Пуденко Сергей пишет:
> книжка историка тех же времен что и Сила-Новицкая (когда уже не было
> общего нпавеса сусловщины и писАли порой добросовестно)
>
> Степанов Сергей Александрович. Черная сотня в России 1905- 1914 Изд-во
> ВЗПИ Росвузнаука. 1992
>
> монография в 330страниц тираж 5000
>
> у меня есть, давно читал. Автор проф.историк,не за белых и не за
> большевиков
>
> история кончается дорев периодом,про рев.период сказано несколько слов
> вроде "Пяд чс приянли участие в белогвардейском
> движениииПуришкевич...Шульгин...отступающий ркссноармейский отряд
> утопилв реке Туре епископа Гермогена.224 августа на Ходынском поле
> расстреляли протоиеррея Восторгова,бывших министров Щегловитнинова,
> маклакова,Хостова.. В Петрограде был расстрелян Б.Никольский,несколько
> позже ВЧК привело в исполнение приговор над А.Дубровиным. Активными
> участинками эмигрансткого монархического движения стали
> Н.марков)предВысшего монарх.совета),архимандрит Виталиий, архиепископ
> Антоний. В отличие от них митрополит ЗапЕвропы Евлогий принял советское
> поданство. Несколько активных чс примирились с сов
> властью...Соболевский...для некторых членов Русского Собрания
> сотрудничество снововй властью окончилось трагически - Величко.". (с.
> 328-329)
>
> кто такие эти архимандриты виталии иже херувимы и серафимы -там раньше
> написано
>
> не понял, в чем терзания ищущих какой-то еще сугубой правды о чс.
> Впрочем,книгу могу предоставить. Кожинова читал.Это один из
> видов"отмашки маятника" был видимо
>
>
>
>
>
>
>
> Глобализация - едва ли не основной предмет, 'камень преткновения" интеллектуальных дискуссий и политических баталий, ведущихся на протяжении уже нескольких десятилетий. Поле битвы - не только университетские аудитории и залы парламентов. Это и улицы городов - Сиэтла, Генуи, Парижа - заполненные массами людей. Теми, кто выступает либо против глобализации в принципе (антиглобалисты), либо за 'глобализацию в интересах людей", за 'другой мир" (альтерглобалисты).
>
> В марте, в рамках недели альтерглобализма, в Москве с лекциями выступили Антонио НЕГРИ и Майкл ХАРДТ - всемирно известные идеологи борьбы за 'другую глобализацию". Оба сочетают академическую деятельность с участием в 'уличном", низовом социальном движении. Корреспондент 'Солидарности" побеседовала со знаменитостями и выяснила их мнение о том, какие изменения происходят в сфере труда и защиты социальных и политических прав трудящихся, в профсоюзной деятельности.
>
> МИР ТРУДА СЕГОДНЯ
>
> - Вопрос и к Майклу, и к Тони: какие основные изменения происходят в мире труда? Обрисуйте хотя бы схематично.
>
> Майкл ХАРДТ: Мир труда - производство с точки зрения трудящихся - принято изучать через призму понятия 'рабочий класс". Сегодня мы можем говорить об очередном кризисе рабочего класса, причем не только теоретическом, интеллектуальном, но и политическом.
>
> В узком смысле под 'рабочим классом" подразумевались промышленные рабочие. Естественно, при этом из рассмотрения исключались, например, крестьяне. В более широком смысле под ним подразумевались все наемные работники, то есть те, кто трудится за плату. В этом случае из рассмотрения исключался неоплачиваемый труд, в первую очередь домашний, а также, естественно, безработные.
>
> Так что о 'кризисе рабочего класса" можно было говорить каждый раз, когда происходили изменения в системе производства и при этом те группы, которых понятие 'рабочий класс" прежде не учитывало, заявляли о себе как о политическом субъекте.
>
> - А в чем же специфика сегодняшнего кризиса?
>
> М.Х.: Сегодня рабочий класс переживает еще более глубокий кризис, так как произошла смена господствующего способа производства.
>
> Вообще, всегда сосуществуют разные способы производства, но какой-то один из них оказывается более важным в определенный период.
