11. Джидинский ИТЛ (поселок Джидастрой Закаменского района Бурят-Монгольской АССР, добыча молибдена и вольфрама) — 8196, умерло — 617;
12. Ивдельский ИТЛ (Свердловская область, лесозаготовки) — 14 166, умерло — 2268;
13. Интинский ИТЛ (Коми АССР, добыча угля) — 7536, умерло — 911;
14. Каменский ИТЛ (село Гримм Красноармейского района Саратовской области, сельхозработы) — 6840, умерло — 477;
15. Карагандинский ИТЛ (сельхозработы) — 50 425, умерло — 5520;
16. Каргопольский ИТЛ (лесозаготовки) — 15 758, умерло — 1243;
17. Красноярский ИТЛ (город Канск, лесозаготовки) — 14 190, умерло — 1099;
18. Котласский ИТЛ (сельхозработы) — 8629, умерло — 1624;
19. Нижне-Амурский ИТЛ (железнодорожное строительство) — 33 746, умерло — 830;
20. Норильский ИТЛ — 34 572, умерло — 1535;
21. Приволжский ИТЛ (Саратов, строительство железной дороги Свияжск — Ульяновск) — 8783, умерло — 492;
22. Волжский ИТЛ (достройка Угличского и Рыбинского гидроузлов) — 519, умерло — 1;
23. Свободненский ИТЛ (город Свободный Амурской области, лесозаготовки) — 9875, умерло — 580;
24. Сибирский ИТЛ (город Мариинск, сельхозработы, лесозаготовки) — 29 627, умерло — 2907;
25. Северо-Двинский ИТЛ (город Вельск, железнодорожное строительство) — 9549, умерло — 712;
26. Северный железнодорожный ИТЛ (поселок Княж-Погост Коми АССР) — 14 757, умерло — 1294;
27. Северо-Печорский ИТЛ — 23 019, умерло — 821;
28. Северо-Уральский ИТЛ (Ирбит, лесозаготовки) — 6133, умерло — 455;
29. Соликамский ИТЛ (село Усть-Боровое, строительство целлюлозно-бумажного комбината) — 2343, умерло — 111;
30. Средне-Бельский ИТЛ (станция Средне-Белая Хабаровской железной дороги, сельхозработы) — 4283, умерло — 255;
31. Северо-Восточный ИТЛ (Дальстрой) — 81 491, умерло — 7322;
32. Тавдинский ИТЛ (Свердловская область) — 2349, умерло — 336;
33. Тагилстрой (Нижний Тагил, строительство металлургического завода) — 25 712, умерло — 869;
34. Темниковский ИТЛ (поселок Явас Мордовской АССР, лесозаготовки) — 11 688, умерло — 1675;
35. Тырны-Аузский ИТЛ (Кабардино-Балкария, производство вольфрамового концентрата) — 1582, умерло — 455;
36. Унженский ИТЛ (Сухобезводное Горьковской области, лесозаготовки) — 17 488, умерло — 2855;
37. Усольский ИТЛ (Соликамск, лесозаготовки) — 20 601, умерло — 4017;
38. Усть-Вымский ИТЛ (поселок Вожаель Коми АССР, лесозаготовки) — 13 615, умерло — 1343;
39. Ухто-Ижемский ИТЛ (Ухта Коми АССР, добыча нефти) — 15 304, умерло — 743;
40. Челябметаллургстрой (строительство металлургического завода) — 11 482, умерло — 488;
41. Ягринский ИТЛ (Молотовск (ныне Северодвинск), строительство № 203 — город и верфи) — 4844, умерло — 668;
42. ИТЛ и строительство Красноярского аффинажного завода — 1349, умерло — 53;
43. Лобвинский ИТЛ (Свердловская область, строительство гидролизного завода) — 1735, умерло — 66;
44. Опокский ИТЛ (деревня Пороги Вологодской области, строительство гидроузла на Сухоне) — 831, умерло — 534;
45. Понышский ИТЛ (город Чусовой, строительство ГЭС) — 3866, умер — 91;
46. Знаменитстрой (деревня Шера Вологодской области, реконструкция шлюза № 7 Северодвинской системы) — 423, умерло — 3;
47. Широковский ИТЛ (город Кизел, строительство ГЭС на реках Косьва и Усьва) — 2241, умерло — 233;
48. Строительство № 1 ГУШОСДОР (Беднодемьяновск Пензенской области, шоссе Рязань—Шацк и Нижний Ломов—Пенза) — 6738, умерло — 585;
49. Строительство № 2 ГУШОСДОР (Голицыно Московской области, восстановление шоссе Москва—Минск) — 4225, умерло — 355;
50. Строительство № 3 ГУШОСДОР (Орел, шоссе Щекино—Орел) — 2769 (на 1 апреля), умерло — 385;
51. Каспийский ИТЛ (Баку, строительство нефтепроводов) — 3818, умерло — 274;
52. Строительство № 4 ГУШОСДОР (Чебоксары, шоссе Горький—Казань) — 2887, умер — 131;
53. Химкинский лагерный участок (Москва, село Никольское) — 1176, умерло — 136.
Всего в ИТЛ содержалось 663 594 заключенных, в течение года из них умерло 60 948 человек.
На 1 января насчитывался 981 каторжанин, из них в Воркутинском ИТЛ — 494, в Карлаге — 345. В течение года в лагеря поступило 13 869 каторжан, убыло — 2431 (освобожден 21 человек, умерло — 2136, бежало — 25). Смертность среди каторжан в силу особо жесткого режима заметно превышала общую смертность в ИТЛ (к 1 января 1945-го в пяти ИТЛ будет содержаться 12 254 каторжанина).
На Колыме (Дальстрой) на 1 января 1944 года числился 81 491 заключенный, прибыло за год — 56 160, убыло — 46 435 (освобождено — 12 947, умерло — 7322, бежало — 470), к началу 1945-го в лагерях Дальстроя числилось 91 216 заключенных.
7 января 1944 года нарком Берия подписал приказ № 0013 «Об организации специального Черногорского лагеря в Красноярском крае», гласивший:
«Органами НКВД СССР на Украине выявлено значительное количество предателей и пособников немецко-фашистских оккупантов из числа лиц, именующихся «фольксдейче», которые находились под особым покровительством немецкого командования и были наиболее тесно связаны с оккупантами. Наркомвнуделом дано указание всех «фольксдейче» арестовывать и судить Особым Совещанием НКВД СССР. Осужденных направлять в специальный лагерь. В целях обеспечения особого режима охраны и содержания осужденных предателей и пособников немецко-фашистских оккупантов «фольксдейче», приказываю:
— организовать специальный лагерь на базе Черногорской колонии УНКВД Красноярского края по добыче угля. Лагерь именовать: Черногорский специальный исправительно-трудовой лагерь НКВД. Начальником лагеря назначить капитана госбезопасности Зубова Н. И. Черногорский спецлагерь подчинить УИТЛК Красноярского края;
— установить в Черногорском спецлагере НКВД особострогий режим для заключенных из состава «фольксдейче», обеспечивающий надлежащую охрану заключенных и наиболее полное использование заключенных на работе по добыче угля и другим работам в лагере. Ныне работавших в колонии заключенных заменять постепенно по мере прибытия новых заключенных по настоящему приказу;
— Наркому внутренних дел УССР комиссару гб 3 ранга Рясному и начальнику 1 с/о НКВД СССР полковнику гб Кузнецову всех осужденных ОСО для заключения в лагере немецких пособников «фольксдейче» немедленно направлять в Черногорский лагерь НКВД (станция Черногорск Красноярской ж. д.);
— начальнику Управления конвойных войск НКВД СССР генерал-майору Бочкову обеспечить перевозку «фольксдейче» вагонзаками в Черногорский спецлагерь».
7 января циркуляром НКВД № 6 разрешалось «всем заключенным переводить своим родственникам не свыше 50% денежной суммы, находящейся на их лицевых счетах, с таким расчетом, чтобы у каждого заключенного к моменту его освобождения из исправительно-трудового лагеря — колонии оставалась сумма, достаточная на первое время после освобождения из заключения».
20 января среди сотрудников НКВД СССР появились сразу два новых Героя Социалистического Труда. Еще 9 января нарком Берия подписал письмо на имя председателя ГКО Сталина:
«НКВД СССР докладывает, что Дальстрой НКВД 29 декабря 1943 года закончил выполнение установленного Правительством плана золотодобычи 1943 года. Добыто 70 тонн химически чистого золота. Олова добыто 3.000 тонн (в пересчете на чистый металл). Благодаря энергичной и настойчивой работе начальника Дальстроя т. Никишова И. Ф., начиная с 1940 года, Дальстрой резко увеличил добычу золота и олова. За семь первых лет существования Дальстроя по 1939 год Дальстрой добыл 228,6 тонн золота. За последние четыре года: 1940—1943 гг. добыто золота — 305 тонн. За 1936—1939 гг. добыто олова в концентратах — 762 тонны. За последние четыре года: 1940—1943 гг. добыто олова в концентратах — 12.627 тонн.
Работа Дальстроя особенно в годы войны протекала в крайне трудных условиях при серьезном уменьшении завоза материалов, оборудования и рабочей силы. Дальстрой обеспечил в условиях военного времени выполнение плана по золото- и оловодобыче в значительной степени путем мобилизации внутренних ресурсов. Особенно широко использовал Дальстрой свои ремонтно-механические и машиностроительные заводы для производства нового оборудования, ремонта механизмов, производства запасных частей и перевода значительной части автотранспорта с бензина на твердое топливо. Большие успехи имеет также Дальстрой в области увеличения собственных продовольственных ресурсов (рыба, овощи, мясо, молоко) и производства одежды и обуви за счет местного сырья и отходов для своих нужд. НКВД СССР просит, за особые заслуги в деле промышленного освоения Дальнего Севера и обеспечение в трудных условиях военного времени успешного выполнения плана добычи золота и олова, присвоить звание Героя Социалистического Труда начальнику Дальстроя т. Никишову И. Ф. и начальнику Геологического управления Дальстроя т. Цареградскому В. А. Т. Никишов, работая начальником Дальстроя с 1939 года, показал высокие организаторские способности, энергию и проявил себя, как крупный организатор, успешно оправившийся в трудных условиях военного времени с задачей руководства сложным хозяйством Дальстроя. Т. Цареградский за 15 лет своей работы в Дальстрое лично участвовал в открытии многочисленных месторождений золота, олова, каменного угля и других полезных ископаемых и, в целом, провел большую работу по изучению и освоению Колымы. Т. Цареградский является крупным геологом, имеет ряд серьезных трудов, обобщающих геологические данные колымских месторождений.
Представляя проект Указа Президиума Верховного Совета СССР, прошу Вашего решения».
12 января приказом № 0049 «в целях усиления оперативного обслуживания спецпереселенцев-калмыков, прибывших в Казахскую и Киргизскую ССР, в Алтайский и Красноярский края, Омскую и Новосибирскую области», отдел трудовых и спецпоселений ГУЛАГа был реорганизован в Отдел спецпоселений ГУЛАГа, начальником которого был назначен полковник ГБ П. И. Мальцев (ранее руководивший контрольно-инспекторским отделом ГУЛАГа), а 3 февраля приказом № 183 Мальцев будет (по совместительству) назначен также заместителем начальника ГУЛАГа.
Тем же приказом № 0049 от 1944 года было утверждено «Положение об Отделе специальных поселений ГУЛАГа НКВД СССР», которым на отдел возлагались: руководство агентурной и следственной работой по спецпереселенцам; руководство административными и организационными мероприятиями в местах расселения спецпереселенцев; организация персонального и количественного учета спецпереселенцев. Была утверждена и структура отдела спецпоселений:
— 1 (оперативное) отделение — агентурно-оперативное обслуживание спецпереселенцев с Северного Кавказа и калмыков;
— 2 (оперативное) отделение — агентурно-оперативное обслуживание немцев и ссыльно-поселенцев из прибалтийских республик и Молдавской ССР;
— 3 (оперативное) отделение — агентурно-оперативное обслуживание бывших кулаков);
— 4 (административно-организационное) отделение — вопросы административного управления спецпереселенцев (составление положений, инструкций, приказов и других руководящих документов по обслуживанию спецпереселенцев; разработка и осуществление «мероприятий по вопросам режима в спецпоселках» и оформление дел по освобождению спецпереселенцев);
— 5 (учетное) отделение — организация и руководство персональным и количественным учетом спецпереселенцев, периодическое составление отчетов об их движении.
29 января приказом № 0090 объявлялось:
«Оперативно-чекистским отделом Ухтоижемского ИТЛ НКВД вскрыта и ликвидирована бандитская группа, совершившая в лагере ряд крупных ограблений и готовившая ограбление базы Леспродторга Коми АССР. В результате умелого сочетания агентурных и следственных мероприятий все участники банды выявлены и арестованы, часть похищенного имущества обнаружена.
Приказываю: начальнику отделения БХСС оперативно-чекистского отдела Ухтоижемского ИТЛ НКВД капитану гб Пригор Михаилу Павловичу и оперуполномоченному оперчекотдела мл. лейтенанту гб Климову Михаилу Ивановичу объявить благодарность и выдать вознаграждение в размере месячного оклада каждому».
10 февраля наркомам внутренних дел союзных и автономных республик и начальникам УНКВД краев и областей был направлен циркуляр НКВД № 48: «Осужденных к каторжным работам женщин, годных к физическому труду, впредь направляйте в Севвостлаг на станцию Находка Приморской ж. д. плановыми маршрутами вагонзаков».
22 февраля всем начальникам ИТЛ и УИТЛК—ОИТК НКВД/УНКВД был разослан циркуляр НКВД № 66:
«НКВД СССР за последнее время в лагерях вскрыты ряд фактов обвешивания и недодачи хлеба заключенным с целью хищений путем подпиливания и уменьшения этим веса металлических гирь. В соответствии с этим приказываю: начальникам лагерей, УИТЛК—ОИТК НКВД/УНКВД под личную ответственность с получением сего произвести выверку гирь и весов во всех без исключения хлеборезках, каптерках, кухнях-столовых, буфетах, ларьках, киосках, магазинах, продбазах, складах, кладовых всех лагерных подразделений и колоний. При обнаружении фактов злоупотреблений виновных привлечь к ответственности. Неисправные гири и весы из употребления изъять, произвести их ремонт и клеймение. О результатах проверки донести мне к 20 апреля. Заместитель Народного комиссара внутренних дел СССР комиссар госбезопасности 2 ранга Чернышов».
26 февраля приказом № 85 на базе Управления строительства гидротехнических узлов на реке Волге (Волгострой) НКВД и Рыбинского ИТЛ воссоздавался Волжский ИТЛ (Волголаг), начальником которого был назначен — с должности главного инженера Широкстроя НКВД — генерал-майор инженерно-технической службы В. Д. Журин (в 1937-м он уже был главным инженером Волгостроя НКВД, а в 1940—1942 годах — начальником Волгостроя—Волголага).
Главным инженером Широкстроя тогда же стал инженер-майор С. И. Погарский (в 1935—1937 годах работавший на строительстве канала Москва — Волга, за что 14 июля 1937-го был награжден орденом Ленина, а с 10 июня 1942-го — начальник и главный инженер Волгостроя НКВД).
Бывший начальник Рыблага подполковник ГБ И. Ф. Заикин стал теперь заместителем начальника Волгостроя по лагерю. Руководство Волгостроем было возложено на Главпромстрой НКВД. На 1 января 1944 года в Рыблаге числилось 22 584 заключенных; в течение этого года в Волжский ИТЛ прибыло 11 681 заключенный, убыло — 12 775 человек, из них освобождено — 6839, умерло — 4843, бежало — 135; к 1 января 1945-го в Волголаге насчитывалось 21 490 заключенных.
10 марта заместитель наркома Чернышов подписал приказание НКВД № 17:
«В типографии Рыблага НКВД вскрыта и ликвидирована хищническая группа, занимавшаяся изготовлением в типографии фиктивных продкарточек и отовариванием их в магазинах лагеря. Участники группы: зав. типографией Варгунина, технорук Павлов и другие, пользуясь отсутствием учета в типографии и контроля за их деятельностью, ежемесячно имели по 10—15 похищенных продкарточек и одновременно расхищали бумагу и другие технические материалы, обменивая их на продовольствие или продавая за деньги. В целях предупреждения от повторения злоупотреблений в других лагерях НКВД, приказываю:
— немедленно проверить в каждом лагере хранение, учет и выдачу бланков продовольственных заборных документов, как в местах изготовления их (в собственных типографиях), так и в подразделениях, где выдаются продкарточки и заборные книжки рабочим и служащим;
— в дальнейшем ежемесячно производить ревизии учета, хранения и выдачи продкарточек и заборных документов;
— при обнаружении злоупотреблений немедленно привлекать виновных к ответственности и сообщать в ГУЛАГ НКВД;
— выявленные ненормальности в учете и в хранении бланков, нарушение инструкций по учету и хранению — немедленно устранять на месте».
11 марта приказом № 346 начальнику управления снабжения и заместителю начальника ГУЛАГа подполковнику ГБ А. А. Усиевичу было присвоено очередное спецзвание — «полковник госбезопасности».
17 марта приказом № 00286 в связи с массовыми переселениями в Казахстан и Киргизию чеченцев, ингушей, карачаевцев и балкарцев Отдел спецпоселений был выделен из ГУЛАГа в самостоятельный отдел НКВД, начальником которого был назначен бывший офицер для особых поручений при наркоме внутренних дел полковник ГБ М. В. Кузнецов, а прежний начальник отдела П. И. Мальцев стал его заместителем. Всего за 1941—1944 годы было переселено более 1,5 миллиона немцев, карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев, калмыков, крымских татар, греков, болгар, армян, а также турок, курдов и хемшилов.
На 1 сентября 1944 года на учете Отдела спецпоселений (ОСП) НКВД значилось: бывших кулаков — 666 000 человек, немцев — 589 000, чеченцев и ингушей — 496 000, карачаевцев — 68 000, балкарцев — 38 000, «переселенных из Крыма» — 225 000, калмыков — 93 000, ссыльнопоселенцев из Прибалтики и Молдавии — 45 000 человек. Кроме этого, в сентябре—ноябре из пограничных районов Грузии было выселено 91 095 турок, курдов и хемшилов.
Наибольшее количество спецпереселенцев находилось в Казахстане — 930 000 человек, Новосибирской области — 167 800, Узбекистане — 160 000, Красноярском крае — 135 300, Киргизии — 131 000, Омской области — 130 500 человек. В сельском хозяйстве (в колхозах и совхозах) было занято 1 150 000 человек, в промышленности и на стройках — 1 075 000 человек. В Красную Армию было мобилизовано 60 000 бывших кулаков.
8 марта 1944 года за войсковые операции по выселению калмыков, карачаевцев, чеченцев и ингушей орденами и медалями было награждено 714 сотрудников НКВД, НКГБ и ГУКР (Главного управления контрразведки) «Смерш» Наркомата обороны. Ордена Суворова I степени получили Л. П. Берия, Б. З. Кобулов, С. Н. Круглов, И. А. Серов; Кутузова I степени — А. Н. Аполлонов, В. Н. Меркулов и И. И. Пияшев (командир 1-й мотострелковой дивизии НКВД, как тогда называлась ОМСДОН им. Дзержинского); Суворова II степени — В. С. Абакумов; Кутузова II степени — С. А. Гоглидзе, М. С. Кривенко, С. И. Огольцов; Красной Звезды — В. М. Бочков.
7 июля за выселение из Крыма татар, болгар, греков и армян был награжден 371 чекист. Ордена Красного Знамени получили Б. З. Кобулов, И. А. Серов, В. Т. Сергиенко (нарком внутренних дел Крымской АССР) и П. М. Фокин (нарком госбезопасности Крымской АССР); Отечественной войны I степени — В. М. Бочков, Б. П. Обручников, И. И. Пияшев, М. Г. Свинелупов, И. С. Шередега.
3 декабря за выселение из пограничных районов Грузии турок, курдов и хемшилов было награждено 413 чекистов, ордена Отечественной войны I степени тогда получили Б. З. Кобулов и И. И. Пияшев.
Из руководителей ГУЛАГа во всех этих операциях участвовал лишь Г. П. Добрынин, получивший орден Суворова II степени (за выселение чеченцев и ингушей) и два ордена Отечественной войны I степени (за выселение крымских татар и за выселение из Грузии). Помимо этого, 3 августа приказом НКВД № 355 Добрынин был награжден медалью «За оборону Кавказа», а 3 ноября указом ПВС — орденом Красной Звезды за выслугу лет в НКВД, получив, таким образом, только за один 1944 год сразу 4 ордена и одну медаль.
20 апреля приказом № 185 возобновлялось строительство здания в Москве для архива ГУЛАГа (нынешней дом 3 на Выборгской улице). Производство работ было возложено на Химкинский лагерный участок Главпромстроя НКВД; передачу здания архива в эксплуатацию предписывалось произвести уже в 1944 году, после чего ГУЛАГу надлежало немедленно приступить к концентрации здесь материалов ликвидированных лагерей, УИТЛК и ОИТК НКВД/УНКВД.
24 мая Г. М. Орлов был назначен наркомом целлюлозной и бумажной промышленности СССР, а 25 мая приказом № 776 освобожден от должности начальника Главпромстроя НКВД «в связи о переходом на другую работу»; этим же приказом новым начальником ГУЛПС НКВД был назначен генерал-майор инженерно-технической службы А. Н. Комаровский, ранее начальник Челябметаллургстроя НКВД. 2 июня нарком Берия направил в адрес ЦК ВКП(б) на имя Г. М. Маленкова письмо с просьбой освободить Орлова от должности начальника ГУЛПС в связи с переходом на другую работу и утвердить в этой должности Комаровского.
В мае «столицу» Дальстроя — Магадан посетил вице-президент США Генри Уоллес. О подробностях этого визита начальник Дальстроя И. Ф. Никишов докладывал Берии следующее:
«С 24 по 26 мая с. г. включительно вице-президент США Уоллес с тремя сотрудниками и четырьмя офицерами посетил город Магадан. В городе осмотрел порт, авторемонтный завод, школу-десятилетку, столовую, магазин, склад пушнины, свиносовхоз в 23 километрах от гор. Магадана, дом культуры. 25 мая с. г. вечером в Магадане слушал концерт. На Нижнем Сеймчане осмотрел поселок Южного горнопромышленного управления, также осмотрел школу, столовую, детский интернат, парткабинет и в клубе смотрел кинокартину «Два бойца». В Западном горнопромышленном управлении осмотрел Сусуманский совхоз, один участок прииска им. Фрунзе и был на одном приборе на прииске «Комсомолец». На обоих этих приисках работает вольнонаемный состав. На прииске имени Фрунзе Уоллес беседовал с рабочими. 29 мая 1944 года. Дальстрой НКВД, Никишов».
Однако в Москве, видимо, не были удовлетворены этой информацией, и 6 июня Никишов направил туда еще одну телеграмму:
«Из Магадана Наркому внутренних дел СССР товарищу Берия. В дополнение моей телеграммы о пребывании Уоллеса в городе Магадан и на предприятиях Дальстроя, докладываю: на протяжении всех трех суток пребывания Уоллес, в основном, интересовался следующими вопросами:
1. При первой встрече со мной задал вопрос, как я считаю, целесообразно ли на территории Чукотки и Колымы иметь железную дорогу или же использовать авиацию. На что я ответил: при большом количестве перевозок грузов и движения людей одной авиацией обойтись нельзя, основную роль все же будет играть либо железнодорожный транспорт, либо автотранспорт, а на больших расстояниях, когда не везде является необходимость строить дорогу, целесообразно использовать авиацию.
2. Несколько раз задавался вопрос, какое количество людей работает в Дальстрое.
3. Считаю ли я необходимой добычу золота во время войны и нужно ли будет золото после войны. На это я ответил, что если этот вопрос относится к добыче золота в Дальстрое, то в работе Дальстроя золото является не основным. Основная деятельность Дальстроя — строительство аэродромов, дорог, геолого-поисковые работы, рыбная ловля, эксплуатация Колымского речного транспорта, эксплуатация Нагаевского торгового порта. Указания по добыче золота Дальстрой получает от правительства и, если правительство дает указание по добыче золота, то, стало быть, золото нужно. Что касается, нужно ли будет золото после войны, полагаю, что золото своего значения и своей роли не изживет еще долго, и оно нужно как во время войны, нужно будет и после войны не только СССР, но и всем странам.
4. Упорно на протяжении двух суток во всевозможных вариантах задавались вопросы мне: сколько добывается золота Дальстроем. Первый вопрос был задан после пребывания на Колыме на прииске Фрунзе после того, как посмотрели съемку золота на промприборе. Сколько Дальстрой в сутки добывает золота? На это я ответил: вот с этого промприбора 3—4 килограмма. После поездки на Чай-Урьинскую долину был задан вопрос, а сколько промприборов в Дальстрое. Я ответил: на этой долине 50—60 промприборов. Затем был задан вопрос, а сколько было добыто золота Дальстроем в 1943 году, на что я ответил: так как химическая обработка золота в Дальстрое не производится, а производится на аффинажном заводе в Москве, поэтому я этих данных не имею, тогда задается вопрос, а все же, примерно сколько? На что я ответил: процентов на 7—8 больше, чем в 1942 году. Больше вопросов не задавалось. И, наконец, в гостинице аэропорта в Сеймчане при разговоре со мной и с тов. Гоглидзе в присутствии его спутников и наших товарищей выразился так: «О Дальстрое мы слышали в Америке и знали, что это большой трест. Здесь, побывав на территории треста Дальстроя, мы убедились в этом и должны заявить, что в Америке таких мощных трестов, охватывающих столь много работ и разностороннего характера, нет и, я думаю, что Дальстрой будет давать государству большую часть золота, чем остальные предприятия вашей страны». На это ни тов. Гоглидзе, ни я ничего не ответили.
