|
|
От
|
ЖУР
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
10.12.2018 12:15:35
|
|
|
Рубрики
|
WWII; 1941;
|
|
"Фашистские зверства над пленными"
К поднятому вопросу - знал ли(и когда) советский человек, что его ждет в плену и т.д.
"Красная звезда" №150, 28 июня 1941 года
И.Ермашев
"Фашистские зверства над пленными
Во всех захваченных германскими войсками странах царит невиданный еще террор. Германские фашисты истребляют целые народы. Нет такого уголка в оккупированных областях, где бы не были воздвигнуты виселицы и где бы не лилась кровь расстрелянных, растерзанных, казненных патриотов. Всюду слышен стон истязаемых, душераздирающие вопли матерей, на глазах которых фашистские бандиты убивают грудных младенцев, всюду поднимаются к небу столбы дыма от сожженных или сжигаемых дворов и поселений.
Все эти жестокости, за которые германский фашизм ответит своей головой, применяются фашистскими злодеями и к пленным солдатам, оказавшимся в их руках. Фашистская военщина втоптала в грязь все законы. Она, разумеется, не соблюдает никаких международных правил содержания военнопленных.
Пленный находится вне всякого закона. Любой может его убить в фашистской Германии. Если он работает на помещичьем поле, его может застрелить помещичий сынок или стражник. Помещик может его не кормить и заморить голодом. Пленный беззащитен в Германии, он отдан в лапы самых лютых врагов человечества, бешеных фашистских псов, жаждущих народной крови. Фашистский плен — это ад, смерть.
В наступлении или в обороне фашисты стремятся захватить пленных для того, чтобы потом сделать из них нечто вроде подвижного укрытия. Как во время войны 1914—1918 гг., так и теперь офицеры в ряде случаев выставляли впереди своих цепей пленных солдат и гнали их вперед. Так было, например, в боях на Крите в мае этого года.
Германские парашютные десанты высадились на острове Крит на рассвете 20 мая. Часть парашютистов была тут же перебита греческими снайперами и новозеландскими стрелками, но около 400 германских парашютистов все же спаслись. Они бросились к Малеми, где находился аэродром. Недалеко от Малеми располагался военный госпиталь с ранеными новозеландскими солдатами.
Германский отряд ворвался в госпиталь и забаррикадировался в нем. Здание было скоро окружено подоспевшими греческими и новозеландскими солдатами. Фашистский офицер приказал парашютистам выйти из здания госпиталя и прорвать цепь новозеландцев. Была сделана такая попытка, но новозеландцы отбили ее жестоким огнем. Фашисты трусливо бросились назад. Никакие приказы, просьбы и даже мольбы офицеров не смогли заставить немецких солдат выйти на дорогу, которая находилась под непрерывным пулеметным обстрелом. Тогда фашистский офицер приказал поднять всех раненых новозеландцев. Раненых выволокли из палат, построили в шеренги, позади каждого раненого новозеландца шел германский парашютист с автоматом.
Так как немцы шли позади и не были сразу замечены, то новозеландские стрелки решили, что раненые сами покинули госпиталь. Огонь новозеландцев и греков затих. Германский отряд смог выбраться на дорогу. Но в этот момент многие раненые новозеландцы стали кричать греческим и английским солдатам: «Друзья, стреляйте, они прячутся за нами».
Когда к новозеландцам прибыло подкрепление, немецкий отряд был отогнан. Госпиталь был снова занят. Во всех палатах для раненых валялись убитые. Раненые были добиты немцами. Вся дорога, по которой фашисты пытались пробраться в Малеми, была усеяна трупами новозеландцев, которые находились на излечении в госпитале. С ужасом и гневом смотрели новозеландские стрелки на эти кровавые деяния злобного, кровожадного и трусливого врага.
Во Франции германские фашисты гнали впереди себя французских беженцев. В Польше они выставляли впереди своих цепей женщин, детей и стариков. Убийство раненых солдат, оказавшихся в фашистском плену, — всего только одно из многих преступлений этих зверей. Это злодеяние было тщательно обдумано и хладнокровно выполнено, ибо фашистская военщина состоит из отъявленных палачей и убийц.
