От Кудинoв Игорь
К Пуденко Сергей
Дата 01.07.2006 11:16:44
Рубрики Прочее; В стране и мире;

а_где_Делез-то?_

Пуденко Сергей пишет:
> http://www.situation.ru/app/news_s_2479_op_4.htm
> Вот оно,Общество контроля во всей красе.
>
> Правильно писАл батюшка Делез еще 15 лет назад. Новый тип управления обществом - через биометрику,полный сбор и отслеживание информации всех родов,ситемы допуска-контроля. Статья "Крот и Змея. Постскуриптум к общетсвам контроля" - в "ВОСТОКе"

это еще далеко не во "всей красе". Для всей красы техника
пока не тянет, но, ПМСМ, уже "скоро". Большой Брат с его
экранами на каждом углу будет выглядеть как футуристические
картинки начала ХХ века, с небом, заполненным сонмами
дирижаблей и бипланов и бегущими во все стороны паровозами.
Осталось совсем немного до создания автоматических систем
распознавания речи, ПМСМ, с реферированием уже все
хорошо.... И, кстати, при накопленном объеме статистики
сэмплов голоса, полиграф с его проводкАми превращается в
слишком дорогую забаву для дядек в пиджаках. Плюс
статистика контактов... не надо никаких экранов и дурацких
проводов - каждый все про себя расскажет сам, по телефону -
... Жванецкий был глубоко прав с "...Мужа по походке узнает.
А по тому, как ключ в дверь вставляет, знает, что у него на
работе, какой хмырь какую гнусность ему на троих предложил."
Конспирация будущего будет включать в себя голосовые
техники - произвольное картавленье, шепелявление,
переключение типов заикания с одно на другой, и жемчужину
конспирации - пьяную пургу.
От Пуденко Сергей
К Кудинoв Игорь (01.07.2006 11:16:44)
Дата 01.07.2006 17:28:27

_где_Делез-то?_ -в концептуальных материалах сайта


Кудинoв Игорь сообщил в новостях
следующее:3352@vstrecha...
> Пуденко Сергей пишет:
> > http://www.situation.ru/app/news_s_2479_op_4.htm
> > Вот оно,Общество контроля во всей красе.
> >
> > Правильно писАл батюшка Делез еще 15 лет назад. Новый тип управления
обществом - через биометрику,полный сбор и отслеживание информации всех
родов,ситемы допуска-контроля.

Статья "Крот и Змея. Постскриптум к обществам контроля" - в "ВОСТОКе"
>
> это еще далеко не во "всей красе". Для всей красы техника
> пока не тянет, но, ПМСМ, уже "скоро". Большой Брат с его
> экранами на каждом углу будет выглядеть как футуристические
> картинки начала ХХ века, с небом, заполненным сонмами
> дирижаблей и бипланов и бегущими во все стороны паровозами.
> Осталось совсем немного до создания автоматических систем
> распознавания речи, ПМСМ, с реферированием уже все
> хорошо.... И, кстати, при накопленном объеме статистики
> сэмплов голоса, полиграф с его проводкАми превращается в
> слишком дорогую забаву для дядек в пиджаках. Плюс
> статистика контактов... не надо никаких экранов и дурацких
> проводов - каждый все про себя расскажет сам, по телефону -
> ... Жванецкий был глубоко прав с "...Мужа по походке узнает.
> А по тому, как ключ в дверь вставляет, знает, что у него на
> работе, какой хмырь какую гнусность ему на троих предложил."

она висела на главной странице в этом разделе почти год, сейчас надо
смотреть в "полном списке" концептуалистики (нижний угол)

ее затем как концептуалистику развили "летящие-на-крыльях-ночи"
НегриХардт в Империи, да и по индексу цитирования она превосходит все
его прочее,насколько я знаю. Первый раз опбуликовал кривой перевод Дугин
в своих элементах *там вон ссылка на другого француза Виневзу по поводу
"реального подичинения труда капиталу" тоже тех времен из Элементов

А я взял перевод из недавно вышндшего сборника Переговоры

статью можно декламировать нараспев, она недлинная и очень емкая

> Конспирация будущего будет включать в себя голосовые
> техники - произвольное картавленье, шепелявление,
> переключение типов заикания с одно на другой, и жемчужину
> конспирации - пьяную пургу.

