Алекс, я форум рассматриваю, как место где можно поделиться сомнениями с людьми, которым доверяешь, рассчитывая, что завиральные идеи подправят. Во всем, что пишу, сам не очень уверен. С тем, что в публичный Интернет можно выкладывать только неоспоримые истины, не согласен. В моем непосредственном окружении таких собеседников нет. В собственном соку вариться не хочется, плохо кончится.
>Я имел в виду следующее: наскольки общими являются критерии применительно к "нормальной" и общественной науке. Вот, "возобновляемость" и "точность" эксперимента. Как с этим быть - хоть в социологии, хоть в физике? Раньше в физике проблем, можно сказать, не было. :(
Критерии общие были и остались. Но реализуются по-новому. Естественные науки вышли на изучение процессов, уровень сложности которых приближается к общественным. Возобновляемость и точность эксперимента, например, в квантовой физике, невозможна. Нельзя повторить эксперимент с тем же объектом в тех же условиях. Можно повторить с подобным объектом в подобных условиях. Невозможно устранить влияние других систем, вычленить один процесс из реального многообразия жизни. Значит, проверке подлежит уже не практический результат эксперимента, а принцип, физический закон. В социологии тоже самое, но экспериментальным полем социологии служит история. Никто не даст ради эксперимента менять условия жизни людей, но если общественные изменения происходили в прошлом в соответствии с той или иной трактовкой законов общественного развития, то выяснить результат мы можем. С учетом повторения этого опыта в различных условиях можем и сделать вывод – верна эта формулировка закона общественного развития или нет. Поэтому и идет борьба за историю, потому что практические результаты общественных преобразований – результат невольного социального эксперимента.
>Чудесно. Но как быть с историей? Что значит - подтверждение исторической теории на практике? Что такое практика в социологическом смысле (физики,например, часто сводят практику к большому набору экспериментов). Что такое "эксперимент" в общественной науке?
Подтверждение исторической теории на практике – соответствие ее фактам. Практика в любой науке одна и та же. Понятие эксперимента в естественных науках размывается и становится ближе к практике вообще. В общественной науке эксперимент в понятиях физики 20 века невозможен.
>Массовым производством - да. Но я не об этом, не о том, что наука была уделом одиночек, а стала занятием масс. Я о другом, о том, что "не-массовость" даже в буржуазном обществе (до него науки, можно сказать, и не было) позволяло целью ставить поиск истины. А массовое производство в том же обществе не может быть средством поиска истины в принципе - только средстом наживы/зврплаты.
Фундаментальная наука как массовое производство требует человека и общества, интересы которых будут совпадать. Общество, рост возможностей которого дает расширение возможностей человека большее, чем дает зарплата или власть. Человек, который этот порядок вещей считает естественным, а не копирует поведение павианов.
>Это следствие не массового образования, а специфического массового образования. Но не в этом дело - как с этим поступать?
Доучивать. Одновременно учиться самим. Разделить процессы по времени не удастся - некогда и всегда было некогда.
>Конечно. И в чем выход в данном случае, с учетом
>конкретной специфики? В принципе, конечно, не в деталях на уровне плана конкретных действий?
В свое время из религии выделились наука, искусство и идеология как онаученная светская форма религии. Нужно все соединять снова, но если в старом комплексе (религии) объединяющим был трансцендентальный принцип, то в новом должен быть имманентный. Не внешний Бог, а внутренняя единая субстанция. Онтология мощности – подход к общей основе множества соединяющего в себе все формы познания. В сознании человека такое единое знание будет отражаться как конструктивное мировоззрение, свободное от родимых пятен религии. Проблема в том, что кому-то придется становиться энциклопедистом, как Леонардо да Винчи. Сергей Павлович именно эту ношу тащит. Тяжело, поэтому желающих немного. Да и могут не все.
>Фольк-жистори в варианте "Резуна-Фоменко" - это другое, это не то, что преподпают в ВУЗ'ах.
В ВУЗах преподают ту убогую методику, на основе которой делаются теории Резуна и прочих.
>Как это - не помогут? Это совершенно неуместная капитуляция. Вот, достучался Фоменко до "народа". Специфическим методом, о том и речь, но не на уровне колбасы. Так что все интереснее. :)
Можно добиться дешевой популярности. Все общественные лженауки легче овладевают сознанием, но у них функция канализировать деятельность. Нам не годится. Насчет Фоменко – он нашел свою нишу на стыке самой абстрактной науки – математики и конкретной дисциплины – топонимики. С точки зрения формальной логики и массового позитивистского сознания Фоменко и Носовский кроют «всяких» Покровских и Тарле как бык овцу. Потому что дважды два четыре, а Ярославна плакала на стене в Ярославле. :) Хоть кол на голове теши. Дело не в кривой теории, а в кривом сознании.
>Не знаю, я давно с народом не общался. Но когда общался - интерес (в данном случае важнее "уважение") к настоящей науке было.
