Часть 13
>>>>Жомини пишет «разбивать пехоту, пришедшую в колебание». Атаковать колеблющуюся или расстроенную пехоту кавалерии не только можно, но и нужно, причем незамедлительно: колеблющаяся пехота уязвима для атаки кавалерии, а расстроенная пехота – вообще легкая добыча, но пехота может быстро прийти в порядок, так что момент упускать нельзя. Но вот придет пехота в колебание или расстройство или нет – от кавалерии слабо зависит.
>
>>>Конная артиллерия штатное средство кавалерийских дивизий и корпусов. Таким образом, от командира эскадрона/полка – не зависит. Но когда речь идет о массовых действиях кавалерии, то есть бригады/дивизии/корпуса – зависит.
>
>>Так у пехоты тоже есть артиллерия, причем обычно побольше количеством, а иногда отчасти и калибром.
>
>Да так бывает и при том же Фер-Шампенуазе уничтожить полностью одной кавалерией корпуса Мармона и Мортье не удалось. Что не помешало их основательно потрепать и прикончить войска Пакто.
Русская кавалерия «приканчивала» отряд Пакто в течение 7 часов, имея сначала меньше орудий, а под конец – более чем втрое больше, и в конце концов примерно 500 французов из 5 тысяч ушли в Сен-Гондские болота.
>>>Атака артиллерии противника – это отдельный вопрос. И для этого есть разные способы. У того же Красного кавалерия французов вполне успешно атаковала русскую батарейную роту.
>
>>Неверовский неудачно расположил свою артиллерийскую роту. По словам Паскевича, он сам это признавал. Он поставил артиллерию справа от пехотных полков, а нужно было поставить ее между колонн пехоты. После наполеоновских войн рекомендация ставить артиллерию между колонн пехоты или выводить пехоту в колоннах на фланги артиллерийской батареи при угрозе атаки вражеской кавалерии даже вошла в наставления. При Красном 9-й польский пикинерный полк атаковал артиллерию Неверовского, но был отбит и отступил, за ним погнался Харьковский драгунский полк, противник бросил на него другую кавалерию, и поляки смогли развернуться и контратаковать. Кавалерия противника опрокинула русских драгун, погнала их прямо на артиллерию и налетела на нее вперемежку с драгунами. Русские артиллеристы не решились стрелять по противнику, опасаясь попасть по своим, и попытались отступить, но успели увезти лишь пять орудий, остальные бросили. В результате Неверовский лишился разом и кавалерии, и артиллерии.
>
>Этот пример не был единичным. Точно также кирасиры дОпу в 1807 при Гофе взяли 4 орудия, да еще и вырубили Костромской мушкетерский. А именно опрокинув Ольвиопольских гусар на русскую артиллерию и пехоту. И в обоих случаях импровизированный отряд, в котором неудачно взаимодействуют рода войск.
Русская пехота и артиллерия при Гофе нормально взаимодействовали. Гусары подкачали. Один раз русская артиллерия даже стреляла по русским гусарам, за которыми гнались французские кавалеристы, чтобы гусары свернули и не скакали прямо на пехоту и артиллерию.
>Что касается Неверовского, то артиллерии он лишился не совсем. Если батарейные пушки бежали вместе с драгунами, то, собственно, именно два конных орудия с батальоном егерей, предусмотрительно выдвинутые по направлению отхода на выгодную позицию, позволили ему в конце концов сбросить кавалерию Мюрата с хвоста у Мерлино.
Это было в 8-м часу пополудни, когда дело так или иначе подходило к концу. В ту эпоху редко отваживались сражаться в темноте. К тому же французы уже прошли в тот день около 40 км, что значительно больше нормального дневного перехода.
>>У русских было очень большое преимущество в количестве орудий (34 против 16),
>
>Если бы Мюрат использовал свои 8 конных батарей, то преимущество его перед Неверовским было бы не меньше. А куда больше.
