности, где человек может занять необходимый ему капитал по столь низкой ставке либо, как часто бывает, занять очень большую часть необходимого капитала вообще по любой ставке. Возможно, крестьянин-собственник, как говорят, заимствует даже ещё большую долю, но по гораздо более высокой ставке [В отношении долгих периодов лендлорда можно рассматривать в качестве активного и ведущего партнёра в предприятии, для коротких периодов он занимает скорее место пассивного партнёра …].
Другое преимущество английской системы, которое частично вытекает из первого, состоит в том, что она предоставляет землевладельцу значительную свободу в выборе способного и серьёзного арендатора. Насколько это касается использования земли, в отличие от владения ею, элемент случайности, обусловленный прирождёнными качествами человека, оказывает гораздо меньшее воздействие в Англии, чем в какой-либо другой стране Европы. <…>
Основные усовершенствования в области сельского хозяйства были осуществлены лендлордами, которые сами являлись горожанами или по крайней мере были тесно связаны с горожанами, а также предпринимателями в отраслях, зависящих от сельского хозяйства [Протеро в "English Farming", гл. VI, приводит некоторые примеры длительного сопротивления изменениям и добавляет, что даже в 1634 г. пришлось издать в Англии закон, "запрещавший пахать землю при помощи сохи".]. <…>
Ясно, что если фермер обладает способностями, которые ниже среднего уровня способностей фермеров его округа, если его единственной сильной стороной является умение выторговывать себе выгоды, если его валовой продукт невелик, а его чистый продукт пропорционально ещё меньше, то в этом случае лендлорд будет действовать в интересах всего общества, когда он передаёт ферму более компетентному арендатору, который будет платить более высокую заработную плату наёмным работникам, получать более высокий чистый продукт и платить несколько более высокую ренту. С другой стороны, когда местные требования в отношении нормальных способностей и предприимчивости невысоки, то ни непосредственно этические нормы, ни долгосрочные коммерческие интересы лендлорда не будут с достаточной очевидностью определять для лендлорда необходимость добиваться более высокой ренты, чем та, которая может быть выплачена фермером, соответствующим подобным требованиям, даже если повышение может быть достигнуто путём приглашения фермера из другого района, где требования являются более высокими. Трудности этого рода практически решаются посредством подтверждённых опытом компромиссов, которые также соответствуют научному толкованию понятия "нормальный". Если местный арендатор проявил необычные способности, лендлорда будут считать алчным хищником, который под угрозой приглашения арендатора из других мест пытался вымогать более высокую ренту, чем та, которую даёт земля при работе на ней обычного местного фермера. С другой стороны, если ферма освободилась, действия лендлорда будут считаться разумными, когда он пригласит арендатора из других мест, и деятельность этого арендатора послужит хорошим образцом для данного района, а сам арендатор будет примерно поровну делить с лендлордом дополнительный чистый избыток, полученный благодаря его способностям и навыкам, которые, строго говоря, не являясь исключительными, всё же будут превышать нормальный местный уровень. <…>
В соответствии с обычаем арендатору в Англии всегда предоставлялась некоторая частичная компенсация за проведённые им усовершенствования, и в последнее время этот обычай нашёл свое отражение и даже закрепление в законодательстве. На практике арендатор не гарантирован от повышения его ренты в связи с ростом продуктивности почвы в результате осуществлённых им разумных усовершенствований, но при прекращении аренды он может потребовать компенсацию за неиспользованную стоимость таких усовершенствований, подлежащую установлению в судебном порядке [… Многие усовершенствования осуществляются частично за счёт землевладельца и частично за счёт арендатора, причём первый предоставляет материалы, а второй - труд. В других случаях лучше всего, если усовершенствования в действительности осуществляются лендлордом, который полностью несёт связанные с ними расходы и принимает на себя риск, а также реализует все выгоды. Закон 1900 г. признал это и частично ради простоты его выполнения предусматривал, что компенсация за некоторые усовершенствования может быть истребована только в случае, если они были осуществлены с согласия землевладельца. При проведении дренажа лендлорду должно быть представлено извещение о желании арендатора, с тем чтобы он имел возможность принять на себя риск и воспользоваться долей полученных выгод. Что касается применения органических удобрений, некоторых видов ремонта и т.д., арендатор может действовать, не консультируясь с лендлордом, а просто принимая на себя риск, что его затраты не будут рассматриваться третейским судьёй в качестве требующих компенсации.
