"Вы русский или интеллигент?" // Общество изучения "теории систем"
Цитируется Николай Митрохин. Русская партия: Движение русских националистов в СССР. 1953-1985 годы. - М.: Новое литературное обозрение, 2003.
Стр. 326-337.
"Группа Фетисова", или "Общество изучения "теории систем""
Серьезное влияние на развитие русского национализма в конце 1960-х - 1970-е годы оказало явление, которое мы называем "паранаукой". Тоталитарная идеология претендовала на руководство не только политической сферой, но и академической средой (причем не только в гуманитарных, но и в естественных и даже точных науках) и пыталась исказить основу научной деятельности - построение гипотез на основе доказательств, которые можно было бы подвергнуть проверке. Постоянное и грубое административное вмешательство в науку, жесткое ее регулирование, создание сети формальных и весьма забюрократизированных институций порождали эффект, обратный желаемому. В научной среде (как и во многих других сферах общественной жизни) складывалась двойственная система поведения. С одной стороны, ученые отдавали дань ритуальной, официальной части научной деятельности, а с другой стороны, в своей практической деятельности нередко ориентировались на мнение неформальных авторитетов, зачастую не имеющих признания со стороны государства. Не так уж редко мнение этих неформальных авторитетов в конце концов признавалось государством правильным, чему пример - итоги борьбы за развитие кибернетики, генетики, социологии [По данной проблеме существует огромное количество источников. Сошлюсь на три из них: Российская социология шестидесятых годов; Шноль С. Герои и злодеи российской науки. М: Крон-пресс, 1997; Сойфер В. Власть и наука. История разгрома генетики в СССР. М.: Лазурь, 1993].
Однако у этой системы имелась и оборотная сторона. Она порождала целую прослойку ученых, которые использовали "псевдонаучные" (как бы не хотелось употреблять этот термин) или околонаучные теории и методики, имели своих авторитетов и адептов. Взрывы интереса к "летающим тарелкам" и изучению Тунгусского метеорита, увлечения "йогой", гипнозом и "Велесовой книгой" в 1970-е годы являются лишь наиболее заметными примерами этой тенденции. Но наряду с ними существовали сотни, если не тысячи, "паранаучных" направлений деятельности. Не все из них были инициированы откровенными научными шарлатанами. Нередко в них принимали участие специалисты с высшим образованием, но полученным в других областях. Математики и физики, интересующиеся историей, философией и филологией, философы, открывшие для себя матметоды и кибернетику, считали, что могут освоить новую для себя сферу без получения второго систематического образования [Зачастую не спасало и второе образование, поскольку оно использовалось для собирания фактов, подтверждающих уже существующую в голове ученого концепцию].
Другими кадрами, двигающими "паранауку", были студенты-недоучки или люди, имеющие вузовские дипломы по избранной теме, но не имеющие научного стиля мышления и, в первую очередь, рефлексии и самокритики по поводу написанного (среди русских националистов таковыми были, например, упоминавшиеся выше А. Иванов (Скуратов), Е. Евсеев). В результате подобные категории исследователей использовали научную форму изложения (цитирование, сноски, стиль) для пропаганды симпатичных им мифов, используя избранный круг устраивающей их литературы и источников.
Поскольку этнонационализм базировался на комплексе мифов, то приверженцы паранауки довольно органично стали использовать их в своих работах. Отвергнутые официальной (академической) наукой псевдоученые даже объединялись в сообщества (см. упомянутые выше "Университет молодого марксиста" и "Русский клуб"). Поскольку для сознания современного человека более достоверным является факт, подтвержденный научно, то паранаучная среда обеспечивала такую фальшивую достоверность этнонационалистической мифологии.
Наиболее ярким примером сотрудничества "паранаучного" объединения и движения русских националистов является "группа Фетисова", называвшая себя "Обществом изучения "теории систем"" [Информация получена из интервью с М. Антоновым, А. Ивановым (Скуратовым), В. Виноградовым, О. Журиным, В. Булгаковым].
"Общество" входило в движение за охрану памятников, однако его руководители не пожелали становиться, извините за невольный каламбур, "системной" оппозицией, а проделали обратный путь - от полуофициальной общественной деятельности к нелегальной - и в результате подверглись политическим репрессиям.
