|
|
От
|
МИХАЛЫЧ
|
|
|
К
|
karlenko
|
|
|
Дата
|
22.07.2005 11:38:56
|
|
|
Рубрики
|
1936-1945 гг.;
|
|
Re: еще про...
>
Вот немного другое:
Парашют открылся. "Фоккеры" развернулись вокруг меня и начали бить по парашюту. Я затянул стропы и пошел вниз. Упал на картофельное поле, меня занесло пылью. Они лупили больше по парашюту, который лежал чуть дальше за моими ногами. Потом я услышал крик бегущих немцев. Повернул голову, посмотрел, бегут в белых халатах, в чепчиках белых и с ножами. Оказалось, это повара выбежали первыми. Подбежали ко мне. Начали тыкать мне ножами кто в ноги, кто в грудь. Но не сильно, не так, чтобы сразу зарезать. Сняли с меня все абсолютно. Пистолеты ТТ тогда мы носили на длинных ремешках, мода такая была. Когда идешь, он по заднице, понимаешь, хлопает, всем это очень нравилось. Когда я прыгал с парашюта, эти ремешки, видимо, задели за борт, оторвались, и ТТ у меня уже не было. Они у меня отобрали карту, фотографии. Схватили за шиворот и поволокли по земле в деревню. Идти я не мог, правая нога оказалась перебитой. Вдруг выбежал офицер, молодой, видимо культурный. Он закричал на них и заставил взять меня на руки. Так меня донесли до деревни. Положили меня на специально постеленную солому и оставили охранять меня немца, который играл какие-то марши на губной гармошке. Я лежу и думаю, - чем он там чирикает? Оказывается, он прикуривал. Прикурил и поджег солому, на которой я лежал. Солома была сухая и сразу вспыхнула. Я начал переворачиваться. Выбежал офицер, солдаты, облили меня водой, оттащили меня на другое место. Этого сняли, поставили двух старых солдат. Потом подъехала машина, офицер и шофер оба с автоматами. Положили меня на заднее сидение и повезли куда-то к лесу. Едем по лесу, машину трясет на кочках, корнях, боль мучительная. Я им говорю: "Вы расстреляйте меня к чертям поскорее". Офицер говорит: "Нет, придет время, все будет сделано".
Потом подъехала машина и повезла нас куда-то. Привезла нас к зданию типа трансформаторной. Огромная трансформаторная будка. Нас туда внесли и мы ужаснулись - стоял плотный трупный запах. Там умершие и живые лежали вперемешку. Один кричал: "вызовите мне скорую помощь. Я умираю". Другой: "Запомните мой адрес, прошу вас, пошлите моим родным, что я умер под Шауляем". Люди стонали, кричали, просили их убить. Пролежали мы там, среди трупов дня 4. Похоже туда свозили раненых, но никого не вывозили. А у Урусова были ранения в грудь, у него завелись червячки на груди, копошились. Женька говорит: "Я задыхаюсь, наверное, умру. Не выдержу здесь. Если нас отсюда не заберут".Нас не кормили. Дверь совершенно не открывали.
.....
Чем ближе подходил фронт, тем меньше оставалось немецкой охраны лагеря - кого-то отправляли на фронт, кто-то скрывался. Оставшиеся немцы уже не измывались над нами, а только поддерживали порядок. Смягчение режима позволило Степанову отвезти меня на рентген в американский лагерь. Меня положили на телегу и повезли к американцам. Лагерь на меня произвел неизгладимое впечатление, там были совершенно другие порядки: ухоженная территория, волейбольные площадки, два теннисных корта. Дорожки были обсажены цветами, в садах росли яблоки, груши - одним словом санаторий. Охраняли румыны и венгры, а не как у нас немцы. Было замечательное хирургическое оборудование, рентгеновские аппараты. Жизнь была совершенно другой. У нас же издевательства, избиения, кормили только отбросами, хлебом с опилками, супом из травы - одной ботвой.
Американцы дали покушать, угостили сигаретами и шоколадом, да и с собой дали мясных консервов. Степанов говорит: "Никому ни в коем случае не отдавай, прячь, ешь сам так, что бы никто не видел, а то убьют и отнимут...
Вот так!
http://www.iremember.ru/pilots/besklubov/besklubov_r.htm