В соответствии с законом 1900 г. третейский судья должен установить такую компенсацию, которая бы "справедливо отражала стоимость улучшения для нового арендатора" за вычетом любой части стоимости, могущей являться результатом реализации скрытых "природных качеств почвы". Но подобный вычет был отменён законом 1906 г., поскольку считалось, что интересы лендлорда в достаточной степени обеспечивались положениями, требующими его согласия в некоторых из тех случаев, когда подобные скрытые качества могут быть реализованы, и предоставляющими ему возможность взять на себя риск в остальных случаях.].»
Приложение 2. Открытое письмо Президенту СССР М.С.Горбачеву
Николаус Тидеман, Мейсон Гэффни, Уильям Викри, Джеймс Тобин, Франко Модильяни, Роберт Солоу и др.
Среди выдающихся учёных, подписавших открытое письмо М.Горбачёву в 1991 г., было три лауреата Нобелевской премии в области экономики: Франко Модильяни, Джеймс Тобин и Роберт Солоу. В 1996 г. список нобелевских лауреатов пополнился еще одним именем из числа подписавших это письмо - Уильямом Викри. В своём письме учёные призывают Президента сохранить общественную собственность на землю и формировать государственные доходы за счёт взимания ренты за пользование землёй и природными ресурсами.
Уважаемый господин Президент!
Переход Советского Союза к рыночной экономике значительно улучшит благосостояние его граждан. Ваши экономисты усвоили многое из опыта стран, где рыночная экономика развита в той или иной степени. Ваши планы относительно свободно конвертируемой валюты, свободной торговли и приватизации предприятий, прибыльность или убыточность которых будет зависеть от решений, принимаемых самими предприятиями, достойны всяческого одобрения. Но существует опасность, что Ваша страна заимствует у нас такие черты экономики, которые мешают западным странам процветать в той мере, в какой они могли бы. В частности, есть опасение, что вы можете последовать по нашему пути, позволив частному сектору присваивать большую часть земельной ренты.
Важно, чтобы земельная рента была сохранена как источник государственного дохода. Правительства развитых стран с рыночной экономикой собирают часть земельной ренты в виде налогов, но это далеко не рента в полном объёме. Вследствие этого они излишне и чрезмерно пользуются такими налогами, как подоходный налог, налог на продажи, налог на капитал, препятствуя тем самым развитию экономики.
Взимание обществом ренты за землю и природные ресурсы преследует три цели. Во-первых, это гарантирует, что никто не лишает своих сограждан собственности за счёт приобретения в своё распоряжение непропорционально большой доли природных богатств, принадлежащих всему человечеству. Во-вторых, это обеспечивает получение государством дохода, который правительство может использовать для финансирования социальных программ, не снижая стимулы к накоплению капитала и к труду, не мешая эффективному распределению ресурсов. В-третьих, собирая рентный доход, государство имеет возможность устанавливать такие цены на коммунальные услуги и системы общественного пользования, которые будут способствовать их эффективному использованию.
Рентная стоимость земли образуется за счёт трёх источников: первый - природная продуктивность земли в сочетании с фактором её ограниченного количества; второй - развитие общества; третий - создание социальной инфраструктуры. Все граждане имеют равные права на ту часть стоимости земли, которая связана с её природными свойствами. Составляющая стоимости земли, обусловленная развитием общества и его инфраструктуры, является наиболее разумным источником для финансирования развития этой инфраструктуры. За счёт общества сооружаются дороги, развивается общественный транспорт, появляются парки и строятся инженерные сети, что ведёт к росту стоимости территорий. Поэтому общество должно стремиться получить как можно большую часть земельной ренты в качестве дохода, распределяя одну часть собранного рентного дохода между всеми гражданами поровну, а вторую часть, связанную с развитием социальной инфраструктуры общества, направлять на финансирование потребностей общества, создавшего её. Если правительство собирает прирост стоимости земли, являющийся следствием развития общественной сферы услуг, то оно может предлагать эти услуги по ценам предельной социальной стоимости, способствуя тем самым их эффективному использованию и дальнейшему повышению рентной стоимости земли, на которой расположены объекты инфраструктуры. При этом государственные организации, являющиеся землепользователями, должны платить такую же рентную плату, как и другие землепользователи, в противном случае общественный сектор не будет иметь должного финансирования, а государственные организации - стимула или ориентира для более рационального использования земли.