Народ все считает наукой. Фоменко и Резуна тоже. И все уважает.
>Конечно. И возникает вопрос (не глобальный отнюдь, для форума/Альманаха). На чем делать упор? На что обращать внимание? Какие примеры находить? Как писть статью, чтобы нужное доходило правильным образом?
Нужно обращаться к аудитории, которая хотя бы на лекции сквозь сон с похмелья слышала о методике научного исследования. Или не получила образования, но тягу к знаниям имеет. Грань между научным исследованием и публицистикой как жанром литературного творчества стирается. Нужно одновременно использовать методы познания искусства (интуитивно-чувственные) и науки (рациональные). Разжевывать метод исследования в самом начале статьи. Не похабный научпоп, а наука в художественной форме. Кому лень работать головой, чтобы понять материал – пусть Донцову читают. Нужно понимание диалектики процесса – не смешивать худлит и науку, а соединять, не смешивая и заставлять это противоречие работать.
>Опять-таки не так все просто, и "настоящая наука" с этим столкнулась. Та же современная физика. Она базируется на косвенных подтверждениях, на "паутине следствий". Так что IMHO непрпавильно принимать только "прямые подтверждения", это просто ненаучно. Насчет машины времени: ее нет. Раз нет, значит, "прямое подьверждение" (эксперимент) невозможен. Классно, но это капитуляция. Это то же самое, что сказать: общественные науки (история, в частности) - не наука и быть ее не может. Точка.
Опять диалектика - методика, позволяющая анализировать паутину косвенных доказательств и сочетать их с прочным фундаментом прямых. Беды у общественных и естественных наук общие и корни их лежат в философии.
>Это неверный (с точки зрения науки) подход. Вспомни рассуждения Дюпена по поводу свидетельств того, что найденный труп - труп того, кого надо (Мари Роже). Он там прямо говорит, что то, что является бесспорным доказательством для научного ума, в суде таковым рассматриваться не будет.
Уже после смерти автора научная методика стала широко применяться в криминалистике и в силу инерции бюрократов сохранилась. Хотя в других областях размылась.
Если говорить об истории, то нужно исходить из следующих принципов:
1) презумпции достоверности – источник достоверен пока не доказано обратное (частное),
2) обязательности проверки – источник вводится в научный оборот после всесторонней проверки (общее).
Еще раз о методологии науки, общественном производстве и принципе историзма.
> Возобновляемость и точность эксперимента, например, в квантовой физике, невозможна. Нельзя повторить эксперимент с тем же объектом в тех же условиях. Можно повторить с подобным объектом в подобных условиях.
За такие открытия надо давать нобелевскую премию, причем сразу на 100 лет вперед.!:)) То что «нельзя войти в одну и ту же реку» это еще древние знали — эксперимент нельзя в точности воспроизвести, потому как будет другим к примеру показание стрелок хронометра или положение звезд на небе. Вот только наука изучает не явления, а выскрывает сущность явлений — исследует законы, а физические законы инвариантны относительно пространственно-временных сдвигов (из чего следует сохранений импульса и энергии), бустов и вращений и вообще относительно любых гладких преобразований координат (принцип общей ковариантности). Так что с принципиальной воспроизводимостью эксперимента в физике, как классической так и квантовой всё в порядке, в КТП даже проще — все элементарные частицы одного сорта не просто подобны, а тождественны между собой (именно потому что, в отличии от классических материальных точек, каждую из которых мы можем условно «пометить» и отследить по детерминированной траектории, частицы движутся одновременно по всем траекториям с разной амплитудой вероятности и мы принципиально не можем «пометить» и «отследить» частицы по траекториям), например всё электроны суть одна субстанция — фермионное поле, и т.д. Проблема не сколько в объекте, сколько в субъекте. Объект вносит лишь ту принципиальную трудность, заключающуюся в чрезвычайно коротком времени существования воспроизводимого (в каждой серии одинаково) процессе, в силу чего мы можем судить о произошедшем процессе, например о рождении очень тяжелых частиц, резонансов, кварк-глюонной плазмы и т.д. лишь по косвенным последствиям, по особенностям спектров родившихся в результате процесса многочисленных долгоживущих легких элементарных частиц, причем, что принципиально важно, интерпретация эксперимента зависит от модели, но это заметим не означает что воображение экспериментатора и уж тем более теоретика создает процесс, это лишь означает что процесс не до конца включен в нашу практику. Другая важная особенность связанная в чистом виде со свойствами субъекта состоит в том, что эксперименты в физики высоких энергий становятся всё дороже и мы не имеем хозяйственной возможности идти классическим путем проб и ошибок с многочисленным дублированием экспериментов - по сути каждая серия экспериментов может быть проведена один раз на одной установке, и это наряду с фактором косвенности эксперимента накладывает особую ответственность на теоретиков — они больше не могут плестись в хвосте за экспериментаторами, объясняя то что последние найдут, теперь теоретическая наука должна освещать путь эксперименту, и именно поэтому на передний план выходит поиск наиболее универсальной теории, как того языка которым мы можем описать наиболее широкое богатство явлений. Иными словами, уже в терминах социальной, а не физической теории, дальнейшее расширение общественной практики, т.е. развитие производительных сил невозможно без изменения их типологии — онаучивания производства — наука с одной стороны становиться главным двигателем развития производств, транслируя в настоящее будущие практики, а с другой — главным потребителем и целью промышленного производства - накопление становиться когнитивным — на передний план выход не репродуцирование вещей и не повышение параметров одних и тех же процессов функций, а производство каждый раз качественно новых процессов-экспериментов, обогащающих человечество новым знанием и новым смыслом.