не поможет. выявят каким-нить фрактальным анализом по полным базам или
там фурье какое-нибудь с гармониками. Гармоника "это он напился паленой
водки", и все дела

и еще по поводу новых программ контроля (скажем заинтернетом и его
"социальными сетями") и изобретений амеров стОит покопать. Делезовцы это
тоже делают

Там ссылки синие в статье из НВО (а сама она -компиляция, из Нью
Сайентист, надо искать полный аутентичный вариант)




От Кудинoв Игорь
К Кудинoв Игорь (01.07.2006 11:16:44)
Дата 01.07.2006 11:30:12

лет_за_10_до_Делёза

http://lib.ru/INOFANT/FRANKE/y_minus.txt
...
Бен Эрман работал в главном вычислительном центре
расследователем --
должность, на которую назначались только граждане категории R.
Пока еще ничто не указывало на то, что день этот
окажется для него
необычным. Бен сел во вращающееся кресло, поворотом
рубильника вправо
включил компьютер и набрал на клавиатуре свой номер:
33-78568700-16R.
Зажглась красная лампочка. Бен подождал, через несколько
секунд на дисплее
появились знаки: связь с рабочим блоком была
установлена, система
взаимодействия готова к работе. Одновременно в
правом верхнем углу
замелькали, быстро сменяя одна другую, цифры электронных
контрольных часов,
следивших за длительностью и стоимостью вычислений.
Бен затребовал
результаты, полученные им накануне, и занялся сведениями,
которые еще не
рассматривал: данными медицинских обследований и
психологического
тестирования, списком лекарств (во всяком случае, тех,
что были выданы
объекту проверки официально), числом контактов за
пределами блока,
использованием свободного времени и т. д.
Пока о проверяемом нельзя было сказать ничего
плохого. Данные были не
хуже и не лучше, чем у тысячи других лиц, которых Бен
проверял до этого.
Что-то хуже, что-то лучше...
Конечно, для проверяемого эти различия имеют
значение, и немалое, но
для статистики они несущественны.
Затем, однако, индекс общей оценки резко
снизился. Уже ответы на
вопросы анкет регулярных психологических проверок дали
заметный спад.
Высказывания проверяемого в обязательный час самокритики, когда
Бен оценил их по социальному ключу, получили тоже
фантастически низкую
оценку. И наконец, ошеломляющее впечатление произвел
перечень телевизионных
программ и фильмов: здесь обнаружилось явное
предпочтение вводимым в
программы ради целей тестирования отрицательным
персонажам совершенно
определенного рода, а именно деструктивным элементам. Прежде
чем перейти к
оценкам по следующей группе черт, Бен переключил машину
на графический
вывод. Он увидел, что красная точка все еще высоко над
чертой, разделяющей
категории Y и Z. Но невозможно было не заметить, что к черте
она все более и
более приближается.
От Пуденко Сергей
К Кудинoв Игорь (01.07.2006 11:30:12)
Дата 01.07.2006 17:44:13

то фантастика, у _Делёза_ - наука

выделения см. в версии сайта

http://www.situation.ru/app/j_art_921.htm

там четыре материала из "Переговоров" (книжка естьв сети целиком,это лучщее из популярного , как и в случае Бурдье или Шушарина - газетные и журнальные статьи дают понятный срез концепции)


POST SCRIPTUM К ОБЩЕСТВАМ КОНТРОЛЯ


История


Фуко разместил дисциплинарные общества в XVIII и в XIX столетии; они достигли своего расцвета к началу ХХ-го. Они приступили к организации гигантских пространств изоляции. Индивид непрерывно переходит от одного закрытого пространства к другому, у каждого из которых свой собственный закон: вначале семья, затем школа («ты теперь уже не у себя дома, в семье»), потом казарма («ты уже не в школе»), потом завод, время от времени больница, возможно, тюрьма, которая является пространством изоляции par exellence. Именно тюрьма является моделью для подражания: при виде рабочих на заводе героиня «Европы 51» (фильм Росселли-ни) восклицает: «Я убеждена, что наблюдаю за заключенными».