Некоторые экономисты считают, что для получения государством земельной ренты достаточно просто продать землю с аукциона. По целому ряду причин это далеко не лучшая идея. Во-первых, при большом количестве земли, которая должна быть передана в частные руки, любая попытка сделать это в короткий промежуток времени приведёт к чрезмерному снижению цен на землю. Во-вторых, лица, способные использовать землю оптимальным способом, не всегда будут иметь средства для её покупки. Ежегодное же взимание земельной ренты позволит людям с ограниченными средствами получить землю даже не покупая её. В-третьих, перепродажа земельных участков вызовет рост спекуляции землёй. Получение больших незаработанных доходов создаст напряжение и недовольство в обществе. В-четвёртых, забота о политических дивидендах приведёт к снижению предложения земли. Проводя разумную политику сегодня, государство сохранит земельную ренту для будущих поколений. В-пятых, стремление инвесторов избегать риска и общая нестабильность также могут снизить предложение земли. Степень риска уменьшится, если позаботиться о том, чтобы величина рентных платежей не диктовалась складывающимися обстоятельствами. И наконец, по справедливости будущая земельная рента должна принадлежать грядущим поколениям, а не современному.
Ежегодное взимание ренты с землепользователей позволяет населению иметь право на её использование в каждом текущем году. Хотя выручка от продажи земли может быть использована в виде капиталовложений в интересах будущих поколений, отказ от сбора будущей ренты сегодня гарантирует сохранение наследия для потомков и предохраняет его от возможных политических эксцессов.
В случае, если будет принято решение о формировании государственного бюджета преимущественно за счёт ренты, потребуется рассмотрение комплекса вопросов, касающихся сроков аренды земельных участков, создания системы прав на землю, оценки земли, социальной защиты от злоупотреблений, отказа от пользования истощённым запущенным участком, возможного перераспределения земли между регионами с целью выравнивания показателей по природным ресурсам в расчёте на душу населения. Все эти вопросы должны быть отрегулированы в законодательном порядке, ни один из них не является неразрешимым.
Общество должно приложить максимальные усилия к тому, чтобы земельная рента, являющаяся плодом коллективного труда, использовалась в интересах всех его граждан. В то же время дополнительная стоимость, созданная на земле в результате труда и вложений частных лиц, должна принадлежать им.
В целях обеспечения эффективности и справедливости все землепользователи должны ежегодно платить земельную ренту местным властям в размере, соответствующем текущей рентной стоимости используемой ими земли. Периодичность пересмотра ставок рентных платежей должно определять государство, нельзя передавать это право землепользователям.
С уважением
Николаус Тидеман
профессор экономики, Политехнический институт и Государственный университета Вирджинии
Уильям Викри
Президент на 1992 год Американской экономической ассоциации
Мейсон Гэффни
профессор экономики, Калифорнийский университет, Риверсайд
Лоуэлл Харрис
заслуженный профессор экономики, Колумбийский университет
Жак Тиссе
профессор экономики, Научно-исследовательский центр по эконометрике, Католический университет, Луивэна, Бельгия
Шарль Гоэц
профессор права, факультет права университета Вирджинии
Джин Вундерлих
старший экономист, Экономическая исследовательская служба Департамента сельского хозяйства США
Даниэль Р. Фусфельд
заслуженный профессор экономики, Мичиганский университет
Элизабет Клейтон
профессор экономики, Университет Миссури, Сейнт-Луис
Роберт Дорфман
заслуженный профессор политэкономии, Гарвардский университет
Карл Кейзен
профессор экономики, Массачусетский технологический институт
Тибор Щитовский
заслуженный профессор экономики, Стэнфордский университет
Ричард Гуд
Вашингтон, округ Колумбия
Сьюзен Роуз-Экерман
профессор права и политэкономии, Иельский университет
Джеймс Тобин
заслуженный профессор экономики, Иельский университет
Ричард Масгрейв
заслуженный профессор политэкономии, Гарвардский университет
Франко Модильяни
заслуженный профессор экономики, Массачусетский технологический институт
Уоррен Дж.Сэмюэлс
профессор экономики, Мичиганский государственный университет
Гай Оркатт
заслуженный профессор экономики, Иельский университет
Юджин Смоленский
декан факультета политологии, Калифорнийский университет, Беркли
Тед Гвортни
оценщик земли и недвижимости, Анахейм, Калифорния
Оливер Олдман
профессор права, Гарвардский университет
Зви Грилич
профессор экономики, Гарвардский университет
Уильям Бомол
профессор экономики, Принстонский университет
Густав Ранис
профессор международной экономики, Иельский университет
Джон Хелливелл
профессор экономики, Университет Британской Колумбии, Канада
Джулио Понтекорво
профессор экономики и банковского дела, аспирантская школа бизнеса, Колумбийский университет
Роберт Солоу
профессор экономики, Массачусетский технологический институт
Альфред Кан
Итака, Нью-Йорк
Харви Левин
профессор экономики, Хофстрский университет
1991 г.