Следующий вопрос, по моему мнению, который интересовал Уоллеса и спутников, это увидеть лагерь заключенных, но так как они нигде не видели не только лагерь, но даже и отдельных заключенных, то в этом вопросе они были разочарованы. Перед отлетом в Якутск утром 27 мая с. г. на аэродроме в Нижнем Сеймчане перед посадкой в самолет Уоллес на прощанье, пожимая мне руку, благодарил меня за то, что я ему показал в Дальстрое все, что он видел, ему понравилось, а также благодарил за теплый прием его и его спутников и снова заявил многократно, что мы в Америке знаем Дальстрой, много о нем слышали, но то, что я увидел лично сам, это превзошло все наши представления о Дальстрое. На это я ему ответил, что в Советском Союзе такая мощная и крупная хозяйственная организация, как Дальстрой, не единична. На это Уоллес сказал следующее: «Я надеюсь, что после войны Дальстрой будет еще больше развиваться, а это еще больше укрепит дружбу США и Советского Союза». 25 июня вечером в городе Магадане Уоллес со своими сотрудниками и 4 офицерами в присутствии тов. Гоглидзе, представителя НКВД, начальника особой воздушной трассы генерала Семенова, полковника Мазурука осмотрели Магаданский дом культуры, осмотрели выставку изобразительного искусства и изобретательства. В книге посетителей сделал следующую надпись: «Выдающееся художественное выражение сильного народа, который первый начал освоение этого края. Генри Уоллес».
После осмотра дома культуры присутствовали все на концерте. Концертом Уоллес остался доволен. Особенно большое впечатление концерт произвел на спутников Уоллеса и офицеров, сопровождавших его. При осмотре художественной выставки Уоллесу понравились две картины, он изъявил желание их купить. Посоветовавшись с тов. Гоглидзе, мы решили ему их подарить. Картины Уоллес принял с большой благодарностью. Больше каких-либо особых моментов за время пребывания Уоллеса в Магадане и на предприятиях Дальстроя не было».
Обе эти телеграммы Никишова были доложены Сталину и Молотову.
3 июня приказом № 0660 с 25 июня при Волголаге вновь открывалась «постояннодействующая межлагерная школа ГУЛАГа НКВД СССР по подготовке проводников служебного собаководства на 50 человек курсантов», ее организация возлагалась на начальника Волгостроя генерал-майора инженерно-технической службы Журина.
26 июня Берия направил Сталину следующее письмо:
«В соответствии о постановлением ГКО № 5637с от 16 апреля 1944 года НКВД СССР возобновил работы по Волгострою, законсервированные осенью 1941 года.
За время строительства объем выполненных работ составил 1.500 млн. рублей при общей стоимости строительства 1.813 млн. рублей. Введены в эксплуатацию:
— Угличская гидростанция с двумя агрегатами по 55 тысяч киловатт каждый и Угличский шлюз;
— Рыбинская гидростанция с двумя первоочередными агрегатами из запроектированных шести по 55 тысяч киловатт каждый и один из двух Рыбинских судоходных шлюзов;
— Угличское и Рыбинское водохранилища с судовыми ходами по ним;
— около 200 км железнодорожных обходных путей и свыше 120 км автогужевых дорог со всеми мостами и искусственными сооружениями.
В результате ввода сооружений во временную эксплуатацию с Угличской и Рыбинской гидростанций за время их работы по 1 мая 1944 года подано в Московскую энергосистему 2.327 млн. квт/часов электроэнергии. Создано 732 км новых магистральных глубоководных путей и увеличена транзитная глубина по реке Волге ниже Рыбинска с 1,6 метра до 2,6 метра. При строительстве гидротехнических сооружений Волгостроя применен ряд крупных технических усовершенствований:
— самые большие в мире турбины типа Каплана с диаметром рабочего колеса 9 метров;
— внедрена впервые в СССР система бокового наполнения и опорожнения судоходных шлюзов, что позволило вдвое увеличить их пропускную способность;
— на строительстве применялись плотный и экономный трехкомпонентный цемент, железобетонные оболочки и сварные арматурные фермы.
НКВД СССР ходатайствует о награждении орденами и медалями СССР наиболее отличившихся инженерно-технических, административно-хозяйственных работников, рабочих Волгостроя и заводов, изготовлявших оборудование. Прилагая проект Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР, прошу Вашего решения».
14 июля появился и указ ПВС «О награждении орденами и медалями инженерно-технического, административно-хозяйственного состава и рабочих Волгостроя НКВД», которым «за выдающиеся успехи и технические достижения по строительству гидроузлов на реке Волге» был награжден 161 человек, из них орденом Трудового Красного Знамени — 33 человека, орденом «Знак Почета» — 70, медалью «За трудовую доблесть» — 36, медалью «За трудовое отличие» — 22 человека. Ордена Трудового Красного Знамени получили полковник ГБ Быховский Владимир Петрович (заместитель начальника Волгостроя), подполковник ГБ Добровольский Николай Александрович (бывший заместитель начальника Волгостроя), генерал-майор инженерно-технической службы Жук Сергей Яковлевич (бывший заместитель начальника и главный инженер Главгидростроя НКВД), генерал-майор инженерно-технической службы Журин Владимир Дмитриевич (начальник и главный инженер Волгостроя), инженер-полковник Мальцев Михаил Митрофанович (бывший помощник главного инженера и главный механик Волгостроя), инженер-майор Погарский Сергей Иванович (бывший начальник и главный инженер Волгостроя), генерал-майор инженерно-технической службы Рапопорт Яков Давидович (бывший начальник Волгостроя). Таким же орденом был награжден Ю. В. Андропов, до 1940-го — секретарь Ярославского обкома ВЛКСМ.
27 июня Берия подписал приказ НКВД № 289 «Об организации трудовой колонии НКВД для несовершеннолетних», которым «для подготовки кадров строительным объектам Главпромстроя НКВД СССР» предписывалось:
«1. Организовать к 15 июля 1944 года трудовую колонию при Волгострое НКВД СССР на 600 несовершеннолетних заключенных мальчиков.
2. Комплектование трудовой колонии производить воспитанниками в возрасте от 14 лет.
3. Работу и производственное обучение воспитанников колонии организовать в мастерских и других участках строительства.
4. Начальнику Волгостроя генерал-майору инженерно-технической службы Журину выделить для колонии помещения под общежития воспитанников, школу, столовую, санчасть и другие культурно-бытовые службы колонии. К 15 августа 1944 года произвести необходимый ремонт и переоборудование помещений и обеспечить колонию жестким инвентарем, транспортом, топливом.
5. Начальнику УНКВД Ярославской области комиссару гб Губину подобрать и представить на утверждение в Отдел кадров НКВД СССР начальника трудовой колонии».
19 июля приказом № 0149 в ведение ГУЛАГа передавались спецлагеря, ранее подчиненные УПВИ; этим же приказом вводилась должность заместителя начальника ГУЛАГа по спецлагерям НКВД, а штаты ГУЛАГа увеличивались на 14 единиц. Заместителем начальника ГУЛАГа по спецлагерям НКВД был назначен полковник ГБ Г. М. Грановский (ранее начальник отдела учета и распределения заключенных ГУЛАГа; новым начальником ОУРЗ приказом № 1469 от 5 октября станет З. И. Алешинский, до того заместитель начальника этого отдела).
Однако в ведении ГУЛАГа спецлагеря долго не задержались, и уже 28 августа приказом № 001063 на базе отдела спецлагерей ГУЛАГа будет создан самостоятельный Отдел спецлагерей НКВД СССР, который возглавит полковник ГБ Н. И. Шитиков, ранее заместитель начальника УНКВД Московской области.
10 октября приказом № 001245 будет сокращена и должность заместителя начальника ГУЛАГа по спецлагерям — с одновременным введением должности еще одного заместителя начальника ГУЛАГа, на которой остался Г. М. Грановский.
Отдел спецлагерей НКВД СССР в январе 1945 года будет переименован в Отдел проверочно-фильтрационных лагерей (ОПФЛ) НКВД СССР, начальником которого останется Н. И. Шитиков.
Со дня организации спецлагерей НКВД в декабре 1941-го и до июля 1944 года через них прошло 375 368 человек «спецконтингента», в том числе в 1942-м — 172 081 человек, в 1943-м — 127 628, в 1944-м — 75 659 человек. Из них бывших военнослужащих Красной Армии, находившихся в плену или в окружении противника, было 328 365 человек; полицейских, старост и других пособников оккупационных властей — 25 571 человек; гражданских лиц призывного возраста, находившихся на территории, занятой противником, — 21 432 человека. За тот же период из спецлагерей убыло 283 789 человек спецконтингента, из них: проверено и передано райвоенкоматам — 233 887 человек, направлено на формирование пятнадцати штурмовых батальонов по распоряжению Генштаба Красной Армии — 12 808, передано в постоянные кадры оборонной промышленности по решениям ГКО — 20 284, арестовано и осуждено — 11 658 человек. Бывшие военнослужащие в соответствии с решениями ГКО использовались в основном на предприятиях оборонной промышленности: 56 процентов спецконтингента — в угольной отрасли, более 30 процентов — на работах по восстановлению разрушенных и строительству новых предприятий.
17 августа 1944 года начальник ГУЛАГа комиссар ГБ 3 ранга В. Г. Наседкин представил на имя наркома доклад «О работе Главного управления исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД СССР за годы Отечественной войны 1941—1944 гг.»:
«ГУЛАГ НКВД осуществляет руководство ИТЛ, подчиненными непосредственно Центру, республиканскими и областными управлениями и отделами ИТЛ, входящими в состав НКВД—УНКВД по территориальности. По состоянию на 1 июля 1944 года имеется:
— исправительно-трудовых лагерей — 56;
— УИТЛК—ОИТК НКВД/УНКВД — 69.
В состав ИТЛ, УИТЛК—ОИТК НКВД/УНКВД входит отдельных лагерных подразделений — 910, ИТК — 424, городских и районных инспекций исправительно-трудовых работ — 1.549. Штатная численность указанных подразделений — 85.000 человек (без ВОХР).
За время войны вновь организовано 40 ИТЛ, 11 — УИТЛК и 15 — ОИТК НКВД/УНКВД.
За тот же период расформировано ИТЛ — 69, УИТЛК — 1, ОИТК — 12.
Центральный аппарат ГУЛАГа НКВД СССР в своем составе имеет 3 управления и 13 самостоятельных отделов со штатной положенностью 525 единиц.
В 1941—1944 гг. было мобилизовано и передано в Красную Армию 117.000 человек основных кадров ИТЛК, в том числе — 93.500 человек из ВОХР. В связи с этим работа отделов кадров в военное время как Центрального аппарата, так и периферии была направлена на изыскание источников комплектования. В основном, эти источники были изысканы за счет привлечения к работе в ИТЛК инвалидов Отечественной войны и женщин. В настоящее время число женщин, работающих в ИТЛК на административных и хозяйственных должностях, составляет 31% от общего количества сотрудников.
На 22 июня 1941 года число заключенных, содержащихся в ИТЛК, составляло — 2.300.000 человек. На 1 июля 1944 года — 1.200.000 человек. Снижение числа заключенных объясняется применением досрочного освобождения в соответствии с Указами Президиума Верховного Совета СССР, постановлениями ГКО и пленума Верховного Суда СССР.
За три года войны из лагерей и колоний убыло — 2.900.000 человек, вновь поступило осужденных — 1.800.000 человек.
В 1941 году осужденные за контрреволюционные и другие особоопасные преступления составляли — 27% от общего числа заключенных, содержащихся в лагерях и колониях, в 1944 году число осужденных этой категории возросло до 43%.
В ИТЛ содержится 5.200 заключенных, осужденных к каторжным работам.
В 1941 году заключенных мужчин содержалось — 93%. В 1944 году мужчин — 74%, женщин — 26%.
Эвакуации подверглись 27 ИТЛ и 210 ИТК с общим числом заключенных — 750.000 человек.
По представлению НКВД СССР Президиумом Верховного Совета СССР 12 июля и 24 ноября 1941 года были изданы Указы о досрочном освобождении некоторых категорий заключенных, осужденных за прогулы, бытовые и незначительные должностные и хозяйственные преступления с передачей лиц призывных возрастов в Красную Армию. Во исполнение Указов Президиума Верховного Совета СССР ГУЛАГом было освобождено — 420.000 человек
По решению ГКО в течение 1942—1943 гг. было досрочно освобождено и передано в Красную Армию — 157.000 человек из числа осужденных за незначительные преступления.
Всего за три года Отечественной войны было передано в Красную Армию — 975.000 человек.
За годы войны на строительства НКВД было направлено свыше 2.000.000 человек, в том числе:
— строительство железных дорог — 448.000 человек;
— промышленное строительство — 310.000 человек;
— лагерям лесной промышленности — 320.000 человек;
— горно-металлургическое строительство — 171.000 человек;
— аэродромное и шоссейное строительство — 268.000 человек;
— строительство оборонительных рубежей — 200.000 человек.
Лагерная рабочая сила из числа заключенных выделялась 640 предприятиям и строительствам других наркоматов (до войны заключенные выделялись только 350 предприятиям). Всего выделялось — 225.000 заключенных, которые содержались в специальных ИТК. По видам работ заключенные специальных колоний использовались:
— строительные работы — 34%
— на производстве (в цехах) — 25%
— горнорудные работы — 11%
— лесозаготовки, погрузочно-разгрузочные работы — 30%.
Выходы заключенных на основные работы составляют 83,5% против 78% до войны.
Удельный вес трудовых групп в общем составе заключенных по категориям труда составлял (в процентах на 1942 год):
— годных к тяжелому труду — 19,2%
— годных к среднему труду — 17%
— годных к легкому труду — 38,3%
— инвалиды и ослабленные — 25,5%.
В соответствии с постановлениями ГКО о привлечении для работы в промышленности граждан СССР национальностей воюющих с СССР стран (немцы, финны, румыны и др.) ГУЛАГом в 1942—1944 гг. проведено несколько мобилизаций этих контингентов и направление их на стройки НКВД и предприятия других наркоматов. Всего мобилизовано за этот период 400.000 человек, из которых — 220.000 направлено для трудового использования в системе НКВД и 180.000 — на объекты других наркоматов.
Одним из участков работы ГУЛАГа является обеспечение исполнения судебных приговоров на осужденных к исправительно-трудовым работам без лишения свободы и удержаний из их зарплаты отчислений в доход государства. На 22 июня 1941 года численность этого контингента составляла 1.264.000 человек, в настоящее время — 700.000 человек, осужденных, в основном, за прогулы.
Численность ВОХР на 1941 год — 135.000 человек, на 1944 год — 110.000 человек, из них: рядовой состав — 98.000 человек, сержантов — 10.000 человек, офицеров — 2.000 человек».
В справке НКВД, озаглавленной «Оборонно-хозяйственная деятельность НКВД СССР за 1941—1944 гг.», сообщается:
«Народно-хозяйственный план 1941 года предусматривал осуществление капитального строительства организациями НКВД на сумму 6,8 миллиарда рублей и выпуск промышленной продукции на сумму 1,8 миллиарда рублей. Для выполнения этих задач НКВД СССР использовал труд 1.976.000 заключенных и 288.000 вольнонаемных работников, в том числе более 25.000 специалистов — инженеров и техников.
В 1940 году НКВД было выполнено около 13% всего объема капитальных работ по народному хозяйству страны. За 1941—1944 гг. строительными организациями НКВД выполнено капитальных работ на 14,2 миллиарда рублей, что составляет 14,9% всех выполненных строительных работ по народному хозяйству СССР в целом.
За 1941—1944 гг. НКВД СССР построил и сдал в эксплуатацию:
— 612 оперативных аэродромов и 230 аэродромов с взлетно-посадочными полосами;
— группу авиационных заводов в районе г. Куйбышева;
— 3 доменные печи общей мощностью 980 тысяч тонн чугуна в год;
— 16 мартеновских и электроплавильных печей производительностью 445 тысяч тонн стали;
— прокатные станы общей производительностью 542 тысячи тонн проката;
— 4 коксовые батареи производительностью 1.740 тысяч тонн кокса;
— угольные шахты и разрезы общей производительностью 6.790 тысяч тонн угля;
— 46 электрических турбин общей мощностью 596 тысяч киловатт;
— 3.573 километра новых железных дорог;
— 4.700 километров шоссейных дорог;
— 1.058 километров нефтепроводов;
— 6 гидролизных и сульфитно-спиртовых заводов общей производительностью 3 миллиона декалитров спирта;
— 10 компрессорных станций для нефтяной промышленности;
— 2 химических завода по производству соды и брома;
— завод нитроглицериновых порохов;
— мощную радиовещательную станцию.
За 1941—1944 годы промышленными предприятиями НКВД СССР выдано:
— золота ( в переводе на химически чистое) — 315 тонн;
— олова (в концентратах) — 14.398 тонн;
— вольфрамового концентрата — 6.795 тонн;
— молибденового концентрата — 1.561 тонн;
— никеля электролитного — 6.511 тонн;
— меди черновой — 6.081 тонн;
— хромитовой руды — 968.000 тонн;
— угля — 8.924.000 тонн;
— сажи газовой — 10.150 тонн;
— нефти — 407.000 тонн;
— мин (82 и 120 мм) — 30.200.000 штук;
— леса и дров — 90.000.000 куб. метров.
Удельный вес продукции предприятий НКВД в общем производстве по народному хозяйству СССР:
— по золоту — 64%
— по платине и палладию — 65%
— по оловянным концентратам — 82%
— по электролитному никелю — 71%
— по молибденовым концентратам — 27%
— по вольфрамовым концентратам — 34%
— по минам — 17%.
В 1944 году и на 1945 год НКВД получил ряд новых заданий ГКО по капитальному строительству и расширению производственной деятельности, в том числе:
— восстановление и строительство военно-морских баз в Таллине, Риге и Поркала-Удд;
— строительство газопровода «Саратов—Москва»;
— восстановление Беломорско-Балтийского канала;
— строительство Закавказского металлургического комбината и железной дороги «Кировабад — Дашкесан»;
— строительство Ивдельского и Бирюсинского гидролизных заводов мощностью 500 тысяч декалитров спирта каждый;
— развитие нового месторождения коксующихся углей Халмер-Ю, включая строительство железной дороги «Воркута—Халмер-Ю»;
— строительство Ангренского и Волчанского угольных разрезов;
— расширение куйбышевского, краснодарского и дагестанского нефтепромыслов;
— строительство урановых рудников и заводов;
— строительство второй очереди Тырны-Аузского вольфрамового комбината».
Добавим, что в 1944 году предприятия НКВД вышли на второе место в СССР по производству мин «М-82» и «М-120», а также спецукупорки для боеприпасов.
На 1 сентября в системе лагерей и колоний ГУЛАГа числилось 8173 номенклатурных работника, из них номенклатуры ЦК ВКП(б) — 90 человек, номенклатуры наркома внутренних дел СССР — 789, номенклатуры начальника ГУЛАГа — 1636, работников лагерного сектора насчитывалось 3788 человек, ВОХР — 1870. Кроме того в системе ГУЛАГа работало 400 462 вольнонаемных работника административно-хозяйственного и инженерно-технического состава и военизированной охраны. Специалистов с высшим образованием работало: по системе ГУЛАГа — 737 человек, ГУЛЖДС (Главного управления лагерей желдорстроительства) — 1652, ГУЛГМП (Главного управления лагерей горно-металлургической промышленности) — 1617, Главпромстроя — 2142, УЛЛП (Управления лагерей лесной промышленности) — 743, Главного управления аэродромного строительства — 773, управлений ИТЛ и колоний на местах — 1860, отделов исправительно-трудовых колоний на местах — 446 человек.
19 сентября начальник Конвойных войск генерал-майор В. М. Бочков подал на имя Берии доклад «О деятельности Конвойных войск НКВД СССР за период с января 1941 года по сентябрь 1944 года», где сообщалось:
«Правительственная численность войск на 22 июня 1941 года — 52.702 человека, наличная численность — 37.907 человек. На 1 января 1942 года — 52.702 человек (правительственная численность), — 42.170 (наличная); на 1 января 1943 года — 52.702 (правительственная численность), — 39.397 (наличная); на 1 января 1944 года — 52.702 (правительственная численность), — 44.463 (наличная); на 1 сентября 1944 года — 75.840 человек (правительственная численность), — 75.524 (наличная).
В 1941 году (до начала Отечественной войны) на Конвойные войска возлагались задачи: конвоирование лиц, содержащихся под стражей, охрана тюрем НКВД, охрана складов НКВД, охрана польских и финских военнопленных в лагерях и на работах. В этот период войска обслуживали конвоями 176 маршрутов и городскими конвоями 156 судебных учреждений. Войска охраняли: тюрем — 108, складов НКВД — 22, лагерей военнопленных — 5.
В 1942 году войска обслуживали 96 плановых маршрутов и 81 судебное учреждение. Войска охраняли: тюрем — 51, спецобъектов НКВД — 13, складов НКВД — 12 , лагерей и госпиталей военнопленных — 26, лагерей спецконтингентов — 6.
В 1943 году войска обслуживали 125 плановых маршрутов и 155 судебных учреждений. Войска охраняли: тюрем — 64, складов НКВД — 17, спецобъектов НКВД — 10, лагерей военнопленных — 49, госпиталей военнопленных — 32, лагерей спецконтингента — 13.
В 1944 году войска обслуживали 143 плановых маршрута и 160 судебных учреждений. Войска охраняли: тюрем — 131, складов НКВД — 8, спецобъектов НКВД — 6, лагерей военнопленных — 94, госпиталей военнопленных — 41, лагерей спецконтингента — 8.
С 22 июня 1941 года по 1 сентября 1944 года войсками отконвоировано различных контингентов: заключенных — 8.921.282 человек, военнопленных — 967.179, спецконтингента — 220.119, спецпереселенцев — 1.824.001 человек. Всего — 11.932.581 человек.
За этот же период личным составом войск убито конвоируемых и охраняемых контингентов при бегстве их из-под охраны и конвоя — 527 человек, ранено — 114 человек.
За время Отечественной войны конвойные войска потеряли (безвозвратные потери) — 4.756 рядовых, сержантов и офицеров.
В конвойных войсках: генералов — 3, полковников — 30, подполковников — 63, майоров — 176, капитанов — 388, старших лейтенантов — 578, лейтенантов — 1240, младших лейтенантов — 972, инженер-майоров — 2, инженер-капитанов — 5, старших техников-лейтенантов — 12, младших техников-лейтенантов — 6, техников-лейтенантов — 22. Всего — 3.497 офицеров и генералов».
24 сентября недавний заключенный Воркутлага, бывший главный режиссер Государственного академического Большого театра СССР, профессор Московской консерватории и заслуженный артист республики Борис Аркадьевич Мордвинов направил на имя Сталина письмо:
«Двадцать лет бессменно я работал в стенах Худ. Театра СССР, будучи актером и ассистентом В. И. Немировича-Данченко и К. С. Станиславского, осуществлял с ними ряд постановок и также выполнял самостоятельно режиссерскую работу.
В Музыкальном театре им. народного арт. В. И. Немировича-Данченко я был заместителем художественного руководителя.
В 1936 году я был приглашен режиссером для постановки советской оперы «Поднятая целина» в Большом Театре СССР. Осуществив постановку, я был назначен главным режиссером Большого Театра.
Помимо режиссерской работы я вел большую педагогическую работу в Московской консерватории, где Высшим учебным советом я удостоен звания профессора.
Целый ряд моих учеников актеров, режиссеров удостоены сейчас почетного звания Сталинских лауреатов, награждены орденами и званиями.
15 мая 1940 года моя жизнь оборвалась. В результате курортного знакомства в июле 1939 года с семьей и в частности с женой одного крупного военного начальника и в связи с неизвестной мне до сих пор причиной, 15 мая 1940 года я был арестован и по решению ОСО НКВД был отправлен в Воркутский ИТЛ сроком на 3 года без лишения прав, без конфискации имущества, с правом переписки.
Совершенно подавленный этим фактом я был некоторое время в состоянии невменяемости. Через 2 месяца началась Отечественная война. Величайшие трудности и заботы, вставшие перед руководителями Партии и Правительства, а в особенности перед Вами, Великим Вождем и полководцем, не позволяли мне обратиться по поводу своей судьбы.
Я понял, что где бы я ни был, я должен всеми своими силами и способностями помогать в эти тяжелые дни моей родине и со всем энтузиазмом в далеком заполярном угольном бассейне стал создавать очаг искусства, несущий зарядку бодрости и отдыха горнякам-шахтерам Заполярья. Я получил ряд благодарностей в приказах, а после моего освобождения 15 мая 1943 года за мою работу в качестве вольнонаемного — почетную грамоту отличника трудового фронта.