Те пленные, которых фашисты не убивали сразу, впоследствии об этом горько жалеют: смерть ничто по сравнению с теми мучениями, которые выпадают на долю пленного, попавшего в руки германцев и временно оставленного в живых.
Прежде всего всех пленных жестоко и зверски избивают. Польских и югославских солдат немцы избивали прикладами, палками, резиновыми дубинками, шомполами, железными прутьями.
Затем пленных обобрали до нитки. Отняли обувь, шинели, даже белье. Ужасные мучения пережили югославские солдаты уже после того, как их таким образом «обчистили». Все пленные были согнаны в концлагери, которые представляли собой поле под открытым небом, обнесенное колючей проволокой.
Раненым не оказывалась никакая медпомощь, и они тут же умирали. Люди мокли под дождем, стыли в грязи. Кругом на каждом шагу были часовые, которые стреляли в кого им вздумается и по любому поводу. Хоронить убитых и умерших не разрешалось. Пленных почти не кормили. Им выдавали, и то не каждый день, по 125 гр. хлеба. В лагере не было воды. В таких условиях пленные жили неделями. Затем их начинали отправлять на каторжные работы в Германию.
В определенные пункты были поданы эшелоны из товарных вагонов. В них не было ни нар, ни скамеек, ни печей, вообще ничего кроме дырявых стен. Даже скот и то перевозят в лучших вагонах. В эти грязные, вонючие конуры на колесах набивали столько людей, что дверь не закрывалась. Круглые сутки приходилось стоять на ногах. После нескольких дней такого «путешествия» югославские солдаты были настолько истощены, что многие из них напоминали призраков, а не людей: грязные, заросшие волосами, со впалыми щеками, зеленые от истощения. Они едва могли двигаться. По прибытии эшелонов на место, в вагонах находили больше мертвецов, чем живых.
В дороге пленных не кормили. Душераздирающая сцена разыгралась на ст. Сливница, Югославские солдаты, умиравшие с голоду, со слезами на глазах умоляли местных жителей принести им хотя бы глоток воды: «Братья болгары, — умоляли они, — если вы славяне, если вы люди, дайте нам хотя бы немного воды». Но повсюду стояли вооруженные до зубов часовые, и никто не осмелился подойти к пленным. Кругом царило безмолвие, было тихо, как в могиле, и только у крестьянок слезы катились по щекам при виде этого ужаса.
Очевидец, наблюдавший все это на станции Сливница, пишет: «Нельзя было смотреть на эту печальную картину равнодушно. Но это ничуть не трогало немецких солдат, которые по-зверски относятся к пленным. Были случаи, когда немецкие часовые стреляли, чтобы заставить югославских пленных солдат замолчать».
Эшелоны тронулись дальше. Тысячи и тысячи югославских солдат отправлены на каторгу в Германию, и едва ли десятая часть из них останется в живых. О том, какова судьба этих обреченных на гибель людей, говорят следующие факты.
В германских приморских городах, в частности на балтийском побережье, пленные используются для погрузки и выгрузки пароходов. В этих городах не осталось мужчин. Фашистские правители угнали всех их на войну, и пленные представляют здесь главную рабочую силу. В порту Штеттин работают почти исключительно пленные французы, поляки, югославы, норвежцы, англичане. Трудно отличить этих людей друг от друга, ибо все они босые, одеты в жалкие лохмотья и одинаково истощены от голода и каторжного подневольного труда.
К пленным приставлены особенно прославившиеся своими зверствами фашистские молодчики, которые расхаживают среди них с плеткой и нещадно избивают всякого, кто хоть на мгновение остановится, чтобы отдохнуть или разогнуть натруженную спину. Одному капитану корабля командир такой группы военнопленных откровенно сказал:
— Мы их не кормим. Пускай жрут то, что находят в помойных ямах.