>
> Например, последние 150 лет приоритетом обладало именно промышленное производство. Это не означает, что промышленных рабочих было больше, чем, например, тех же крестьян, - могло быть и наоборот. Дело скорее в том, что промышленный способ производства влиял на все другие. Мы это наблюдали в некоторой индустриализации сельского хозяйства, добычи угля и т.д. И общество в целом должно было соответствовать характеристикам промышленного труда. Но и здесь мы говорим не об использовании машин, а об определенном способе структурирования времени - рабочего и личного...
>
> - Вы просто описываете схему перехода от индустриальной к постиндустриальной экономике?
>
> М.Х.: Ну... в общем, да. Сегодня мы видим преобладание другого способа производства, который можно назвать 'нематериальным". Понятно, это не очень хороший термин, ведь труд всегда материален, потому что имеет отношение к нашим телам, к нашим усилиям, к каким-то инструментам. Может, более удачным термином было бы 'биополитическое производство".
>
> 'Нематериальность" касается только самих продуктов труда: мы все больше фокусируемся на производстве знания, символической продукции, информации. На 'высшем уровне" это программные продукты, компьютерный софт, научные достижения. Я бы добавил еще и производство аффектов, эмоций. На 'нижних" уровнях экономики 'аффективное производство" - это то, что делают не только люди искусства, но и работники общепита - 'фаст-фуда" или работники здравоохранения, выражая заботу, понимание, доброжелательность в отношении своих клиентов или пациентов. Понятно, что, скажем, врачи производят и материальный продукт - например, зашивают раны. Но большая часть того, на что уходят усилия медиков, - это создание некоторого ощущения благополучия, легкости у пациента.
>
> Безусловно, все эти формы производства не новы. Но сегодня они выходят на первый план (не обязательно количеством занятых в них людей) и порой уже оказывают сильное влияние, в том числе - на организацию промышленного производства.
>
> БИОПОЛИТИКА ЭКСПЛУАТАЦИИ
>
> - Ну, а в чем конкретно эти изменения проявляются в жизни работников?
>
> М.Х.: Смена господствующего способа производства вызывает изменения в связанных с ним формах организации жизни. В первую очередь изменяется структура рабочего дня. Ведь основное влияние промышленного производства на повседневную жизнь людей до сих пор заключалось именно в организации их рабочего дня. Сегодня мы наблюдаем разрушение рабочего дня, организованного по четкому графику, так что различие между работой и частной жизнью все больше и больше стирается. И этот процесс затрагивает как 'привилегированных", так и самых неквалифицированных работников.
>
> Если говорить о 'привилегированных" работниках, для примера можно упомянуть сотрудников корпорации Microsoft. Они живут и трудятся в рабочем городке (похожем на университетский кампус), который компания старается сделать максимально комфортным. Там есть все - тренажерные залы, бассейн, удобные комнаты, то есть компания хочет, чтобы работники оставались там в течение 24 часов в сутки, ей это выгодно.
>
> Точно такое же разрушение различия между рабочим и нерабочим временем касается и непривилегированных рабочих. Речь идет о разных формах прекаризированного (или негарантированного) труда, когда порой, скажем, не определено точное время работы или трудовые отношения с сотрудником могут быть в любой момент прерваны.
>
> - Для России это, наверное, в первую очередь труд мигрантов в строительной отрасли, если говорить о низкоквалифицированных рабочих. Они живут прямо на стройках, в бытовках, порой им приходится работать по 16 и более часов... Но, наверное, это нетипичный пример для Европы?
>
> М.Х.: Зато типичный для Бразилии, или даже для Америки. Да и в Европе тоже бывает всякое...
>
> Понятно, что размывание границы между рабочим и нерабочим временем ведет к гораздо более жестким формам эксплуатации. Открытой для эксплуатации оказывается практически вся жизнь человека, уже не только его труд. И это усиление эксплуатации касается в первую очередь 'аффективного производства". Получается, что работник настолько выкладывается, эмоционально 'выжимается" в процессе работы, что на проявление человеческих чувств - интереса к другим людям, сочувствия, налаживания дружеских отношений - у него не остается ни сил, ни желания.