История создании группы такова.
В 1955 г. в Москве был создан Институт комплексных транспортных проблем в составе Академии наук СССР. В число его сотрудников вошли: специалист по речному транспорту капитан второго ранга в отставке, бывший заместитель начальника тыла Тихоокеанского флота А.А Фетисов (1912 - 1990) и специалист по железнодорожному транспорту, кандидат технических наук М.Ф. Антонов (1927 г.р.).
А. Фетисов принадлежал к типу харизматических лидеров. М. Антонов, по его признанию, был сразу поражен его напором, смелостью в отстаивании своих взглядов, глубиной знаний. Однако вскоре общение учителя и ученика прервалось. А. Фетисов, отрицательно относящийся к внутренней политике партии после XX съезда, уволился (или был уволен) из института, устроился работать токарем на завод, разослал в июле 1960 г. серию критических листовок по заводским профсоюзным комитетам г. Москвы, за что был арестован КПЗ. Однако в ноябре 1961-го через год пребывания в Ленинградской спецпсихбольнице его отпустили на свободу.
Вернувшись к активной деятельности, А. Фетисов устроился в ЦНИИ экономики и эксплуатации водного транспорта (из партии он исключен не был).
В конце 1950-х годов в советские научные круги попали сведения о "теории систем" австрийского биолога-теоретика Л. Берталанфи. А. Фетисов стал одним из ее проповедников, написал теоретическую работу "Речное пароходство как объект теории систем". Работа А. Фетисова была опубликована небольшим тиражом в государственном издательстве [Еще одним поклонником Л. Берталанфи был В. Афанасьев - редактор "Правды" в 1976 - 1989 гг., во многом под влиянием его идей написавший работу "Проблема целостности в философии и биологии" (М.: Мысль, 1964). Об этом см.: Афанасьев В. Четвертая власть и четыре генсека. М.: Кедр, 1994. С. 18 - 19].
На рубеже 1950 - 1960-х годов последователи "теории систем" образовали вполне легальное научное общество - "Рабочую группу теории систем", председателем которой стал М. Антонов. Группа действовала в составе Секции теории и организации систем, возглавляемой контр-адмиралом К. Боголеповым, которая, в свою очередь, была структурным подразделением Научного совета по проблемам кибернетики под руководством академика АН СССР А.И. Берга.
В начале 1960-х годов основная часть последователей "теории систем" находилась под влиянием философа Г.П. Щедровицкого и руководимого им "Московского методологического кружка". Поклонники А. Фетисова образовали незарегистрированное "Общество изучения "теории систем"", пытавшееся найти "теории систем" практическое применение в области общественных отношений. По словам М. Антонова, их размежевание с Г. Щедровицким было закреплено его работой "Гальванизация трупа логического позитивизма", прочитанной этим последователем А. Фетисова на Конференции молодых ученых в 1963 г. [Интервью с М. Антоновым].
Разница между последователями А. Фетисова и Г. Щедровицкого была столь же велика, сколь велика была разница между уровнями образования этих ученых. Выпускник философского факультета МГУ, признанный ученый Г. Щедровицкий объединял вокруг себя молодых либеральных интеллектуалов; бывший военный А. Фетисов "ставил под ружье" людей, придерживающихся русской националистической и вульгарно-марксистской фразеологии.
Судя по тем немногим сведениям, что оставил после себя А Фетисов, он был сторонником самых радикальных форм социалистической "уравнительной системы" и при этом адептом радикального антисемитизма конца сталинского периода. Кроме того, особую его ненависть вызывала интеллигенция, однако неизвестно, была ли она уже присуща А Фетисову, когда он занялся наукой, или появилась как результат комплекса "непризнанного гения".
Единственный известный автору документ, принадлежащий перу А Фетисова, - письмо к писателю Л. Лиходееву - посвящен неравному распределению средств между рабочими и интеллигенцией:
"Оказалось, что у первого индивида "человека, выбравшего рабочую специальности нет трудов, как будто он не трудился эти тридцать лет "условный срок трудовой деятельности по Фетисову", а у второго есть и звание, есть и труды, за которые он получает дополнительную оплату - самую настоящую ренту на заранее затраченный труд, и, надо сказать, немалую ренту" [Предостережение из 1959 г. // Советская Коломна. 1995. № 10,11].
