Острова Б. Уссурийский и Тарабаров были НАШИ. Все карты есть!! (Из Мясникова)
В.С. Мясников. “Договорными статьями утвердили”. М. 1996
По Пекинскому договору:
...Кроме того статья утверждала составленную во исполнение 9-й статьи Таньцзынского договора карту, на которой граничная линия, “для большей ясности, обозначенная красною чертою и направление показано буквами русского алфавита” от А до У. {Русско-китайские отношения. 1689-1916, с. 35}. Н.П. Игнатьев провел красную черту, означавшую границу, по правому берегу Амура и через протоку Казакевича вывел ее на Уссури, где она следовала уже по левому берегу и далее до р. Туменьцзян. По договоренности сторон карта не была подписана, но размен ее состоялся: она была передана “в специально изготовленной еще в Иркутске серебряной трубке с чеканными гербами русских губерний Гун-цин-вану, который должен был доставить ее самому богдыхану”.
Разрешение вопроса о разграничении территорий Уссурийского края, бывшей в совместном владении на основании Айгунского договора, играло большую роль. Для России обладание Приамурьем утратило бы существенную часть своего значения, если бы Уссурийский край оказался в руках западных держав, тогда как русский флот на Дальнем Востоке не имел незамерзающих гаваней. Цинская империя фактически никогда не осуществляла здесь своей власти. В этом обширном крае не было ни административных пунктов, ни оседлого маньчжурского или китайского населения. Нихфи и удэгейцы – коренные насельники края – лишь посылали периодически дань пекинскому двору и рассматривались последним как инородцы, “пограничные с восточными пределами” По сути маньчжуры уступали русским то, чем не владели сами, - край, о котором они имели лишь смутное представление. Не случайна в этом плане и формулировка 1-й статьи Пекинского договора, касающаяся Уссурийского края: “Если бы в выше изложенных местах оказались поселения китайских подданных, то русское правительство обязуется оставить их на тех же местах и дозволить по-прежнему заниматься рыбным и звериным промыслом.”
Итак, китайцев в крае представлялось обнаружить русским властям, маньчжурское правительство не могло сказать о них ничего определенного.
(стр. 286- 287)
Установленная договором пограничная линия должна была быть зафиксирована на топографических картах приграничных районов. Карта границы по Амуру, Уссури и далее до моря была утверждена во время подписания Пекинского договора и являлась его частью. Однако проведение границы на местности было решено поручить специальным комиссарам сторон, которым следовало выехать в приграничный район и после ознакомления с местностью произвести размен согласованных карт и описаний границы и подготовить протокол о разграничении. Русскими комиссарами по уточнению восточного участка границы были назначены военный губернатор Приморской области контр-адмирал П.В. Казакевич и обер-квартирмейстер войск Восточной Сибири подполковник К.Ф. Будогоский; китайскими комиссарами были начальник провиантских складов Чэн Цу и военный губернатор Гиринской провинции Цзун Чунь.
При обследовании пограничной линии китайские комиссары письменно сообщили русским, что “на устье Уссури границы разделены ясно”, участок от оз. Ханка до моря требует более детального уточнения {АВПРИ, ф. “Главный архив”, 1-9, 1861-1869, д. 23, л. 45}. В июне 1861г. комиссары совместно прибыли к устью р. Бэлэнхе (по-русски Тур) у оз. Ханка. 16 июня 1861г был подписан Протокол об обмене картами и описаниями к ним. Процедура окончательного утверждения границы заключалась в следующем:
“После окончательной проверки всех экземпляров карт и описаний они найдены совершенно согласны между собою. Затем комиссары Российского и Дайцинского государств подписали и приложили печати к двум картам граничной линии на русском и маньчжурском языках, которые составляют приложение к Пекинскому договору и равным образом к четырем картам и описаниям границы от Уссури до моря; из них два на русском и два на китайском языке. Потом первый комиссар Российского государства передал в руки первого комиссара Дайцинского государства подробную карту границы в одном экземпляре на русском и маньчжурском языках, а первый комиссар Дайцинского государства, приняв карту, передал в свою очередь российскому комиссару такую же карту на трех языках. Таким же образом обменены и другие четыре карты с описаниями границ от Уссури до моря”. {там же, л. 92; Русско-китайские отношения. 1689-1916, с 42}
Протокол был оформлен как дополнительная статься к Пекинскому договору и “вместе со следующими к оной приложениями, а именно: подробною картою и описанием границы, должен быть наблюдаем на вечные времена нерушимо, как бы включенный слово в слово в самый договор”. { Русско-китайские отношения. 1689-1916, с 42}. Тогда же была достигнута и договоренность о постановке пограничных столбов. {АВПРИ, ф. “Главный архив”, 1-9, 1861-1869, д. 23, лл. 105-114}.
(стр. 288-289)
По переговорам 1964г.:
При этом глава китайской делегации отметил:
“...Нынешняя советско-китайская граница была установлена рядом неравноправных договоров, навязанных китайскому народу империализмом царской России в условиях, когда народы обеих стран – Китая и России – находились в бесправном положении. К этим договорам относятся: Айгунский договор 1858г, Пекинский договор 1860г, С.-Петербургский договор 1881г, Договорный акт 1911г. С помощью этих договоров царская Россия отторгла обширные территории Китая. Более того, в ходе демаркации правительство царской России, прибегая к различным уловкам и нарушая договоры, вновь отторгло многие китайские земли...”
(стр. 349)
Советская часть рабочей группы предъявила Юй-Чжаню разграничительную карту 1861г, составляющую часть Пекинского договора 1860г. Однако Юй Чжань делал весь упор на постановление самого договора о месте поворота границы от Амура до Уссури...
Китайские дипломаты продолжали стоять на своем вплоть до отрицания законности установки пограничного знака “Е”, обозначавшего в течение 60 лет место слияния Уссури с Амуром (примерно в 50км от Хабаровска) и поворот Русско-Китайской границы на юг. Не имея других аргументов, Юй Чжань заявил, что пограничный столб был поставлен ошибочно и что русские достигли этого, подпоив китайских представителей.
(стр 378).
Книгу Мясникова я брал в читальне, больше цитат набрать не успел. Поэтому вот еще из Галеновича (заседание рабочей группы 27 мая 1964г):
Когда речь зашла о “литере Е”, т.е. об исчезнувшем в 1918г. пограничном знаке в районе города Хабаровска и протоки Казакевича, то Юй Чжань заметил, что “сам черт не знает, где он был поставлен”.
Во время встречи рабочей группы 30 мая 1964г Юй Чжань ... рассуждал следующим образом: “Если говорить об истории, то не Фуюяньская дельта (район протоки Казакевича, острова Тарабаров и Медвежий. – Ю.Г.) является частью территории города Боли (Хабаровска, - Ю.Г.), а сам город Боли (Хабаровск. - Ю.Г.) был территорией Китая, и Амурская область, и Приморский край были частью территории Китая”.
(стр. 99-100)