В настоящее время под моим руководством в далекой Воркуте работает созданный мною Музыкальный Драматический театр, справляющий 1 октября годовщину своего существования. За этот год в театре Воркут-Комбинат-Угля мною осуществлен ряд постановок русской и западной классической драматургии, а также 4 опереточных постановки. Театр принимает самостоятельное участие в помощи выполнения государственного плана угледобычи, за что был неоднократно отмечен в приказах по управлению Воркуткомбинатаугля НКВД СССР и премирован.
В настоящее время, отбыв полностью 3-хлетнее заключение и будучи уже больше года вольнонаемным, оторванный более 4-х лет от Большой земли Советского искусства, во мне рождаются самые серьезные опасения, что я, как мастер, совершенно дисквалифицируюсь, что равносильно моей творческой смерти. Отсутствие возможности быть использованным здесь в Воркуте, как мастер крупных оперных форм и как педагог-специалист, а также уверенность в большой творческой и педагогической пользе, которую я могу принести в других условиях, заставляют меня обратиться в Вам, к самому Великому и чуткому ВОЖДЮ и человеку, помочь мне вернуться к подлинной творческой жизни и в ряду мастеров советского искусства отдать все силы на благо нашего победоносного Союза Советских Народов. Адрес: Воркута, Коми АССР, почтамт, до востребования. Мордвинову Борису Аркадьевичу».
14 ноября это письмо Мордвинова было направлено из секретариата Сталина в НКВД на имя Берии, а 19 декабря начальник 1 спецотдела НКВД СССР полковник ГБ А. С. Кузнецов подписал «Справку на Мордвинова-Шефтель Бориса Аркадьевича, 1899 года рождения, уроженца города Москвы, еврея, гражданина СССР, беспартийного», где сообщалось:
«Мордвинов-Шефтель Б. А., работая главным режиссером Государственного академического Большого театра СССР, был арестован 15 мая 1940 года следчастью ГЭУ НКВД СССР.
Обвинялся в том, что будучи знаком с женой начальника Главного Артиллерийского Управления Красной Армии Кулик Г. И. — Кулик Кирой Ивановной, в продолжении нескольких месяцев до ее побега из СССР имел с ней подозрительные по шпионажу конспиративные встречи.
Будучи допрошенным по существу предъявленного обвинения, Мордвинов-Шефтель в наличии преступного характера встреч с Кулик К. И. виновным себя не признал, но не отрицал самого факта этих встреч и их конспиративный характер.
Осужден Особым Совещанием при НКВД СССР 12 апреля 1941 года за шпионские связи к заключению в исправительно-трудовой лагерь сроком на 3 года.
Наказание Мордвинов-Шефтель отбывал в Воркутском исправтрудлагере НКВД, освобожден из-под стражи в 1943 году и работает в лагере по вольному найму в качестве Главного режиссера театра Воркутуголь.
По сообщению оперативного отдела лагеря показаниями заключенного Войтова изобличается в причастности к повстанческой организации. Кроме того, занимается в лагере самоснабжением, используя для этой цели заключенных».
21 декабря Берия наложил на письме резолюцию: «Заставить работать. Л. Б.»
3 октября приказом № 456 за подписью заместителя наркома Б. П. Обручникова «за незаконное разрешение без санкции НКВД СССР командировки в Москву врачу Севдвинлага НКВД Озерову (бывшему осужденному)» заместителю начальника Управления Севдвинлага А. А. Мосевичу объявлялся строгий выговор с предупреждением, а «расходы по командировке Озерова в Москву» предписывалось «отнести за счет Мосевича».
17 октября Берия подписал приказ № 473 «Об открытии Норильского горно-металлургического техникума НКВД СССР» при Норильском комбинате НКВД СССР с контингентом учащихся в 400 человек и следующими отделениями и специальностями: горное отделение (разработка рудных месторождений, разработка угольных месторождений, обогащение руд цветных металлов, обогащение каменного угля); металлургическое отделение (металлургия тяжелых цветных металлов, металлургия редких металлов, технология пирогенных процессов); электромеханическое отделение (электрооборудование промпредприятий).
17 ноября постановлением СНК СССР № 1598 заместителю начальника ГУЛЖДС НКВД и начальнику строительства № 500 (железная дорога «Комсомольск—Совгавань») инженер-полковнику Ф. А. Гвоздевскому было присвоено воинское звание генерал-майора инженерно-технической службы.
В тот же день заместитель наркома Чернышов подписал приказ № 001399, которым объявлялась «Инструкция о порядке содержания в тюрьмах НКВД осужденных к высшей мере наказания», включавшая такие разделы: оборудование камер, правила содержания, тюремный надзор, порядок вывода из камеры, вывод в уборную, санитарная обработка, передача для исполнения приговора.
Камеры для содержания осужденных к ВМН должны были оборудоваться преимущественно в отдельных обособленных корпусах, крыльях или в конце общего коридора, не слишком далеко от выхода из корпуса, и отвечать следующим требованиям: прочная оконная решетка между рамами окна, с наружной стороны окна изолирующий щит, обитая железом дверь камеры должна открываться в сторону коридора вправо и помимо «глазка» иметь форточку для передачи пищи, электропроводка скрытая, лампочка с предохранительной сеткой, пол асфальтированный или цементный, в виде исключения — деревянный особой прочности; при печном отоплении печь должна быть круглой или со срезанными углами и заключена в железный кожух, вентиляция через оконную форточку.
Дверь камеры оборудуется двумя надежными замками, один из них должен иметь однотипный с замками других камер данного коридора ключ, второй замок — такой, чтобы его нельзя было открыть ключом первого типа.
Из внутреннего оборудования камеры полагались только деревянные нары, стол деревянный «типа глухого со всех сторон ящика», такие же табуреты, металлическая параша. Матрацы, подушки и одеяла — тюремного образца. Личные матрацы, подушки и ватные одеяла заключенных не допускались. В камеры выдается только следующая посуда по числу заключенных: ложки деревянные, миски деревянные, кружки глиняные, чайник или бачок для воды. При невозможности обеспечить камеры деревянными мисками, допускались глиняные.
Осужденные к ВМН после вынесения и объявления им приговора должны были содержаться «как правило» не более, чем по четыре человека в камере, содержание в одной камере более десяти осужденных к ВМН запрещалось. Осужденные «террористы, диверсанты, руководители к. р. организаций при всех условиях размещаются не более, чем по 4 человека в камере», причем осужденные за «преступления контрреволюционного характера» размещаются в камерах отдельно от осужденных к ВМН за иные преступления. Запрещалось помещать в одной камере осужденных к ВМН совместно с осужденными к другим видам наказания. Запрещались прогулки и свидания с родственниками; осужденным к ВМН женщинам прогулка разрешалась один раз в два дня по 20 минут только в светлое время суток.
Осужденные к ВМН могли «в общеустановленном порядке» пользоваться книгами из тюремной библиотеки, шахматами, шашками и домино, а также получать продуктовые и вещевые передачи. Продуктовые передачи подвергались особо тщательной проверке под личным наблюдением дежурного помощника начальника тюрьмы. Вещевые передачи вручаются только в случае замены приговора другой мерой наказания также после тщательной проверки. Для свидания с адвокатом для написания кассационной жадобы или ходатайства о помиловании осужденный выводился в «ближайшую незанятую камеру на данном коридоре» или комнату старшего по корпусу. Вместе с адвокатом в камеру заходит и в течение всего времени свидания находится там дежурный помощник начальника тюрьмы или старший по корпусу. На это время у незапертой двери камеры выставлялся дополнительный надзирательский пост.
Для охраны камер осужденных выставлялся специальный пост из расчета не более 6 смежных камер на одного надзирателя, несение службы на этих постах предполагало хорошее владение самбо.
Общий для камер данного коридора ключ находился у постового надзирателя, второй (специальный) ключ — у дежурного помощника начальника тюрьмы. Постовому надзирателю иметь второй (специальный) ключ запрещалось.
Двери камер осужденных к ВМН открывались только в случаях прямой необходимости, передача пищи, книг, покупок из ларька, прием заявлений и т. п. производились через дверную форточку. При всяком открытии камеры для осмотра, пофамильной проверки и т. п. должен был присутствовать как минимум дежурный помощник начальника тюрьмы (если не начальник тюрьмы, его заместитель или помощник) и специальный наряд в составе не менее 2—3 надзирателей, не считая постового надзирателя.
Открытие камеры и вход в нее при посещении камеры тюремным надзором производился с соблюдением особых мер предосторожности: перед открытием камеры старший из присутствующих должен обязательно заглянуть в «глазок»; когда дверь открыта, входящие должны предварительно осмотреть камеру, не переступая порога, и предложить заключенным встать и вынуть руки из карманов; в камеру одновременно входят не менее двух лиц начальствующего или надзирательского состава; у двери выставляется надзиратель из состава специального наряда, присутствующего при открытии камеры; постовой надзиратель, не отвлекаясь, продолжает наблюдение за остальными находящимися у него под охраной камерами.
В случае заболевания осужденные к ВМН в тюремную больницу не переводились, а необходимая медицинская помощь оказывалась на месте, причем, если заключенный болен заразной или тяжелой болезнью, его помещали в одиночную камеру. Перевод осужденных из одной камеры в другую мог производиться только по письменному распоряжению начальника тюрьмы или его заместителя в суточном плане охраны. Осужденные к ВМН и камеры, в которых они содержатся, находились на особом учете в оперативной части тюрьмы. Вызывать осужденных для допроса вне ограды тюрьмы запрещалось.
Передача осужденных для исполнения приговора производилась под личным руководством начальника тюрьмы, обязанного обеспечить конвоирование заключенного и «должную конспирацию проведения всей операции». В личных делах осужденных к ВМН после их передачи для приведения приговора в исполнение отмечались основание и дата передачи. Личное дело сдавалось в архив тюрьмы, в учетной карточке делалась отметка: «выбыл по приговору» и ставилась дата выбытия.
12 декабря Берия обратился с письмом на имя Сталина:
«В текущем году исполнилось 15 лет работы Ухтинского комбината НКВД. В трудных условиях севера выполнены в большом объеме разведочные, строительные и горные работы, в результате чего создан Нефтепромышленный комбинат в составе:
— нефтяного промысла с 344 скважинами, нефтешахта № 1 мощностью 125 тыс. тонн нефти в год, нефтеперегонный завод производительностью 150 тыс. тонн в год по сырой нефти;
— газового промысла с 32 скважинами производительностью 1,1 млн. кбм газа в сутки;
— 5 сажевых заводов мощностью 5 тыс. тонн газовой сажи в год;
— радиевого завода и ряда других предприятий и подсобных цехов комбината.
В 1944 году Ухтинский комбинат выполнил годовой план по добыче нефти — 100 тыс. тонн, выполнен на 117,1%, по производству сажи — 4.000 тонн на 102,1%, по производству лакобитума — 1.500 тонн на 167%, по добыче асфальтита — 160 тонн на 116,8%, по производству радия — 16 грамм на 100%, по капитальному строительству — 40 млн. рублей на 113,7%.
В текущем году комбинат даст дополнительно сверх плана 28 тыс. тонн нефти, 500 тонн сажи, 1.080 тонн лакобитума, 40 тонн асфальтита, 1 грамм радия и произведет работ по капитальному строительству на 10 млн. рублей.
Считая необходимым отметить лучших работников Ухтинского комбината, представляю проект Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР о награждении работников комбината. Прошу Вашего решения».
Подписанным 13 декабря указом «за успешное выполнение заданий Правительства по освоению Ухтинского района и добыче нефти, газовой сажи и специальной продукции» награждались: орденом Ленина — комиссар ГБ С. Н. Бурдаков (начальник Ухтинского комбината); орденом Трудового Красного Знамени — полковник ГБ П. С. Буланов (начальник политотдела ГУЛАГа), подполковник ГБ И. А. Карасев (начальник политотдела Ухто-Ижемского ИТЛ), подполковник ГБ М. С. Шелков (заместитель начальника ГУЛГМП НКВД); орденом Красной Звезды — генерал-майор инженерно-технической службы П. А. Захаров (начальник ГУЛГМП). Всего награждено 210 работников Ухтинского комбината НКВД.
13 декабря заместитель наркома Чернышов подписал распоряжение НКВД № 67, гласившее:
«За последнее время НКВД СССР установлен ряд фактов нарушений приказа НКВД СССР № 0203-1940 года об отборе заключенных, направляемых в лагеря НКВД. Так, из отправленных ОИТК УНКВД по Смоленской области в ноябре 1944 года 100 заключенных на строительство НКВД № 500 в пути следования до Москвы умерло 2 человека. При медосмотре в Москве из 98 человек выявлено годных к отправке только 7 человек, все остальные 3 и 4 категорий трудоспособности, причем 19 человек из них нуждались в немедленной госпитализации.
Из прибывших 13 ноября 1944 года в Вятлаг НКВД 350 заключенных, отправленных ОИТК УНКВД по Калужской области по наряду № 609, оказалось 2 категории труда 61 человек, остальные 3 и 4 категории. Из общего числа прибывших помещено в больницу 69 человек и в оздоровительную команду — 26 человек.
Из направленных ОИТК УНКВД по Кировской области в сентябре 1944 года по наряду № 608 в Вятлаг НКВД 589 заключенных оказалось только 77 человек 1 и 2 категорий труда. Из числа принятых помещен в больницу 51 человек.
Предлагаю:
— начальникам УНКВД Смоленской, Калужской и Кировской областей тщательно расследовать указанные выше факты нарушений и виновных привлечь к ответственности. Материал расследования с заключением выслать в ГУЛАГ НКВД СССР;
— народным комиссарам внутренних дел союзных и автономных республик и начальникам УНКВД краев и областей настоящее распоряжение объявить всем руководящим работникам УИТЛК—ОИТК и сотрудникам, непосредственно производящим отбор и отправку заключенных».
На основании постановления ГКО № 7070сс от 3 декабря и приказа НКВД № 001496 от 14 декабря для восстановления и строительства военно-морских баз и береговой обороны Таллинского и Рижского морских оборонительных районов Балтийского флота в составе Главпромстроя НКВД было организовано «Управление строительства военно-морских баз Таллинского и Рижского морских оборонительных районов «Балтвоенморстрой» НКВД СССР» с дислокацией в Таллине. В состав Балтвоенморстроя НКВД входили:
— Управление строительства военно-морской базы в Таллине (начальник — И. В. Комзин, по совместительству; в 1940—1941 годах он уже руководил сооружением Балтийской военно-морской базы в качестве заместителя наркома тяжелого машиностроения СССР по строительству, которым оставался до 1944 года);
— Управление строительства военно-морской базы в Риге (начальник — полковник ГБ Г. Д. Афанасьев);
— Управление строительства военно-морской базы в Порккала-Удд (начальник — полковник административной службы Л. А. Тарханов).
Начальником Балтвоенморстроя и заместителем начальника Главпромстроя НКВД СССР был назначен И. В. Комзин, заместителем начальника Балтвоенморстроя — генерал-майор А. П. Курлыкин (ранее начальник погранвойск НКВД Молдавского округа).
20 декабря Берия сообщил в письме на имя Сталина, что «за период Отечественной войны военизированная охрана исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД успешно справилась с задачей изоляции и охраны заключенных, содержащихся в лагерях и колониях НКВД. Личный состав военизированной охраны обеспечил укрепление режима и трудовой дисциплины среди заключенных» и ходатайствовал «о награждении орденами и медалями СССР работников военизированной охраны ГУЛАГа», приложив проект указа ПВС о награждении.
29 декабря указ был подписан, «за успешное выполнение заданий Правительства» ордена Красного Знамени получили комиссар ГБ 3 ранга В. Г. Наседкин (начальник ГУЛАГа) и полковник ГБ И. И. Смирнов (начальник управления охраны и режима ГУЛАГа); ордена Отечественной войны I степени — подполковник ГБ Л. Н. Вохмянин (заместитель начальника управления охраны и режима) и полковник ГБ П. В. Сафонов (начальник оперативного отдела и заместитель начальника ГУЛАГа); Отечественной войны II степени — подполковник ГБ А. Н. Карамышев (заместитель начальника оперативного отдела ГУЛАГа), полковник медицинской службы Д. М. Лойдин (начальник САНО ГУЛАГа), подполковник ГБ М. М. Митюшин (заместитель начальника УИТК ГУЛАГа), полковник ГБ Н. Ф. Титов (заместитель начальника УСВИТЛ) и полковник ГБ А. А. Усиевич (начальник Управления снабжения и заместитель начальника ГУЛАГа); орден Красной Звезды — полковник ГБ А. Н. Новиков (заместитель начальника ГУЛАГа по кадрам). Всего орденами и медалями было награждено 395 человек.
30 декабря с письмом к Сталину обратился В. М. Молотов:
«НКВД СССР (т. Берия), Наркомюст СССР (т. Рычков) и Прокурор СССР т. Горшенин представили предложение об организации специальных лагерных судов для рассмотрения дел о преступлениях, совершенных в лагерях и исправительно-трудовых колониях НКВД, и о создании в составе Верховного Суда СССР Судебной Коллегии по этим делам. Создание специальных лагерных судов вызывается следующими соображениями:
а) существующая при исправительно-трудовых лагерях и колониях НКВД судебная система является сложной и несовершенной. Дела, возникающие в лагерях и колониях, рассматривают судебные коллегии краевых, областных и Верховных Судов автономных республик, а также народные суды и военные трибуналы войск НКВД;
б) кассационные жалобы на приговоры перечисленных судов рассматривают различные инстанции;
в) отсутствие единого руководства кассационной и надзорной практики по этим делам отрицательно сказывается на борьбе с преступностью.
Бюро Совнаркома СССР, рассмотрев предложение тт. Берия, Рычкова и Горшенина, считает необходимым его принять.
Прошу Вас утвердить прилагаемый проект Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об организации специальных лагерных судов». В. Молотов». В тот же день появились резолюция «За. И. Сталин» и указ ПВС, гласивший:
«1. На основании статьи 102 Конституции СССР создать специальные лагерные суды для рассмотрения дел о преступлениях, совершенных в исправительно-трудовых лагерях и колониях НКВД.
2. К подсудности специальных лагерных судов отнести все дела о преступлениях, совершенных в исправительно-трудовых лагерях и колониях НКВД, за исключением дел о преступлениях сотрудников НКВД, имеющих военные звания и специальные звания государственной безопасности, дела о преступлениях которых рассматриваются Военными Трибуналами.
3. Создать в составе Верховного Суда СССР Судебную коллегию по делам лагерных судов для рассмотрения дел по кассационным жалобам и в порядке надзора».
Эти специальные лагерные суды просуществовали почти десять лет и были упразднены указом ПВС от 29 апреля 1954 года.
В докладной записке начальника Санотдела ГУЛАГа Д. М. Лойдина сообщалось:
«На 1 января 1944 года коечная сеть состояла из 1071 больницы с числом коек 111912. На 1 декабря 1944 года мы имеем 1079 больниц с числом коек 111446.
Улучшение санитарно-бытовых условий и снижение заболеваемости привели к уменьшению трудопотерь (группа «В»)…
Смертность по лагерям: в среднем за 1944 год — 0,65%, по колониям — 0,8%, в среднем по ГУЛАГу — 0,72%. Более высокий показатель смертности в УИТЛК—ОИТК объясняется поступлением в колонии непосредственно из тюрем неполноценного контингента, оседающего в колониях».
Цифры уровня смертности рассчитаны в этом отчете по новой методике, введенной САНО в 1943 году. В 1931—1942 годах уровень смертности рассчитывался путем деления числа умерших за год на среднегодовую численность заключенных. Так, если число умерших в 1944 году з/к — 114 481 человек — разделить на среднегодовую численность з/к — 1 244 332 — и умножить на 100, получится уровень смертности в 9,2 процента.
Начиная с 1943 года число умерших за год представлялось как сумма умерших за каждый месяц, которая делилась теперь на сумму среднемесячной численности заключенных. Например, в январе 1944 года умерло 11 203 з/к, в феврале — 10 451 и так далее, так что сумма умерших за год составила 114 481 человек. Среднемесячная численность заключенных в январе составляла 1 196 756 человек, в феврале — 1 178 037, в марте — 1 203 048 и т. д.; сумма этих среднемесячных численностей в 1944 году равнялась 14 931 984 з/к. При делении числа умерших за год на эту цифру (и умножении на 100) получился уровень смертности в 0,77 процента — примерно в 12 раз меньше, чем при прежней методике подсчета.
К изменению методики побудило, вероятнее всего, стремление показывать в отчетах менее бросающиеся в глаза цифры, тем более что начиная с этого времени статистика смертности приводилась, как правило, не в абсолютных цифрах, а в процентах.
Показатели среднегодовой смертности по главкам выглядели так: УЛЛП — 0,92 процента, сельхозлагеря — 0,89, Главпромстрой — 0,8, УИТЛК—ОИТК — 0,8, ГУШОСДОР — 0,71, ГУЛГМП — 0,58, ГУЛЖДС — 0,45 процента.
Сыпным тифом болело: в 1943 году — 2923 заключенных, в 1944 году — 865; брюшным тифом — соответственно 388 и 369; дизентерией — 3034 и 1170; паратифом — 74 и 53.
На 1 января 1944 года медицинские кадры лагерной системы включали 3684 врача, из них вольнонаемных — 2100, заключенных — 1584; зубных врачей — 492 (вольнонаемных — 325, заключенных — 167); фельдшеров — 4242 (2140 и 2102); медсестер — 4559 (2278, 2281); фармацевтов — 792 (559 и 233). На 1 декабря 1944 года — 3765 врачей (1965 и 1800), зубных врачей — 451 (284 и 167), фельдшеров — 4541 (2310 и 2231), медсестер — 5157 (2558 и 2599), фармацевтов — 826 (558 и 268).
К 1 января 1945 года в ИТЛ содержалось 715 506 заключенных.
Поквартальная численность заключенных ИТК (вместе с лаготделениями УИТЛК) в 1944 году составляла: на 1 января — 505 996 человек, на 1 апреля — 518 761, на 1 июля — 576 335, на 1 октября — 670 023 человека. Поквартальная численность заключенных тюрем: на 1 января — 151 296 человек, на 1 апреля — 179 802, на 1 июля — 204 290, на 1 октября — 270 743 человека.
СТАТЬЯ ДВЕНАДЦАТАЯ
В 1945 году судебными органами и специальными судами (военными трибуналами, транспортными и лагерными судами) было приговорено к лишению свободы 899 613 человек; еще 297 человек было осуждено Военной коллегией Верховного суда СССР и 26 381 — Особым совещанием при НКВД СССР. В целом это на 259 228 человек меньше, чем в 1944-м, и если на 1 января 1945 года в ИТЛ и ИТК находилось 1 460 677 заключенных, то на 1 января 1946-го — 1 110 593 человека.
В течение 1945 года в ИТЛ и ИТК ГУЛАГа поступило около 850 тысяч вновь осужденных, а освобождено было 1 062 411 человек (в том числе по амнистии в связи с победой над гитлеровской Германией); бежало 5905 человек, умерло — 81 917, уровень смертности составил 5,96 процента от среднегодовой численности заключенных.
На 1 января 1945 года списочное число (включая числившихся на этот момент в пересылках почти 18 тысяч человек) заключенных ИТЛ и ИТК составляло 1 478 622 человека, из них 937 846 мужчин (69,3 процента) и 415 630 женщин (30,7 процента). По возрастному составу они распределялись так: до 17 лет — 40 530 человек (3 процента), от 17 до 30 лет — 658 066 (48,6), от 31 до 50 лет — 542 172 (40,1), от 51 до 60 лет — 96 329 (7,1), старше 60 лет — 16 950 человек (1,2 процента).
За «контрреволюционные преступления» было осуждено 392 621 человек (29 процентов), в том числе:
— измена родине — 77 067 человек (5,6 процента);
— шпионаж — 16 014 (1,2);
— террор и «тернамерения» — 10 245 (0,8);
— диверсии — 3206 (0,2);
— вредительство — 8175 (0,6);
— к/р (контрреволюционный) саботаж — 24 567 (1,8);
— участие в антисоветских заговорах — 31 298 (2,3);
— антисоветская агитация — 130 969 (9,7);
— политбандитизм и повстанчество — 7563 (0,5);
— нелегальный переход границы — 5585 (0,4);
— контрабанда — 1266 (0,1);
— ЧСИР (члены семей изменников родины) — 6449 (0,5);
— СОЭ (социально-опасные элементы) — 13 112 (0,9);
— прочие к/р преступления — 57 093 (4,4).
За уголовные преступления было осуждено 960 687 человек (71 процент), в том числе:
— по закону от 7 августа 1932-го (расхищение соцсобственности, в обиходе — «семь восьмых» или «закон о колосках») — 45 717 человек (3,4 процента);
— спекуляция — 29 943 (2,2);
— бандитизм, вооруженное ограбление — 53 289 (3,9);
— «скотокрадство» — 22 715 (1,7);
— воры-рецидивисты — 61 388 (4,5);
— имущественные преступления — 212 595 (15,7);
— хулиганство — 25 656 (1,9);
— нарушение закона о паспортизации — 11 945 (0,9);
— СВЭ (социально-вредные элементы) — 11 627 (0,9);
— дезертирство — 49 771 (3,7);
— членовредительство — 5010 (0,4);
— мародерство — 1743 (0,1);
— остальные воинские преступления — 33 330 (2,4);
— незаконное хранение оружия — 4258 (0,3);
— должностные и хозяйственные преступления — 99 695 (7,4);
— по указу от 26 декабря 1941-го («самовольный уход» с предприятий военной промышленности и приравненных к ним) — 183 321 (13,5);
— по другим указам Президиума Верховного Совета СССР (ПВС) — 25 069 (1,8);
— прочие уголовные преступления — 83 799 (6,3).