В работах М. Антонова также содержатся довольно агрессивные выпады, направленные против академических ученых:
"Формальная наука также мало способна помочь человеку в упорядочении, в повышении уровня организации окружающего мира. <...> Наша наука в общем и целом плетется в хвосте западной формалистической, эклектической и абстракционистской науки. <...> Подлинными открытиями, такими как выработка понятий, т.е. прямым своим делом, наша наука совсем не занимается" [Антонов М. Учение славянофилов как высший взлет народного самосознания в России в доленинский период // СДС. Т. 21а. АС № 1108. Мюнхен: Радиостанция "Свобода", ок 1977. С. 21. Работа М. Антонова была написана в 1966 - 1968 гг. Опубликована в самиздатском журнале "Вече" (№ 1 - 3, 1971)].
Изучение деятельности группы заставляет предположить, что понятие "научное общество" не вполне подходит для ее описания. Скорее перед нами предстает псевдонаучная религиозная организация: претензии на познание абсолютных истин, учитель-харизматик, который дает знание и обладает эксклюзивным правом на его толкование, "верные" ученики-последователи, готовые идти за "учителем" до конца, нетерпимость ко всем проявлениям иного мнения. По словам А. Иванова (Скуратова), типичным для А. Фетисова обращением к оппоненту был вопрос: "Вы русский или интеллигент?" [Интервью с А. Ивановым]. Кроме того, сам процесс научного познания - цель, ради которой люди объединились в "общество", - был в середине 1960-х годов остановлен - возможно, по причине нехватки новых идей, возможно, потому, что все силы уходили на пропаганду учения [По мнению общавшихся с участниками группы в это время В. Булгакова и А. Иванова (Скуратова)]. Впрочем, в чем-то похожей была эволюция и паранаучной организации Г. Щедровицкого Однако если "фетисовцы", выбравшие "тропу войны" в отношениях с государством, были довольно быстро разгромлены, то "щедровитяне" превратились со временем в мощную и сложноструктурированную организацию, которая, в отличие от многих аналогичных сообществ, хорошо вписалась в постперестроечную реальность. Сейчас "методологи" уже покойного Г. Щедровицкого, действующие под руководством его сына, являются влиятельной организацией в сфере PR, "третьем секторе" (некоммерческих и благотворительных организациях) и образовании.
Для своей пропаганды "фетисовцы" использовали легальные методы - проводили в технических вузах лекции и научные дискуссии с оппонентами. Однако к 1965 - 1966 гг. такие возможности стали резко сокращаться - хрущевская либерализация общественной жизни заканчивалась, парткомы и администрации стали препятствовать их деятельности.
По словам М. Антонова, А. Фетисов был вынужден сменить тактику. Он вновь уволился из института и устроился рабочим на завод деревообрабатывающих станков, чтобы иметь возможность, пользуясь маской представителя рабочего класса, приезжать на защиту диссертаций в вузы и выступать с речью перед присутствующими как оппонент. Обычным выводом доклада было:
"Да если бы у нас действительно была диктатура пролетариата, да разве бы он позволил науке находиться в таком жалком состоянии. Да он бы взял вас, уважаемые товарищи, и поганой метлой вымел" [Интервью с А. Ивановым (Скуратовым)].
По словам А. Иванова (Скуратова), А. Фетисов, в частности, выдвигал идею, что учение К. Маркса было еврейским и непригодным для России. Идеалом государственного деятеля, по его мнению, был В. Ленин, удачно адаптировавший марксизм к российским условиям. Вполне вероятно, таким образом он транслировал своим ученикам одну из легенд, существовавших в партийном аппарате. В своей книге "Инерция страха" известный правозащитник В. Турчин передает слова высокого чиновника, сказанные им подчиненному, повесившему в свой новый кабинет портрет Маркса: "Зачем тебе этот еврей, давай я тебе лучше Ленина дам" [Турчин Б. Инерция страха. N.-Y.: Хроника, 1978. С. 39]. М. Антонов, правда, интерпретирует взгляды А. Фетисова как результат его самостоятельного развития:
"Мы занимались Марксом, Лениным, пытались проникнуть в суть их метода. Совершенно неожиданно мы наткнулись на те высказывания Маркса, где он очень плохо отзывался о России, о русских. Это было для нас до некоторой степени шоком, а для Александра Александровича в первую очередь, но потом когда мы попытались как-то осмыслить поглубже, то оказалось, что пути русских людей и Маркса на этом разошлись. И я и Александр Александрович в ту пору считали, что Маркс был ученым, мыслителем - но чуждый России тип ученого. А Ленин олицетворял русское начало. В связи с этим пришлось заново пересматривать историю нашу. Вдруг неожиданно возникли такие завалы из истории русской общественной мысли, о которых мы раньше и не подозревали" [Интервью с М. Антоновым].
