>Есть человек которому нечего терять, как марксову пролетарию, и одновременно грамотный настолько, что ему не нужен поводырь в виде партии. Поэтому роль партии может выполнять сетевое объединение знаниевого пролетариата – множество.
Сводить функцию партии к избе-чительне - это сильно. Превозносить кустарничество "одновременно грамотных" интеллигентов как высшую форму организации - это тоже круто. Ленин бы от этих слов в гробу перевернулся. Простите, не сдержался.
Связь в сети – всегда поток. Топология – взаимное расположение в пространстве. Связи в сети определяются: местом узла в пространстве, мощностью узла как источника потока. (В действительности это так только для смежных узлов которые его видят как источник, а для всей сети имеет значение мощность воздействия на поток, возможность его разделить или не пропустить. Источник потока как правило лежит вне сети.) Место определяется положением в несетевых социальных субъектах (семья, коллектив) или связями в другой сети участником которой является тот же самый узел. Сеть возникает всегда внутри определенной среды. Для социальной сети средой является класс. Средство общения через интернет («одноклассники») или просветительские проекты с единственным источником (интернет библиотеки) вряд ли можно считать социальной сетью потому что отсутствует социальное действие.
Могу привести пример социальной сети который хорошо мне знаком. Есть класс современной разложившейся буржуазии (другой нет) которую Стариков назвал адаптантами. Среда эта представляет эдакий суп с микробами. Постоянно действуют информационные связи. Без интернета – телефонная. Постоянно треплющийся по мобильнику адаптант с гарнитурой в ухе не прикидывается крутым – он работает, поддерживает информационную связь в сети. Место в сети определяется связями в дереве вертикали власти т.е. коррупционными возможностями. (Не секрет, что современная буржуазия никакой прибыли не приносит, а только ворует из бюджета. Денежный поток идет примерно так: экспортные госкорпорации эксплуатируют страну, государство эксплуатирует госкорпорации, адаптанты эксплуатируют государство. Наша буржуйская сеть подвешена к вертикали власти.) Рано или поздно поток информации соединяет несколько узлов которые могут использовать его для личного обогащения. Возникает «проект». Пока как замысел. Адаптанты которые хотят его реализовать, быстренько просеивают сеть в поисках нужных специалистов. Формируется команда. Она также работает по сетевому принципу: временное руководство – руководит тот кто лучше понимает решаемую сейчас задачу, равенство субъектов сети – партнеров, жесткий протокол как гарантия от обмана, взаимозаменяемость узлов по второстепенным задачам. Это знаниевая сеть из консультантов. Тут уже идет обмен документами по почте. Последний этап – подбор команды для реализации проекта и собственно деятельность. После завершения проекта дележка, команда распалась обогатившись новыми связями, знаниями и денежными знаками. Поиск продолжается. Это уже деятельность и обычно успешная. Наложенные друг на друга сети различаются по охвату и потокам: широкая информационная, средняя знаниевая, и узкая деятельностная. Но это одна сеть которую можно считать социальным субъектом потому что есть деятельность которая влияет на общество в целом. Это работает. Но не на общество, а против него.
Буржуйское множество существует потому что есть двигатель – деньги. Что может быть двигателем пролетарского множества? Деньги? Нет, проще вписаться в буржуйскую среду и там подбирать крошки с пола. Альтруизм? Может быть, но я от такого множества буду держаться подальше. Оно не соответствует моим конкретным интересам. Вера? Опять мимо. Так что вопрос не в избе-читальне, а в том, как построить сетевой социальный субъект и главное – что его будет двигать, что будет основным потоком такой сети.