«По окраскам» общая масса заключенных распределялась так:
— бывшие помещики, фабриканты, торговцы — 34 359 человек (2,5 процента);
— предатели и пособники фашистов — 39 500 (2,9);
— троцкистско-бухаринская агентура — 5623 (0,4);
— бывшие члены а/с (антисоветских) партий — 2765 (0,2);
— бывшие участники буржуазно-националистических партий — 3491 (0,3);
— бывшие участники антисоветских фашистских формирований — 715 человек;
— бывшие участники антисоветских буржуазно-демократических формирований — 380 человек;
— церковники и сектанты — 2371 человек (0,2 процента).
Сроки до 6 месяцев имели 25 474 заключенных (1,9 процента), от 6 месяцев до 1 года — 72 605 (5,6), от 1 года до 3 лет — 224 343 (17,2), от 3 до 5 лет — 307 138 (23,5), от 5 до 10 лет — 663 641 (50,8), свыше 10 лет — 9943 (0,8); «задержано освобождением по директиве № 185» (от 29 апреля 1942-го) — 21 371 человек (1,6 процента).
6 января 1945 года нарком Берия подписал приказ НКВД № 007 «О мероприятиях по обеспечению развития, добычи и переработки урановых руд», которым «во исполнение постановления Государственного Комитета Обороны № 7102сс/ов от 8 декабря 1944 года» на Главное управление лагерей горно-металлургических предприятий НКВД (ГУЛГМП) возлагались: разведка урановых месторождений Табошар, Уйгур-Сай, Майли-Су, Тая-Муюн и Адрасман, а также «доразведка» других урановых месторождений, передаваемых НКВД для эксплуатации в дальнейшем; добыча и переработка урановых руд из этих месторождений; строительство и эксплуатация рудников и обогатительных фабрик на существующих и вновь открываемых урановых месторождениях; строительство и эксплуатация заводов по переработке урановых руд и концентратов; разработка «технологии наиболее рационального передела урановых руд на химические соединения» и технологии получения из них металлического урана.
Для руководства «разведками, добычами и переработкой урановых руд» этим приказом в составе ГУЛГМП организовывалось Управление по урану — «Спецметуправление НКВД СССР» со штатом в 40 человек. Заместителем начальника и главным инженером Спецметуправления назначался инженер-полковник С. П. Александров (до этого — зам. начальника ГУЛГМП). В системе Спецметуправления организовывался Научно-исследовательский институт по урану, которому присваивалось условное наименование «Институт специальных металлов НКВД СССР (Инспецмет)». Заместителю наркома внутренних дел В. В. Чернышову и начальнику ГУЛАГа В. Г. Наседкину приказывалось в первоочередном порядке обеспечить рабочей силой предприятия Спецметуправления «в полном соответствии с заявками, направляя контингент исключительно годный к тяжелому физическому труду».
Уже 12 марта приказом № 202 от 1945 года начальником Спецметуправления и заместителем начальника ГУЛГМП будет назначен комиссар ГБ С. В. Егоров, ранее заместитель начальника Дальстроя НКВД СССР, а 14 апреля приказом № 324 директором Инспецмет станет инженер-полковник В. Б. Шевченко, до этого — начальник Управления Красноярского аффинажного завода и ИТЛ НКВД. Наконец, на основании постановления ГКО № 8582сс/ов от 15 мая и приказа НКВД № 00754 от 28 июня Спецметуправлению будет присвоено условное наименование «9 управления НКВД СССР», Инспецмету — НИИ-9 НКВД, а добывавшему уран Ферганскому горно-химическому комбинату № 6 НКВД — Комбината № 6 (позднее — «Юго-восточная техническая контора», Ленинабад).
8 января 1945 зампред СНК СССР В. М. Молотов подписал постановление СНК № 35 «О правовом положении спецпереселенцев», гласившее:
«СНК СССР постановляет:
1. Спецпереселенцы пользуются всеми правами граждан СССР, за исключением ограничений, предусмотренных настоящим постановлением.
2. Все трудоспособные спецпереселенцы обязаны заниматься общественно-полезным трудом. В этих целях местные Советы депутатов трудящихся по согласованию с органами НКВД организуют трудовое устройство спецпереселенцев в сельском хозяйстве, на промышленных предприятиях, на стройках, хозяйственно-кооперативных организациях и учреждениях. За нарушение трудовой дисциплины спецпереселенцы привлекаются к ответственности в соответствии с существующими законами.
3. Спецпереселенцы не имеют права без разрешения коменданта спецкомендатуры НКВД отлучаться за пределы района расселения, обслуживаемого данной спецкомендатурой. Самовольная отлучка за пределы района расселения, обслуживаемого спецкомендатурой, рассматривается как побег и влечет за собой ответственность в уголовном порядке.
4. Спецпереселенцы — главы семей или лица, их заменяющие, обязаны в 3-дневный срок сообщать в спецкомендатуры НКВД о всех изменениях, происшедших в составе семьи (рождение ребенка, смерть члена семьи, побег и т. п.).
5. Спецпереселенцы обязаны строго соблюдать установленный для них режим и общественный порядок в местах поселений и подчиняться всем распоряжениям спецкомендатур НКВД. За нарушение режима и общественного порядка в местах поселения спецпереселенцы подвергаются административному взысканию в виде штрафа до 100 рублей или ареста до 5 суток».
9 января приказом № 02 объявлялось, что на основании постановления ЦК ВКП(б) № 192 от 30 декабря 1944-го начальник Политотдела ГУЛАГа является теперь и заместителем начальника ГУЛАГа по политической работе; так полковник ГБ П. С. Буланов стал еще одним заместителем начальника главка.
18 января М. И. Калинин подписал секретный указ ПВС «Об освобождении от наказания осужденных беременных женщин и женщин, имеющих детей дошкольного возраста». Указ распространялся на всех беременных и имевших «при себе детей дошкольного возраста в местах заключения» и на всех «осужденных женщин, у которых в семье имеются дети дошкольного возраста», при условии отбытия ими к моменту издания указа половины срока. Все это не касалось осужденных за контрреволюционные преступления, бандитизм, убийства, по закону от 7 августа 1932-го и рецидивисток. В случае совершения новых преступлений все освобожденные по этому указу подлежали «наиболее суровой мере наказания, предусмотренной законом». 21 января на места была разослана секретная директива НКВД и Прокуратуры СССР № 8/23с, разъяснявшая порядок выполнения этого указа ПВС: в частности не подлежали освобождению «иноподданные Германии, Финляндии, Румынии, Венгрии и Италии»; указ предписывалось выполнить в двухмесячный срок.
10 февраля заместитель наркома Чернышов подписал циркуляр НКВД № 17:
«26 декабря 1944 года в Ковровской исправительно-трудовой колонии ОИТК УНКВД Владимирской области заключенным бандитом Кокуриным было совершено убийство заключенного Ленькова. Зная о намерении заключенного Кокурина, командир дивизиона военизированной охраны Петрушкин и начальник надзирательской службы Нехаев не только не приняли мер к изоляции бандита, а даже не доложили о готовящемся убийстве вышестоящим начальникам.
16 декабря 1944 года в зоне Прикульского отдельного лагерного пункта ОИТК УНКВД Томской области в результате плохого контроля за заключенными со стороны надзорсостава и невыполнения начальником лагерного пункта Усенко элементарных правил режима содержания заключенных, был зарублен топором заключенный Гордиенко. Убийство совершено заключенным бандитом Тюфяковым по сговору с заключенным Ворониным.
Предлагаю:
1. Над заключенными бандитами Кокуриным, Тюфяковым и Ворониным в зоне колоний провести показательный судебный процесс. Приговор суда объявить во всех колониях ОИТК.
2. Командира дивизиона военизированной охраны Ковровской исправительно-трудовой колонии ОИТК УНКВД по Владимирской области лейтенанта Петрушкина, начальника надзирательской службы той же колонии старшину спецслужбы Нехаева и начальника Прикульского отдельного лагерного пункта ОИТК УНКВД по Томской области лейтенанта госбезопасности Усенко за халатное отношение к служебным обязанностям и невыполнение приказов НКВД СССР, вследствие чего были допущены бандитские проявления, арестовать на 20 суток каждого с удержанием 50% из зарплаты за каждые сутки ареста.
3. Начальникам ОИТК УНКВД по Владимирской области капитану госбезопасности Кузнецову и Томской области лейтенанту госбезопасности Дидоренко за ослабление режима содержания заключенных и непринятие мер к изоляции уголовно-бандитствующего элемента объявить выговор.
4. Вопросы изоляции и режима содержания заключенных в исправительно-трудовых колониях взять под личный контроль и в месячный срок навести порядок, соответствующий требованиям НКВД СССР».
23 февраля 1945 года нарком Берия подписал приказ № 00103 «Об организации комбината № 6 НКВД СССР», которым «в связи с приемом от Наркомцветмета урановых предприятий» в системе Спецметуправления ГУЛГМП организовывался (на базе завода «В» в городе Ленинабаде Таджикской ССР) Ферганский горно-химический комбинат НКВД с присвоением ему условного наименования «Комбинат № 6 НКВД СССР».
Начальником Комбината № 6 был назначен подполковник ГБ Б. Н. Чирков. В органах ОГПУ—НКВД он работал с 1922-го, был на руководящих должностях в ГПУ/УНКВД Якутской АССР, возглавлял Владимирский горотдел УНКВД Ивановской области, УНКВД Восточно-Казахстанской области, побывал заместителем наркома внутренних дел Казахской ССР, начальником Джезказганского и Тырныаузского комбинатов и ИТЛ НКВД, в 1943—1945 годах находился в Действующей армии (на должностях от комбата до заместителя командира дивизии ВДВ). За участие в работе по созданию атомной бомбы Чирков 29 октября 1949-го будет удостоен звания Героя Социалистического Труда, однако указом ПВС от 16 января 1959-го лишится его «за нарушения в прошлом социалистической законности».
23 февраля приказом № 00103 начальнику ГУЛАГа Наседкину и начальнику Отдела спецпоселений НКВД М. В. Кузнецову предписывалось направить в первом квартале 1945 года на предприятия Комбината № 6 900 «мобилизованных спецпереселенцев крымских татар» с Волгостроя и 300 «квалифицированных рабочих» (150 строителей, 30 горняков, 40 электриков, 30 монтажников и 50 шоферов) с других строек и лагерей НКВД; им же вместе с начальником ГУЛГМП П. А. Захаровым предстояло отобрать специалистов горняков, геологов, химиков, механиков, энергетиков, находящихся в лагерях и используемых не по специальности. Начальнику Управления снабжения ГУЛАГа А. А. Усиевичу приказывалось обеспечить Комбинат № 6 продовольствием и вещевым довольствием за счет других лагерей и строек НКВД.
Дальстрой НКВД выполнил свой план на прошедший1944 год: по добыче золота — на 101 процент, олова — на 124, угля — на 148, рыбы — на 131, по заготовке пушнины — на 103, по капитальному строительству — на 125 процентов. 23 февраля Берия в письме на имя Сталина («в соответствии с Вашим указанием о награждении работников Дальстроя за успешное выполнение планов добычи золота и олова») представил проекты указов ПВС. 24 февраля М. И. Калинин подписал три указа: о награждении Дальстроя орденом Трудового Красного Знамени, о награждении орденом Кутузова I степени начальника Дальстроя И. Ф. Никишова и о награждении орденами и медалями ряда работников Дальстроя.
Орден Ленина тогда получили (среди 15 награжденных): подполковник ГБ М. А. Гагкаев (начальник Северного горнопромышленного управления Дальстроя), подполковник ГБ Е. И. Драбкин (начальник УСВИТЛ — обслуживавшего Дальстрой Управления Северовосточных лагерей НКВД), комиссар ГБ 3 ранга А. П. Завенягин (заместитель наркома внутренних дел, курировавший Дальстрой), комиссар ГБ П. И. Окунев (начальник УНКВД Дальстроя).
Орденом Трудового Красного Знамени было награждено 118 человек, в том числе: инженер-полковник С. П. Александров (заместитель начальника и главный инженер ГУЛГМП), генерал-майор интендантской службы Л. И. Берензон (начальник Центрального финансового отдела НКВД), младший лейтенант ГБ А. Р. Гридасова (начальник женского лаготделения в Магадане и колымская жена И. Ф. Никишова, у которого имелась и московская супруга Ю. И. Никишова), комиссар ГБ С. Е. Егоров (заместитель начальника Дальстроя).
Орден Красной Звезды получили (всего 101 награжденный): комиссар ГБ В. Н. Владимиров (начальник 3 спецотдела (Гохран) НКВД), комиссар ГБ И. И. Долгих (начальник УНКВД Хабаровского края), комиссар ГБ А. А. Закусило (начальник УНКВД Приморского края), инженер-полковник В. А. Цареградский (начальник Геолого-Разведочного управления Дальстроя).
Орденом «Знак Почета» было награждено 178 человек, медалью «За трудовую доблесть» — 300, медалью «За трудовое отличие» — 312 человек. Всего наград по этому указу удостоилось 1025 человек.
Постановлениями ГКО №№ 7643сс и 7644с от 3 марта и приказом НКВД № 00176 от 7 марта для Дальстроя был установлен план на текущий год в следующих параметрах: добыча химически чистого золота — 70 тонн, олова (в 40-процентных концентратах) — 4 тысячи тонн, угля — 550 тысяч тонн, улов рыбы — 190 тысяч центнеров, заготовка пушнины — на 850 тысяч рублей, капитальных работ — на 375 миллионов рублей (из них 130 миллионов — геологоразведка).
26 февраля Берия направил на имя Сталина справку на осужденную Военной коллегией Верховного суда СССР Е. И. Калинину (жену председателя ПВС), где сообщалось:
«Калинина Екатерина Ивановна, 1882 года рождения, уроженка города Вейсенштейна Эстонской ССР, эстонка, гражданка СССР, бывший член ВКП(б), по состоянию на 24 февраля 1945 года содержалась в Устьвымлаге НКВД.
Калинина Е. И. была арестована 25 октября 1938 года 2 отделом ГУГБ НКВД СССР по обвинению в антисоветской деятельности и связях с троцкистами и правыми.
Следствием установлено, что Калинина с 1929 года была организационно связана с участниками антисоветской вредительской и террористической организации правых и содействовала им в их антисоветской деятельности.
Сблизившись с рядом враждебных ВКП(б) лиц: бывшим директором института советского права Мишель А. О., бывшим зам. директора Зернотреста Герчиковым М. Г., бывшим работником ГУГФ [Главное управление гражданского воздушного флота] Остроумовой В. П., бывшим работником ЦК ВКП(б) Островской Н. Ф. и другими участниками этой организации, осужденными впоследствии за правотроцкистскую деятельность, Калинина предоставляла им свою квартиру для контрреволюционных сборищ, на которых обсуждались вопросы антисоветской деятельности организации, направленные против политики и руководства ВКП(б) и Советского правительства. Имея тесное общение с Остроумовой В. П., информировала последнюю по вопросам секретного характера, что Остроумовой было использовано в шпионских целях. Работая с 1936 года членом Верховного Суда РСФСР, Калинина поддерживала связи с правыми; бывшими работниками Верхсуда Берман и бывшим работником института советского права Пашуканис (осуждены).
Кроме того, следствием установлено, что Калинина до 1924 года скрывала о том, что ее брат Лорберг Владимир (осужден) являлся агентом царской охранки.
В предъявленных обвинениях Калинина Е. И. виновной себя признала.
Осуждена Военной Коллегией Верховного Суда СССР 22 апреля 1939 года по статьям 17-58-6, 17-58-8 и 58-11 УК РСФСР к заключению в исправительно-трудовом лагере сроком на 15 лет с поражением в правах на 5 лет.
Справка составлена по архивно-следственному делу».
В сопроводительном письме Берия также указывал, что «от Калининой Е. И. в НКВД СССР заявления о пересмотре дела не поступало». Но уже 9 мая последовало ее обращение на имя Сталина:
«Я, Калинина Екатерина Ивановна, была арестована и осуждена по ст. 58 к заключению в ИТЛ в 1938 году сроком на 15 лет. Я совершила тяжелую ошибку, усугубленную тем, что Вы своевременно мне на нее указывали, а я эти указания не учла. Такое несознательное отношение к своему положению и к окружающим людям повлекло за собой тяжкие проступки, за которые я несу суровое наказание. Я полностью сознаю свою вину и глубоко раскаиваюсь. Эти проступки совершены мной не из сознательной враждебности, а из-за непонимания обстановки и некритического отношения к окружавшим меня людям. Уже несколько лет я нахожусь на полной инвалидности. Моя единственная надежда на Ваше великодушие: что Вы простите мне мои ошибки и проступки и дадите возможность провести остаток жизни у своих детей».
12 мая датировано еще одно письмо, теперь в адрес первого заместителя председателя ПВС Н. М. Шверника:
«Я, Калинина Екатерина Ивановна, рождения 1882 года, была арестована 25 октября 1938 года и осуждена по ст. 58 на 15 лет ИТЛ. Я совершила тяжкие проступки, за которые понесла суровое наказание. Я сознаю свою вину и глубоко раскаиваюсь. Но я никогда не была враждебна коммунистической партии и советской власти и эти проступки совершены мной несознательно. Сейчас мне 63 года. Уже несколько лет медицинской комиссией я переведена на полную инвалидность. Прошу Вас о снисхождении к моему искреннему раскаянию и тяжелому положению и о помиловании меня».
24 мая нарком госбезопасности СССР В. Н. Меркулов направил это прошение Швернику. Письмо же от 9 мая поступило от Меркулова в ЦК ВКП(б), на имя А. Н. Поскребышева, лишь 5 июня. На нем появилась резолюция: «Т. Горкину. Нужно помиловать и немедля освободить, обеспечив помилованной проезд в Москву. И. Сталин». Наконец, 11 июня ПВС слушал «ходатайство о помиловании Калининой Екатерины Ивановны, рождения 1882 года, приговоренной 22 апреля 1939 года Военной Коллегией Верховного Суда СССР по ст. ст. 17-58-6, 17-58-8 и 58-11 УК РСФСР к 15 годам исправительно-трудовых лагерей с поражением в избирательных правах на 5 лет», и постановил «Калинину Екатерину Ивановну помиловать, досрочно освободить от отбывания наказания и снять поражение в правах и судимость». Выписки из этого постановления были посланы наркому госбезопасности Меркулову и председателю Военной коллегии Верховного суда СССР В. В. Ульриху.
28 февраля совместным приказом заместителя наркома внутренних дел А. П. Завенягина и наркома цветной металлургии СССР П. Ф. Ломако № 00153/44сс был утвержден акт приема-сдачи урановых месторождений от НКЦМ к НКВД (сам этот акт еще 19 января подписали: от НКВД — начальник ГУЛГМП П. А. Захаров, от НКЦМ — заместитель начальника Главного управления промышленности новых и редких металлов А. В. Никитин и заместитель начальника Главного управления вольфрамо-молибденовой промышленности И. К. Егоров).
2 марта постановлением СНК СССР № 391 от 1945 года воинские звания генерал-майоров были присвоены полковнику В. Ф. Титову (заместителю начальнику УСВИТЛ) и инженер-полковнику В. А. Цареградскому (начальнику Геологоразведочного управления Дальстроя). А 13 марта приказом НКВД № 204 от 1945 года генерал-майор Н. Ф. Титов был назначен заместителем начальника Дальстроя по лагерю и начальником УСВИТЛ, сменив в этой должности подполковника ГБ Е. И. Драбкина.
8 марта приказом № 197 впервые с конца 1941-го были объявлены структура и штатная расстановка личного состава ГУЛАГа (по состоянию на 15 февраля):
— начальник главка — комиссар ГБ 3 ранга В. Г. Наседкин;
— первый заместитель начальника главка — комиссар ГБ Г. П. Добрынин;
— заместитель начальника главка — полковник ГБ Г. М. Грановский;
— Контрольно-инспекторский отдел (начальник — майор ГБ Р. И. Силантьев, 12 человек по штату);
— Секретариат ГУЛАГа (подполковник ГБ П. А. Луфёров, 27 человек);
— Финансово-расчетный отдел (капитан интендантской службы М. Н. Маркелов, 6 человек);
— Отдел кадров (полковник ГБ А. Н. Новиков, он же — зам. начальника главка, 25 человек);
— Политотдел (полковник ГБ П. С. Буланов, он же — зам. начальника главка, 32 человека);
— Управление охраны и режима (полковник ГБ И. И. Смирнов, 63 человека);
— Управление исправительно-трудовых колоний (комиссар ГБ Г. С. Завгородний, он же — зам. начальника главка, 152 человека);
— Управление снабжения (полковник ГБ А. А. Усиевич, он же — зам. начальника главка, 84 человека);
— Отдел учета и распределения заключенных (подполковник ГБ З. И. Алёшинский, 7 человек);
— Оперативный отдел (полковник ГБ П. В. Сафонов, он же — зам. начальника главка, 50 человек);
— Культурно-воспитательный отдел (майор ГБ В. В. Закурдаев, 8 человек);
— Санитарный отдел (полковник медицинской службы Д. М. Лойдин, 29 человек);
— Ветеринарный отдел (подполковник ветеринарной службы А. В. Лазаревич, 12 человек);
— Архивное отделение (старший лейтенант интендантской службы Н. П. Левин, 5 человек);
— Отделение перевозок (подполковник ГБ С. И. Зикеев, 3 человека).
Всего по ГУЛАГу — 548 человек.
Если в конце 1941-го начальник ГУЛАГа имел четырех замов (считая первого), то теперь — семерых. Главк включал 3 управления, 9 отделов, 2 отделения и секретариат.
13 марта заместитель наркома Чернышов подписал приказ № 047 «О строительстве в 1945 году образцовых исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД», которым к 1 ноября предписывалось ввести в эксплуатацию следующие «образцовые лагеря и колонии»:
— по ГУЛЖДС — Свияжский отдельный лагерный пункт при Ремзаводе № 1 ГУЛЖДС (поселок Нижние Вязовые);
— по Главпромстрою — ИТЛ при Закавказметаллургстрое НКВД (Тбилиси);
— по ГУЛГМП — ИТЛ в западном районе Воркутлага;
— по Управлению лагерей лесной промышленности — лагерный пункт в Унженском ИТЛ;
— по Управлению исправительно-трудовых колоний ГУЛАГа — Крюковскую ИТК УИТЛК УНКВД по Московской области.
Уже в хрущевские времена именно в образцово-показательную Крюковскую ИТК под Москвой станут возить все делегации иностранцев, интересовавшихся пенитенциарной политикой в СССР.
15 марта заместитель наркома внутренних дел С. Н. Круглов и заместитель наркома госбезопасности Б. З. Кобулов подписали совместную директиву НКВД/НКГБ № 40/42сс:
«В целях разгрузки тюрем УССР, БССР часть следственных арестованных органами НКВД/НКГБ указанных республик из числа бывших немецких ставленников, полицейских, помещиков, участников националистических организаций, лиц, уклоняющихся от службы в Красной Армии и других антисоветских элементов, направляется в лагеря НКВД, расположенные на территории Коми АССР, Архангельской, Свердловской, Кировской и Куйбышевской областей.
Окончание следствия по делам этих арестованных возлагается на НКВД/НКГБ, УНКВД/УНКГБ по месту расположения лагерей.
В связи с этим предлагается:
— наркомам внутренних дел и государственной безопасности Коми АССР, начальникам УНКВД/УНКГБ Архангельской, Свердловской, Кировской и Куйбышевской областей совместным приказом образовать следственные группы и направить их в соответствующие лагеря для ведения следствия по делам направленных туда арестованных. Руководство следственными группами в лагерях возложить на заместителей Наркомов внутренних дел — государственной безопасности, заместителей начальников УНКВД/УНКГБ;
— отделам кадров НКВД/НКГБ СССР выделить в помощь для проведения следствия за счет других областей необходимое количество оперативных работников, знающих следственную работу, машинисток и учетных работников;
— начальникам лагерей НКВД содержать следственных арестованных отдельно от остальных заключенных и обеспечить в соответствии с требованиями руководителей следственных групп должную изоляцию однодельцев и особоопасных преступников; использование этих контингентов на работе в лагерях производить только по согласованию со следственными аппаратами;
— запретить переброски арестованных, находящихся под следствием, из одного подразделения или лагеря в другой до рассмотрения следственных дел в Особом совещании при НКВД СССР и получения из 1 с/о НКВД СССР выписки из решения Особого совещания;
— следствие по делам арестованных, вывезенных в лагеря, закончить в 2-месячный срок с момента прибытия их в лагерь; законченные дела направлять через прокурора в Особое совещание НКВД СССР; утверждение обвинительных заключений возложить на начальников следственных групп;
— по получении выписок из постановлений Особого совещания НКВД СССР об осуждении заключенных, они могут переводиться в другие лагерные подразделения и их учет, трудовое использование и содержание осуществлять на общих основаниях».
