|
|
От
|
siberienne
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
27.12.2006 16:49:08
|
|
|
Рубрики
|
Культура & искусство;
|
|
про стены между людьми
Один мой знакомый с совсем другого профиля форума посоветовал мне поместить свои дилетантские размышления в месте, где есть люди, которые задаются сходными вопросами. Сама я человек неискушенный и не столько образованный, сколько образованием тронутый :)... Поэтому предлагаемое ниже - не столько попытка какой-то там претензии или, еще хуже, псевдоинтеллектуальности, сколько "голос" просто рефлексирующего человека, желающего услышать других...
Считается, что любая человеческая деятельность, связанная с привнесением на свое благо или, на худой конец, в общество, тех или иных новшеств в области материальных благ – ощутимых, тех, которыми можно воспользоваться (новые, удобные утюги, телевизоры, машины, средства передвижения), или хотя бы осязаемых через данные человеку чувства (еда, музыка, картины) – являются всегда и почти единственно ценными у всех категорий людей. А вот такая деятельность, как - попытки человека понять, что он такое, что такое общество, есть ли у него законы, и применимы ли к ним (человеку и обществу) такие понятия, как прогресс, развитие, самосовершеноствование, или же эти понятия - такой же абсурд, как и попытки усмотреть в эволюции живого и неживого некую пусть не прямую линию, но восходящую спираль – всегда остается не столько даже на задворках ценного самого по себе познания, сколько той дейтельностью, которая никуда не ведет…
Когда люди занимаются чем-то материальным в своей жизни – не грубо материальным, а тем, что реально составляет основу их ежедневного бытия, претворяющегося либо в неприметную, но такую важную для выживания под названием жизнь суету, либо у творческих или просто цельных людей в какую-то конструктивную, иногда новаторскую деятельность – это всегда понятно всем, не требует об’яснений “зачем”, воспринимается, как нормальная, нужная (или не нужная, но все равно понятная) человеческая деятельность. Когда ты едешь на работу на машине, по дороге успевая полубоваться свежим инеем, морозной дымкой-туманом…, или в метро, по дороге проглатывая очередную пару страниц бесконечного чтива “о чем не помню, но интересно”, или в промерзшем автобусе, по дороге лелея единственную мысль, когда же, наконец, доедешь и не примерзнешь… - доезжаешь и погружаешься – кто в че, кто в “сладостный мир отчетов, сводок, статистики”, кто в… - это так понятно, даже поэтично (зачем?), это так, почему-то осмысленно…
Почему попытка человека улучшить самое себя, человеческое общество не ценится людьми, считается бесмысленной и чаще всего никуда не ведущей деятельностью? Почему считается, что человек и человеческое общество раз и навсегда сформировавшиеся данности?
Камнем преткновения является не противопоставление ведомой толпы и ведущих, а умных людей друг другу – таких как, например, у булгаковских героев: Иешуа – идеалист, задумавший (не задумываясь, так живущий) улучшить людей, Каифа – консерватор-автократ, Пилат – малодушный предатель, ни во что не верящий, хотя и способный понять многое и почувствовать.
Античный мир – как противовес нынешнему, идеократическому миру, миру, где господствует, несмотря ни на что этика отношений, возникшей благодаря вере в единого бога, развившейся благодаря учению Христа. В античном мире не было этих этических заморочек – мир и люди воспринимались, как данности, без оценок. Почему мир ушел от этой модели развития – это закономерно, или лишь “прости, так получилось, родная”?
