точнее его различение между «западнизмом» и «коммунизмом» через противопоставление деловой и социальной эффективности.
Примат социальной эффективности предполагает первичность последовательности деятельностных позиций, присваиваемых личностью, т. е. решаемые коллективом проблемы рассматриваются в первую очередь как инструмент развития человека. Смысл же процедур управления состоит в том, чтобы такая совместно-разделенная деятельность принесла наибольший общественно-значимый результат. Фокус в том, что для большего быстродействия выгодно инвертировать причинность — заранее предугадать такую систему целей и задач, которая в наибольшей степени будет способствовать индивидуальному развитию. Это социальный идеал к которому следует стремиться.
Нам же предлагают нечто прямо противоположное — всего лишь достижение максимальной деловой эффективности, когда люди не более чем инструмент достижения цели. И хорошо еще если эта цель высока как постижение научной истины и обретение технологической мощи, но скорее всего ничего лучше выжимания прибавочной стоимости нам не предложат. Социологическое исследование Аузана (4-е приложение к докладу как наиболее научное, остальное то идеология) описывает по сути то реальное доминирование капитала над сложным квалифицированным интеллектуальным трудом, ретушируя такие негативные моменты как задолженности по ипотеке и потребительским кредитам, аренда жилья и прочие форме негарантированности, без которых невозможно было бы добиться лояльности менеджменту на рабочем месте. Капиталу гораздо сложнее подчинить себе когнитивное производство — для этого тотальный контроль должен стать гораздо умнее и изощреннее по сравнению с фордистским менеджментом, распоряжающимся однородными массами взаимозаменяемых рабочих, выполняющих элементарные операции на конвейере. Новым способам контроля необходимо противопоставить социально эффективные методы организации деятельности.
К сожалению проблемой внедрения страдают не только естественные науки, но и , как это не парадоксально, организационно-деятельностные. Если посмотреть внимательно на организационные достижения социализма, то выясниться, что успехи СССР до 60-х годов прошлого века покоились на трех китах:
1.Централизованное планирование, позволяющее свободно выбирать отраслевую структуру народного хозяйства, не ограничиваясь точкой рыночного равновесия, и концентрировать усилия на главных направлениях.
2.Проектирование «сверху» целых отраслей. Капиталистический предприниматель изобретает вещь и предлагает её на рынке как товар. Советской России в 20-е 30-е годы чтобы преодолеть вековое отставание потребовалось проектировать сразу целые системы вышей, способные воспроизводить себя — технологии. Первый путь предполагает медленные диффузные инновации, второй быстрые, одновременные по всей стране, но предполагающие наличие политической воли и чреватые дефектом производства.
3.Массовое фундаментальное образование, подготавливающее универсально образованных ученых и инженеров.
Больше системных преимуществ не было и именно на среднем уровне, на уровне менеджмента ( а не стратегии и разработок) накопились основные трудности, которые не разрешены «методологизацией всей страны» и до сих пор. В СССР традиционно делали ставку на кадры, в США — на процедуры что сыграло немаловажную роль в результатах холодной войны. Обе стратегии вытекали из социальной природы соперничавших систем. Для капитала естественно редуцировать человека к «черному ящику» исполняющему определенные функции, а затем запрограммировать оптимальную комбинацию таких элементов. Но процедуры сами по себе не творят нового, творят люди и ставка на кадры привносит существенный личностный элемент. Он же, с другой стороны, обусловливает невоспроизводимость, уникальность достижений и нередко приводит к авторитарности руководства. Даже авторитарное руководство может быть эффективно, если оно компетентно. Компетенции руководства могут быть абстрактными и конкретными. Первое это традиционная в иерархических системах раздача общих указаний, т. е. компетенция целеполагания, второе — глубокое видение проблемы во всей сложности её развитие. Именно последнее только и может придать моральный авторитет позиции руководства в эгалитарных социальных системах, а общее целеполагание итак должно быть доступно всем, потому как общее — общество сознательных личностей в начальниках не нуждается.
Re: успеть бы только "до потопа"(вбок от темы ветки)
>>ты что, за Архангельского найшуля что ли?
>>"Зачем мы это делаем", объясняется ведь. Ими.
>
> Если посмотреть внимательно на организационные достижения социализма, то выясниться, что успехи СССР до 60-х годов прошлого века покоились на трех китах:
>1.Централизованное планирование, позволяющее свободно выбирать отраслевую структуру народного хозяйства, не ограничиваясь точкой рыночного равновесия, и концентрировать усилия на главных направлениях.
>2.Проектирование «сверху» целых отраслей. Капиталистический предприниматель изобретает вещь и предлагает её на рынке как товар. Советской России в 20-е 30-е годы чтобы преодолеть вековое отставание потребовалось проектировать сразу целые системы вышей, способные воспроизводить себя — технологии. Первый путь предполагает медленные диффузные инновации, второй быстрые, одновременные по всей стране, но предполагающие наличие политической воли и чреватые дефектом производства.
>3.Массовое фундаментальное образование, подготавливающее универсально образованных ученых и инженеров.