22 марта заместитель наркома А. П. Завенягин подписал приказ № 0223 «О строительстве Инспецмета НКВД и завода № 5 НКВД» (изданный на основании постановления ГКО № 7102сс/ов от 8 декабря 1944 года «О мероприятиях по обеспечению развития добычи и переработки урановых руд»):
«Приказываю:
— начальнику Главпромстроя НКВД СССР генерал-майору инженерно-технической службы тов. Комаровскому приступить к строительству в Москве Института специальных металлов НКВД и завода № 5 НКВД;
— организовать в Москве в системе Главпромстроя НКВД СССР на базе Управления Химкинского строительства Управление специального строительства «Спецстрой» НКВД СССР; возложить на Спецстрой НКВД все строительные работы по бывшему Управлению Химкинского строительства и завода, руководство механическим заводом в Москве и стекольным заводом «Красное Эхо», а также строительство двух жилых домов: для Норильского и Воркутинского комбинатов НКВД;
— Спецметуправлению НКВД СССР заключить подрядный договор со Спецстроем НКВД на производство строительно-монтажных работ по строительству Инспецмета НКВД и завода № 5 НКВД с жилым фондом;
— Начальнику Гидропроекта Главпромстроя НКВД СССР генерал-майору инженерно-технической службы С. Я. Жуку немедленно приступить к составлению проекта и рабочих чертежей строительства Инспецмета НКВД и завода № 5 НКВД; заключить со Спецстроем НКВД подрядный договор на проведение проектных работ; организовать на площадке строительства Особое проектно-конструкторское бюро (ОКТБ) из числа спецконтингента для проектирования указанных объектов».
Инспецмет (ныне НИИ неорганических материалов имени А. Бочвара) и завод № 5 должны были разместиться в комплексе зданий Всесоюзного института экспериментальной медицины, строительство которого началось еще в 1930-х по проекту Н. Е. Лансере — с 1931-го заключенного архитектурной «шарашки», участвовавшего также в проектировании «Большого дома» на Литейном в Ленинграде, сталинской дачи на Валдае и т. п.
Спецстрой НКВД возглавил бывший начальник Управления Химкинского строительства Главпромстроя НКВД А. В. Венгеровский (в 1935—1937 годах сотрудник автотракторного отдела Москваволгостроя, а с сентября 1944-го — начальник последнего из ответвлений огромного некогда Дмитлага — Химлага или Химкинского лагерного участка, обслуживавшего мелкие объекты Главпромстроя и в декабре того же года переданного было в ведение УИТЛК УНКВД по Московской области). Уже 4 апреля 1946-го приказом МВД СССР № 442 Венгеровского сменит в этой должности полковник А. И. Хархардин, ранее начальник Ягринлага и строительства № 203.
26 марта приказом № 00236 в составе 1 (учетно-архивного) спецотдела НКВД было организовано 13 отделение (штат 12 человек), на которое возлагались: учет, обработка и направление на рассмотрение поступающих в НКВД заявлений и жалоб заключенных, ссыльных и их родственников; контроль за рассмотрением заявлений в органах НКВД; выдача справок об осужденных «гражданам, обращающимся в НКВД СССР»; «составление справок и заключений по заявлениям осужденных, поступающим из Президиума Верховного Совета СССР и других правительственных органов».
На 1 апреля по штатам ГУЛАГа значилось 545 человек, реально было «в наличии» — 502. По другим лагерным и тюремным подразделениям НКВД эти показатели составляли: УЛЛП — 95 (85), ГУАС (Главное управление аэродромного строительства) — 175 (166), ГУЛГМП — 163 (122), Главпромстрой — 139 (116), ГУЛЖДС — 233 (220), УМТС (Управление материально-технического снабжения) — 111 (106), ГУШОСДОР — 200 (168), Тюремное управление — 85 (77) , Отдел спецпоселений — 43 (41), ОБДББ (Отдел по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью) — 105 (98), ОПФЛ (Отдел проверочно-фильтрационных лагерей) — 63 (43), 4 спецотдел (Особые технические бюро — «шарашки») — 397 (343).
В лагерях НКВД на этот же день числилось 15 586 каторжан — 14 313 мужчин и 1113 женщин (разница в 160 человек возникла из-за того, что не все ИТЛ сообщили сведения о половом составе контингента). Возраст пятерых каторжан был менее 17 лет, от 17 до 30 лет — 7336 каторжан, от 31 до 50 лет — 6566, от 51 до 60 лет — 1286, старше 60 лет — 393 каторжанина.
5 апреля Берия своим письмом известил Сталина о том, что «лагеря лесной промышленности НКВД за годы Отечественной войны выполнили государственные планы лесозаготовок и обеспечили выполнение заданий правительства по важнейшей оборонной продукции. Осенне-зимний план 1943—1944 гг. по заготовке и вывозке авиационной сосны выполнен на 102,5% и по авиационной фанерной березе на 102%. Годовой план по производству спецукупорки выполнен на 119,4%, пиломатериалам для ее изготовления на 135,7%, крепежному лесу на 112,3%, балансам для бумажной промышленности на 133,6% и лесопилению на 110%»; к письму прилагался проект указа ПВС о награждении орденами и медалями наиболее отличившихся работников лесных лагерей, который был подписан на следующий день. Всего было награждено 149 человек, из них орденами Трудового Красного Знамени — 5, Красной Звезды — 7, «Знак Почета» — 59, медалями «За трудовую доблесть» — 46, «За трудовое отличие» — 32 человека. Орден Трудового Красного Знамени получили начальник Вятского ИТЛ полковник А. Д. Кухтиков, заместитель начальника УЛЛП подполковник ГБ В. П. Сорокин, начальник УЛЛП комиссар ГБ М. И. Тимофеев.
14 апреля приказом № 328 были присвоены спецзвания: комиссара ГБ 3 ранга — начальнику Ухтоижемского комбината НКВД С. Н. Бурдакову, комиссаров ГБ — начальнику строительства Богословского алюминиевого завода и ИТЛ (Базстрой) И. П. Бойкову, начальнику Воркутинского комбината М. М. Мальцеву, начальнику Норильского комбината А. А. Панюкову.
Первое послевоенное (на 11 мая) распределение заключенных (всего — 1 262 583 человека) по стройкам и предприятиям было следующим: УИТЛК ГУЛАГа — 587 119 человек, УЛЛП — 154 397, ГУЛГМП — 120 999, Главпромстрой — 93 007, ГУЛЖДС — 149 146, Дальстрой — 97 260, Особстрой (Безымянлаг) — 11 525, ГУШОСДОР — 19 615, ГУАС — 9082, «на работах НКВД/НКГБ» — 20 433 человека. Между производственными управлениями и главками НКВД лагеря распределялись так:
— УИТК ГУЛАГа: Астраханский, Карагандинский, Среднебельский, Сибирский, Темниковский и Московский лесозаготовительный ИТЛ (последний был создан в декабре 1944-го на базе Ухринского лесозаготовительного района Волгостроя с дислокацией управления в Рыбинске);
— УЛЛП: Устьвымский, Каргопольский, Унженский, Вятский, Усольский, Ныробский, Ивдельский, Североуральский, Восточноуральский, Красноярский ИТЛ;
— ГУЛГМП: Норильский, Джидинский лагеря, Красноярский аффинажный завод, Воркутинский, Интинский, Ухтоижемский, Тырныаузский ИТЛ;
— Главпромстрой: Соликамский, Ягринский, Тавдинский, Богословский лагеря, Челябметаллургстрой, Тагильский, Актюбинский, Понышский, Лобвинский, Широковский, Опокский ИТЛ, Волгострой, Закавказметаллургстрой;
— ГУЛЖДС: Нижнеамурский, Восточный, Перевальный, Северодвинский, Северный железнодорожный, Печорский, Котласский лагеря;
— Дальстрой: Северо-восточные лагеря;
— Особстрой: Безымянский лагерь;
— ГУШОСДОР: ИТЛ и строительства №№ 2 и 3 (соответственно шоссе «Москва—Минск» и «Москва—Харьков»);
— ГУАС: Каспийский лагерь (Баку).
16 мая Берия направил на имя Сталина сразу два ходатайства:
«На НКВД СССР Правительством возложено строительство и эксплуатация ряда горных и металлургических предприятий: Норильского комбината, добывающего никель, медь, платину, уголь; Печорского угольного бассейна, Тырны-Аузского и Джидинского вольфрамо-молибденовых комбинатов, Донских хромовых рудников в Актюбинской области, Волчанских угольных разрезов на Северном Урале. За период 1943—1944 гг. перечисленные предприятия значительно увеличили выпуск продукции и ввели крупные дополнительные мощности:
— Норильский комбинат увеличил выпуск никеля с 500 тонн в 1942 году до 3.850 тонн в 1944 году, выплавку меди с 450 тонн до 3.610 тонн, добычу угля с 475 тысяч тонн до 690 тысяч тонн;
— Печорский угольный бассейн увеличил добычу угля с 757 тысяч тонн в 1942 году до 2.554 тысяч тонн в 1944 году;
— добыча хромовой руды на Донских рудниках возросла с 220 тысяч тонн до 300 тысяч тонн;
— в декабре 1944 года закончен строительством и сдан в эксплуатацию Волчанский угольный разрез на Северном Урале мощностью 2 млн. тонн угля в год;
— в январе 1945 года вступил в эксплуатацию восстановленный Тырны-Аузский вольфрамово-молибденовый комбинат мощностью 1.000 тонн концентратов в год, взорванный и полностью разрушенный при немецкой оккупации.
План 1944 года выполнен:
— Норильским комбинатом НКВД по добыче никеля на 110%, по добыче меди на 103%, по добыче платины на 105%;
— Печорским угольным бассейном по добыче угля на 103%.
НКВД СССР ходатайствует о награждении лучших работников горных и металлургических предприятий НКВД СССР орденами и медалями СССР».
«ГКО возложил на НКВД СССР строительство крупнейших заводов черной и цветной металлургии: Тагильского металлургического завода с Высокогорским и Горноблагодатским рудниками, Челябинского металлургического завода с Бакальскими рудниками, Актюбинского ферросплавного завода с Донскими хромовыми рудниками, Закавказского металлургического завода с Дашкесанскими рудниками, Богословского алюминиевого и глиноземного заводов с собственной мощной электростанцией.
За 1943 — 1944 гг. на упомянутых стройках выполнен объем работ на 960 млн. рублей, сделано земляных работ — 6900 тыс. кбм, бетонных и железобетонных — 400 тыс. кбм., кирпичной и блочной кладки — 225 тыс. кбм., выстроено ж. д. путей — 250 километров, смонтировано металлоконструкций — 65 тыс. тонн.
За тот же срок введены в действие в Тагиле, Челябинске, Актюбинске и Богослове следующие новые мощности: по агломерации железных руд — 1.700 тыс. тонн (4 аглоленты), выжигу кокса — 1.740 тыс. тонн (4 коксовых батареи), выплавке чугуна — 1.080 тыс. тонн (3 доменных печи), выплавке стали — 300 тыс. тонн (2 мартеновских и 5 электропечей), прокат — 272 тыс. тонн (2 сортовых и 1 бандажный стан), феррохрому — 50 тыс. тонн (7 электропечей), глинозему — 50 тыс. тонн, электроэнергии — 152 тыс. квт (6 турбогенераторов).
В первом полугодии 1945 года полностью заканчивается строительство Актюбинского ферросплавного комбината. В апреле 1945 года Богословский алюминиевый завод выпустит металлический алюминий.
НКВД СССР ходатайствует о награждении орденами и медалями СССР лучших работников перечисленных строек черной и цветной металлургии НКВД СССР».
В тот же день последовали два указа ПВС. Одним было награждено 963 работника горно-металлургических предприятий НКВД, из них орденами Ленина — 10 человек, Трудового Красного Знамени — 60, Красной Звезды — 117, «Знак Почета» — 217, медалью «За трудовую доблесть» — 247, «За трудовое отличие» — 312 человек. Среди награжденных орденом Ленина был начальник Воркутинского комбината комиссар ГБ М. М. Мальцев, орденом «Трудового Красного Знамени» — начальник Норильского комбината комиссар ГБ А. А. Панюков.
По другому указу награды получил 671 работник строек черной и цветной металлургии НКВД, из них ордена Ленина — 9 человек, Трудового Красного Знамени — 60, Красной Звезды — 87, «Знак Почета» — 169, медали «За трудовую доблесть» — 148, «За трудовое отличие» — 198 человек. Среди награжденных орденом Ленина были начальник Базстроя комиссар ГБ И. П. Бойков, и генерал-майоры инженерно-технической службы: начальник Главпромстроя А. Н. Комаровский, прежний начальник Главпромстроя Г. М. Орлов, бывший начальник Тагилстроя и начальник Челябметаллургстроя Я. Д. Рапопорт, бывший начальник строительства Актюбинского комбината и начальник Тагилстроя М. М. Царевский.
20 мая заместитель наркома Чернышов направил на имя Берии следующую докладную записку:
«НКВД СССР получено на заключение письмо секретаря ЦК КП(б)У тов. Хрущева и проект Указа Президиума Верховного Совета СССР «О применении каторжных работ в качестве меры наказания». Тов. Хрущев в своем письме пишет, что есть такие случаи в судебной практике, когда лишение свободы на 10 лет является слишком мягким наказанием и суды в этих случаях вынуждены применять расстрел, не имея в своем распоряжении иного более сурового наказания, чем 10 лет лишения свободы. В связи с этим тов. Хрущев предлагает почти по всем статьям Уголовного Кодекса, предусматривающим в виде предельной санкции высшую меру наказания, дополнительно ввести осуждение к каторжным работам на срок от 15 до 20 лет.
Эта мера наказания тов. Хрущевым мотивируется также желанием сохранить физически здоровых людей для использования на работах в отдаленных и особотяжелых местностях Советского Союза.
Докладываю наши соображения:
1. Каторжные работы, как специальная мера наказания, введена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года за преступления, совершенные в военное время, применяются к лицам, — пособникам врагу в расправах и насилиях над гражданским населением и пленными красноармейцами.
За все время применения данного Указа осуждено к каторжным работам немного более 29.000 человек.
Широкое распространение новой тяжелой санкции наказания в виде каторжных работ к концу победоносной войны вряд ли явится целесообразным. Тем более, что фактическое применение высшей меры наказания за последние годы было очень незначительным и в случаях действительно крайней нужды.
2. Опыт присуждения к каторжным работам, проводившийся до настоящего времени, показывает, что большое количество осужденных каторжников являются нетрудоспособными (из 29.000 человек почти 10.000 нетрудоспособных) и не могут быть привлечены ни к каким работам, а тем более к каторжным. В целях реальности наказания пришлось бы в законе «О введении каторжных работ» делать оговорку о применении этой санкции только к физически здоровым людям, что осложнило бы на практике работу судов, а закон сделало бы менее устойчивым.
3. Применение труда каторжников в условиях лагерей НКВД СССР является сложным, так как из одних каторжников, как правило, укомплектовать производственный лагерь невозможно и приходится добавлять специалистов из вольнонаемных или осужденных к другим мерам наказания.
Опыт работы с каторжниками в Воркутинском угольном лагере показывает, что осужденные к каторжным работам на 15—20 лет в условиях специального режима для каторжников теряют перспективу выдержать до конца срока, 15—20 лет, режим и условия каторжных работ. Отсюда моральная подавленность и полное отсутствие стимула для труда, а в результате труд каторжников значительно менее эффективен, чем труд обычных лагерников, при этом, потеря трудоспособности через 5—6 лет почти обязательна.
Исходя из вышеизложенного, считал бы целесообразным предложение тов. Хрущева не принимать».
На 1 июня в ИТЛ и ИТК содержалось 1 501 305 заключенных, из них работало 1 222 113 человек, в том числе: в промышленном строительстве — 109 832, на строительстве железных дорог — 141 666, в Дальстрое, Норильлаге, Воркутлаге и на других горно-металлургических предприятиях — 192 435, в лесных лагерях — 156 617, на стройках ГУШОСДОР — 17 691, на стройках ГУАС — 4522, в промышленных колониях и совхозах — 599 350, на контрагентских работах в других наркоматах — 279 092 человека.
Не работало 216 955 заключенных, в том числе находилось в пересыльных пунктах и в этапах 70 983 человека, неработающих инвалидов — 145 972 человека.
Каторжан — 36 572 человека, из них в Воркутлаге — 12 878 человек, Тайшетлаге — 7774, Севвостлаге — 3787, Норильлаге — 1902, Котласлаге — 194, Карлаге — 180, в тюрьмах — 7481, на пересыльных пунктах — 2376 каторжан.
12 июня заместитель главноначальствующего Советской Военной Администрации в Германии (СВАГ) И. А. Серов направил на имя Берии телефонограмму с просьбой назначить начальником Отдела внутренних дел СВАГ заместителя начальника ГУЛАГа комиссара ГБ Г. П. Добрынина. Но это ходатайство Серова не было удовлетворено, и УВД СВАГ возглавил генерал-майор П. И. Мальков, ранее начальник УНКВД Ивановской области, а до того — офицер по особым поручениям при наркоме внутренних дел. Возможно, решающим стало то обстоятельство, что начальник ГУЛАГа В. Г. Наседкин в это время начал часто отсутствовать на службе по причине болезни и именно Добрынин в качестве его первого зама руководил работой ГУЛАГа (в 1947-м Добрынин будет назначен начальником ГУЛАГа, а уволенный «в запас» Наседкин умрет в 1950-м в возрасте 45 лет).
За просьбой Серова стояло его давнее знакомство с Добрыниным: они вместе учились в Военной академии имени Фрунзе, после ее окончания в 1939-м оба пришли на работу в опустошенный ежовскими чистками Центральный аппарат НКВД, где Серов первоначально стал заместителем начальника ГУРКМ (Главное управление Рабоче-крестьянской милиции), а Добрынин — заместителем начальника ГУЛАГа. Правда, к 1945 году Серов вырос до заместителя наркома и комиссара ГБ 2 ранга, а Добрынин так и оставался в ГУЛАГе, но не случайно именно он по линии ГУЛАГа участвовал вместе о Серовым в выселении чеченцев и ингушей с Северного Кавказа, «антисоветского элемента» из Крыма, в мае 1945 года направлялся в командировку в Германию в распоряжение Серова, а в 1952-м откомандировывался в распоряжение Серова на период ввода в эксплуатацию Волго-Донского канала. С образованием КГБ при СМ СССР Серов стал его председателем, а Добрынин — начальником 7 (оперативного) управления КГБ и оставался на этой должности вплоть до перевода Серова в 1958-м в начальники военной разведки (ГРУ ГШ МО СССР), когда и Добрынин был направлен советником КГБ в Монголию.
25 июня приказом № 00737 Тайшетский ИТЛ УИТЛК УНКВД Иркутской области был реорганизован в Тайшетский лагерь НКВД для содержания осужденных к каторжным работам «3 и 4 категории трудоспособности» с непосредственным подчинением ГУЛАГу. Однако уже 8 сентября приказом № 0231 в связи с возобновлением строительства БАМа и необходимостью «приема и размещения полноценной рабочей силы, прибывающей на строительство железной дороги «Тайшет—Братск»», Тайшетский лагерь НКВД для содержания каторжников с ограниченной годностью к труду был ликвидирован, а содержавшиеся там 13 000 каторжников и заключенных направлены в Сиблаг и Карлаг; 4623 нетранспортабельных коечных больных — каторжников и заключенных — оставили в ведении УИТЛК УНКВД Иркутской области с организацией для них трех лаготделений.
4 июля Чернышов подписал директиву НКВД № 110сс «О приеме, размещении, охране и использовании на работах корпуса «власовцев»»:
«Для обеспечения приема, размещения, охраны и использования на работах корпуса «власовцев» в количестве 46.000 человек, принятых от союзников, сосредоточить в нижеследующих лагерях НКВД:
— в ПФЛ НКВД № 0302 (Кизел) — 14.000 человек;
— в ПФЛ НКВД 0314 (Кемерово) — 9.500 человек;
— в ПФЛ НКВД № 0315 (Прокопьевск) — 17.000 человек.
Весь остальной, в том числе офицерский, состав корпуса «власовцев», их семьи и инструкторский состав из числа немцев сосредоточить в лагере для военнопленных № 525 (Прокопьевск) ГУПВИ НКВД СССР.
Оперативная проверка всех «власовцев» возложена на органы контрразведки НКО «Смерш».
Трудовое использование «власовцев» организовать только на предприятиях Наркомугля компактными группами, преимущественно, на хорошо охраняемых объектах работ.
«Власовцев» размещать и использовать на работах изолированно от других контингентов.
Для «власовцев» установить особо строгий режим содержания, исключающий возможность побегов, связи с внешним миром, в связи с чем тщательно разработать план охраны жилой зоны лагеря и объектов работ. Вывод на работы производить под усиленным конвоем.
Начальнику Управления конвойных войск НКВД СССР генерал-лейтенанту тов. Бочкову взять лагеря НКВД №№ 0302, 0314, 0315 и 525 под усиленную охрану как по периметру, так и на объектах работ.
Всех нарушителей установленного внутрилагерного распорядка и уклоняющихся от работ наказывать и организовывать для них особо режимные бригады, а злостных немедленно предавать суду Военного трибунала.
В целях профилактики производить периодические обыски «власовцев» и не допускать хранения запрещенных предметов.
Укомплектовать вышеуказанные лагеря наиболее дисциплинированными и знающими службу офицерским и вахтерским составом.
Обеспечение питанием, вещевым довольствием, постельными принадлежностями, медицинским и санитарным обслуживанием производить по нормам, существующим для спецконтингента.
Расконвоирование «власовцев» воспрещается.
Начальникам УНКВД все мероприятия по приему, размещению, охране и использованию на работах «власовцев» разработать совместно с начальниками лагерей, представителями Управления конвойных войск НКВД и отделов контрразведки НКО «Смерш». Начальнику Отдела проверочно-фильтрационных лагерей НКВД СССР комиссару госбезопасности тов. Шитикову, начальникам УНКВД по Молотовской и Кемеровской областям работу указанных лагерей взять под особый контроль и оказывать им практическую помощь для проведения вышеуказанных мероприятий. Начальникам вышеуказанных лагерей обеспечить строгий персональный и статистический учет «власовцев».
О выполнении настоящей директивы докладывать ежемесячно отдельной докладной запиской и о мероприятиях по подготовке к приему доложить немедленно».
6 июля указом ПВС «О званиях, форме одежды и знаках различия начальствующего состава НКВД и НКГБ СССР» отменялась система специальных званий начальствующего состава НКВД и НКГБ с заменой на общевойсковые. Наркомам внутренних дел и государственной безопасности предлагалось «произвести переаттестацию высшего начальствующего состава органов НКВД—НКГБ, руководствуясь при этом тем, что лицам, имеющим специальные звания комиссаров государственной безопасности, присваиваются соответствующие генеральские звания», и представить соответствующий проект постановления на утверждение СНК СССР.
9 июля наркому внутренних дел Берии было присвоено воинское звание «Маршал Советского Союза», наркому государственной безопасности СССР В. Н. Меркулову — «генерал армии». В тот же день Сталин подписал постановление СНК № 1663 о присвоении генеральских званий начальствующему составу органов НКВД и НКГБ. Генерал-полковниками стали: начальник ГУКР НКО «Смерш» В. С. Абакумов, заместители наркома внутренних дел СССР С. Н. Круглов, И. А. Серов и В. В. Чернышов, заместитель наркома госбезопасности СССР Б. З. Кобулов, начальник УНКВД по Хабаровскому краю С. А. Гоглидзе, начальник ГУШОСДОР К. А. Павлов.
Звание генерал-лейтенанта было присвоено 51 чекисту, в том числе начальнику Ухтоижемского комбината НКВД С. В. Бурдакову, заместителям наркома А. П. Завенягину, Б. П. Обручникову и Л. Б. Сафразьяну, начальнику ГУЛАГа В. Г. Наседкину, начальнику Дальстроя И. Ф. Никишову.
Генерал-майорами стали 143 человека, в том числе заместитель начальника ГУЛАГа Г. П. Добрынин, начальник 9 управления (так с 28 июня из соображений конспирации стало именоваться Спецметуправление) и заместитель начальника ГУЛГМП С. Е. Егоров, заместитель начальника ГУЛАГа Г. С. Завгородний, начальник 4 спецотдела НКВД В. А. Кравченко, начальник ОБДББ НКВД Ф. А. Леонюк, начальник Воркутинского комбината М. М. Мальцев, начальник Тюремного управления НКВД М. И. Никольский, начальник Воркутинского комбината А. А. Панюков, начальник Нижнеамурского ИТЛ И. Г. Петренко, начальник УЛЛП М. И. Тимофеев, начальник ОПФЛ Н. И. Шитиков.
Всего спецзвания комиссаров ГБ разных рангов на генеральские поменяли 203 чекиста. После этой переаттестации у всех офицерских званий сотрудников НКВД и НКГБ исчезла приставка «государственной безопасности», и «полковники государственной безопасности» стали просто «полковниками» и т. п. Однако присвоение генеральских званий в системе НКВД обошло высших сотрудников милиции, у которых еще очень долго (до 23 октября 1973-го, когда были введены звания генерал-майоров и генерал-лейтенантов милиции) сохранялись прежние спецзвания «комиссаров милиции» разных рангов. Это служило причиной обид, в том числе самого начальника ГУМ НКВД комиссара милиции 1 ранга А. Г. Галкина, чье спецзвание соответствовало воинскому званию «генерал-полковник», — которым Галкин так и не станет.