Если бы пехота Неверовского стояла бы на месте полтора часа, как пехота Пакто у Вильсенё, или плелась бы медленно, как пехота Пакто, которая прикрывала медленно ползущий обоз по дороге от Вильсенё до Кламанжа, Мюрат, может быть, и использовал бы артиллерию более эффективно. Но пехота Неверовского отступала быстро, по временам даже почти бежала, как рассказывает Андреев из 50-го егерского полка:
>Один польский штаб-офицер на отличном караковом коне четыре раза один подъезжал к нам, когда мы бежали; он преспокойно галопировал возле нас и уговаривал солдат сдаться, показывая их многочисленность и что мы себя напрасно утомляем, что все будем в плену. Но он напрасно храбрился: нашей роты унтер-офицер Колмачевской приложился на бегу, и храбреца не стало. … Атаки продолжались, но мы отстреливались. И сказать коротко, что мы были на бегу и в сражении от 10 часов утра до 8 полудня, пробежали 25 верст и каждый шаг вперед оспаривали дракой.
>>причем французы оказались под угрозой кавалерийских атак и под артиллерийским огнем с разных направлений, а это очень сильно влияло на моральный дух войск.
>
>У Мюрата была возможность поставить Неверовского в не менее сложные условия.
Почему вы так уверены в этом?
Про Клаузевица при Бородино:
>>>См. приведенные Вами же его собственные воспоминания об эффекте от первого же выстрела русской батареи.
>
>>Эффект заключался в том, что пехота противника начала отступать при первом же выстреле. И успешно отступил через плотину за речку Война. Про потери противника от огня русской артиллерии Клаузевиц ничего не говорит.
>
>Я имею ввиду, что если она отступила, значит уже была поколеблена – не чувствовала уверенности в себе.
Это еще почему? 84-й полк линейной пехоты отступил в порядке, явно по приказу своего командира. Очевидно, командир решил, что нет смысла стоять и умирать под огнем русской артиллерии – не было необходимости защищать выход с плотины, можно было отойти на другой берег речки, где можно было найти поддержку дружественных войск.
>>>Тот факт что французов он считал итальянцами показывает, что к выводам из личного опыта надо относится без абсолютизации и только.
>
>>Он мог использовать слово «итальянцы» в переносном смысле. 4-й армейский корпус до получения номера в общей нумерации корпусов Великой армии называли «Итальянской армией», потому что командующий корпусом Евгений Богарне был вице-королем Италии, и потому что войска корпуса пришли из Италии.
>
>При этом мы не знаем, что он вкладывал в понятие «французская пехота».
Какая-то французская пехота, поведение которой под картечным огнем он где-то наблюдал.
>>>>Клаузевиц говорит, что он указывал (непонятно, кому именно, но явно не Уварову)
>>>Я полагаю, что с кем бы не говорил Клаузевиц, он рассчитывал на то, что его советы будут доведены до Уварова. Так что именно ему он и советовал. И в приведенной Вами ссылке нет ничего указывающего на «явно не Уварову».
>
>>А кто такой Клаузевиц в сентябре 1812 года, чтобы указывать что-то генералу Уварову, командиру 1-го кавалерийского корпуса? Бывший прусский офицер, только в том году перешедший в русскую армию. Состоял обер-квартирмейстером в корпусе Уварова. Квартирмейстер должен был заниматься выбором места для лагеря, размещением войск на постое, на биваке, на исходной позиции.
>
>Ну, в общем, исходная позиция для атаки и размещение на ней войск – это его прямое дело.
>Но еще раз, он мог говорить кому угодно, однако, исключительно в расчете, что его слова дойдут до того, кто командует, то есть Уварова.
Исходной позицией 1-го кавалерийского корпуса Уварова при Бородино было место позади 2-го пехотного корпуса генерала Багговута. Клаузевиц, как обер-квартирмейстер корпуса, должен был получить указание на место размещения корпуса от генерал-квартирмейстера 1-й Западной армии, эту должность исполнял полковник Карл Федорович Толь. Клаузевиц упоминает, что встречал Толя и беседовал с ним накануне битвы.
>>Клаузевиц:
>>«Генерал Уваров велел атаковать это каре. Напрасно автор указывал на то, что сперва следует это каре обстрелять конной батареей; русские офицеры полагали, что тогда противник отступит и его не удастся захватить в плен».
>
>>Ну вот видите – Клаузевицу отвечал не Уваров, а некие «русские офицеры».
>
>Отвечали? Вполне вероятно, что он всего лишь приводит мнение его оппонентов перед Уваровым, к которым последний склонился.
Возможно, но в любом случае это не беседа Клаузевица с Уваровым.
- Re: Часть 13 - Gylippus 19.11.2018 20:23:51 (67, 9960 b)
- Re: Часть 13 - Александр Жмодиков 26.11.2018 09:42:24 (49, 11440 b)
