От DenisIrkutsk Ответить на сообщение
К ZaReznik Ответить по почте
Дата 16.08.2005 20:48:11 Найти в дереве
Рубрики WWII; ВВС; Версия для печати

Re: [2ZaReznik] Эпизод


>
>Ну давайте тогда будем последовательны и немного "урежем осетра" (с).
>Учебу он начал в декабре 1936, т.е. мягко говоря некорректно от 1941 просто в лоб вычитать 1936 :))

Тут вы правы.

>1938-39 - Рудель оказался в наблюдателях и ск.вс. имел баальшой перерыв в самостоятельных полетах. Не вижу ничего странного в том, что в 1940 пошла учеба "по новой" (тем более, что не знаем сколько же он часов налетал на "штуке" в 1938)
>В итоге: имеем два "стандартных" захода в 1.5 года. Не вижу ничего странного, что "на выходе" супер-аса сразу не получилось и ему пришлось изрядно попотеть уже в части.

Р.В июне 1938 года я прибываю в Грац, в живописную провинцию Штирию, чтобы доложить о своей приписке к этой части в качестве старшего офицера-кадета. Три месяца назад немецкие войска вошли в Австрию и население полно энтузиазма. Эскадрилья, расквартированная в деревне Талерхоф, недавно получила Ю-87 и одноместные Хеншели больше не будут использоваться в качестве пикирующих бомбардировщиков. Основы боевой учебы - отработка пикирования под всеми возможными углами вплоть до 90 градусов, полеты в строю, стрельба из бортового оружия и бомбежка. Мы вскоре становимся хорошо знакомы с этой программой. Нельзя сказать, что я учусь быстро, кроме того, остальные летчики прошли все эти испытания еще до моего прибытия. Мне нужно слишком много времени, чтобы догнать их, слишком много для того, чтобы командир моей эскадрильи был доволен. Я схватываю так медленно, что он перестает верить, что я когда-нибудь вообще все это одолею. Мое положение не становится более легким из-за того, что я провожу свои свободные часы в горах, или занимаясь спортом, а не за разговорами в офицерской столовой, а когда я там все-таки появляюсь, то довольствуюсь стаканом молока.
Р.Тем временем я получаю звание офицера-летчика и в рождество 1938 года эскадрилье приказано выделить офицера для подготовки в качестве летчика-разведчика. Все другие эскадрильи вернули незаполненные формы, ни одна из них не захотела отпускать своих людей. Тем не менее, это предложение оказалось великолепной возможностью для того, чтобы послать любителя молока в самую глушь. Естественно я возражал, я хотел остаться со "Штуками". Но все мои усилия вставить палки в колеса военной машины не принесли никаких результатов.

Между этими описаниями идёт война в Польше, где Рудель офицер наблюдатель.

Р.Во время компании во Франции я исполняю обязанности адъютанта полка. Все мои попытки обойти соответствующие каналы и напрямую связаться с отделом кадров Люфтваффе не помогают - я черпаю сведения о войне из радио и газет. Никогда я так не падал духом как в это время. Я чувствовал себя так, как будто был сурово наказан. Один лишь спорт, которому я отдавал всю свою энергию и каждую свободную минуту, приносил мне некоторое облегчение. В это время я редко поднимался в воздух, да и то лишь в легком спортивном самолете. Основная моя работа заключалась в военной подготовке рекрутов. Вылетев на выходные дни в отвратительнейшую погоду на самолете Хейнкель-70 с командиром в качестве пассажира я чуть не разбился в Швабских Альпах. Но нам повезло и мы благополучно вернулись в Крайлсхейм.

Р.Мои бесчисленные письма и телефонные звонки наконец-то возымели действие, вероятно потому, что меня посчитали занудой от которого надо избавиться. И вот я возвращаюсь в свой старый полк пикирующих бомбардировщиков в Граце, который в данный момент базируется в Кане на берегу Ла-Манша. Боевые действия здесь практически подошли к концу и мой друг, вместе с которым я служил еще в Граце, во время тренировок передает мне свой опыт полетов в Польше и во Франции. Я усваиваю его уроки достаточно быстро, поскольку я ждал этого момента целых два года. Но никто не может схватить все за пару дней и даже сейчас я учусь новому не слишком быстро. У меня нет практического опыта. Здесь, во французской атмосфере вечной погони за развлечениями, мой образ жизни, пристрастие к спорту и привычка пить молоко еще более подозрительны, чем прежде. И поэтому когда нашу эскадрилью переводят на юго-восток Европы меня посылают в резервную часть в Граце ожидать дальнейших распоряжений. Научусь ли я когда-нибудь своему ремеслу?