7 июля указом ПВС «Об амнистии в связи с победой над гитлеровской Германией» освобождались от наказания осужденные: к лишению свободы на срок не свыше трех лет и «к более мягким мерам наказания»; за самовольный уход с предприятий военной промышленности и других предприятий, на которые распространялся указ от 26 декабря 1941-го; за незначительные воинские преступления. Осужденным на срок свыше трех лет (кроме осужденных за контрреволюционные преступления, хищения социалистической собственности (по закону от 7 августа 1938-го), бандитизм, фальшивомонетничество, умышленное убийство и разбой) остающийся срок наказания сокращался наполовину. Амнистия не применялась к неоднократно совершившим растраты, кражи, грабежи и хулиганство.
31 июля приказом № 00913 объявлялось «Положение о Казанской тюремной психиатрической больнице НКВД СССР», подведомственной Тюремному управлению НКВД СССР и НКВД Татарской АССР. Тюремное управление осуществляло общее руководство санитарно-лечебной работой, психиатрической экспертизой и оформлением приема и убытия душевнобольных заключенных в больницу и из больницы; во всех остальных отношениях больница подчинялась НКВД Татарской АССР.
В тюремной психиатрической больнице содержались: душевнобольные заключенные, совершившие государственные преступления, содержавшиеся под стражей и направленные на принудительное лечение в соединении с изоляцией по определению суда или по постановлению ОСО НКВД; осужденные за государственные преступления, чья психическая болезнь началась в период отбытия срока наказания. Предполагались «квалифицированное лечение душевнобольных заключенных всеми доступными средствами современной медицины», организация в помещениях тюремной больницы несложных и неопасных производств для «трудового лечения спокойных душевнобольных заключенных» и их привлечение в тех же целях к хозяйственным работам, а также проведение «способствующих лечебному процессу культурных мероприятий».
Основанием для помещения в тюремную больницу служили копия определения суда (либо выписка из протокола ОСО) с приложением заверенной копии акта психиатрической экспертизы. Душевнобольные заключенные должны были каждые шесть месяцев подвергаться переосвидетельствованию Центральной врачебно-экспертной комиссией Тюремного управления НКВД для определения «возможности прекращения принудительного лечения в соединении с изоляцией, вследствие выздоровления или неизлечимости заболевания». Тела умерших в тюремной больнице родственникам не выдавались, а извещение о смерти душевнобольного немедленно высылалось Тюремному управлению и отделу актов гражданского состояния по месту жительства умершего до ареста.
Душевнобольные заключенные содержались в палатах в условиях, исключающих возможность безнадзорного выхода в коридоры и другие палаты и помещения тюремной больницы, общение заключенных разных палат между собою допускалось врачебным персоналом тюремной больницы по утвержденному начальником больницы и ее главным врачом (одновременно являвшимся заместителем начальника больницы) плану в определенные дни и часы. Продолжительность прогулок определялась лечащими врачами. Не допускалось хранение в палатах предметов, которые могли быть использованы как орудие нападения или самоубийства. Находящимся в ясном сознании дважды в месяц разрешалась переписка с родственниками, а свидания — с разрешения в каждом отдельном случае Тюремным управлением.
Подавать заявления и жалобы в высшие советские и партийные органы и должностным лицам могли только заключенные, признанные выздоровевшими еще до своего выбытия из больницы.
8 августа приказом № 0207 Центральная школа ГУЛАГа перебазировалась из поселка Красная Глинка Куйбышевской области (ныне в черте Самары; до войны именно здесь начиналось строительство Куйбышевского гидроузла, позднее перенесенное на 50 километров выше по течению Волги) на станцию Щербинка Московско-Курской железной дороги в помещения ИТК № 5 УИТЛК УНКВД Московской области. При Центральной школе ГУЛАГа на новом месте ее дислокации в качестве подсобного сельского хозяйства и для обеспечения ремонта, нового строительства и хозяйственного обслуживания школы организовывалась ИТК с контингентом в 200 человек.
9 августа Берия подписал приказ № 0210 «Об образовании комиссии для пересмотра структуры и штата органов НКВД», которым «в связи с изменением обстановки и условий работы некоторых оперативных и войсковых управлений и отделов и предполагаемым сокращением объема работы строительно-лагерных управлений НКВД СССР, а также учитывая необходимость улучшения руководства и контроля со стороны аппарата НКВД СССР за работой местных органов, предприятий и строек», предлагалось в месячный срок подготовить предложения о сокращении штата Центрального аппарата и местных органов НКВД, устранении параллелизма в работе смежных отделов и управлений и т. п.
По линии строительно-лагерных и тюремных управлений и отделов эти предложения свелись к следующему:
— организовать на базе Главного управления борьбы с бандитизмом НКВД Секретно-оперативное управление (СОУ; такая структура некогда существовала в ОГПУ), помимо борьбы с бандитизмом возложив на него агентурно-оперативное обслуживание заключенных ИТЛ и ИТК и спецпереселенцев;
— ликвидировать 4 спецотдел (ОТБ), создав в ГУЛАГе отделение по использованию заключенных специалистов;
— упразднить Тюремное управление, передав его функции в ГУЛАГ;
— упразднить Отдел спецпоселений НКВД, передав оперативное обслуживание спецпоселенцев в СОУ, а их административно-хозяйственное обеспечение возложить на ГУЛАГ;
— организовать в ГУЛАГе Тюремный отдел, Отдел лесной промышленности (на базе УЛЛП) и Отдел спецпоселений;
— организовать на базе ГУЛГМП, прежнего Главпромстроя и ГУАС Главное управление промышленного строительства (Главпромстрой НКВД);
— ликвидировать Отдел проверочно-фильтрационных лагерей (ОПФЛ);
— ликвидировать Оперативно-чекистский отдел ГУЛАГа, передав его функции в СОУ НКВД.
Из этих предложений были реализованы (уже в 1946-м) лишь передача ГУАС в Наркомат по строительству топливных предприятий СССР и расформирование ОПФЛ с передачей его функций в ГУЛАГ.
16 июля США успешно провели испытание первой в мире атомной бомбы, а 6 и 9 августа опробовали ее на японских городах Хиросима и Нагасаки. 20 августа Сталин подписал постановление ГКО № 9887сс/оп «О Специальном комитете при ГКО», в состав которого вошли: Л. П. Берия (председатель), Г. М. Маленков, Н. А. Вознесенский, Б. Л. Ванников, А. П. Завенягин, И. В. Курчатов, П. Л. Капица, В. А. Махнев и М. Г. Первухин. На Спецкомитет было возложено руководство «всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана», и прежде всего разработкой и созданием советской атомной бомбы.
Для непосредственного руководства всеми работами было организовано 1 Главное управление с прямым подчинением Спецкомитету при ГКО (после ликвидации ГКО в сентябре Спецкомитет перешел в ведение СНК/Совмина СССР). 1 Главное управление при СНК СССР возглавил Б. Л. Ванников, ранее нарком боеприпасов СССР, а его первым заместителем стал заместитель наркома внутренних дел А. П. Завенягин (по совместительству).
Вскоре после организации Спецкомитета и 1 Главного управления головной организацией по строительству объектов 1 Главного управления станет освобожденный от всех других работ Главпромстрой НКВД (во главе с А. Н. Комаровским).
30 августа 1945 года начальник ГУЛАГа В. Г. Наседкин направил Берии следующее спецсообщение:
«По телеграфному сообщению заместителя начальника Норильского ИТЛ НКВД майора тов. Копылова, 18 августа с. г. из лагерного пункта «Каеркан» был совершен групповой побег 31 каторжника.
Высланные для преследования оперативные группы военизированной охраны Норильлага в составе 160 человек 26 августа обнаружили всех беглецов в районе реки Дудинка. При задержании преступники пытались бежать. В результате применения оружия 29 каторжников убито, а остальные двое задержаны.
Мною дано телеграфное распоряжение находящемуся в Норильлаге начальнику Управления охраны и режима ГУЛАГа НКВД СССР полковнику тов. Смирнову произвести тщательное расследование для привлечения виновных в допуске побега к строгой ответственности, а также принять на месте необходимые меры к усилению охраны каторжников».
10 октября Берия подпишет приказ № 001186 «О групповом побеге каторжников из Норильского ИТЛ НКВД», в котором информация заместителя начальника Норильлага по охране и режиму Ф. И. Копылова о задержании двоих и гибели остальных 29 каторжников примет несколько иной вид («все бежавшие… задержаны»). Начальник ОИТК УНКВД по Вологодской области упоминается в этом приказе потому, что после ликвидации (приказом № 0175 от 29 июня) Котласского ИТЛ одно из лагподразделений котласского пересыльного пункта, где содержались больные каторжане (подлежавшие направлению в Воркуту), было передано в ведение вологодского ОИТК:
«19 августа 1945 года в Норильлаге НКВД из зоны лагерного пункта «Каеркан» совершили групповой побег 31 каторжник. Принятыми мерами все бежавшие каторжники задержаны. Расследованием установлено, что групповой побег каторжников произошел в результате преступно-халатного отношения оперативно-служебного наряда военизированной охраны к своим обязанностям, отсутствия должного оперативно-чекистского обслуживания каторжников и несоздания надлежащих режимных условий для их содержания.
Приказываю:
1. Непосредственных виновников, допустивших побег, начальника лагерного пункта Компанейцева, командира отделения военизированной охраны Спирина, надзирателя Белоусова и стрелка Белякова арестовать и предать суду.
2. Начальника военизированной охраны Норильского лагеря майора Копылова за необеспечение надлежащей охраны каторжников арестовать на 15 суток, командира дивизиона лейтенанта Марушкина и командира взвода старшину Бутяева арестовать на 20 суток каждого и понизить в должности.
3. Начальника оперативно-чекистского отдела майора Островского за необеспечение надлежащего оперативно-чекистского обслуживания каторжников арестовать на 10 суток.
4. Начальника Норильлага НКВД генерал-майора Панюкова за несоздание надлежащих режимных условий содержания каторжников предупредить.
5. Начальникам Норильлага тов. Панюкову, Севвостлага тов. Титову, Воркутлага тов. Мальцеву, Карлага тов. Соколову, Сиблага тов. Прокопьеву, УИТЛК УНКВД по Иркутской области тов. Черемисину и ОИТК УНКВД по Вологодской области тов. Косачеву немедленно принять меры к укреплению режима содержания и усилению изоляции каторжников в полном соответствии с инструкцией, объявленной приказом НКВД СССР № 00966-1943 года и дополнительными указаниями НКВД СССР.
Каторжников, склонных к побегам, бандитствующий элемент и других злостных нарушителей режима сосредоточить в отдельных лагерных подразделениях и установить за ними строгий надзор. Во всех случаях конвоирование этих каторжников производить под усиленной охраной с обязательным применением наручников.
6. Начальникам оперативно-чекистских отделов вышеуказанных ИТЛ НКВД усилить агентурно-оперативную работу среди каторжников, выделив для их обслуживания наиболее квалифицированных работников.
7. В 2-недельный срок привести в надлежащее состояние зоны, оборудовав их необходимым ограждением, достаточным освещением, средствами связи и сигнализации.
8. Начальнику ГУЛАГа НКВД СССР генерал-лейтенанту тов. Наседкину произвести в 4 квартале 1945 года проверку состояния режима содержания и изоляции во всех каторжных лагерных подразделениях и о результатах доложить».
18 сентября 1945 года начальник 1 спецотдела НКВД СССР полковник А. С. Кузнецов направил на имя Берии докладную записку:
«Согласно существующему порядку, при выдаче справок о лицах, осужденных к высшей мере наказания бывшими тройками НКВД—УНКВД, Военной Коллегией Верховного суда СССР с применением закона от 1 декабря 1934 года и в особом порядке, указывается, что эти лица осуждены к лишению свободы на 10 лет с конфискацией имущества и для отбытия наказания отправлены в лагеря с особым режимом с лишением права переписки и передач.
В связи с истечением десятилетнего срока в приемные НКВД—УНКВД поступают многочисленные заявления граждан о выдаче справок о местонахождении их близких родственников, осужденных названным выше порядком.
Наряду с этим граждане ходатайствуют о выдаче им письменных справок об осуждении своих родственников, мотивируя необходимостью представления соответствующих свидетельств в суды в связи с рассмотрением гражданских дел (развод, оформление наследства и т. д. ).
Докладывая об изложенном, полагал бы необходимым установить следующий порядок выдачи справок о лицах, осужденных к высшей мере наказания:
1. Впредь на запросы граждан о местонахождении их близких родственников, осужденных к ВМН в 1934—1938 годах бывшими тройками НКВД—УНКВД, Военной Коллегией Верховного суда СССР с применением закона от 1 декабря 1934 года и в особом порядке, сообщать им устно, что их родственники, отбывая наказание, умерли в местах заключения НКВД СССР. 1 спецотделам выдачу подобных справок производить только после получения на это санкции соответственно Народного комиссара внутренних дел союзной (автономной) республики, начальника УНКВД края (области). В отнесении осужденных Особым Совещанием при НКВД СССР к высшей мере наказания в период Отечественной войны 1941—1945 годов давать устные ответы через 1 спецотделы НКВД—УНКВД в прежнем порядке.
2. О выдаче сведений о смерти лиц, осужденных к ВМН, производить отметку в учетах НКВД—УНКВД и высылать соответствующие извещения в 1 спецотдел НКВД СССР для отражения в оперативно-справочной картотеке.
3. 1 спецотделам НКВД—УНКВД сообщать о выдаче указанных выше справок в ОАГС, а последним, в случае обращения к ним родственников осужденных, выдавать соответствующие свидетельства о смерти, согласно установленному порядку.
Прошу Ваших решений».
22 сентября Берия написал на этой докладной записке резолюцию: «Тов. Меркулову В. Н., тов. Чернышову В. В., тов. Кобулову Б. З. Прошу Вас совместно рассмотреть эти предложения и дать свое заключение»; заключение появилось 28 сентября:
«По существу предложения начальника 1 спецотдела НКВД СССР полковника тов. Кузнецова о порядке выдачи справок членам семей лиц, осужденных к высшей мере наказания бывшими тройками НКВД, Военной Коллегией Верховного Суда СССР и в особом порядке, считаем целесообразным:
1. Впредь на запросы граждан о местонахождении их родственников, осужденных к ВМН в 1934—1938 годах бывшими тройками НКВД, Военной Коллегией Верховного суда СССР и в особом порядке, сообщать им устно, что осужденные умерли в местах заключения.
2. Выдачу подобных справок производить 1 спецотделам только с санкции в каждом отдельном случае Народного комиссара внутренних дел союзной (автономной) республики, начальника УНКВД края (области) соответственно.
3. В отношении осужденных Особым Совещанием при НКВД СССР к высшей мере наказания в период Отечественной воины 1941—1945 годов давать устные справки через 1 спецотделы НКВД—УНКВД в прежнем порядке (осуждены к лишению свободы на 10 лет с лишением права переписки и передач).
4. О выдаче сведений о смерти лиц, осужденных к ВМН, производить отметку в учетах НКВД—УНКВД и высылать соответствующее извещение в 1 спецотдел НКВД СССР для отражения в оперативно-справочной картотеке.
5. Одновременно с выдачей справок о смерти заключенных, указанных в п. 1, объявлять их родственникам, что соответствующие свидетельства они могут получить в ОАГСе. 1 спецотделам НКВД—УНКВД сообщать о выдаче указанных выше справок в ОАГС, а последним, в случае обращения к ним родственников осужденных, выдавать свидетельства о смерти, согласно установленному порядку».
29 сентября нарком наложил резолюцию: «Согласен. Л. Берия». Практика массовых искажений в датах и обстоятельствах смерти жертв «большого террора» началась именно тогда, а не во времена хрущевских реабилитаций, как часто думают.
1 октября на основании постановления ГКО и приказа НКВД № 001115 из НКВД в 1 Главное управление при СНК СССР передавались 9 управление вместе с подведомственными ему комбинатом № 6 и НИИ-9 (Инспецмет) с заводом № 5 и их личный состав; начальник 9 управления генерал-майор С. Е. Егоров теперь возглавил 1 управление 1 Главного управления при СНК СССР.
4 октября Берия подписал приказ НКВД № 001133 «О строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали»:
«Во исполнение постановлений Государственного Комитета Обороны № 9936с от 30 августа 1945 года и Совета Народных Комиссаров СССР № 2419-644сс от 21 сентября 1945 года приказываю:
— возложить изыскания, проектирование и строительство Байкало-Амурской железнодорожной магистрали (БАМ) на Главное управление лагерей железнодорожного строительства НКВД СССР; строительство осуществить в две очереди; к первой очереди отнести строительство следующих железнодорожных линий, общим протяжением 1995 километров:
— Тайшет—Братск—Усть-Кут, протяжением 700 км;
— Комсомольск—Ургал, протяжением 507 км;
— Известковая—Ургал, протяжением 334 км;
— строительство первой очереди закончить за 4 года (1946—1949 гг.) и сдать НКПС в постоянную эксплуатацию в 1949 году; к подготовительным работам приступить в 4 квартале 1945 года;
— начальнику ГУЛЖДС НКВД СССР генерал-лейтенанту инженерно-технической службы Френкель организовать:
— Амурское управление ГУЛЖДС НКВД СССР в составе двух строительств: Амгуньского на участке «Комсомольск—Тоннель» и Ургальского на участке «Известковая—Ургал—Тоннель»;
— Тайшетское строительство на участке «Тайшет—Братск»;
— Ленское строительство на участке «Братск—Усть-Кут»».
Начальником Амурского управления был назначен генерал-майор И. Г. Петренко, Амгуньского строительства — подполковник Н. Ф. Потемкин, Ургальского строительства — майор И. Л. Ефимов, Тайшетского строительства — майор И. И. Орловский, Нижнеамурского лагеря строительства НКВД № 500 — подполковник Д. В. Успенский. Начальнику управления строительства НКВД № 500 генерал-майору инженерно-технической службы Ф. А. Гвоздевскому было поручено обеспечить в 1946 году окончание строительства и сдачу в постоянную эксплуатацию НКПС линии «Комсомольск — Совгавань» (бухта Ванина) на шесть пар поездов и перебросить на БАМ часть оборудования и автотранспорта со строительства № 500, а часть его заключенных направить на Амгуньское и Ургальское строительства ГУЛЖДС для первоочередных работ по подготовке помещений к приему военнопленных японцев (около 200 тысяч которых было отправлено на строительство БАМа согласно постановлению ГКО № 9898сс от 23 августа и приказа НКВД № 001026 от 8 сентября).
5 октября заместитель наркома Чернышов и заместитель начальника ГУЛАГа Добрынин доложили Берии, что исполнение указа от 7 июля об амнистии в связи с победой над гитлеровской Германией по всем ИТЛ и ИТК в основном закончено к установленному сроку — 1 октября. Согласно телеграфным донесениям наркомов внутренних дел республик, начальников УНКВД и начальников ИТЛ фактически освобождено 611 804 человека, а на строительстве № 500 незначительное число (488 подпадавших под амнистию) задержалось на несколько дней в командировках в составе паровозных бригад и в отдаленных лагерных подразделениях; не были получены и данные от шести лагподразделений УИТЛК НКВД Казахской ССР, связь с которыми была затруднена по причине отдаленности от республиканского центра.
20 октября приказом № 001244 были объявлены новые штаты ГУЛАГа (а 19 декабря приказам № 1469 — расстановка личного состава по этим штатам):
— начальник главка — генерал-лейтенант В. Г. Наседкин;
— первый заместитель начальника главка — генерал-майор Г. П. Добрынин;
— заместитель начальника главка — полковник Г. М. Грановский;
— Секретариат ГУЛАГа (начальник — подполковник И. А. Луфёров, штат — 22 человека);
— Архивное отделение (старший лейтенант интендантской службы Н. П. Левин, 4 человека);
— Финансово-расчетное отделение (капитан интендантской службы М. Н. Маркелов, 5 человек);
— уполномоченный при начальнике ГУЛАГа по мобилизационной работе — капитан А. С. Ветров;
— Контрольно-инспекторский отдел (майор Р. И. Силантьев, 10 человек);
— Политотдел (полковник П. С. Буланов, он же — заместитель начальника главка, 29 человек);
— Оперативный отдел (полковник П. В. Сафонов, он же — заместитель начальника главка, 41 человек);
— Отдел кадров (полковник А. Н. Новиков, он же — заместитель начальника главка, 24 человека);
— ОУРЗ (подполковник З. И. Алёшинский, 30 человек);
— КВО (майор Н. В. Закурдаев, 8 человек);
— САНО (полковник медицинской службы Д. М. Лойдин, 23 человека);
— Ветеринарный отдел (подполковник ветеринарной службы А. В. Лазаревич, 9 человек);
— Управление снабжения (полковник А. А. Усиевич, он же — заместитель начальника главка, 70 человек);
— УИТК (генерал-майор инженерно-технической службы А. П. Лепилов, он же — заместитель начальника главка, 124 человека);
— Управление охраны и режима (полковник И. И. Смирнов, 51 человек);
— Отделение перевозок (подполковник С. И. Зикеев, 3 человека).
Всего по ГУЛАГу — 457 человек, по сравнению с началом года штат сократился на 18 процентов. При этом Управление охраны и режима руководило не только военизированной стрелковой охраной, но пожарной охраной ИТЛ и ИТК (общая численность которой превышала 100 000 человек бойцов и офицеров). Управление снабжения обеспечивало всеми видами продовольственного и вещевого довольствия не только заключенных ИТЛ и ИТК, но и тюрем, детских колоний и КПЗ, а также ВОХР и вольнонаемный состав лагерей, строек и колоний. Управление исправительно-трудовых колоний руководило производственно-хозяйственной и финансовой деятельностью всех промышленных и сельскохозяйственных ИТЛ и ИТК, подведомственных ГУЛАГу. Отдел кадров помимо подбора, расстановки, перемещения, выдвижения, увольнения личного состава центрального аппарата главка и руководящих кадров УИТЛ, УИТЛК, ОИТК на местах (номенклатура НКВД СССР и начальника ГУЛАГа составляла более 6000 должностей) отвечал за подготовку, переподготовку и усовершенствование руководящих кадров ИТЛ и ИТК, а также за подготовку «кадров массовых профессий». Политотдел ГУЛАГа руководил сетью политотделов в ИТЛ, ИТК, УИТЛ, УИТЛК и ОИТК, где насчитывалось более 31 000 членов партии и 29 000 комсомольцев.
Еще 30 августа постановлением ГКО № 9946сс/оп 1 Главному управлению при СНК СССР был передан завод № 12 Наркомата боеприпасов СССР (Электросталь Московской области) для организации на его базе производства металлического урана; 13 октября Сталин подписал постановление СНК № 2629-714сс о переоборудовании завода № 12 для выпуска на нем «продукта А-9» (металлического урана для наработки плутония). 26 октября приказом № 001279 «О переоборудовании завода № 12 Первого главного управления при СНК СССР» строительно-монтажные работы по переоборудованию были возложены на Волгострой НКВД во главе с генерал-майором инженерно-технической службы В. Д. Журиным.
В составе Волгостроя было организовано стройуправление в Электростали при заводе № 12, которому было присвоено условное наименование «Ногинское управление Волгостроя НКВД». Журину приказывалось немедленно приступить к строительству заводского поселка, согласовав его планировку и типы зданий с дирекцией завода (уже в феврале 1946-го директором завода № 12 по предложению Б. Л. Ванникова был утвержден А. Н. Каллистов, главным инженером — Ф. М. Бреховских, главным металлургом — Ю. Н. Голованов).
На основании постановления СНК СССР № 2628-713сс от 13 октября и приказа НКВД № 001297 от 29 октября «Об организации геологоразведочных и геологопоисковых работ на А-9 и Б-9 в районах деятельности предприятий НКВД СССР» на начальников Дальстроя (И. Ф. Никишов), Ухтинского комбината НКВД (С. Н. Бурдаков), Норильского комбината (А. А. Панюков), ГУЛГМП (П. А. Захаров) и Главпромстроя (А. Н. Комаровский) возлагалось производство геологоразведочных работ на «А-9» (уран) и «Б-9» (торий), причем А. Н. Комаровский обеспечивал эти работы в Эстонской ССР и Ленинградской области силами Балтвоенморстроя НКВД (в результате в Нарве появится Комбинат № 7 (Прибалтийский горно-химический комбинат), он же «Северо-западная база технического снабжения», вырабатывавший из местных сланцев уран и сопутствующие металлы).
На 1 октября в подчинении Главпромстроя НКВД находились следующие лагеря: Актюбинский (4808 заключенных), Богословский (6104), Волголаг (12 480), Закавказметаллургстрой (4249), Опокский (1906), Соликамский (1773), Тагильский (14 178), Челябинский (6086), Широковский (4140), Ягринский (3881).
ГУЛГМП в это же время ведало лагерями Воркутинским (45 160), Джидинским (4453), Интинским (9961), Норильским (28 742), Ухтинским (12 758), Красноярским аффинажным заводом (705) и Комбинатом № 6 (988 заключенных).
