Кстати, к пленным на войне особое отношение. По признанию самих военных, большинство плененных боевиков они
расстреливают на месте. Основные доводы, которые приводят в свое оправдание бойцы, сводятся к следующему: «Сам посуди. К примеру, взяли мы боевика в плен. Нужно отправить его на допрос. Следствие должно установить, что натворил этот бандит, доказать его причастность к совершенным преступлениям. Для этого нужно найти кучу свидетелей. Если свидетели местные, вряд ли они будут против него давать показания. В общем, дешевле потратиться на один патрон, нежели тратить кучу денег на сбор доказательств». По поводу расстрела боевиков в среде военных ходят шутки из разряда черного юмора: « Мы его везли, а он случайно вышел из вертолета» или «Да у него все равно была больная печень».
При этом расстрелы пленников нередко носили массовый характер. В пригороде Гудермеса есть родоновые ванны. Во
время второй кампании это место прославилось тем, что метрах в ста от них российские десантники расстреляли около 30
пленных боевиков. Массовые расстрелы пленных были и после освобождения Комсомольского. Самое главное, говорили
сотрудники СОБР, чтобы пленных не успели заснять телевизионщики. В противном случае их придется отдавать в руки
следователей.
Впрочем, если пленного отправили на следствие, это еще не значит, что ему повезло. В Ханкале захваченных в плен
боевиков передают для выбивания показаний сотрудникам Северо – Кавказского РУБОП. Несмотря на то, что вагончик, где
РУБОПовцы «беседовали» с пленными, находится в нескольких десятках метров от палатки командования группировкой
МВД, отрывался Северо – Кавказский РУБОП на «полную катушку». При попытке выяснить, что же такого творили РУБОПовцы, военные делали многозначительное лицо и отшучивались, мол, лучше тебе не знать.
Вообще бойцы СОБР или ОМОН не видят ничего особенного в том, что для выбивания показаний «все методы хороши».
«Чем пленный боевик отличается, скажем, от курского или московского бандита, с которыми тоже нередко приходится
«беседовать» языком кулака?»
Но есть совершенно конкретный пример о методах допроса и об отношениях к пыткам высокопоставленных военных. Об этом случае мне рассказал один военный, не пожелавший, чтобы его фамилия где – нибудь «засветилась».
– В конце апреля большая колонна подразделений восточной группировки МВД была отправлена на спецоперацию в Ножай
– Юртовский район Чечни. Почти в самом начале операции, около населенного пункта Курчалой колонна нарвалась на засаду. Однако боевиков по сравнению с российскими войсками было слишком мало, к тому же колонна шла под прикрытием вертолетов. Разобраться с боевиками удалось без потерь. В этом бою военные задержали чеченца, у которого нашли карту, явно конфискованную у какого – то российского офицера.
Для выяснения отношений чеченца забрали в свой фургон спецназовцы. Кроме банального мордобоя, задержанного
боевика пытали током. Для этого специально подключали динамомашину, а провода подводили к телу задержанного.
Говорят, дикие крики были слышны на всю округу. Как бы оправдывая действия спецназа, рассказчик пояснил: «Так ведь и
не зря его пытали. Оказалось, эту карту боевики действительно забрали у наших военных. Люди Хаттаба взяли в плен
УАЗик, на котором ехали 4 человека из 676 полка спецназа – майор, прапорщик и два солдата. От этого же пленного
удалось узнать, что нашим солдатам они устроили публичную казнь. Так что сначала ребята пытались узнать, откуда
взялась карта, а потом выясняли место захоронения русских бойцов. Вот и пришлось попотеть»."
