0. Не бывает "идеальных" и "негодных" боеприпасов (как и всего иного). Есть более или менее пригодные для определённых задач, есть спектр вставших именно сейчас задач, и есть усреднённая по этому спектру пригодность боеприпаса. Причём, если у нас есть эффективное средство решения определённых задач, то это (что особо характерно для военного и вообще конкурентного использования) приводит к тому, что такие задачи исчезают, и эффективность средства падает. Оно уходит из употребления, но сохраняется в запасе, на случай если задачи вновь возникнут, а также используется, как суррогатное для иных задач, для которых исходно не предназначено.
1. Шрапнель эффективна по открыто расположенной живой силе. Особенно по кавалерии, у пехоты больше возможностей укрыться. При этом поражается сразу большая площадь, так что пристрелка не нужна, и это особенно хорошо при стрельбе по движущимся целям (опять же - кавалерия). Однако скорость шрапнельных пулек ниже, чем винтовочных (поскольку стакан с вышибным зарядом хуже их ускоряет, чем ствол). Поскольку тактика перед ПМВ предполагала манёвренную войну, шрапнель считалась более эффективна, а фугасные, если и не отказывались от них вообще, рассматривались как вспомогательное, для разрушения зданий.
2. Именно применение шрапнели, наряду с пулемётами, способствовало тому, что война стала из манёвренной - окопной. И тем самым шрапнель, как "супербоеприпас", сама себя загубила. Производство её продолжалось, поскольку надежда на переход войны в манёвренную форму оставалась, но по укрытому в окопе противнику она была вовсе неэффективна. Основная часть тела неприятельских солдат была укрыта в окопе, а то, что из окопа высовывалось - закрыто каской. Стрелять шрапнелью по артиллерии было возможно, но только в расчёте на поражение прислуги, причём часть её была укрыта щитом, часть - окопом, в котором установлено орудие, а материальная часть практически шрапнельной пулей не повреждалась.
3. Стрелять шрапнелью "на удар" можно, но в этом случае она действовала, как старинное ядро, или, скажем красивее, "кинетическое оружие" (причём как ухудшенное ядро, поскольку то рикошетировало). Стрелять так по брустверу окопа бессмысленно, снаряд зарывался в толстом слое земли, давая камуфлет, причём, ввиду малости вышибного заряда - слабенький. Стрелять по орудийному щиту возможно, и даже легко его пробивать - но сперва надо в него попасть, а орудия размещаются за передовой линией, и поскольку отклонения растут быстрее квадрата расстояния - вероятность попадания пренебрежимо мала.
4. Несмотря на это, после ПМВ в России не только сохраняли шрапнель, но даже продолжали производство. Дело в том, что основным противником в 20-е и первую половину 30-х была Польша, с развитой кавалерией, и война предполагалась манёвренной, а не "сидением в окопах". С восстановлением военной мощи Германии картина стала меняться, но запасы шрапнели были большие.
5. Именно поэтому в условиях нехватки и/или несовершенства бронебойных снарядов стали использовать шрапнель, как эрзац-бронебойный. Она действовала хуже обычного бронебойного и в плане бронепробиваемости, и в плане заброневого действия, однако "на безрыбье...", а примерно 60% немецкой бронетехники она могла пробивать в лоб, и почти всю в борт. Единственным, но определяющим достоинством её было то, что бронебойных не хватало, а шрапнель была в наличии. Уже к концу 1941 года броня немецких танков была усилена, но и бронебойные стали поступать в артиллерию РККА, причём была решена проблема раскалывания о броню. Но свою роль шрапнель сыграть успела. При этом огонь по танкам вёлся на существенно меньшей дистанции, чем по неприятельской артиллерии в ПМВ, так что вероятность попадания уже стала существенно ненулевой.
6. Утверждение об исчезновении шрапнели ныне не то, чтобы неверно. Классической, с шариковыми пульками из сплава свинца и сурьмы нет, но есть снаряды с готовыми поражающими элементами, "современная шрапнель". Для них есть задачи, хотя, ввиду изменения характера войны, не столь широкие, как для шрапнели по представлениям начала ХХ века.