Фуко дал прекрасный анализ идеального проекта пространств изоляции, особенно бросающихся в глаза на заводах; концентрировать, распределять пространство, упорядочивать время, расположить производительную силу в пространственно-временном континууме так, чтобы полученный результат превышал сумму изначальных сил. Но Фуко знал и о кратковременности этой модели: она приходит на смену обществам суверенитета, цели и функции которых были совершенно иными (скорее собирать налоги, чем организовывать производство, скорее приговаривать к смерти, чем управлять жизнью); переход происходил постепенно, и, кажется, Наполеон осуществляет грандиозную конверсию одного общества в другое. Но и дисциплинарные общества в свою очередь вошли в стадию кризиса, уступая постепенно место новым силам, которые сначала развивались медленно, но после второй мировой войны заметно ускорили свое формирование: теперь мы уже живем не в дисциплинарном обществе, мы не являемся более таковым.


Мы все находимся в стадии всеобщего кризиса всех пространств изоляции - - тюрьмы, больницы, завода, школы, семьи. Семья является неким «интерьером» и находится в таком же состоянии кризиса, что и другие интерьеры, учебные, профессиональнее и т. д. Осведомленные министры постоянно заявляли о реформах, которые предполагались неизбежными. Реформировать школу, реформировать промышленность, медицину, армию, тюрьмы; но каждый знает, что эти институты обречены, и вопрос лишь во времени. Речь идет лишь о том, чтобы управлять их агонией и занять людей до той поры, пока не установятся новые силы, уже стучащиеся в дверь. Именно общества контроля идут на смену дисциплинарным. «Контроль» — вот слово, которым Берроуз предлагает назвать нового монстра, а Фуко признает за ним наше ближайшее будущее. Поль Вирильо постоянно анализирует ультраскоростные формы контроля в открытом пространстве, которые заменили собой старые дисциплинарные методы, действующие всегда в рамках закрытой системы. Здесь не вполне уместно обращаться к производству экстраординарных фармакологических препаратов, к атомной энергетике, к генетическим манипуляциям, хотя им и предназначено вмешаться в новые процессы. Здесь не вполне уместно задавать вопрос, какой из режимов является более жестоким или более терпимым, так как внутри каждого из них сталкиваются силы освобождения и порабощения. Например, кризис больницы как пространства изоляции, пространства, разбитого на сектора, привел к образованию открытых госпиталей, к появлению ухода за больными на дому, и, если сначала эти новые формы были знаком появления новых свобод, то затем они же приняли участие и в работе новых механизмов контроля, которые соперничают с самыми жесткими формами изоляции. Здесь нет места страху или надежде, здесь требуется искать новое оружие.


Логика


Разнообразные интернаты, или пространства изоляции, через которые проходит индивид, представляют собой независимые переменные: предполагается, что всякий раз следует начинать с нуля, и хотя для всех этих пространств существует общий язык, это язык аналогий. В то же самое время механизмы контроля представляют собой вариации одной и той же структуры, образующей систему геометрических переменных, язык которой является цифровым (хотя и необязательно бинарным). Пространства изоляции представляют собой матрицы, отдельные модули, а контроль является модуляцией, это деформирующий самого себя модуль, постоянно меняющийся, каждое мгновение, словно сито, отверстия в котором постоянно меняют свое расположение.