>
> - То есть речь идет об окончательном и бесповоротном порабощении?
>
> М.Х.: Ну, не все так мрачно. С этой новой формой производства появляется и новая власть, новое могущество трудящихся. Ведь теперь мы признаем, что именно они, трудящиеся, производят коммуникацию, сотрудничество - производят социальные отношения в целом. Естественно, труд становится более творческой силой, а в руках рабочих сосредоточено гораздо больше власти, нежели раньше. Поэтому мы и называем этот способ производства 'биополитическим".
>
> С одной стороны, вся наша жизнь становится менее защищенной от биополитической эксплуатации. Но с другой - при этом в самом процессе труда открываются возможности производить социальные отношения. Именно поэтому мы сегодня можем говорить не только о кризисе рабочего класса в связи со сменой способа производства, но и о новых возможностях для масс, и о 'множестве" как новом политическом проекте.
>
> ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОЕКТ ОСВОБОЖДЕНИЯ
>
> - Так в чем заключается этот политический проект? И, главное, что в нем нового?
>
> Антонио НЕГРИ: Мы определили 'множество" как основное понятие сегодняшнего освободительного проекта. 'Множество" - это то, что можно противопоставить большинству традиционных понятий, описывающих общества. Это не народ, не нация, единство которой строится на идентичности. Это и не класс - будем ли мы его определять по-марксистски, как единство людей, связанных одинаковым отношением к средствам производства, или же просто, как это делают американские социологи, - как прослойку населения с примерно одинаковым уровнем дохода.
>
> 'Множество" - это любая общность, которая создает себя как таковую, это единство личностей - 'сингулярностей", которые сами создают то, что будет у них общего. И 'множество" - это политический субъект, противостоящий власти. Власть ведь всегда представляется чем-то 'абсолютным", 'божественным", оправданным тем, что находится вне пределов нашей досягаемости, и - неопровержимым для тех, кто подвержен власти, то есть повинуется ей. Поэтому, обосновывая 'множества" - или трудящихся - как политический субъект, мы должны ставить проблему не так, как нам диктует власть. Проблему политического субъекта следует ставить с точки зрения неповиновения, то есть с точки зрения того, насколько эти субъекты могут быть живыми, действующими существами в рамках общественных отношений.
>
> Что же тогда для трудящихся означает стать политическим субъектом? Это означает всем вместе стать 'множеством" - сообществом личностей, становящихся силой.
>
> - А что можно сказать о 'множествах" в связи с производственными отношениями?
>
> А.Н.: Видите ли, когда основными в создании стоимости продуктов являются информационный и аффективный компоненты, то фундаментальным условием такого производства является свобода. Теоретически это должно вести к ослаблению власти капитала, да и любой 'абсолютной" власти.
>
> Как мы уже говорили, сегодня новые условия производства ломают рамки рабочего времени, делают его гибким, мобильным. Капитализм тоже стремится к гибкости рабочего времени, но только в своих интересах. Мы должны дать этому отпор и обратить эту гибкость в свою пользу, в своих интересах. Почему? Да потому что вынужденный труд - это ужасно. Потому что отказ от принудительного труда - фундаментальное право человека. Потому что работать свободно - всегда лучше. И любая борьба рабочих - за зарплату, за условия труда - это еще и борьба за свободу.
>
> Работа в новых условиях, в рамках 'множеств", предполагает обретение чего-то общего, но - не идеологии, а общих условий. И наша задача сегодня - заново присвоить эту общность условий, в первую очередь материальных условий нашей жизни и городов, в которых мы живем. Альтерглобалистское движение совершенно справедливо требует возвращения всем людям общих социальных благ и природных ресурсов - воды, земли, природных ископаемых.
>
> - Но ведь, наверное, этого можно добиться и оставаясь в рамках современной демократии - представительной, парламентской?
>
> А.Н.: Все теории демократического представительства основаны на двусмысленности выборов: отдельные личности выбирают других личностей, которые становятся представителями нации, народа. И эти представители будут нести ответственность только перед лицом единства народа, а этого самого единства и нет. А значит, они не представляют народ.