Большую симпатию А. Фетисов испытывал и к И. Сталину, в 1967 г. он подал заявление о выходе из КПСС, "поскольку в 1956 г. партия наплевала в душу народа "осудив "культ личности". - Н.М." [Цитата из заявления дана со слов А. Иванова (Скуратова)].
По мнению биографа А. Фетисова,
"Фетисов и его единомышленники признавали коммунистическую идеологию в сталинской модели, т.е. в сочетании с элементами русского национализма. Согласно Фетисову, развитие человечества есть борьба "хаоса", который воплощается в еврейском начале, и порядка, силы которого олицетворяют германские и славянские народы. "Силы порядка" выдвинули исторически необходимые фигуры Гитлера и Сталина, однако потерпели поражение. Фетисов критиковал современный ему советский строй за уступки "силам хаоса"" [Непубликовавшаяся биография А. Фетисова подготовлена сотрудником НИПЦ "Мемориал" А. Паповяном].
К середине 1960-х годов "Общество изучения теории систем" насчитывало 10 - 15 последователей А. Фетисова. Помимо участия в деятельности Общества, многие его активисты вошли в круг учеников П. Барановского. Правой рукой А. Фетисова продолжал оставаться М. Антонов, больше интересующийся "библиотечными работами", который в результате изучения работ русских мыслителей начала века стал православным. В начале 1968 г. за свои религиозные убеждения он был уволен из Института комплексных транспортных проблем и стал работать почтальоном.
Кроме М. Антонова к 1968 г. в группу входили архитекторы А.А. Мазаев (1932 г.р.), В.А Персианов (1932 г.р.), О.И. Журин (1939 г.р.), сотрудник Научно-исследовательского проектного института генерального плана Москвы М. Турари, сотрудники Института теории и истории архитектуры О.Г. Смирнов (1940 г.р.), кандидат архитектуры Э. Путинцев (1934 г.р.), студент факультета градостроительства Московского архитектурного института В.А. Виноградов (1944 г.р.), художник М. Гребенков, В.Г. Быков (1938 г.р.), член Союза журналистов Э.П. Данилова (1937 г.р.), А.А. Малиновский и другие. Группа собиралась в трехкомнатной квартире А. Фетисова.
Сильное влияние архитекторов и проблематики движения за охрану памятников на деятельность группы очевидно по работе М. Антонова:
"Необходимо отбить нападение безродных и космополитических элементов, стремящихся преднамеренно или по невежеству уничтожить оставшиеся от глубокой старины церкви, дома, рощи <...> и соорудить новые здания и целостные ландшафты в исконно русском духе. <...> Идея Москвы как Третьего Рима, как Нового Иерусалима, как воплощения ленинской высшей Правды и Справедливости на земле - вот что должно было бы лечь в этом случае в основу Генерального плана реконструкции и развития Москвы. <...> Так же, как и в архитектуре, обстоят дела и в области музыки и песенного творчества, где поток пошлых и бездарных, оглупляющих и развращающих джазовых подделок, твистов и песенок все более заглушает исконные русские начала, и в области быта, одежды, обычаев и т.д., и т.п." [Антоновы. Указ. соч. С. 37 - 38].