Р.Вскоре после пасхальных каникул, которые я провожу катаясь на лыжах в окрестностях Пребикля, долгожданный момент настает. Поступает приказ перегнать самолет в эскадрилью "Штук", расквартированную на юге Греции. Одновременно приходит приказ о моем переводе в эту часть. Лечу через Аграм и Скопье в Аргос. Здесь я узнаю, что должен следовать дальше на юг. Эскадрилья находится в Молаи, на самой южной оконечности Пелопонесса. Для того, кто получил классическое образование, полет особенно впечатляет и пробуждает многие школьные воспоминания. Я, не теряя времени, докладываю командиру своей новой части о прибытии. Я глубоко взволнован, наконец-то пришел мой час, и я скоро приму участие в серьезных военных операциях. Первым, кто меня встречает, является адъютант, его, и мое лицо одновременно мрачнеет. Мы - старые знакомые... это мой инструктор из Кана.
"Что ты здесь делаешь?", спрашивает он. Его тон действует на меня как холодный душ.
"Докладываю о прибытии".
"Не будет тебе никаких боевых задач, пока ты не научишься как следует управлять "Штукой". Я с трудом сдерживаю гнев, но держу себя под контролем даже когда он добавляет с унизительной улыбкой: "Ты хоть чему-нибудь научился с тех пор?"
Ледяное молчание - до тех пор, пока я не нарушаю нетерпимую паузу: "Я умею управлять самолетом".
Почти с презрением - или мне так только показалось? - он говорит с ударениями, которые окатывают меня ледяной волной:
"Я передам твое дело на рассмотрение командира и будем надеяться на лучшее. Пусть он решает. Это все, можешь идти и привести себя в порядок".

Р.Приказ немедленно доложить командиру прерывает мои размышления. Я уверен, что он сам решит как поступить со мной. Я докладываю. Он отвечает на мое приветствие довольно апатично и подвергает меня длительному и молчаливому осмотру. Затем он, растягивая слова, произносит: "мы уже знаем друг друга" и, возможно, заметив выражение несогласия на моем лице, отмахивается от моего молчаливого протеста движением руки. "Конечно, знаем, поскольку мой адъютант знает о вас все. Я знаю вас с его слов настолько хорошо, что вплоть до дальнейших распоряжений вы не будете летать с моей эскадрильей. Вот если в будущем у нас не будет хватать людей..."

Дальше вообщем то до появления в полку лейтенанта Штеена Рудель не летал. Замечу что по его словам лётную школу он закончил на среднем уровне. Однако переучивание на Штуку у него вызвало массу проблем. Я думаю что на этот момент у него проблемы не исчерпывались банальным выпадением из строя. Его эпизоды с Маратом и полётом в плохую погоду не исключенно рецидивы уже частично изжитых им проблем.

>По идее должна, "но не факт" (с)
>Надо мануал смотреть.
>Опять-таки во время таких маневров стрелка-радиста тоже ведь изрядно "колбасит"

>Ну приписывают ему еще лидер "Минск", (хотя тут с нашими данными нестыковка изрядная), НО (!!!) он ведь не 1000-кг бомбой его загнобил. А поведение Ju-87B с 500 и 1000-кг бонбами, мягко говоря, отличается, так чта дополнительная психологичская нагрузка налицо.;)))

Тоже не всё ясно. В моём журнале говорится о том что Ю-87Б мог поднять 1000 кг бомбу, но только без стрелка. А у него вналёте стрелок есть. С другой стороны, там же что Ю-87Д попал на фронт в начале 42. Хотя впрочем в описании уже декабрь. Т.е. время не сильно расходится. Вобщем то вопросов больше чем ответов.

П.С. Некоторые ему приписали ещё и Стерегущий.

С уважением Денис Иркутск