>
> Таким образом, сам механизм представительства - огромная мистификация. Поэтому в создании политических субъектов мы не можем использовать принципы представительства. Что же тогда делать?
>
> А вот что: мы должны экспериментировать с новыми формами политической организации - непредставительскими. (Пример - квартальные комитеты самоуправления в Аргентине.) И это должен быть постоянный процесс создания власти, постоянный процесс учреждения новой силы. Это и есть абсолютная демократия - как ее пытались представить классические философы вроде Спинозы.
>
> И для этого есть все предпосылки. Первая - новая сила, новые возможности труда, когда каждый человек имеет свой капитал в голове - знания. Вторая - то, что капитал переживает кризис. Это кризис меры труда, так как нормативы труда, разработанные в условиях индустриального, тейлористски организованного предприятия, уже неприменимы.
>
> Мера труда десятилетиями разрабатывалась крупными идеологами, экономистами, социологами, причем и в капиталистических, и в социалистических странах. Она рассчитывалась для столицы и для провинции, для людей с разным уровнем образования, для разных стран... Но сегодня все эти меры размываются, так как меняется мир. Глобализация открывает новые возможности, вопрос только в том, чтобы эти возможности использовались в интересах людей, а не капитала.
>
> - Да, на столь оптимистичной ноте можно было бы и закончить, но возникает вопрос: что в таких условиях происходит с традиционными организациями трудящихся - рабочими партиями, профсоюзами? И как они могут изменяться, чтобы справиться с новыми вызовами?
>
> М.Х.: Первое что нужно сделать - это просто признать проблему. Трансформация форм труда делает некоторые традиционные объединения, в первую очередь профсоюзы, неспособными быть представителями людей разных форм труда. Это означает, что необходима трансформация как самих профсоюзных организаций, так и синдикалистской деятельности рабочего движения. Нам известно о ряде экспериментов в этом направлении. Но окончательного ответа на вопрос, в каком направлении должно идти это преобразование, разумеется, нет.
>
> Я предполагаю, что - очень условно - можно очертить несколько направлений. Первое - разрушение корпоративного деления между профсоюзами и внутри них, когда они организованы исключительно по профессиональному и цеховому признаку. Второе - уничтожение деления на оплачиваемые (наемные) и неоплачиваемые формы труда.
>
> А.Н.: Примером в первом случае являются иммигранты, мигранты. Для традиционных профсоюзов - это чуждые группы, иногда едва ли не враги. Такими 'чужаками", 'врагами" для традиционных профсоюзов оказываются и безработные. По меньшей мере 'чужаками" являются и представители других отраслей.
>
> В Аргентине последние пять лет действует движение безработных. Они пытаются представить свою организацию как 'профсоюз безработных". И подобно тому, как традиционные профсоюзы в знак протеста организуют забастовки, блокируя работу предприятий, безработные занимают улицы, перекрывают дороги, блокируют города. Таким образом они восстанавливают социальную силу безработных, исключенных из 'нормальной" профсоюзной активности. Естественно, этот 'профсоюз" организован не в соответствии с традиционной отраслевой или цеховой структурой профсоюзов.
>
> Другие примеры касаются в основном Франции и Германии, где очень многие группы активистов работают с иммигрантами, чьи интересы также не представлены профсоюзами и которые чаще всего работают без контрактов. То есть речь идет о работе без гарантий, или, как мы обычно говорим, о прекаризированном труде. Иногда работающие без контрактов мигранты имеют какие-то полулегальные или нелегальные структуры вроде стачкомов, однако мало кто из них состоит в профсоюзе.
>
> Еще один конкретный пример: в Италии, Франции и Германии безработные и работающие без контрактов, работники интеллектуального труда, нанятые на 'гибких условиях", организуют альтернативные первомайские демонстрации. У них нет профсоюзных структур, это своего рода самоорганизация. Они просто отдельно выражают свои проблемы, так как не могут их решать через традиционные организации рабочих.