Пленных посылают на самую грязную, самую тяжелую, изнурительную работу. Рабочий день пленного начинается с рассвета и заканчивается уже в темноте. Пленных заставляют строить дороги, работать в шахтах, каменоломнях, чистить отхожие места, вывозить нечистоты. Люди падают от усталости и изнурения. Тогда на них обрушивается град ударов палки или шомпола. Засекают на-смерть. Для всех этих несчастных у германских фашистов есть одно наименование: «свинья».
В иностранной и даже германской печати время от времени появляются сообщения о гибели пленных. Достаточно любому фашисту что-нибудь выдумать и донести властям, как пленный предается мучительной казни — отсечению головы топором.
Нет, правильно говорят — лучше смерть, чем фашистский плен!
Многие концлагери военнопленных находятся в бывших каторжных тюрьмах. Таковы, например, концлагери в Зонненбурге и Фюльстбютеле. До прихода германских фашистов к власти эти тюрьмы были закрыты, так как, по мнению тогдашних германских властей, они не подходили даже для содержания уголовных преступников. Например, в фюльстбютельской темнице нет отхожих мест. Летом в этом средневековом замке стоит такая невыносимая вонь, что люди падают в обморок. У многих начинается рвота. Вот в таких местах и содержатся пленники Гитлера.
Нисколько не лучше концлагери в Кизлау (около Брухзала), в Циттау, в Хойберге и других местах. Пленные здесь живут как заключенные. Всюду расхаживают патрули. Концлагерь окружен высокой колючей изгородью. По углам башенки с пулеметами. В каждом лагере имеется большой, совершенно темный карцер, куда беспощадно бросают за малейшую провинность. Пленные обязаны вставать и кланяться каждому немцу, независимо от его чина и звания. Мыться негде, белья не дают, а своего стирать не приходится, ибо его нет. Если и есть белье, то стирать его негде. Бриться запрещено.
Еда самая мерзостная, настоящие помои. Хлеба нет. Выдают только гнилую, вонючую картошку, которую даже свиньи не стали бы есть. Фашисты изощряются в издевательствах над своими пленниками. Избиения и пытки — обычное явление в любом концлагере.
Вот что говорится в одном письме из зонненбургского концагеря: «Наш транспорт был встречен на вокзале в Зонненбурге фашистскими отрядами. Отсюда нас повели в лагерь и на всем пути избивали. В лагере в течение многих часов мы стояли во дворе под проливным дождем. Только потом нас стали разводить по баракам, где мы валялись на полу, на гнилой соломе. Ни коек, ни столов, ни скамеек. Били нас непрерывно на лестницах и в самых бараках, били ножками от стульев, резиновыми палками, рукоятками от револьверов, заставляли чистить ведра с испражнениями охранников. При этом людей буквально истязали. Один из жандармов зажимал голову пленника между ногами, а другой бил его».
Но это еще не все. Вот как очевидец описывает зверства фашистов в концлагере в Кенигштейне: «Здесь людей заставляют облизывать избитые до крови ягодицы их товарищей. По три часа заставляют вдыхать миазмы, держа лица над свежим калом штурмовиков».
Во всех концлагерях к пленным применяют тщательно разработанную систему наказаний. За недостаточно быстрое исполнение приказания или за какое-либо возражение пленных наказывают «подвешиванием». Это наказание состоит в следующем: человека раздевают догола и привешивают к столбу так, чтобы его ноги не касались земли. Столб этот обычно находится в середине лагеря на самом солнцепеке. По усмотрению любого фашистского начальника это истязание может продолжаться часами. Не многие выдерживают такую пытку. В других лагерях фашисты применяют средневековую «дыбу». Пленным завязывают руки за спину, пропускают конец веревки через блок на верхушке столба и таким образом у наказуемого выворачивают руки, вздергивая его вверх. Эта пытка применялась еще во времена испанской инквизиции. Теперь ее возродили фашистские изверги. Тот, кто попал на «дыбу», сходит с нее калекой на всю жизнь.
Фашистский плен — это застенок, это ад, это нечеловеческие муки, это хуже смерти!
Святой долг каждого бойца — истреблять этих варваров, этих кровавых псов, искоренить этих врагов человечества, уничтожить фашистскую орду, потерявшую всякий человеческий облик."
https://0gnev.livejournal.com/504449.html
ЖУР