>Больше системных преимуществ не было и именно на среднем уровне, на уровне менеджмента ( а не стратегии и разработок) накопились основные трудности, которые не разрешены «методологизацией всей страны» и до сих пор. В СССР традиционно делали ставку на кадры, в США — на процедуры что сыграло немаловажную роль в результатах холодной войны. Обе стратегии вытекали из социальной природы соперничавших систем. Для капитала естественно редуцировать человека к «черному ящику» исполняющему определенные функции, а затем запрограммировать оптимальную комбинацию таких элементов. Но процедуры сами по себе не творят нового, творят люди и ставка на кадры привносит существенный личностный элемент. Он же, с другой стороны, обусловливает невоспроизводимость, уникальность достижений и нередко приводит к авторитарности руководства. Даже авторитарное руководство может быть эффективно, если оно компетентно. Компетенции руководства могут быть абстрактными и конкретными. Первое это традиционная в иерархических системах раздача общих указаний, т. е. компетенция целеполагания, второе — глубокое видение проблемы во всей сложности её развитие. Именно последнее только и может придать моральный авторитет позиции руководства в эгалитарных социальных системах, а общее целеполагание итак должно быть доступно всем, потому как общее — общество сознательных личностей в начальниках не нуждается.
тут накопились свежие ссылки на "новый социализм" как регулирование безденежной экономики виа НьюГосплан
Тема обсуждалась и вводилась тут не раз. Но новые материалы не смотрел еще подробно. дискуссия в сети оживилась благодаря появлению новых раюот
а вот почему сабж -
«конец эры либерализма – конец целого столетия"
с ленты
11.08.2011 17:55 Строков Д.Б. [2032]
Замечание по теме: Рынки снова рухнули.
Знаковая цитата:
"На бирже царит настоящая паника. Просвета нет. Негласно запрещено продавать крупные пакеты акций, чтобы не сбивать цену еще ниже. Но как не продавать? Акции просто никому не нужны больше. Чего ждать-то? Они не вырастут в цене в ближайшие годы, понятно всем. Но это еще цветочки, ягодки впереди", - отметил трейдер с ММВБ. http://www.vesti.ru/doc.html?id=534922
Событий 4 августа никто не ожидал. Тем они страшнее. Как правило, именно так кризисы и начинаются — из-за угла.
К тому же все еще только начинается.
«конец эры либерализма – конец целого столетия"
http://leftpolicy.ru/articles.php?article_id=28
уже буквально через несколько лет после революции можно будет отказаться от денежного обращения, что в масштабах всей экономики возможны будут отказ от рынка как механизма определения стоимости и расчет стоимости на основе затрат труда.
Особенно важно, что книга, которая пытается дать целостную картину будущего социалистического общества, вышла во многих странах Европы (Великобритания, Германия, Швеция, Чехия), а выход книги на испанском в Венесуэле в конце июня обеспечил прорыв к читателю из Латинской Америки. Более того, до конца года планируются публикации в Мексике и в Индии.
перевод 40-страничной статьи профессора Пола Кокшотта «Расчёт в натуральной форме от Нейрата до Канторовича». Статья посвящена проблеме построения натуральной (безденежной) экономики. В популярной форме автор излагает историю дискуссии о плановом хозяйстве, начатой в 20-е годы XX века марксистским экономистом Отто Нейратом и его оппонентом — одним из основателей австрийской школы — Людвигом фон Мизесом. Кокшотт убедительно демонстрирует несостоятельность критики социалистической экономики буржуазными экономистами (прежде всего, австрийской школой). В статье автор описывает алгоритмические методы, которые могут быть положены в основу социалистической экономики будущего, а также затрагивает целый ряд проблем, связанных с развитием социалистического движения в XX веке и в наши дни.
...
Эти обстоятельства ставят перед критической политической экономией XXI века новую задачу: дать отпор либеральной рыночной теории и вести её критику так же эффективно, как Маркс критиковал современных ему буржуазных экономистов. Исторический проект мировой бедноты может преуспеть, только если он утверждает свою собственную политическую экономию, свою собственную теорию будущего общества. Эта новая политическая экономия должна быть столь же нравственно последовательна, как политическая экономия Смита; должна предлагать экономически обоснованную политику, которая, будучи воплощенной в жизнь, открыла бы путь к новой посткапиталистической цивилизации, так же, как политэкономия Смита открыла пусть к цивилизации постфеодальной.
Критическая политическая экономия больше не может откладывать в долгий ящик детали устройства нерыночной экономики будущего. В XIX столетии это было допустимо, но не теперь. Мы не можем притвориться, что XX века не было, или что он ничему нас не научил в отношении социализма. В этом вопросе западные марксистские критики XX столетия, такие как Клифф, Беттельгейм или Бордига, позволят нам лишь до некоторой степени продвинуться вперёд. Указывая на слабости «реального социализма», они делали это, сравнивая его с якобы достижимым идеальным стандартом социализма, соответствовавшим их представлениям. Однако задним числом мы видим, что данные тенденции общественной мысли были продуктом особых условий холодной войны, борьбой за то, чтобы не быть идеологически зависимыми «ни от Москвы, ни от Вашингтона», а не реальным вкладом в политическую экономию. То самое психологичное отвлечение, которого искали эти авторы, стремясь уберечься от клеветы, направленной на СССР, не позволило им в конструктивном ключе рассматривать проблемы, стоявшие перед реальным социализмом.