>
> М.Х.: Глядя на то, как изменились формы труда, нам следует понять, каким образом должно измениться и политическое представительство от мира труда, его политические формы, в частности - профсоюзные структуры. Пока еще непонятно, как они должны измениться, но уже есть отдельные примеры в Европе и Латинской Америке, когда профсоюзам удается привлечь позитивный опыт новых социальных движений и стать более сильными.
>
> И последнее: как бы это ни звучало банально, иногда стоит вернуться к основам. Рабочие должны в этих новых условиях научиться отказу от повиновения. А мы - как интеллектуалы, как активисты - должны понять, каким образом рабочие отказываются от труда. Иногда они делают это при помощи забастовки, иногда - просто изображая, что работают. А иногда, как в случае с аргентинскими безработными, - выражая свой отказ от повиновения, даже если у них нет рабочего места. Так что наша первая задача - это поиск новых форм неповиновения и выяснение, как люди их применяют.
>
> - И последний вопрос - условно-биографический. В чем заключается ваш личный проект в рамках этих формирующихся сегодня социальных движений?
>
> А.Н.: Вот ты говоришь о личном проекте - а здесь речь должна идти скорее о том, что я могу делать в современных условиях как интеллектуал.
>
> М.Х.: Интеллектуалы не должны задаваться вопросом, что нужно делать кому-то. Они, наоборот, должны стараться выяснить, что же делают люди и в чем заключаются проблемы, которые они пытаются решить. А люди, массы или, как мы с Тони говорим, 'множества" - они много чего делают. И уж затем нужно просто понять, как можно стать частью этой деятельности. Так что это вопрос - об участии в коллективной деятельности.
>
> Я думаю, представление об интеллектуалах, которые, дескать, осознают, что нужно делать, и навязывают простым людям это свое понимание, - уже совершенно дискредитировано. То есть, мне кажется, мы не можем говорить о лидерстве или какой-то ведущей роли интеллектуалов - мы скорее изучаем и учимся у людей тому, что они делают. И нельзя сказать, что мы уже нашли какие-то решения...
>
> Беседовала Александра ПЕТРОВА
> petrova@solidarnost.org
> Рисунок с сайта www.majorityreportradio.com
>
>
> 'А"-СПРАВКА
>
> Антонио Негри - некогда идеолог 'красных бригад", сегодня - вполне респектабельный политический философ и умеренный 'альтерглобалистский гуру".
>
> Негри 72 года. В 1970-е годы вел активную деятельность в 'операистском" (от итал. operaio - рабочий) движении. 'Операисты" пытались создавать организации рабочих вне бюрократических партийных и профсоюзных структур. Такие 'рабочие собрания" появились на крупнейших автомобильных заводах Италии, где пытались осуществлять 'прямую демократию", то есть не создавать выборных структур с делегированием полномочий. Сами каждый раз принимали решения общим собранием, организовывали акции, выдвигали требования и контролировали их выполнение. Пытались распространить движение и за стенами заводов, создавали комитеты квартального самоуправления. Движение сошло на нет в связи с репрессиями по отношению к активистам в конце 1970-х, а скорее даже - в связи с наступлением экономического кризиса начала 1980-х.
>
> В 1979 году Тони Негри был обвинен итальянскими властями в похищении премьер-министра Италии Альдо Моро. Был посажен в тюрьму, хотя обвинение и разваливалось. Пока сидел в тюрьме, был избран в парламент Италии одновременно от центральных округов Рима, Милана и Неаполя. Вышел из тюрьмы, занялся парламентской деятельностью. Затем парламент с минимальным перевесом голосов лишил его депутатской неприкосновенности. Негри был вынужден уехать во Францию, где занимался преподаванием и изданием журнала. В конце 1990-х вернулся в Италию и добровольно явился досиживать в тюрьме назначенный ему срок. Амнистирован в 2001 году.
> Является автором множества книг о рабочем движении, демократии, власти, глобализации. На русском языке вышли 'Империя" (2004 год) и 'Множество: Война и демократия в эпоху империи", написанные в соавторстве с Майклом Хардтом.
>
> Майкл Хардт - американский литературовед из Дьюкского университета. Считается скорее популяризатором идей Тони Негри, чем его 'полновесным" соавтором. Активный участник альтерглобалистского движения.
> -----