В отношении темы «наука и общество» хочется сказать две вещи.. Как и у всего, у этого сюжета человеческой деятельности и отношений есть как минимум две стороны. Ну т. е. я лишь попробую высказаться о двух сторонах… Если говорить простыми словами о том, кто во что верит и насколько хочет, чтобы его частная вера была отображением общей, общечеловеческой, и – шаг дальше – каким в идеале каждому лично хотелось бы видеть развитие общества, то свой «идеал» выражу в двух пунктах:
1. Научное мировоззрение как основа мировоззрения каждого. Но не в смысле его точности, аналитичности, сфокусированности, специализированности, обязательной логичности, что зачастую обывателями приписываетрся людям науки и вообще всему, что с нею связано, а в качестве откровенного признания, осознания того, что то, чем питалась человеческая история, велась, прикрывалась, есть единственно объект познания. Все, что человека окружает должно являться объектом познания. Средства и способы познания могут и должны быть личностными. Даже наличие собственных вер, иллюзий, идолопоклонничеств – при искренности пребывания в этом – должны быть подвергнуты иерархированию – «над» всегда должно оставаться пространство для позитивного сомнения. Жизнь – не потребление, а познание через потребление.
2. Вторая основа (не мои слова, Достоевского) – личная ответственность человека перед миром и ответственность мира перед ним.
Если же спуститься с небес на землю, что мы имеем? Сознание человека через столетия пронесшее свою мифологическую основу. Это очень творческое сознание, но ведомое, боязливое и от этого безответственное, вечно обескураженное и готовое быть запуганным. По сути, несмотря на смену цивилизаций, формаций, культурных надстроек, что изменилось в самой структуре человеческого сознания?
Человек античного мира был более-менее «честен» в том, что расчленяя мир на божественные силы, которые считал могущественнее, но не лучше себя, чувствовал себя прежде всего дитем природы, живущим и выживающим как стихии лягут и боги уследят, без реальной этики. Поскольку реальная этика возможна как следствие бьющей в мозг и опыт человечества трагедийности его истории. Для того чтобы в античном мире сформировалась этика, человечеством еще не было совершено достаточно преступлений.
Иудейский единый бог и десять заповедей Ветхого Завета – этап потери свободы человеком античного мира. Собранные в нем легенды, житейские истории, философские притчи дают человеку возможность бесконечно возвращаться к своему неразвитому естеству, вновь и вновь узнавать себя в уже описанных в Завете преступлениях или просто поступках человека, любить себя такими, ужасаться самому себе, умиляться, вновь ужасаться, вновь умиляться, и так по кругу… И никуда не эволюциoнировать – потому что «и это пройдет…».
Возникший ранее христианства буддизм – один из возможных путей эволюции человеческого сознания, который, во-первых, пренебрег социальностью человеческой сущности, во-вторых, при всей своей гармоничности и близости к природе оказался слишком пассивен для двойственной природы человека. Восточный менталитет был изнасилован западным.
Новый Завет – самое дорогое, что было выработано историей человеческой мысли, невероятный прорыв, преподнятое человеческое сознание над всем тем, чем оно жило и как жило до этого. Но судьба Нового Завета свелась к тому, чтобы остаться одним из многочисленных философских учений, которым избранные прониклись, избранные жили, а большинство так и осталось с ветхозаветным менталитетом, с его раздробленным на куски, несмотря на единого бога мировоззрением насмерть напуганного человека, следующего заповедям как элементарным правилам социоадаптации. И все, что в последующую историю человека творилось от имени и во имя Христа было и остается бегом белки в колесе…
За последние пару столетий наука из кустарщины и чудовщины превратилась в одну из движущих сил кровообращения человеческой цивилизации – но она не стала его мозгом, не стала его сознанием. Она – его ежедневное средство отправления. И тем страшнее она становится в руках, ногах, гениталиях человечества, чем больше оно, ловкое, умелое, легко обучаемое, но духовно неразвитое, научается с ней (наукой) обращаться как с саморазвивающейся игрушкой или игрой с до поры до времени известными правилами.
Чтобы что-то изменилось в человеческом обществе, нужно чтобы хоть где-то государственные люди начали управлять своими государствами не пользуясь уже готовыми продуктами науки, а пользуясь ее методологией, производя государствоуправление как процесс постановки вопросов, нахождения путей решений и прогнозируя последствия предпринимаeмых действий. И так на каждом уровне. И так в сознании каждого человека… В половине его сознания, в другой половине его сознания – развитая способность любить…