<...> Расчёт в натуральной форме, от Нейрата до Канторовича
http://left.ru/2006/7/tns.phtml http://left.ru/2006/17/cockshott151.phtml
...
Задача была решена с помощью компьютерных технологий начала 70-х годов и очень ограниченных возможностей связи, которыми располагала бедная страна вроде Чили. Микроволновые и телексные каналы соединили все главные промышленные центры с компьютерами в столице. В этих рамках оказалось возможным предоставлять правительству экономическую информацию с задержкой не более, чем в один день. Более современное оборудование позволило бы улучшить этот результат.
Информация представлялась в графической форме. Большие экраны в «Центре управления» выводили аннотированные потоковые графы, показывающие взаимодействия между частями экономики. На графических дисплеях не использовали цифровые показатели. Размер потоков между различными секторами изображался шириной линий, их связывающих. Отрасли и сектора отображались как прямоугольники со столбчатыми диаграммами внутри, указывающими, какая часть мощности отрасли сейчас используется. В комнате стояли сиденья для семи человек – это самое большое число людей, которое может с пользой участвовать в обсуждении. Большие кнопки на подлокотниках стульев использовались для управления дисплеями и подсветки определенных показателей.
Идея Центра управления была позаимствована из военного опыта воздушной обороны. Как и на войне, информация в реальном времени выводилась для принятия немедленных решений. Решения можно было проверить с помощью компьютерного моделирования, которое показывало, каковы будут последствия конкретных действий. При необходимости комната использовалась также как штаб-квартира – когда шла борьба с бойкотом правительства, введенным частными компаниями-грузоперевозчиками. Компьютерная сеть позволила правительству мобилизовать все доступные транспортные ресурсы для обеспечения перевозки товаров.
Задумывалось, что Центр управления будет установлен в каждой отрасли промышленности и даже на каждом заводе. Сложные статистические программы анализировали потоки данных, получаемых от нижних уровней системы, и находили любые существенные изменения. Люди, принимающие решения, защищались от информационной перегрузки, им выводились только важные данные, по которым нужно было принять решения. Заводской Центр управления выдавал бы предупреждения, если бы нормальный ход работы оказался нарушенным. Если компьютеры обнаруживали сбой, они предупреждали Центр управления и включали часы. Если Центр за определенное время не решил проблему, посылался сигнал тревоги в следующий Центр, расположенный выше в иерархии. Это давало возможность каждому подразделению действовать в рамках своей компетенции, не ставя под опасность работу всего социального организма. Планировалось, что в Центре управления на уровне фабрики будут работать представители местных рабочих комитетов. За этим решением стояло демократическое убеждение, что современные визуальные и компьютерные средства позволят людям управлять заводом без долгих тренировок.
Кровавый переворот, приведший к власти Пиночета и проложивший дорогу фридмановским монетаристским экспериментам с чилийской экономикой, смел все. Центры управления погибли вместе с Альенде и демократией в обгоревших руинах президентского дворца.
обзор контр-аргументов
...
Как мы уже говорили, мы прекрасно знаем, что наши аргументы идут вразрез с нынешней волной правых прорыночных взглядов. Мы за это не извиняемся; мы считаем, что мода ошибается и рано или поздно это будет понятно всем. Нас больше волнует, что многие открыто социалистические авторы все 80-е годы выражали серьезные сомнения по поводу «классического» социалистического проекта плановой экономики, и защищали вместо него различные формы «рыночного социализма» 4 . Голосов, выступивших против этой волны, было немного 5 .
В этом разделе мы рассмотрим некоторые взгляды рыночных социалистов; мы будем доказывать, что рыночный социализм совершенно неадекватен как цель социалистической политики. Мы согласны с Devine (1988), что рыночный социализм представляет собой не новую яркую концепцию, предложенную социалистами-теоретиками, а вредное приспособленчество к доминированию правых взглядов. Если Грамши призывал к «пессимизму мысли, оптимизму воли» (то есть к трезвому реализму, объединенному со страстной верностью социалистическим целям), то рыночный социализм 1980-х годов выдает стоящий за ним «пессимизм воли», ослабляющую потерю уверенности в возможность социализма предложить какой-либо действительно альтернативный долговременный политический проект.
Мы по понятным причинам не можем подробно ответить на все высказанные аргументы в пользу рыночного социализма. Поэтому для наших целей ограничимся одним недавним выступлении с запада – Дианы Элсон и одним – с востока, Абеля Аганбегяна.
...
недавно левый экономист Пол Кокшотта, опубликовал рекомендации Чавесу по переходу на человеко-часы, начинать предлагал со слома психологических барьеров, печатая на банкнотах "стоимость" в часах, кстати в одной рассылке сейчас публикуют главы из его книги _в которой показано, что в экономике нет необходимости использовать деньги (финансовые показатели)