ВИФ2 NE

	От	Вулкан
	К	Вулкан
	Дата	05.05.2015 23:05:05
	Рубрики	11-19 век;

Русско-английские отношения и соперничество в 1709-1721 годах, часть пятая

Приветствую!

А что же Россия? Могла ли она реально обеспечить всю эту потребность? Причем не с точки зрения обилия ресурсов, а с точки зрения логистики. Ведь одно дело – поставка нетяжелых и малогабаритных грузов,типа ценных мехов, а совсем другое – поставка того же леса.

Еще в начале своего правления Петр решил создать систему каналов, чтобы связать основные водные бассейны между собой. В 1703 году начал строиться Вышневолоцкий канал между реками Тверцой (приток Волги) и Цной (далее переходящей в реку Мста, и через озеро Ильмень и Волхов соединяющуюся с Ладожским озером и Балтийским морем). В 1719 году он был перестроен и расширен.

С 1697 года создавался Волго-Донской канал, с 1698 года его строительством руководил английский инженер Дж. Перри, нанятый Петром во время пребывания Великого посольства в Лондоне. Ежегодно «к слюзному делу» (в народе говорили «к слёзному») сгонялось 10–15 тыс. человек, что составляло лишь половину требуемого количества работников. Недостаточное финансирование, нехватка материалов и квалифицированной рабочей силы создавали большие проблемы в строительстве канала. В 1702 году работами руководил русский инженер В.Д. Корчмин. С началом Северной войны финансирование прекратилось, так как все силы страны были брошены на борьбу за Балтийское побережье. Но более половины работы было сделано, и при желании можно было их закончить.

Кроме того, уже зрел проект Ладожского и Тихвинского каналов, упрощавших логистику между Балтикой и Волгой.

Таким образом, же к 1711 году речной путь Каспийское море – Волга – Вышневолоцкий канал – Ладога – Нева- Петербург связал Поволжье и Волго-Вятский район с северо-западными землями. Кроме того, нитка Водла - Онежское озеро – Свирь – Ладожское озеро – Нева связывала северо-западный регион с северо-восточным. Оставалось лишь соединить Волгу и Дон, чтобы присоединить к существующим торговым путям и юг России с Азовским и Черным морями.

То есть фактически логистическая база была почти готова, и при увеличении спроса мы могли нарастить поток товаров. Речь именно о физической возможности, поскольку лошадь, даже самая сильная и выносливая, везет грузов гораздо меньше, чем обычный баркас.

Поэтому можно сказать следующее – к середине 1710-х годов Россия с одной стороны имела возможность увеличить свои грузопотоки и продавать товары в больших масштабах, а Англия, с другой стороны, из-за войны с Францией и Испанией испытывала настоящий ресурсный голод. Сама жизнь подталкивала обе нации друг к другу.

Однако политики на то и политики, чтобы не видеть очевидного, и цепляться за устаревшие догмы и идти на принцип там, где этот принцип уже неважен и не нужен.

Мы остановились на том, что в 1710 году Россия решила проблему Прибалтики, и овладела Эстляндией, Ливонией, Ингрией и Карелией.

И тут в игру вступила Турция. Новый визирь султана Ахмеда III Нуман-паша (по словам Петра «зело умной муж, однакож не так склонен к нашим интересам, как прежней») потребовал, чтобы Россия вывела свои войска из Польши и позволила Карлу XII беспрепятственно пройти в Померанию в сопровождении 50 тыс турецких и татарских войск. Естественно, что Петр на такие требования не согласился, предложив дать свободный проход шведскому королю, но с охраной не более 3 тысяч человек. Одновременно он отдал приказ русским войскам в Польше передислоцироваться к турецкой границе и быть им готовыми «против турского нападения». Турки с негодованием отвергли это предложение, поскольку Карл XII вместе с Лещинским пообещали в случае нападения турок на Россию сделать Польшу протекторатом Османской империи, уступить последней Южную Польшу с Каменец-Подольским и платить султану ежегодную дань в 4 миллиона дукатов. Мимо такого жирного куша османы уже пройти не могли.

Давайте здесь только для себя отметим сразу – ни на какие русские земли (кроме Азова и Таганрога, но это-то дело чести!) турки не зарились, ибо никто в здравом уме на полунищие земли, населенные разбойниками, ака казаками, позариться тогда и не мог, прибыли с них никакой, только одна головная боль. А вот довольно густозаселенная Южная Польша, да еще 4 миллиона дукатов в год сверху – это уже тема!

Надо сказать, что в Петербурге войны с Турцией ждали давно – уже с 1709 года, и когда стало ясно, что войны не миновать – все петровское окружение прямо-таки толкало царя на силовое решение вопроса. Кураж после Полтавы был столь высок, что турка за противника уже не считали.

В Англии, где как раз осенью 1710 года менялась правящая верхушка, на турецкую политику откровенно забили, бал там правил посланник Людовика XIV, который проводил в жизнь химены стареющего «Короля-Солнца» - побыстрее нанести поражение России, потом помирить Россию, Турцию и Швецию и организовать их войну с Австрией, чтобы спасти свой западный фронт от Евгения Савойского и его войск («посол французский при Порте по указу своего короля сильные вспомогательства чинил королю шведскому и Порту побуждал к разрыву с Россией, и немалую сумму денег тот посол французский, будучи у короля шведского в Бендере, оному привез»). Аналогичную мысль высказывал и посол Матвеев в письме к Куракину в начале 1711 года: «Сама причина дел кажет — французскому двору в наших делах никакой важный интерес быть не видится Токмо чтобы, ними начав, по тому примеру с великой способностью потом дойти и мешать себя в дела цесарские и цесарства».

Собственно эти события и стали побудительными причинами Прутского похода Петра, Молдавия и Кантемир там были чем-то вроде дополнительного бонуса.

Если русские сильно ошиблись в оценке армии султана (что минус), то ко времени переговоров осажденной армии Петра с визирем корпус Рене смог взять Браилов (Брэила), а это было существенным плюсом. Давайте все сказки о том, как Екатерина в бравом гэнг-бэнге выбила у турок право отступить не сдавшись, выкинем прочь, и просто посмотрим на карту. В районе Браилова Дунайское устье из двух рукавов сливается в одно. Таким образом этот город контролирует плавание по Дунаю, как тот же Азов контролировал плавание по Дону. Поскольку 120-тысячную группировку турок (татар мы даже считать не будем, дети степей, предположим что даже с выжженной степи могут питаться, росы выпьют – и тем здоровы) надо как-то снабжать – то со взятием Браилова (крепость в отличие от нынешнего города как раз расположена на месте слияния рукавов) большой вопрос, кто оказался в мышеловке, русские или турки. Нет, конечно турки могли двинуться на освобождение города, но ддля этого сначала надо разбить армию Петра (а сколько она будет сопротивляться?), а потмо еще выбить из Браилова и корпус Ренне (а он сколько будет сопротивляться?). И тут вступали в силу законы человеческого организма - без воды и без еды как-то не особо хорошо и не особо долго воюется. Получилось прям как в русской сказке – налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – сам пропадешь.

Петру довольно легко и малыми потерями удалось выпутаться из непростой ситуации, сложившейся на Пруте, и главное – Россия после Прутского похода не перестала быть субъектом европейской политики. Поражение это стало всего лишь эпизодом, хотя могло стать концом всему.

Ром, плеть и содомия - вот и все традиции Королевского флота