Это хорошо видно на примере вопроса заработной платы: завод представляет собой такой организм, который стремится поддерживать свои внутренние силы в точке равновесия между как можно более высоким производством и как можно более низкой заработной платой; однако в обществах контроля корпорация заменяет собой завод, корпорация — это душа, это газ. Конечно, и на заводах была система поощрений и премий, но корпорации заходят гораздо дальше и навязывают постоянную модуляцию заработной платы, порождая состояние вечной метастабильности, которое приходит благодаря соревнованиям, конкурсам и крайне забавным коллоквиумам. Если самые идиотские телевизионные игры пользуются таким успехом, то как раз потому, что они адекватно передают ситуацию внутри корпорации. Завод представляет собой объединение индивидуумов в единое тело ради двойной выгоды — хозяина, наблюдающего за каждым элементом этой массы, и профсоюза, организующего массовое сопротивление; однако корпорация постоянно подает личное соперничество как самую здоровую форму мотивации, как самый сильный импульс, который противопоставляет одного индивида другому и пронизывает каждого из них, разделяя его изнутри. Принцип модуляции «зарплата по заслугам» не миновал и самого национального образования. По мере того как корпорация заменяет собой завод, непрерывное образование заменяет школу, а непрерывный контроль замещает «экзамены. Это самое надежное средство уподобить школу корпорации.


В дисциплинарных обществах человек постоянно начинает заново (от школы — к казарме, от казармы — к заводу), тогда как в обществах контроля, напротив, ничто никогда не кончается — корпорация, образовательная система, служба в армии являются метастабильными состояниями, которые могут существовать рядом друг с другом в рамках одной и той же модуляции как универсальной системы деформации. Кафка, появившийся уже на рубеже между двумя типами общества, в «Процессе» описал весьма ужасающие юридические формы: видимое оправдание дисциплинарных обществ (между двумя формами изоляции) и бесконечное откладывание рассмотрения дела в обществах контроля (в постоянных вариациях). Это два весьма различных модуса юридической жизни, и если сегодня наш закон проявляет себя столь нерешительно, если он пребывает в кризисе, то именно потому, что мы уходим от одной формы и вступаем в другую. Дисциплинарные общества имеют два полюса: личную подпись, которая обозначает индивида и число, или регистрационный номер, который указывает на его положение в массе.


Дело в том, что дисциплинарные общества никогда не видели здесь несовместимости, и даже в то время, когда власть массифицировалась и индивидуализировалась, т. е. собирала в единое тело тех, кем управляла, и вместе с тем моделировала индивидуальность каждого члена этого тела (Фуко видел источник этой двойной заботы в пасторской власти священника, который надзирает над стадом как целым и вместе с тем за каждой овцой, но гражданская власть создала себе своего светского «пастора», уже с иными инструментами господства). В обществах контроля, напротив, важны уже не подпись или номер, но шифр. Шифр — это пароль, тогда как дисциплинарные общества управляются лозунгами (как с точки зрения интеграции, так и сопротивления). Цифровой язык обществ контроля основан на шифре, который допускает вас к информации или отказывает в доступе. Мы больше не имеем дела с парой масса—индивидуум. Индивидуумы становятся «дивидуумами», а массы — сэмплами, рынками и банками данных. Возможно, деньги это различие выражают лучше всего, так как дисциплинарные общества всегда связаны с отчеканенной монетой, которая содержит в себе золото как количественный эталон. Общества контроля ссылаются на плавающий курс обмена, модуляцию, которая вводит в качестве шифра процент от различных валютных стандартов. Старый монетарный крот — это животное пространств изоляции, змея же — это животное обществ контроля. Мы перешли от одного животного к другому, от крота к змее, не только в режиме нашего существования, но и в том, что касается образа жизни и отношений с другими людьми. Дисциплинарный человек периодически производил энергию, человек же общества контроля, скорее, похож на волну, он словно выведен на орбиту и постоянно находится на связи. И поэтому повсюду серфинг вытесняет иные виды спорта.