При этом заключенные на многих строительствах и предприятиях НКВД не составляли единственной рабочей силы (так, на 1 апреля на Челябметаллургстрое числилось 34 300 человек, из них 4300 заключенных, 4800 вольнонаемных, 4100 военнопленных, 800 спецпереселенцев, 20 300 мобилизованных немцев (трудармейцев)).
9 ноября приказом № 1255 генерал-майор Г. С. Завгородний был назначен первым заместителем наркома внутренних дел Узбекской ССР, а в должности начальника УИТК и заместителя начальника ГУЛАГа его сменил (приказом № 1483 от 20 декабря) генерал-майор инженерно-технической службы А. П. Лепилов (ранее начальник Особстроя НКВД).
Сам Особстрой приказом № 001479 от 8 декабря был передан в состав ГУАС НКВД, а начальнику ГУАС и заместителю наркома Л. Б. Сафразьяну предписывалось реорганизовать бывший Особстрой в строительное управление ГУАС.
12 декабря приказом № 482 была организована типография ГУЛАГа, в оперативном отношении подчиненная УИТЛК УНКВД Московской области.
25 декабря появился приказ № 001542:
«Существующая в ИТЛ и ИТК НКВД практика выдачи на руки освобождаемым заключенным справок, имеющих штампы и гербовые печати, содержащие полное наименование подразделений и место их нахождения, расшифровывают дислокацию исправительно-трудовых учреждений НКВД.
В целях пресечения в дальнейшем возможности такой расшифровки, приказываю:
1. Имеющиеся в данное время в ИТЛ и ИТК НКВД бланки, штампы и печати использовать только при служебной переписке с государственными учреждениями и предприятиями.
2. Для справок, выдаваемых на руки заключенным об освобождении из ИТЛ и ИТК НКВД, а также в переписке с частными лицами впредь использовать штампы и печати, в которых наименование ИТЛ и ИТК и место их нахождения зашифровывать литерным обозначением по указанным ниже образцам.
3. Присвоить ИТЛ НКВД литерные обозначения, согласно прилагаемому перечню:
В соответствии с этим приказом лагеря в зашифрованном виде стали именоваться, например, так: ИТЛ «В», ИТЛ «АД» и т. д.; в дальнейшем перечень литерныхобозначений заметно вырос, дойдя до литера «ЯЧ» (ОИТК Удмуртской АССР).
29 декабря Берия был освобожден от обязанностей наркома внутренних дел СССР; с 20 августа он был председателем Спецкомитета при ГКО/СНК и еще с февраля 1941-го (по совместительству) — заместителем председателя СНК СССР и кандидатом в члены Политбюро и теперь сосредоточился на этой работе. В тот же день новым наркомом был утвержден 38-летний генерал-полковник С. Н. Круглов, ранее первый заместитель наркома внутренних дел.
На основании постановления СНК СССР № 3150-952сс от 21 декабря и приказа НКВД № 001550 от 30 декабря начальнику Челябметаллургстроя генерал-майору инженерно-технической службы Я. Д. Рапопорту предписывалось немедленно приступить к строительству завода № 817, для чего организовывалось Стройуправление № 859 НКВД. Начальником Стройуправления № 859 был назначен Д. К. Семичастный. Завод № 817 (впоследствии — комбинат № 817, он же «Государственный химический завод им. Менделеева», сейчас — комбинат «Маяк») производил оружейный плутоний на промышленном уран-графитовом реакторе. Вокруг комбината, в 16 километрах к востоку от города Кыштым, на берегу озера Кызыл-Таш вырос закрытый город Челябинск-40, ныне Озерск.
Начальнику Тагилстроя генерал-майору инженерно-технической службы М. М. Царевскому тогда же было поручено приступить к строительству (на базе законсервированной стройплощадки завода № 261 Наркомавиапрома, в 80 километрах от Свердловска, у рабочего поселка Верхне-Нейвинск) завода № 813, для чего создавалось Стройуправление № 865 НКВД. Начальником Стройуправления № 865 стал И. К. Бирюков. Завод № 813 (позднее — комбинат № 813 или «Государственный машиностроительный завод») в закрытом городе Свердловск-44 (ныне Новоуральск) вырабатывал газодиффузным методом уран-235.
В течение 1945 года Санитарным отделом ГУЛАГа было зафиксировано 7 420 189 первичных обращений в медицинские учреждения ИТЛ и ИТК по поводу заболеваний, госпитализировано было 1 030 167 больных. Наиболее распространенными среди заключенных были болезни кожи (18,8 процента от общего числа заболеваний), грипп (8,2 процента), дистрофия и пеллагра (6,25 процента, или 463 762 человека). Однако такое положение было характерно не только для лагерей и колоний. Так, 1 марта начальник УНКВД Читинской области И. И. Портнов докладывал, что «к началу 1945 года в районах Читинской области создалось катастрофическое положение с продовольственным обеспечением сельского населения… в колхозах… хлеба не имеется совершенно, колхозники питаются разными отходами, оставшимися от очистки хлеба, по существу травой… райотделением УНКВД отмечены случаи употребления в пищу павших животных и кошек; тяжелое положение с продовольственными ресурсами в колхозах, систематические перебои со снабжением хлебом населения городов и районных центров приводят население к истощению и заболеванию алиментарной дистрофией, отмечены также отдельные случаи опухания и смерть от истощения»; нарком внутренних дел Татарской АССР П. Н. Горбулин сообщал, что «по состоянию на 5 апреля 1945 года в 26 районах республики Татарии заболевание дистрофией, а также резкое истощение на почве недоедания принимает широкие размеры; заболевших дистрофией и нуждающихся в оказании срочной помощи выявлено 46.000 человек»; нарком внутренних дел Таджикской ССР А. В. Харченко 21 мая докладывал, что «низкий урожай 1944 года не обеспечил оплату натурой трудодней колхозников; нами выявлено 20 человек, умерших от истощения, и 500 человек опухших от недоедания». Берия направлял подобные сообщения «для сведения» Сталину, Молотову, Маленкову.
К 1 января 1946 года в ИТЛ содержалось 600 897 заключенных. Поквартальная численность заключенных ИТК (вместе с лаготделениями УИТЛК) в 1945 году составляла: на 1 января — 740 763 человека, на 1 апреля — 750 249, на 1 июля — 917 719, на 1 октября — 536 314 человек; поквартальная численность заключенных тюрем: на 1 января — 275 510 человек, на 1 апреля — 271 838, на 1 июля — 260 149, на 1 октября — 197 066 человек.
СТАТЬЯ ТРИНАДЦАТАЯ
ПО ДАННЫМ на 1 января 1946 года, состав рабочей силы в различных лагерях и строительствах НКВД был следующим:
9 января одним из пунктов приказа № 0021 «О мероприятиях по улучшению работы 1 спецотдела НКВД СССР» (учетно-архивного) предписывалось закончить в течение 1946 года работу по созданию «единого персонального учета преступников, путем объединения оперативно-справочной картотеки 1 спецотдела с картотеками, принятыми в 1941 году от Главного управления милиции и ГУЛАГа НКВД СССР».
22 января нарком С. Н. Круглов подписал приказ № 0075 «О передаче ПФЛ ГУЛАГу и расформировании ОПФЛ НКВД СССР», по которому «в соответствии с постановлением ГКО № 9871с-18.08.45 о направлении спецконтингентов («власовцев», лиц, служивших в немецкой армии, строевых формированиях, легионеров и полицейских) на расселение в северные районы страны на положении спецпереселенцев с закреплением в местах расселения на 6 лет» проверочно-фильтрационные лагеря «со всеми наличными кадрами работников лагерей, охраны, хозяйством, помещениями, транспортом и имуществом» передавались «в состав лагерей ГУЛАГа». Отдел ПФЛ НКВД подлежал расформированию к 1 февраля. На основании этого приказа в ведение ГУЛАГа перешли следующие лагеря и лаготделения:
22 января приказом № 0076 в городе Чусовой «для содержания осужденных к каторжным работам и обеспечения надлежащего режима и изоляции» создавался Понышский ИТЛ в составе УИТЛК УНКВД Молотовской области для каторжан «3 и 4 категорий трудоспособности с лимитом в 4000 человек», чье «трудовое использование» предписывалось «организовать на базе местных сырьевых ресурсов» (возобновление строительства Понышской ГЭС и другие работы).
25 февраля приказом № 00155 «для содержания осужденных к каторжным работам» организовывался Томский ИТЛ с лимитом в 6000 человек 3 и 4 категорий трудоспособности; «завозимый контингент» подлежал использованию «на деревообработке за счет… давальческого сырья и местных ресурсов».
3 марта приказом № 00180 на базе управления Строительства № 500 и Амурского управления ГУЛЖДС создавалось Управление Амурского строительства БАМа и Строительства № 500 ГУЛЖДС, начальником которого назначался генерал-майор И. Г. Петренко, а его первым заместителем — подполковник Д. В. Успенский. Управлению поручались окончание строительства железнодорожной линии «Комсомольск—Советская Гавань» и строительство линий «Комсомольск—Ургал» и «Известковая—Ургал».
9 марта приказом № 00192 на ГУЛАГ было возложено снабжение продовольствием и вещевым довольствием «контингентов» следующих строительств: № 791 в Сухуми, сооружавшего объекты «А» («шарашка» для немцев-ядерщиков в сухумском санатории «Синоп») и «Г» (аналогичная «шарашка» в санатории «Агудзеры»), а также госдачи на озере Рица; № 859 (будущий Челябинск-40); № 865 (будущий Свердловск-44), завода № 12 (Электросталь), Спецстроя и других объектов Главпромстроя НКВД. На Санитарный отдел ГУЛАГа этим же приказом возлагалось медицинское обслуживание перечисленных строительств.
15 марта был принят закон о преобразовании СНК в Совет Министров СССР, а наркоматов — в министерства. Аббревиатура «НКВД» теперь навсегда ушла в историю. 19 марта С. Н. Круглов был утвержден министром внутренних дел СССР. К ГУЛАГу МВД мы вернемся в следующий раз, а сейчас остановимся на нескольких сквозных для истории этого главка сюжетах.
СРОКИ ПРЕБЫВАНИЯ в местах лишения свободы у членов семей изменников родины (ЧСИР), осужденных в 1938-м Особым совещанием НКВД (ОСО) на 8 лет ИТЛ, истекали в 1946 году. Поэтому в январе 1946 года по личному указанию начальника ГУЛАГа В. Г. Наседкина начальник Темлага полковник Г. Я. Цывьян прислал ему докладную записку о «движении» ЧСИР. После получения этой докладной, 4 февраля, указание № 9\55583 о предоставлении аналогичных данных было направлено и в другие лагеря. Характерны докладные записки из Темниковского и Карагандинского лагерей, где содержалось почти две трети всех ЧСИР.
Темлаг в 1937—1938 годах принял 5329 осужденных ОСО «членов семей изменников Родины», за период с 1937-го по 30 ноября 1945 года из них было освобождено из-под стражи 2700 человек, этапировано в другие лагеря — 1939, умерло — 147 человек. На 30 ноября 1945-го в Темлаге содержалось под стражей 543 человека, еще 498 оставленных в лагере «в порядке п. 2 директивы НКВД и прокурора СССР № 185 от 29 апреля 1942 года» работали по вольному найму.
Из общего числа освобожденных из-под стражи на свободу из Темлага вышли: на общих основаниях «в порядке п. 4 директивы № 185» — 1207 человек, «в порядке п. 2 директивы № 185 с оставлением в лагере по вольному найму» — 977, освобождено досрочно по инвалидности в порядке постановления Пленума Верховного суда СССР от 1 августа 1942 года — 252, по решениям ОСО досрочно и «отдельные лица за высокие производственные показатели» — 135, за прекращением дел Особым совещанием — 129 человек.
Из 1207 освобожденных на общих основаниях вышли из лагеря еще до войны: 29 человек — в 1940-м, 112 — в первой половине 1941-го, когда ограничений в отношении освобождения «спецконтингента» еще не было. Таким образом, фактически за 1942—1945 годы из Темлага на общих основаниях в порядке п. 4 директивы № 185 было освобождено 1066 человек. Большинство этих людей ко времени окончания срока заключения были признаны негодными к работе медицинскими комиссиями лагеря и для работы в Темлаге по вольному найму не годились «вследствие невозможности ими ввиду их слабого физического состояния своим трудом обеспечить себе прожиточный минимум, средств же на их содержание лагерь не имеет». В записке подчеркивалось, что «эти же лица до освобождения их из-под стражи, находясь в зоне лагеря, независимо от их физического состояния, получали гарантированное питание за счет лагеря. Оказавшись по освобождении из лагеря материально не обеспеченными, отдельные лица начали заниматься нищенством и мелкими кражами».
Кроме того, в порядке п. 4 директивы № 185 были освобождены на общих основаниях заключенные, имевшие несовершеннолетних детей. В личные дела каждого освобожденного включались акты медицинских комиссий о непригодности к работе и документы, подтверждающие наличие детей в детских учреждениях или у опекунов и родственников. В каждом отдельном случае освобождение производилось по постановлению управления Темлага, санкционированного прокурором.
В целом, как пояснялось в записке, «выезд из лагеря освобожденных из-под стражи членов семей изменников Родины допускался исключительно в случаях непригодности их для работы и невозможности вследствие этого использовать на производстве лагеря, хотя отдельных лиц вне зависимости от заключений медицинских комиссий, — мы все же задерживаем в порядке п. 2 № 185 (специалисты, жены руководящего право-троцкистского подполья), а также имеющих детей дошкольного возраста. Всего в 1943 и 1944 годах было освобождено 252 человека заболевших тяжелым неизлечимым недугом. 135 досрочно освобожденных членов семей изменников родины по решениям особого совещания до фактически отбытого срока и за высокие производственные показатели, в соответствии с п. 6 директивы НКВД и прокурора СССР № 388/11985с от 2 августа 1943 года, не могли быть задержаны в лагере по вольному найму и поэтому были освобождены на общих основаниях с правом выезда из лагеря. Тем более не могли быть задержаны для работы по вольному найму освобожденные из-под стражи 129 чел. за прекращением дел особым совещанием».
Из освобожденных из-под стражи и переданных отделу кадров управления лагеря для использования на работах по вольному найму 977 человек в Темлаге к 30 ноября 1945 года оставалось 498 человек. Убыло по различного рода причинам 479 человек, из них:
«а) освобождено от работы по инвалидности и разрешен выезд из лагеря в порядке п. 3 директивы № 388/11985с от 2/УШ-1943 г. — 227 чел.
б) освобождено от работы и разрешен выезд из лагеря при документальном подтверждении о наличии детей (п. 4 дир. № 185) — 218 чел.
в) откомандировано в другие места заключения для работы по специальности в соответствии с распоряжениями ОК [Отдела кадров] ГУЛАГа — 16 чел.
г) освобождено от работы и разрешен выезд из лагеря за высокие производственные показатели (п. 4 дир. № 388/11985с от 2/УШ-1943 г. ) — 18 чел.
Кроме того, 8 чел. осуждено и взято под стражу за различного рода преступления».
6 марта 1946 года свою докладную о «движении» осужденных ЧСИР прислал и начальник Карлага подполковник В. П. Соколов. Для них еще в сентябре 1937 года в степи с «неосвоенным объектом работы», в 45 километрах от станции Акмолинск, было организовано Акмолинское спецотделение Карлага с «растениеводческим уклоном», где тогда же было развернуто капитальное строительство жилых бараков, лечебно-санитарных учреждений и коммунально-бытовых объектов:
«По состоянию на 1-е января 1938 года было выстроено:
а) жилых бараков для размещения заключенных (вместимость в каждом бараке — 300 чел. ) — 16.
б) пищеблок на 5000 чел.
в) баня с пропускной способностью — 25 чел. в час
г) больница на 50 коек
д) детские ясли на 30—40 детей
е) административные учреждения
ж) дома для размещения административно-технического персонала из числа вольно-наемных».
Контингент ЧСИР начал поступать в Карлаг с декабря 1937-го отдельными группами от 50 до 300 человек. С этого времени и в течение всего 1938 года из следующих мест заключения сюда прибыло:
Сроки до трех лет среди этих ЧСИР имели 204 человека, до пяти лет — 2562, до восьми лет — 5142 человека.
«Переброска поступившего контингента заключенных ЧСИР от станции Акмолинск до спецотделения в зимнее время была организована в специально оборудованных утепленных будках, с отоплением тракторами. За каждый рейс перебрасывалось по 72 человека. Случаев обморожения в момент переброски не было.
Жилой фонд и объекты работы в Акмолинском спецотделении в основном был рассчитан на 5.000 человек заключенных, а поступило их значительно больше, в виду этого явилась необходимость расширения жилого фонда, а вместе с этим предоставления заключенным ЧСИР необходимой работы.
С этой целью Карлагом НКВД было организовано Спасское отделение, где также размещались заключенные, осужденные как ЧСИР.
Таким образом до второй половины 1940 года заключенные ЧСИР в Карлаге НКВД размещались: в Акмолинском спецотделении — со сроком осуждения от 5 до 8 лет, а осужденные на срок 3 года и часть со сроком до 5 лет были из Акмолинского отделения переведены в Спасское отделение.
Заключенные ЧСИР от общего контингента заключенных содержащихся в Карлаге НКВД были совершенно изолированы и на работах использовались отдельно.
Во второй половине 1940 г. на основании указаний центра значительная часть заключенных ЧСИР, в частности специалисты, из Акмолинского спецотделения были вывезены в лагерь и содержались они на общих основаниях, а в Акмолинском отделении было оставлено то количество заключенных ЧСИР, которое необходимо было отделению для работ.
Из Спасского отделения заключенные ЧСИР, тоже самое, были вывезены в лагерь с содержанием на общих основаниях».
За отчетный период, продолжал начальник Карлага, оттуда выбыло 6784 из числа осужденных ЧСИР, из них: освобождено из лагеря — 4825 человек, умерло — 311, этапировано — 1648 человек.
Все освобождаемые «за отбытием срока наказания с применением к ним п. 2 директивы № 185 от 29/1У-1942 года» также получали документы об освобождении с указанием «оставить на работах в лагере на положении вольно-наемного» без права выезда и немедленно передавались в распоряжение отдела кадров Карлага «для устройства их на работе и соответствующего учета».
На 1 марта 1946 года из числа этих освобожденных на работах в хозяйстве Карлага было занято 2243 человека, из них использовались: медработниками — 189 человек, счетно-финансовыми работниками — 124, планово-экономическими работниками — 43, ветработниками — 38, инспекторским составом — 38, зоотехническими работниками — 6, агротехническими работниками — 29, младшим обслуживающим персоналом — 215, служащими — 176, «на разных с/х работах рабочими» — 1385 человек.
Выбыло из Карлага из числа оставленных на работах по вольному найму 971 человек, из них: по инвалидности как не пригодные для работы — 608 человек, откомандировано по распоряжению Отдела кадров ГУЛАГа — 28, «уволено по директиве № 117» — 24, «уволено в связи с выездом» — 311 человек.
Освобождение ЧСИР из лагеря по разделам «За прекращением дела», «Ограничиться отбытым сроком наказания», «Условно-досрочно» и «По сокращению срока наказания с применением п. 2 директивы № 185» производилось по решениям Особого совещания при НКВД СССР.
Освобожденные ЧСИР выезжали «к избранным ими местам жительства, за исключением режимных местностей, а освобождающиеся по инвалидности направлялись к месту жительства их родственников».
На 1 марта 1946 года в Карлаге содержалось 1124 ЧСИР, из них: 121 — задержанных «с освобождением из лагеря по п. 1 директивы № 185 от 29/1У-42 г. », 1 — водворенный «обратно в лагерь… за нарушение лагерного режима и трудовой дисциплины», остальные 1002 человека содержались «на общих основаниях, как неотбывшие срока наказания, из них значительная часть будет освобождена в ближайшие три-четыре месяца 1946 года».
Оставшийся в Карлаге контингент заключенных ЧСИР в количестве 1124 человек использовался: специалисты и квалифицированная рабочая сила — на работах «в хозяйстве лагеря по специальности или по приближенным специальностям», не имеющие специальности — «на общих работах в животноводстве и в полеводстве».
«В соответствии с директивным указанием ГУЛАГа НКВД СССР:
Освобожденные из лагеря ЧСИР по п. 2 директивы № 185, размещаются непосредственно в лагподразделениях Карлага, т. е. по месту их непосредственной работы, по принципу:
Лица работающие на общих работах сконцентрированы на отдельных участках побригадно в 40—50 человек и размещаются они в отдельно отведенных для них бараках, как вольнонаемные, специалисты расквартированы по индивидуальным квартирам.
Питание производится в столовых для вольнонаемного состава, продовольствием обеспечиваются за счет лагерного фонда через торговую сеть по талонам установленного для них образца.
Вещевым довольствием они снабжаются также за счет лагерного фонда с взиманием с них амортизационного отчисления.
Культурное обслуживание их производится за счет развития художественной самодеятельности всего вольнонаемного состава при клубах по месту их работы, выезжают на производственные участки культбригады и кинопередвижки».
В июне 1946 года появился совместный приказ МВД СССР, МГБ СССР и Генерального прокурора СССР «Об отмене директив НКВД СССР и Прокурора СССР № 221 от 22 июня 1941 года и № 185 от 29 апреля 1942 года и всех последующих к ним дополнений». Как мы видели, этими документами задерживалось до конца войны освобождение ряда категорий осужденных, а освобожденные закреплялись за лагерями на положении вольнонаемных. Еще 29 мая 1945 года в НКВД подготовили проект письма заместителя наркома Чернышова и начальника ГУЛАГа Наседкина на имя Берии, в котором говорилось:
«В связи с окончанием военных действий, возникла необходимость в пересмотре директив НКВД и Прокурора СССР № 221 от 22 июня 1941 года и № 185 от 29 апреля 1942 года.
По этим директивам до конца войны было прекращено освобождение из мест заключения отбывших сроки наказания осужденных за контрреволюционные и другие особо-опасные преступления.
За годы войны задержано и содержится в исправительно-трудовых лагерях отбывших сроки наказания:
1. На положении заключенных:
а) граждан СССР, осужденных за измену Родине, террор, шпионаж, диверсию, троцкистов, правых и бандитов — 20.634 чел.
б) подданных, воевавших с СССР государств: Германии, Румынии, Италии, Финляндии, Венгрии, независимо от состава преступления, а также подданных союзных и нейтральных государств, осужденных за особоопасные к/р преступления — 1.850 чел.
в) внеподданных [лиц без гражданства], независимо от статей осуждения — 1.213 чел.
2. На положении вольнонаемных, с закреплением до конца войны за лагерями НКВД, без права выезда за пределы районов работ лагерей, осужденных за другие контрреволюционные и особоопасные преступления (кроме перечисленных в п. 1) и уголовников-рецидивистов — 72.600 чел. (в том числе на Дальстрое — 44.200 чел).
Полагали бы целесообразным отбывших сроки наказания:
А. Осужденных за измену Родине, террор, шпионаж, диверсию, троцкистов, правых, бандитов, а также всех внеподданных из мест заключения освободить, определив им проживание в отдельных районах Советского Союза, применительно к предусмотренным в списке № 3 приказа НКВД СССР от 1 июня 1939 года № 0143 (с правом приезда к ним на жительство членов семей).
Установить, что в дальнейшем эти категории осужденных по отбытии сроков наказания — могут проживать только в отдаленных районах.
Б. Подданных воевавших с СССР государств из мест заключения освободить и передать для дальнейшего содержания в лагеря для интернированных.
В. Подданных союзных и нейтральных государств из мест заключения освободить и выдворить за пределы Советского Союза.
Г. Бывшим заключенным, закрепленным за лагерями на правах вольнонаемных до конца войны в порядке п. 2 директивы № 185, разрешить отъезд и проживание по месту избранного жительства, с соблюдением установленных режимных ограничений.
Директивы НКВД и Прокурора СССР №№ 221 и 185 считать утратившими силу.
По строительству Дальнего Севера сохранить существовавшее до войны положение, предоставляющее право начальнику Дальстроя оставлять на Колыме, в порядке вольного найма, лиц, отбывших сроки наказания, необходимых Дальстрою.
Для рассмотрения этих предложений просим назначить комиссию НКВД—НКГБ в составе по вашему усмотрению».
Однако все упиралось в экономическую целесообразность: без этих 94 тысяч человек работа целого ряда лагерей становилась проблематичной. Характерно поступившее уже 9 июня 1945 года к наркому Берии письмо начальника Ухтинского комбината НКВД комиссара ГБ 3 ранга С. Н. Бурдакова:
«Особыми указаниями НКВД СССР и Прокурора Союза на время войны был введен ряд чрезвычайных положений по лагерям:
1. Лица, осужденные за особо опасные преступления против государства, хотя и окончившие сроки наказания, были оставлены на положении заключенных до конца военных действий. Таких заключенных у нас имеется 1905 человек.
2. Лица, осужденные за контрреволюционные преступления, по отбытии срока наказания были освобождены из лагеря, но прикреплены к производству до конца военных действий. Таких лиц имеется 1654 человека.
3. Лица, освобожденные из лагеря, осужденные в прошлом за маловажные преступления и имеющие право свободного выезда за пределы лагеря, оставлялись нами на работе в лагере, иногда и против их желания. В интересах производства, как владеющие определенными специальностями или получившие таковые за время пребывания в лагере.
