От Пауль Ответить на сообщение
К All Ответить по почте
Дата 13.07.2016 11:23:55 Найти в дереве
Рубрики Танки; 1917-1939; Искусство и творчество; Версия для печати

"Искусство по-прежнему в большом долгу" (с) "Покровские ворота"

Письмо танкистов о картине «Горячие денечки»

НЕТ, НЕ ТАКОВЫ НАСТОЯЩИЕ ТАНКИСТЫ

Скажем прямо – мы этого фильма ждали. Ждали потому, что о боевых буднях танкистов Красной Армии можно и нужно написать не один сценарий, сделать не одну картину.

Танковые части – самые молодые из частей Красной Армии, а между тем на вооружении у них сложнейшая военная техника. Не легко было овладевать этой техникой бывшим кавалеристам, стрелкам, саперам. И сколько, действительно, героических эпизодов сопровождало эту борьбу за овладение техникой!

Кто не знает о всеармейском соревновании экипажей боевых машин, о соревновании, которое родило таких образцовых мастеров-орденоносцев, как Тимощенко, Адливанкин, Мацуков, Сорока и десятки других.

И мы ждали, что фильм, который делали режиссеры Хейфец и Зархи, покажет нам героические будни танкистов, покажет действительно горячие денечки освоения сложнейших боевых машин.

И вот появились «Горячие денечки». Скажем прямо: мы глубоко разочарованы.

Уже после первых кадров нам стало ясно, что авторы картины «знают» Красную Армию только по слухам и совсем не знакомы с ее подлинной яркокрасочной жизнью. Это обстоятельство и привело к нагромождению в картине фальшивейших и неправдоподобных сцен.

Картина показывает, например, дежурного по лагерю, находящегося при исполнении служебных обязанностей, каким-то припадочным неврастеником, начинающим вдруг ни с того ни с сего в совершенном одиночестве плясать у фонтана.

Картина показывает нам старшего командира, который в горячие дни маневров не находит себе иной работы, как уговаривать командира танка (через голову совершенно отсутствующих в фильме командиров рот и взводов) и искать любовно-психологические мотивы грубейшей аварии.

Этот праздношатающийся комбат, высказывающий туманные фразы о «лошадиной душе» вместо того, чтобы отдавать четкие и ясные приказания, комбат, подглядывающий за тем, как целуется один из его командиров машин, – смешон и неправдоподобен.

Партийная организация Красной армии воспитывает коммунистов и комсомольцев в духе высокой примерности и авангардности, но картина показывает нам партийное собрание, какого ни один танкист не может себе представить в действительности. Это одна из неправдоподобнейших и фальшивых сцен в картине.

Собрание разбирает дело коммуниста-командира машины Белоконя, у которого дважды танк не вышел на учение из-за поломок. Сам Белоконь выглядит именинником. Он улыбается и сияет. Он придумал «об'ективную причину», сославшись на конструктивные недочеты в танке. И режиссеры заставляют всех остальных командиров-коммунистов, машины которых блестяще выполнили задачу, поддержать бездельника и поручить ему же разработать рационализаторское мероприятие, которое устранило бы причину поломки. Вместо того, как это бывает на самом деле, чтобы вскрыть истинные причины поломок, выяснить отношение людей к этим поломкам, партийное собрание превращено в сборище людей, либерально посмеивающихся над недисциплинированным экипажем. Не бывает таких партийных собраний в наших танковых частях!

В Красной армии бойцы и командиры заняты кипучей рационализаторской деятельностью. Но картина показывает нам экипаж Белоконя, который ночью нарушает дисциплину, прячется от дневального, и все это только для того, чтобы начертить схему рационализаторского предложения. Вся эта сцена, рассчитанная на то, чтобы насмешить зрителя, является безграмотной и нелепой. Ведь у нас для рационализаторов широко открыты чертежные классы, мастерские, лаборатории, заводы. Зачем нужно было рисовать карикатуру?

Наконец, мы остановится на кульминационном пункте картины, на том, как экипаж, дважды не выведший свою машину на занятие, вдруг «волею небес» получает высокую награду – личную благодарность комкора и выходит на первое место. Для этого, оказывается, нужно чрезвычайно дало. Нужно было пройти через трухлявый лесок, пересечь мелкую речушку и участвовать в атаке.

В этом месте неправдоподобность картины перерастает рамки простой безграмотности. Здесь уж прямая клевета на наши ударные экипажи. Ведь в каждом округе есть сотни экипажей, которые имеют за плечами тысячи труднейших километров, имеют сотни моторочасов без единой вынужденной остановки (о поломках на их машинах и речи быть не может). Звание ударного экипажа – это почетное звание подлинных мастеров техники, дисциплинированных и безупречных во всех отношениях. А картина уверяет, что можно делать аварию за аварией и потом за удачно пройденные 15 километров получать благодарность комкора и звание ударника.

Мы не будем перечислять всех надуманных и неправдоподобных мест картины. Мы хотим сказать о другом, о том, что картина технически блестяще сделана, прекрасно снята, легко смотрится, вызывает смех. И от этого и вызывает у нас тревогу. Массы будут смотреть красиво оформленную картину, изображающую людей, одетых в шлемы, но ничего общего не имеющих с подлинными танкистами. Трудящиеся массы будут неверно представлять себе жизнь и работу бронированного отряда своей армии.

Работники кино так же, как и театра, и литературы, в большом долгу перед танкистами. Но опыт «Горячих денечков» должен их многому научить. Они должны понять, что Красную Армию нельзя изучать с «налета», что Красная Армия требует полноценных художественных произведений и она имеет на это полное право.

СИТНИКОВ, КУЛИКОВ, СОЛОВЬЕВ, КИРЗНЕР, ДАЕВ, ЭЙТИНГОН, ЛИБЕНСОН, БОРИСОВ, АНТОНЮК.

Красная звезда. 1935. 10 мая (№ 106).

С уважением, Пауль.