Легко найти соответствие каждому типу общества в типе машины. Не потому, что машины определяют тот или иной тип общества, но потому, что они лишь выражают собой те социальные формы, которые их производят и используют. Старые общества суверенитета использовали простые машины — рычаги, тяги, часы. Более поздние дисциплинарные общества оснастили себя машинами, использующими энергию, вместе с пассивной опасностью энтропии и активной опасностью саботажа. Общества контроля имеют дело с машинами третьего типа — с кибернетическими машинами и компьютерами, пассивная опасность которых — зависание, а активная — пиратство и внедрение вирусов. Эта технологическая эволюция отражает на более глубоком уровне мутацию капитализма. Эту хорошо знакомую нам мутацию можно свести к следующему: капитализм XIX в. был капитализмом концентрации ради производства и собственности. Поэтому создается завод как пространство изоляции, а капиталист становится собственником средств производства, а также и других пространств, планировавшихся по аналогии (семейными домами для рабочих, школами и т. д.). Что касается рынка, то он иногда завоевывался посредством специализации, иногда через создание колоний, иногда благодаря снижению стоимости производства. Но в сегодняшней ситуации капитализм более не занимается производством, которое он часто отодвигает на периферию третьего мира, даже такие его сложные формы, как текстильную промышленность, металлургию или нефтепереработку. Это капитализм сверхпроизводства. Он более не покупает сырье и не продает изготовленные товары: он приобретает уже готовые товары или собирает их из отдельных частей. То, что желает продать, — это услуги; то, что он хочет купить, — это акции. Капитализм больше не занимается производством, он занимается готовой продукцией, ее сбытом или маркетингом. Теперь он распыляется, а завод уступает место корпорации. Семья, школа, армия, завод более не являются похожими друг на друга, но тем не менее различными пространствами изоляции, которые сходятся к единому собственнику, к Государству или к частной власти. Они становятся шифрованными фигурами, деформируемыми и трансформируемыми, одной и той же корпорации, у которой есть только управляющие. Даже искусство покинуло замкнутые пространства, чтобы войти в открытую циркуляцию банков. Завоевание рынков происходит теперь через захват контроля, а не через создание дисциплинарных пространств, через фиксацию обменных ставок, а не понижение стоимости товаров, через видоизменение продукции, а не специализацию производства. Коррупция повсюду возрастает с новой силой. Маркетинг становится центром или «душой» корпорации. Нас учат, что у корпораций есть душа, и это является самой страшной мировой новостью. Маркетинг отныне является инструментом социального контроля, именно он формирует бесстыдную расу наших хозяев. Контроль осуществляется через краткосрочные операции и молниеносные прибыли, но вместе с тем он непрерывен и безграничен. Дисциплинарные общества были, напротив, нацелены на долгосрочные проекты, действовавшие периодически. Человек отныне не человек-заключенный, но человек-должник. Справедливо, что капитализм удерживал в крайней нищете три четверти человечества, слишком бедного, чтобы стать должниками, и слишком многочисленного, чтобы находиться в заключении. Поэтому обществу контроля придется столкнуться не только с размыванием границ, но и с социальными взрывами в трущобах и гетто.


Программа


Нет нужды обращаться к научной фантастике, чтобы представить механизм контроля, который позволял бы получить сведения о положении каждого элемента в открытом пространстве в любое мгновение, животного в заповеднике или человека в корпорации (с помощью, например, электронного ошейника). Феликс Гваттари представлял город, где каждый может покинуть свое жилище, свою улицу, свой округ с помощью электронной («диви-дуальной») карточки, которая открывает соответствующую дверь или проход. Но эта карта в какой-то определенный день или час может не действовать. Важен не сам барьер, а компьютер, который отслеживает положение каждого, легальное или нелегальное, и осуществляет глобальную модуляцию.


