главной проблемой стал дагестанец П...
"Мама, папа сидел, я тоже сидел буду"
Начались проблемы, в т.ч. утром постоянные синяки у бойцов, по "агентурным" сведениям в т.ч. вымогались деньги. Однако бойцы молчали - "не хотели быть" "красными".
Происходило все это достаточно длительное время, уже более 2 месяцев. У меня главной головной болью стал молодой торпедист - регулярно появлялись новые синяки, "потухший взгляд" и т.п.
С П.... "соответствующие беседы", естественно велись, в т.ч. и c "люлями", но не помогало, "шкура" у него действительно была "толстой" и упертый как баран.
П... потянул за собой формирование негласной иерархии, и с него пример стали брать и некоторые местные ребята. Ситуация складывалась достаточно напряженной. Стоя дежурным по кораблю имел пистолет с патроном в патроннике, а меняя верхнюю вахту вообще взведенный и снятый с предохранителя.
Как то сама собой возникла мысль "более доходчиво" объяснить П... "политику партии и правительства" вздернув его у себя на торпедке на подъемнике (устроить "дыбу"), и хорошо что вырвалось это когда после очередных синяков моего торпедиста общались с замом (редкий случай - в тот момент им у нас был нормальный мужик), тот посоветовал самому ничего не делать, а только вместе с корабельым доктором - чтобы не порвать ничего и следов не оставить - доктор у нас тоже был классный мужик и с "умыслом" этим согласился ...
Однако делать этого, к счастью не пришлось, в процессе этого разговора зам бросил фразу: "Но ведь ты после этого не будешь ночью у кровати своего .... сторожить!"
Боец к этому времени психологически уже бы в таком состоянии что я серьезно боялся что бы он не шкертанулся ...
Однако этот разговор с замом заставил меня несколько иначе взглянуть на всю ситуации.
Пришел на торпедку и устроил своему "беседу" (с "люлями") на тему "какого ... какие-то турбинисты буцкают торпедиста?", после чего боец бегом улетел с сумкой из под ИДА-59М на берег за песком.
Последующую неделю была "дробь БП", даже на приборки его особо не дергал - боец все время колотил эту сумку с песком, естественно с периодическим "Тащщщщ я больше не могу", но получив очередных "ускорений" и "люлей", "упоров лежа" продолжал.
Уходя в центральный включал связь на своем пульте и если слышал удары прекращались - принимались соответствующие меры по его "ускорению".
Итог - "операция груша" началась ЕМНИП в понедельник, а в субботу на утренем осмотре обнаружили "набор" "соотв. отметок" уже на теле этого дагестанца, после чего вся эта ситуация разрядилась сама собой и у нас в экипаже "тов.П ..." вел себя смирненько.
То что это произошло утром понял еще без доклада ДЧ, по "светящейся роже" своего торпедиста. После этой истории у него и служба пошла, служит до сих пор (мичман)