Если мы взглянем на другой наступающий фронт физической науки — нелинейную и хаотическую динамику, то увидим социологически ту же картину онаучивающихся производств, но на другой методологической основе. Только баланс «стоимости» эксперимента смещается от энергетической мощности к вычислительной, косвенный характер эксперимента исчезает — причинность носит классический, а не квантовый характер, но ей на смену приходит огромное разнообразие решений,требующее от теоретиков усилий по построению универсальной теории их описания. Что касается воспроизводимости, то она есть не смотря на появление внутреннего времени системы — внутри себя она исторична, но во вне исследуемую диссипативную структуру можно воспроизводить сколько угодно раз и каждый раз наблюдать за процессом её развития. И вообще проблемы с воспроизводством объекта начинаются только там, где мы имеем дело со всеобщим модусом субстанции. Например моделирование такой хаотической и нелинейной систем как климат сложно не только хаотичностью нелинейной динамики, порождающей большое количество аттракторов — климатических режимов, но и тем что Земля у нас одна, мы существуем внутри этой систем с собственной пространственно-временной структурой и потому не можем ставить эксперименты как если бы находились во вне, т.к. некоторые не предполагают наличие внутри системы наблюдателя. А когда мы не можем верифицировать модель воспроизводством моделируемого объекта (хотя здесь, в операционном толковании моделирование разворачивается широкое поле для численных экспериментов) мы вынуждены применять косвенные методы — сравнивать Землю с подобными, но не похожими объектами — землеподобными планетами типа Венеры, Марса, Титана, и искать наиболее общие закономерности динамки их столь не похожих друг на друга атмосфер, или же обращаться к истории климата. т.е. применять принцип историзма. В качестве итога можно сказать, что принцип историзма в физических науках нужен только там, где субъект выступает составной частью системы, а сами по себе физические законы не имеют истории, им не требуется контекстуальное понимание, они инвариантны, а все моменты становления скрыты в логическом переходе от законов более простой формы движения к более сложной — например от механической к термодинамической — возникновение стрелы времени в фазовом потоке детерминированной системы есть процесс диалектический, однако историческое значение эта диалектика имеет только в момент возникновения теплового движения (т.е похоже что в момент квантового рождения вселенной) и первых диссипативных структур, сами же законы как механики, так и термодинамики от времени не зависят.
Совсем иная ситуация в биологии. Здесь, помимо того что мы опять таки живем внутри биосферы, применение принципа историзма обосновано сущностными свойствами самого объекта — активно отражающими среду процессами автопоэзиса диссипативных структур, которые уже являют собой нарушение пространственно-временной однородности. И наличие активного отражения как основного типа взаимодействия заставляет учитывать контекст - например если мы моделируем популяцию, то её поведение будет зависеть от контекста — экосистемы, поведение самой экосистемы будет зависеть не только окружения, но и от предыстории — если в физике становления можно сказать что нет, точнее оно носит логический и имманентный характер, то в биологии становление присутствует явно в виде процесса эволюции.
В социальных науках ситуация еще более жесткая — здесь мало того что принципиально нельзя исключить имманентного системе субъекта - элиминировать субъекта. значит элиминировать саму социальную материю — человеческую деятельность, но и становление оказывается имманентным деятельности , выступая её предметным содержанием и потому сами исторические законы историчны — полная противоположность физике — там контекстуальность не только излишня, но и запрещена, здесь же она обязательна. И это кстати большая методолгическая проблема — как сформулировать объективные законы истории с учетом того их переформулировки во всем неисчерпаемом разнообразии будущих способов производства. Собственно эта задача, точнее корректная её формулировка и заставляет меня откладывать публикацию пункта 0.2 "проблем полилогии".
Как дикий гуманитарий могу сказать в свое оправдание, что где-то я уже это слышал – и про одинаковые атомы (то ли у Гераклита, то ли у Геродота), и про однородный эфир тоже. :)
Проблема всегда в субъекте. Он преодолел границу описательной протонауки только отказавшись от религиозного мировоззрения. Сейчас опять уперся в предел понимания наиболее общих законов бытия.