Социотехнические исследования механизмов контроля, рассматриваемых еще в период их зарождения, должны быть категоричными и обязаны описать то, что появляется вместо дисциплинарных моделей изоляции, о кризисе которых сегодня говорит весь мир. Возможно, старые средства, заимствованные у древних обществ суверенитета, вернутся на сцену, хотя и с определенными изменениями. Важнее всего то, что мы стоим на пороге чего-то нового. В режиме тюрем, возможно, будет попытка найти «замену» для наказаний по меньшей мере за незначительные преступления в виде использования «электронных ошейников», обязывающих осужденного находиться в определенные часы в определенном месте. В режиме школ будут введены формы постоянного контроля, непрерывное образование в школе, отказ от любых исследований в Университете, введение «корпорации» на всех уровнях обучения. В режиме больниц: новая медицина «без врачей и больных», которая оставляет потенциального больного наедине с самим собой и которая нисколько не свидетельствует о движении в сторону индивидуальности, как об этом говорят, но заменяет индивидуальное тело или цифровой шифр «дивидуальным» материалом, подлежащим контролю. В режиме корпораций: новые операции с деньгами, товарами и людьми, которые не проходят больше через старую форму-завод. Это достаточно незначительные примеры, но и они позволяют лучше понять, что собственно имеется в виду, когда говорят о кризисе институтов. Речь идет о постепенном и фрагментарном становлении нового режима господства. Один из самых серьезных вопросов касается непригодности профсоюзов: так как вся их история неразрывно связана с борьбой в условиях дисциплинарного общества и в рамках пространств изоляции, смогут ли они приспособиться к новым обстоятельствам и выработать новые формы сопротивления обществам контроля? Сможем ли мы в ближайшем будущем уловить хотя бы самые приблизительные контуры грядущих проектов, способных омрачить радость маркетинга? Многие молодые люди сегодня требуют «основательности», они сами настаивают на стажировках и непрерывном образовании. Им еще предстоит узнать, кому они будут служить, подобно тому как их предки — не без труда — узнали о подлинной цели дисциплинарных обществ. Кольца змеи еще более сложны, нежели подземные ходы кротовых нор.


«L'autre journal». № 1. Май 1990 г.

коммент переводчика "Переговоров" ( переводчик хороший,раньше были хуже)

Делёз предстает в этой книге и как политический мыслитель. Он констатирует, что дисциплинарные общества, описанные Фуко, уходят в прошлое, а на смену им приходят общества контроля. Характерная для дисциплинарных обществ потребность в сегментации социального пространства и в особой для каждого сегмента форме контроля исчезает в ситуации, когда, благодаря применению цифровых кодов, становится возможной непрерывная модуляция контролирующих функций и их взаимная конвертация. Границы сегментов, все еще сохраняющиеся на некоторое время, уже не имеют особого смысла. Контроль становится одновременно и единым, и многообразным. Наступает эпоха перманентного реформирования всех сегментов социального пространства (школы, больницы, армии, производственной сферы и т. д.), но на самом деле под видом реформ происходит их уничтожение. Цель политической философии Делёза — найти новые, более эффективные формы сопротивления.


Здесь, возможно, пятый луч этой пентаграммы проходит ближе к первому, чем к четвертому лучу, т. е. к темам критики марксизма, психоанализа, ближе к революционной энергии шизофрении. Предмет революционной атаки Гваттари и Делёза в двух томах «Капитализма и шизофрении» — фрейдовский Эдипов комплекс, «альфа и омега» современной цивилизации, поскольку, по их мнению, этот комплекс психоанализ не только обнаруживает, но и насаждает. В одном из интервью Делёз говорит, что философ должен стать «клиницистом цивилизации», новатором в симптоматологии. Великие мыслители, художники и писатели — не больные, как полагают психоаналитики, а наоборот, врачи. «Почему Мазох дает свое имя извращению, старому как сам мир? Не потому, что он сам „страдает", а потому, что он обновляет его симптомы, составляет его оригинальную картину, превращая договор в его главный признак и связывая поведение мазохиста с положением этнических меньшинств и с ролью женщин в этих меньшинствах; мазохизм становится актом сопротивления, не отделимым от юмора этих меньшинств. Мазох — великий симптоматолог». Пруст, Кафка и многие другие, несмотря на обилие симптомов, легко обнаруживаемых в их творчестве, все же скорее врачи, чем больные; они, по словам Ницше, — врачи цивилизации. Потому-то психоанализ, претендующий на «системную» клиническую терапию современной цивилизации, и не устраивает Делёза. Важнейший и самый показательный психический недуг современности — не невроз, как полагают последователи Фрейда, а упускаемая ими из виду шизофрения. Революционную энергию нельзя почерпнуть из загнанных в Эдипов треугольник детских влечений. Точку высвобождения такой энергии следует искать там, где психические аномалии вступают в самый острый конфликт с социальными нормами. В этом смысле шизоанализ Делёза и Гваттари является разрушительной техникой; ее задача — полное и окончательное очищение бессознательного. Возможно, именно так следует понимать признание Делёза: «Мы всегда оставались марксистами"