За время войны были мобилизованы и направлены на работу в Ухтинский комбинат НКВД 3538 человек немок и 1500 человек корейцев и болгар.
В связи с победоносным завершением войны с фашистской Германией, среди заключенных, окончивших сроки, прикрепленных к производству и мобилизованных, наблюдаются массовые настроения выезда из лагеря, и сейчас создалось такое положение, что многие из них начинают плохо работать, ожидая специального Правительственного указа, позволяющего им выехать из лагеря в места прежнего жительства. По этому поводу в лагере идут всевозможные толки.
Всех контингентов, имеющих право выезда из лагеря, насчитывается 8597 человек, или почти 50% всего рабочего состава.
Совершенно ясно, что мы не можем одновременно отпустить такое огромное количество людей. Так как это нарушит нормальную работу производства и может привести к весьма тяжелому положению.
Исходя из интересов выполнения государственных планов, установленных для Комбината, имея в виду невозможность освободить одновременно такое огромное количество людей и принимая во внимание, что большинство из них привыкло к природным условиям Севера и приобрело определенные специальности, — считаю возможным внести на Ваше решение следующие предложения:
1. В отношении задержанных в лагере до конца военных действий:
Всех лиц, окончивших сроки наказания, но задержанных в лагере до конца военных действий, оставить на постоянное жительство на территории Ухтинского комбината с использованием их по специальности. Разрешить им привезти в Ухту семьи и обзавестись хозяйством. Разрешить выехать из лагеря только тем, которые не нужны для производства, инвалидам и больным.
2. В отношении прикрепленных к производству:
Лиц, окончивших сроки наказания, освобожденных из лагеря, но прикрепленных к производству до конца военных действий, оставить на постоянное жительство в лагере, разрешив им привезти семьи и обзавестись хозяйством. Выезд разрешить только больным, инвалидам и не представляющим никакой ценности для лагеря.
В обоих случаях считал бы необходимым сделать специальные оговорки в паспортах этих лиц, ограничивающие свободу их передвижения.
3. В отношении трудмобилизованных немок, корейцев и болгар:
Всех, без исключения, немок оставить на постоянное жительство на территории лагеря, с использованием их на производстве.
Всех корейцев и болгар, получивших определенные специальности и привыкнувших к климатическим условиям Севера, оставить на жительство в лагере, предоставив возможность выехать из лагеря только тем, кто не имеет никакой специальности, или кому состояние здоровья не позволяет находиться на Севере. Разрешить немкам официально выходить замуж, привозить свои семьи и обзаводиться хозяйством.
Проблема освоения Севера в первую очередь зависит от народонаселения, которого здесь очень мало. Оставление сравнительно большого количества людей указанных категорий на Севере даст возможность быстро его заселить и обеспечить рабочей силой растущую промышленность.
Совершенно очевидно, что освоение такого большого количества людей и перевод их на положение вольнонаемного состава будет проходить с большими трудностями: в первую очередь потребуется большое жилстроительство: необходимо будет дать этим хозяйствам скот, птицу и т. д. Но во всяком случае это мероприятие будет оправдано.
При условии оставления этих категорий на постоянное место жительство в Ухтинском комбинате, ряд наших подразделений мы полностью можем перевести на вольнонаемный состав: Водный промысел, Асфальтитовый рудник, сажевые заводы, Нефтеперегонный завод, Ремонтно-Механический завод, систему энергохозяйства и другие.
Докладываю Вам, что настроения о выезде из Ухты сейчас наблюдаются не только среди указанных выше категорий, но и среди вольнонаемного состава, которые считают, что они уже достаточно поработали на Севере и имеют право выехать в более благоприятные по климатическим условиям места.
Мне кажется совершенно необходимым восстановить все льготы, существовавшие до войны для работников Севера, и распространить их также на контингенты, о которых указано выше.
Прошу Ваших указаний».
На письме имеется резолюция Берии: «Тов. Чернышов! Переговорите со мной».
В июле 1945 года находившемуся в Потсдаме Берии было направлено письмо за подписями В. Н. Меркулова, Б. З. Кобулова и В. В. Чернышова:
«Представляем на Ваше рассмотрение проект приказа НКВД, НКГБ, НКЮ и Прокурора СССР «Об отмене специальных мероприятий НКВД, НКГБ и Прокуратуры СССР на период войны и о порядке применения амнистии к некоторым категориям преступников».
Приказом намечаются к проведению следующие мероприятия:
1. Освободить из тюрем, исправительно-трудовых лагерей и колоний НКВД заключенных, отбывших сроки наказания, но задержанных в местах заключения до конца войны.
Всего подлежит освобождению заключенных этой категории 21.156 человек, в том числе:
Осужденных за участие в правотроцкистских, меньшевистских, эсеровских и других антисоветских организациях — 9014 чел.
За бандитизм, разбой и умышленные убийства — 4199 чел.
За шпионаж — 2372 чел.
За террор — 1707 чел.
За диверсии — 334 чел.
За измену Родине — 126 чел.
Освобождение заключенных, в отношении которых имеются материалы об их антисоветской работе за время нахождения в заключении, будет задержано.
Для рассмотрения материалов и решения вопросов об их аресте и новом привлечении к уголовной ответственности или освобождении (за отсутствием достаточных оснований к аресту) создаются специальные комиссии НКВД, НКГБ и Прокуратуры.
Освобождаемым разрешается проживание на территории СССР, кроме режимных местностей.
2. Освободить из исправительно-трудовых лагерей НКВД заключенных, осужденных на срок до окончания войны.
Заключенных этой категории в лагерях содержится 816 человек, все они осуждены за сдачу в плен войскам Финляндии в советско-финскую войну 1939—1940 годов.
3. Разрешить выезд из лагерей и колоний НКВД к местам жительства, с соблюдением режимных ограничений, бывшим заключенным, отбывшим сроки наказания и оставленным до окончания войны в лагерях и колониях НКВД на положении вольнонаемных.
Всего таких лиц в лагерях и колониях НКВД работает 71.511 человек.
4. Освобождаемые заключенные:
а) подданные и граждане Германии, Италии, Финляндии, Румынии и Венгрии (всего 798 человек) — переводятся в лагери НКВД для интернированных;
б) подданные и граждане союзных и нейтральных государств (всего 1052 человека) — высылаются из пределов СССР в установленном порядке;
в) не имеющие гражданства (3813 человек) — расселяются в отдаленных местностях СССР под надзор органов НКВД—НКГБ;
г) немцы, итальянцы, финны, румыны и венгры, состоящие в советском гражданстве (1500 человек) — передаются в рабочие колонны;
д) калмыки, карачаевцы, чеченцы, ингуши, балкарцы, крымские татары, турки, курды и другие спецпереселенцы — по освобождении направляются на жительство в места расселения их семей.
5. Кроме того, в приказе разъясняется порядок применения амнистии к ссыльным, высланным и к лицам, арестованным, как социально-опасный элемент:
а) К ссыльным и высланным по решению судебных органов и Особого Совещания при НКВД СССР на срок до трех лет, предлагается применить статью 1-ю Указа «Об амнистии» и освободить их.
К ссыльным и высланным на срок свыше 3-х лет предлагается применить статью 2-ю того же Указа о сокращении неотбытого срока наказания наполовину.
Всего в ссылке и высылке по решениям судов и Особого Совещания числится 17.287 человек.
б) Высланных на основании Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 22 июня 1941 года «О военном положении», а также высланных органами НКВД, НКГБ в административном порядке до и в период войны, за исключением лиц, высланных из Прибалтики, Западных областей Украины и Белоруссии, Молдавской ССР и Дальнего Востока, — от высылки освободить и разрешить им свободное проживание по территории СССР, кроме режимных областей.
Всего по этому пункту: подлежит освобождению от высылки 9.118 человек, остаются на положении административно высланных — 18.433 человека.
6. Приказом предлагается не применять амнистию к арестованным по статье 7/35 УК РСФСР (как социально-опасный элемент), если они подпадают под это определение по признаку своей антисоветской деятельности; к арестованным социально-опасным элементам по признакам уголовно-бытового порядка амнистия будет применяться на общих основаниях.
Просим Вашего решения».
На письме имеется резолюция Берии: «Решить в Москве»; решение, однако, затянулось, и приказ МВД, МГБ и Генерального прокурора вышел лишь 24 июня 1946 года:
«Отменить директивы НКВД и Прокурора СССР № 221 от 22 июня 1941 года и № 185 от 29 апреля 1942 года и все последующие к ним дополнения о задержке освобождения из мест заключения некоторых категорий осужденных.
1. Для рассмотрения материалов на заключенных, задержанных освобождением, образовать комиссии:
а) в отношении заключенных, содержащихся в исправительно-трудовых лагерях МВД, — в составе начальника лагеря, начальника оперативно-чекистского отдела лагеря, прокурора лагеря и представителя Управления Министерства государственной безопасности — по территориальности.
б) в отношении заключенных, содержащихся в исправительно-трудовых колониях и тюрьмах МВД, — в составе заместителя министра внутренних дел автономной республики (зам. начальника УМВД), представителя от УМГБ и Прокуратуры республики, края, области…
3. Комиссиям в месячный срок рассмотреть имеющиеся материалы на заключенных, задержанных освобождением, руководствуясь при этом следующим:
а) лиц, в отношении которых имеются данные об их практической антисоветской или иной преступной деятельности за время нахождения в заключении, — арестовать, оформив арест в установленном законом порядке. Дела по окончании следствия направить на рассмотрение в лагерные суды и Особое совещание при МВД СССР.
б) на заключенных, в отношении которых не имеется данных о проведении ими антисоветской работы в период нахождения в заключении, но являющихся социально-опасными по своей прошлой антисоветской деятельности и по тяжести совершенных ими преступлений (руководители шпионских резидентур и установленные агенты иностранных разведок, руководители антисоветских организаций, террористы, диверсанты, осужденные в совершении террористических и диверсионных актов, кадровые троцкисты, меньшевики, эсеры, а также бандиты), — завести учетные дела и с заключением комиссии представить их на рассмотрение Особого совещания при МВД СССР для направления таких осужденных в ссылку; до получения решения Особого совещания этих заключенных содержать в лагерях;
в) остальных заключенных по решениям комиссии освободить из заключения с применением к ним существующих режимных ограничений, согласно положению о паспортах.
4. Лиц, отбывших сроки наказания и прикрепленных для работы к лагерю (колонии) на положении вольнонаемных в порядке пункта 2 директивы НКВД и прокурора СССР № 185 1942 года, освободить от работы, применив к ним ограничения согласно положения о паспортах.
Объявить этим лицам под расписку в личном деле, что им разрешено проживать в любом районе СССР, кроме режимных местностей; при выезде выдать соответствующие документы, проездные билеты.
5. Освобождение заключенных, отбывших срок наказания, задержанных в исправительно-трудовых лагерях, колониях и тюрьмах до окончания войны на положении заключенных и вольнонаемных, — производить постепенно и закончить к 1 октября 1946 года».
ПИК СМЕРТНОСТИ в ГУЛАГе пришелся на годы Великой Отечественной войны. Попробуем проанализировать динамику и особенности смертности осужденных в подведомственных главку местах лишения свободы за все время существования «классического» ГУЛАГа — с 1930 по 1956 годы.
Мы еще увидим, как в октябре 1956-го постановлением Совмина СССР и ЦК КПСС № 1443-719с «О мерах по улучшению работы МВД СССР» ГУЛАГ будет преобразован в Главное управление исправительно-трудовых колоний (ГУИТК); после этого места лишения свободы начнут трансформироваться по пути ликвидации лагерей и преобразования их в колонии, управление ими децентрализуется, что среди прочего привело к ухудшению отчетности и затруднило сбор и анализ позднейших данных.
На протяжении истории ГУЛАГа состав подведомственных ему учреждений существенно менялся дважды: в 1930—1934 годах в его состав входили только исправительно-трудовые лагеря (ИТЛ), с 1935 по 1938 годы — все места заключения, включая тюрьмы (за исключением внутренних и особых), а с 1939 года — лагеря и колонии, в которых содержались осужденные. Наш анализ касается только осужденных (какими бы органами они ни были осуждены), не затрагивая спецпоселенцев и контингента проверочно-фильтрационных лагерей, в разное время также подведомственных ГУЛАГу.
Сбором данных о смертности в местах лишения свободы в главке занимались две независимые друг от друга структуры: санитарный отдел (САНО) и отдел учета и распределения заключенных (УРО), в 1947 году переименованный в спецотдел 2 управления ГУЛАГа.
В САНО от санитарных органов ИТЛ и управлений исправительно-трудовых лагерей и колоний (УИТЛК) или отделов исправительно-трудовых колоний (ОИТК) в регионах поступала ежемесячная отчетность о количестве заболевших и умерших, числе потерянных рабочих человеко-дней, наличии эпидемических заболеваний, а так же об основных причинах смертности. Отвечая за санитарное состояние мест заключения и уровень смертности заключенных, САНО был заинтересован как в фактическом снижении смертности, так и в том, чтобы не включать в отчетность случаи смертей, не зависящих от уровня санитарии. Поэтому убитые в результате «бандитских проявлений», при попытке к бегству и т. п. статистикой САНО не учитывались.
Отделы учета и распределения заключенных в центре и на периферии в своей статистике, поступающей от частей учета и распределения заключенных (УРЧ) лагерей и колоний, отражали все случаи снятия с учета в связи со смертью, независимо от ее причин, в том числе и убитых.
Поэтому данные этих отчетностей за некоторые годы расходятся на тысячи человек. Не считая умерших в Северо-Восточных лагерях Дальстроя, такая разница составила: в 1939 году — 3898 человек, в 1940-м — 2809, в 1941-м — 9470, в 1942-м — 6614, в 1943-м — 5462, в 1944-м — 5696 человек.
При этом официальной статистикой смертности считались именно сведения санитарного отдела, именно они приводились в докладных записках и сообщениях руководству как НКВД—МВД, так и страны. По документам не видно, чтобы данные УРО прямо использовались руководством ГУЛАГа и наркомата. Тем не менее в некоторые годы УРО составлял достаточно подробные справки и о смертности.
Сопоставляя данные УРО (сохранились в Государственном архиве Российской Федерации за период 1934—1954 годов) и отчеты САНО (сохранились за 1931—1960 годы), можно со значительной степенью определенности выявить динамику смертности в ИТЛ и ИТК, что и сделано в нижеследующей таблице.
Однако нужно сделать еще несколько предварительных замечаний.
До 1944 года САНО не учитывал смертность в колымских северо-восточных лагерях, тогда как в сводках УРО соответствующие данные приводились, поэтому разница между двумя видами отчетности за соответствующий период включает смертность на Колыме.
В 1953 году после перевода ГУЛАГа в Министерство юстиции особые лагеря были переданы в Тюремное управление МВД, но так как они и до этого, и в последующем входили в ГУЛАГ, то данные о смертности в особлагах за 1953 год учтены в таблице.
Смертность в исправительно-трудовых колониях (в отличие от ИТЛ) учитывалась УРО только с 1943 года (данные за предшествующее время сохранились только на 1939 год). Поскольку сведения УРО по колониям отрывочны и незначительно отличаются от данных санитарного отдела, они в таблице не приведены.
Уровень смертности в местах лишения свободы рассчитывался по различным методикам. Как мы помним (см. «Свободная мысль-XXI», 2000, № 8, стр. 127), до 1943 года число умерших за год соотносилось со среднесписочным составом заключенных за год (например, в 1934 году в лагерях умерло 25 187 человек, среднесписочный состав составлял 586 477 человек, и деление первой цифры на вторую с умножением на 100 давало уровень смертности в 4,28 (так в документах)). С 1943 по 1952 годы уровень смертности исчислялся как отношение суммы умерших за каждый месяц к сумме среднемесячных численностей (для примера возьмем тот же 1934 год: в январе умерло 2218 заключенных при среднемесячной численности 450 174 человека, в феврале умерло 1890 человек при среднемесячной численности 450 000 человек и так далее по декабрь включительно). Сложение числа умерших дает за год ту же цифру в 25 187 человек. Однако сумма среднемесячных численностей за 1934 год составляет 7 304 301 человек; деление первой цифры на вторую с умножением на 100 дало бы теперь уровень смертности в 0,34 процента, примерно в 12 раз ниже по сравнению с предшествовавшей методикой. Для сравнимости данных все они пересчитаны по первоначальной методике.
Таблица составлена на основе документов САНО и УРО ГУЛАГа за соответствующие годы, в основном хранящихся в фонде 9414 (ГУЛАГ) ГАРФ; часть материалов извлечена и из других фондов, причем необходимо отметить большой объем параллельных и пересекающихся данных, что увеличивает их достаточно высокую достоверность с точки зрения математической статистики. Расхождения (не более чем на 1,5—2 процента) укладываются в рамки статистических погрешностей. Столь представительный массив источников дает основания считать, что привлечение каких-либо новых документов в будущем радикально не изменит общей картины смертности в ГУЛАГе.
В таблице сведены в хронологическом порядке данные о смертности в ИТЛ и ИТК в абсолютных величинах, общее число умерших в ГУЛАГе и процент (уровень) смертности по данным САНО. В числителе даются данные САНО, в знаменателе — данные УРО.
* Включая подведомственные ГУЛАГу тюрьмы.
В 1930—1934 годах, когда в составе ГУЛАГа находились только исправительно-трудовые лагеря, смертность в них держалась на уровне 4—4,5 процента от среднегодовой численности.
Исключение составил голодный 1933 год, когда поступление ослабленного контингента и уменьшение продовольственного пайка вызвало резкий всплеск смертности. В этом году в лагерях умерло 67 297 человек (15,3 процента от среднегодовой численности, втрое с лишним выше по сравнению с предыдущим годом). При этом уровень смертности колебался от 10,56 процента в Белбалтлаге до 34,4 процента в Вишерском ИТЛ. Это вызвало серьезное беспокойство у руководства ОГПУ: 31 декабря 1933 года зампред ОГПУ Ягода обратился с письмом на имя Сталина и Молотова с просьбой о повышении норм продовольственного пайка для заключенных. Одновременно принимаются меры по развитию подсобных хозяйств при лагерях, что уже к 1934 году позволило полностью обеспечить потребности контингента в рыбе и примерно 70 процентов потребностей в картофеле и овощах. В итоге смертность в 1934 году снизилась до уровня 1932 года.
В конце 1934 года в состав ГУЛАГа из ведения наркоматов юстиции союзных республик были переданы исправительно-трудовые колонии и тюрьмы (в совокупности именовавшиеся «местами заключения»). С 1935 года смертность в этих учреждениях учитывается статистикой САНО и в 1935—1937 годах не превышала 1,5 процента. Так, в 1935 году там умерло 4321 человек (1,14 процента), причем разброс показателей был весьма значительным: если в местах заключения Горьковского и Северного краев уровень смертности составлял соответственно 4,47 и 3,95 процента, то в Западной области — 0,42, в Воронежской — 0,53, в Белоруссии — 0,51, на Украине — 0,68 процента. По сравнению с 1934 годом общий уровень смертности в РСФСР снизился почти вдвое. Уровень смертности в ИТЛ в те же годы колебался у отметки 3 процента.
Сопоставление данных САНО и УРО о смертности в ИТЛ начиная с 1934 года позволяет вычленить из общего числа умерших погибших не от болезней. В данных УРО учтена и смертность в Севвостлаге, которая в материалах САНО отсутствует. Поэтому сопоставление этих цифр дает возможность за 1934—1938 годы установить верхний предел смертности на Колыме, а также число погибших в лагерях. Для 1934—1936 годов разница между данными САНО и УРО не превышает полутора тысяч человек в год, что свидетельствует о невысокой смертности на Колыме и небольшом числе убитых в лагерях при различных обстоятельствах.
В 1937 году уровень смертности в лагерях не претерпел существенных изменений и не превысил 3 процентов от среднегодовой численности, составив, по данным САНО и УРО, соответственно 22 933 и 25 376 заключенных. Разница в 2443 человек дает число умерших на Колыме и погибших в лагерях. Однако заключенные, осужденные в 1937—1938 годах к ВМН спецтройками НКВД, сюда не входят: они направлялись в распоряжение местных УНКВД, а сами расстрелянные считались выбывшими в другие места заключения.
Заметно возросло (до 8123 человек) абсолютное число умерших в местах заключения, но процентный уровень их смертности практически не изменился. Число заключенных в тюрьмах и колониях на 1 января 1938 года достигло 886 193 человек по сравнению с 375 376 на 1 января 1937 года, из них в тюрьмах находилось 548 417 заключенных. Всего за 1937 год было осуждено к лишению свободы около 850 тысяч человек; столь резкий рост численности осужденных и их массовые переброски в лагеря приводят к значительному росту смертности в 1938 году как в ИТЛ, так и в местах заключения. Смертность в лагерях выросла в абсолютных цифрах более чем втрое и составила 72 015 человек, по данным САНО, и 90 546 — по данным УРО. Разница между двумя видами отчетности составила 18 531 человек: в это число вошли умершие на Колыме и убитые при попытке к бегству или жертвы лагерного бандитизма во всех ИТЛ. Уровень смертности в ИТЛ составил почти 7 процентов, вдвое с лишним по сравнению с предыдущим годом. Еще сильнее, в 4 с лишним раза, возросла смертность в местах заключения: с 8123 до 36 039 человек (4,19 процента).
По данным САНО, почти половина всех смертей в лагерях в 1938 году стала следствием следующих заболеваний: острые желудочно-кишечные заболевания — 20,3 процента, туберкулез — 12,8, пеллагра (авитаминоз) — 9,2, истощение — 5,1 процента; доля смертей от производственного травматизма не превышала 1 процента.
Наивысший уровень смертности наблюдался в организованных в 1937—1938 годах лесных лагерях: так, в Каргопольлаге она составила 18,53 процента, в Тайшетлаге — 21,05, а в Кулойлаге — 24,29 процента (здесь за год умер почти каждый четвертый заключенный, это абсолютный «рекорд» ГУЛАГа в 1938 году). Для сравнения приведем уровень смертности в Беломоро-Балтийском лагере (4,84 процента), Карлаге (3,72), Воркутлаге (1,33) и Норильском лагере (0,86 процента).
В 1939—1940 годах при продолжающемся росте численности осужденных смертность в ИТЛ сокращается почти вдвое, и ее уровень приближается к уровню 1936—1937 годов.
С 1 января 1939 года тюрьмы передаются из ГУЛАГа в новосозданное Главное тюремное управление НКВД, и смертность в них теперь не учитывается гулаговской статистикой. Поэтому сокращение смертности в бывших местах заключения сразу в 4,5 раза не отражает реального положения дел. С этого времени в составе ГУЛАГа остаются только лагеря и колонии.
Всего за предвоенное десятилетие, с 1930-го по 1940 год включительно, в ИТЛ умерло 334 515 человек, по данным САНО, и 384 134 — по данным УРО. В местах заключения умер за 1935—1940 годы 68 861 заключенный. Таким образом, всего в ГУЛАГе за предвоенные годы умерло 452 995 человек (если брать по лагерям данные УРО), или в среднем за год 4,54 процента гулаговского контингента.
Однако по отдельным лагерям этот показатель значительно колебался. Для примера возьмем лагеря, существовавшие все предвоенное десятилетие: в Белбалтлаге умерло (за 1931—1940 годы) 27 931 человек, в Сиблаге — 24 341, в Среднеазиатском лагере — 24 801, в Карлаге — 10 493, в Темниковском лагере — 15 450 человек.
Наиболее тяжелым периодом для контингента мест лишения свободы (как, впрочем, и для всего населения страны) стали годы Великой Отечественной войны. Резко увеличившиеся трудовые нагрузки, сокращение централизованного снабжения и как следствие — уменьшение продовольственного пайка, массовые переброски заключенных приводят к гигантскому росту смертности. Если в первом полугодии 1941 года в ИТЛ ежемесячно умирало 2,5—3 тысячи человек, а в ИТК — 700—800 человек, то во втором полугодии число умерших нарастало лавинообразно: в лагерях оно увеличилось с 3333 человек в августе до 19 589 — в декабре, в колониях — с 932 в июле до 12 541 в декабре 1941 года. Объясняя причины столь резкого увеличения смертности, и. о. начальника САНО ГУЛАГа И. К. Зицерман отмечал:
«В основном смертность начала резко увеличиваться с сентября 1941 года главным образом за счет этапирования з/к из подразделений, расположенных в прифронтовых районах: из ББК и Вытегорлага в Вологодскую и Омскую области, из Молдавской ССР, Украинской ССР и Ленинградской обл. в Кировскую, Молотовскую и Свердловскую области. Как правило, этапы значительную часть пути по несколько сот километров до погрузки в вагоны проходили пешим порядком. В пути следования совершенно не обеспечивались минимально необходимыми продуктами питания, получали не полностью хлеб и даже воду; в результате такого этапирования з/к давали резкое истощение, весьма большой % авитаминозных заболеваний, в частности пеллагра, давших значительную смертность в пути следования и по прибытии в соответствующие ОИТК, которые не были подготовлены к приему значительного количества пополнений. Одновременно введение сниженных на 25—30% норм довольствия, при увеличении рабочего дня до 12 часов, зачастую при отсутствии основных продуктов питания даже по сниженным нормам, не могли не сказаться на увеличении заболеваемости и смертности».