Таким образом, хотя А. Фетисов продолжал руководить своей замкнутой и агрессивной "сектой", де-факто уже с середины 1960-х годов она фактически стала частью не только движения за охрану памятников, но и "русской партии". Психологический настрой на радикализм и психическое состояние руководства группы не позволяли "фетисовцам" (как и членам ВСХСОНа) встроиться в существующую систему, предлагающую достаточно возможностей для этого. В ответ на радикализацию деятельности "секты" против нее начались репрессии. В конце 1967 г. были исключены из КПСС Э. Путинцев, О. Смирнов, А. Мазаев и В. Быков, это в свою очередь резко политизировало деятельность А. Фетисова.
В марте 1968 г. А. Фетисов написал и начал распространять листовки (общим тиражом в 650 экземпляров), обличающие КПСС в перерождении, в том, что она стала прикрытием для кучки ренегатов и карьеристов. М. Антонов вышел из КПСС, объявив, что она перестала быть "ленинской", и начал писать программу "Партии русского народа". Члены группы писали членам АН СССР письма с угрозами: "С вами разберется "народный суд"".
Через четыре дня после начала распространения листовок - 18 марта 1968 г. А Фетисов, В. Быков, О. Смирнов были арестованы. М. Антонов, пользуясь своим служебным положением, послал несколько телеграмм в адрес очередного пленума ЦК КПСС с текстом: "Освободите верного ленинца Фетисова" - и 12 мая был арестован сам [Об их аресте см.: Хроника Текущих Событий. Вып. 1 - 27. Амстердам.: Фонд им. Герцена, 1979. Вып. 1].
Находясь под следствием, подельники наивно предполагали устроить открытый процесс, вызвать на него свидетелями руководителей КПСС и государства. Будучи на психиатрической экспертизе в Институте им. Сербского, М. Антонов оставил другим обследуемым письмо для известной правозащитницы Л. Богораз, арестованной 25 августа 1968 г. за демонстрацию на Красной площади против вторжения в Чехословакию. В письме М. Антонов от имени "русской партии" (заметим, что это название уже употребляется и "второй человек" среди "фетисовцев" себя с ней ассоциирует) потребовал от Л. Богораз прекратить ее деятельность и грозил ей всяческими карами [Петров-Агатов А. Невыдуманная повесть - Арестантские встречи // Грани. Франкфурт, № 82 - 84; СДС. Т. 22].
Однако надежды "фетисовцев" на открытый процесс были тщетны. После экспертизы они были признаны невменяемыми и заочно осуждены Мосгорсудом 9 августа 1969 г. к излечению в специальных психиатрических больницах.
А. Фетисов и В. Быков попали в Казанскую СПБ, славившуюся своим жестким режимом содержания. В. Быков вскоре раскаялся, признал себя больным и вышел на свободу, а А. Фетисов, продолжая и в психушке пропагандировать свои идеи, подвергся усиленному "лечению", и когда наконец был отпущен на свободу, даже по выражению его ближайшего помощника, "неадекватно реагировал на окружающих" [Интервью с М. Антоновым]. Умер он в полном забвении в 1990 г. М. Антонов и О. Смирнов были помещены в Ленинградскую СПБ, откуда вышли в 1971 г.
С уничтожением руководящего ядра группы деятельность ее членов не прекратилась. Они были востребованы и в "Русском клубе", и в "русской партии". Особенно активны в этом были архитекторы О. Журин и В. Виноградов, которые в дальнейшем участвовали в деятельности ВООПИиКа, были причастны к изданию самиздатского журнала "Вече", имели отношение к раннему периоду деятельности "Памяти". М. Антонов, выйдя на свободу, сумел реабилитироваться перед властями и со второй половины 1970-х годов много публиковался в официальной печати (в том числе в журналах русских националистов "Наш современник" и "Москва") как автор статей на морально-этические темы. В 1989 г. он возглавил одну из "карликовых" политических организаций русских националистов - Союз духовного возрождения Отечества [Верховский А., Михайловская Е., Прибыловский В. Национализм и ксенофобия в российском обществе. М: ООО "Панорама", 1998. С. 27].
Случай М. Антонова, который, выйдя на свободу и будучи известным как автор программного текста в самиздатском журнале "Вече" (напечатанного, правда, когда он был в "психушке"), стал достаточно заметным публицистом, показывает, что "русская партия" имела большие возможности по интеграции в существующую систему бывших "подпольщиков" и членов оппозиционных групп, придерживавшихся этнонационалистического мировоззрения.
