Встреча

	От	Михайлов А.
	К	Михайлов А.
	Дата	01.04.2013 02:03:28
	Рубрики	В стране и мире;

Источники первоначального накопления.

В начале 20-х доля (в числе занятых) и мощность социалистического сектора народного хозяйства было не велика, и не смотря на внутренние высокие темпы роста, требовалось обеспечить первоначальные инвестиции в закупки оборудования для первых предприятий новых отраслей. Если структура инвестиций однозначно определяется пропорциями оптимального плана, то объем инвестиций следует запланировать в размере минимально устойчивого прибавочного продукта. Это обеспечит максимум капиталовложений без угрозы срыва плана или нарушения простого воспроизводства Источником прибавочного продукта, помимо социалистического сектора, инвестирующего в самого себя, были в основном продажи зерна, нефти и прочего сырья, добыча которого не требовало больших капиталовложений.
В дополнении к источникам, использованным в реальной истории Колганов предлагает создать экспортно ориентированный госкапиталистический сектор на основе соглашений о разделе продукции. Идея явно навеяно китайскими реформами, но надо учесть одно существенное отличие — в 20-х на западе не было общества потребления и именно поэтому эффективность экспортно ориентированной стратегии была бы существенно ограничена емкостью рынка.
Тем не менее было минимум две отрасли, где эта стратегия могла бы иметь успех. Во-первых, это нефтехимия и нефтепереработка. При темпах добычи нефти, опережающих потребности народного хозяйства, было бы выгоднее продавать на запад бензин и прочие продукты нефтепереработки. Но для этого требовалось бы поостоить перерабатывающие мощности с длительным циклом существования, для чего потребовалось бы привлечь иностранный капитал, скорее всего германский ( дефицит нефти с высоким уровнем химии — идеальное сочетание, тем более что американцы тогда не стали бы себе создавать конкурента), обеспечив плату за строительство частью будущей продукцией. Это позволило бы заранее создать необходимые мощности нефтепереработки под будущие потребности народного хозяйства без собственных затрат дефицитных мощностей тяжелого машиностроения и квалифицированного труда . На практике такая стратегия применялась, но позже в 70-е.
Вторая отрасль, которую можно было бы создать за счет привлечение иностранного капитала (на этот раз наоборот американского) и почти целиком ориентировать на экспорт это радиопромышленность. Советское население в 20-е 30-е всё равно не имело бы денег для покупки радиоприемника, зато в Европе бы их охотно покупали — тем самым американские фирмы вышли бы на европейский рынок, экономя на доставке и рабочей силе, а СССР получил бы еще одну отрасль, имеющую оборонное значение (но с ростом производительности труда в те времена не увязанную - компьютеров еще нет) и квалифицированных рабочих. Во время великой депрессии эти предприятия можно было бы выкупить за бесценок, а до того они бы приносили дополнительный доход.
Другим узким местом помимо валютных поступлений было снабжение городов хлебом. Индустриализация с мягкими бюджетными ограничениями вела к ускоренной урбанизации, которая в свою очередь требовала возрастания товарности сельского хозяйства. Препятствием к таковому служила низкая продуктивность агроценоза, особенно в условиях аграрного перенаселения -малоземельное крестьянское хозяйство производит немногим больше зерна, чем необходимо для его внутреннего потребления. Мощность потребляемая при воспроизводстве единицы мощности для агроценоза выше чем для техноценоза. Грубо говоря кпд лошади меньше чем у трактора. Кроме того, агроценоз потребляет энергию, запасаемую в живом веществе, а техноценоз в — биогенном, выведенном из биологического оборота. И самое главное техноценоз позволяет наращивать тяговооруженность труда в широком диапазоне. Услуги мощности (механической — трактора , транспорт, переработка и химической- удобрения) это единственный продукт, который промышленность могла бы предложить сельскому хозяйству. Цена таких услуг не могла не быть монопольно высокой, т. е. цена одной л.с. в пищевых калориях в единицу времени была бы лишь немногим меньше, чем то количество калорий, которое потребовалось бы потратить на питание лошади. Исходя из этой цены можно определить пропорцию прироста мощностей в промышленности и в сельском хозяйстве. Плату естественно брать долей урожая с единицы обрабатываемой площади и за тонну переработанного зерна, поэтому ссыпные пункты естественно устраивать при МТС. По сути за каждую буханку хлеба, достающуюся рабочему, крестьянин получит обработку своего собственного поля техникой и переработку зерна в муку для его собственных нужд. Можно сказать, что высокая цена за мощность была бы косвенным налогом, позволяющим кормить не только рабочих тракторной промышленности, но и оплачивать хлебом индустриализацию. Для единоличника и тем более кулака цена была бы еще более высокой, например устанавливаемая посредством распродажи на аукционе оставшейся не распределенной между ТОЗ мощностью. Таким образом колхозно-кооперативный сектор действовал бы, в противоположность социалистической индустрии, в условиях жестких бюджетных ограничений — именно в этом различии и появлялась бы диктатура пролетариата, т. е. осуществление экономической политики государства в интересах одного класса, направленной на повышение его энерговооруженности и квалификации. Поэтому обойтись без коллективизации не представляется возможным — Колганов в лице Осецкого может только попытаться сделать процесс более гладким. Основная задача ГГ — предъявить рецепт, обеспечивающий темпы роста не ниже реальных, но при этом позволяющий избежать демографических потерь на коллективизацию. Просматривается только сочетание двух мер — задел по тракторам и ограничение степени обобществления. Относительно безболезненно можно форсировать только обобществление земли — её крестьянин испортить не может, а с обобществлением тяглового скота придется погодить — мужик скотину скорее зарежет, чем в чужие руки отдаст, иными словами придется ориентироваться даже не на артель, к чему в итоге пришли в реальности, а на ТОЗ. С другой стороны для замещения 35-40 млн. лошадей используемых в народном хозяйстве (из них 25 млн. в на селе) требовалось бы 700-800 тыс тракторов, в крайнем случае 400-500 тыс в пересчета 50 сильные, т. е. при амортизации за 10 лет необходимый уровень производства составлял порядка 40-80 тыс штук в год а на этот уровень вышли после войны, в 1940 совокупная мощность произведенных тракторов составляла 1.5 млн. л.с.. Так что на начальных этапах коллективизации вопрос обобществления тяглового скота оставался актуальным и как пройти через это игольное ушко без потерь — непонятно. Парадоксальным выходом могло бы стать поощрение кооперации именно наиболее зажиточных хозяйств- в объединившись в «кулацкие колхозы» в условиях жестких бюджетных ограничений и косвенного налогообложения, индивидуальные сельские капиталисты уничтожили бы себя как класс собственными руками. Для этого следовало бы средствами налоговой политики исключить на селе любые возможности накопления за пределами кооперативного сектора. Политический контроль над колхозами обеспечили бы беднейшие слои крестьянства и демократический устав - «один человек -один голос» и сменяемость председателей — в этих условиях бывший кулак не смог бы противостоять советской власти.
Колганов к тому же предлагает маневр во времени, явно опирающийся на послезнание. Начинаем пятилетку раньше в 1926, но с темпами ниже предельных и, видимо, без включения мягких бюджетных ограничений, кооперативный сектор не выжимается досуха, создается зерновой резерв для семенного кредита, а из недоиспользованных доходов от экспорта создает валютный резерв. В 1929 используя падение цен резко форсируем темпы и тем самым выходим на тайм-лайн не хуже РИ, но уже с заделом по тракторам и резервом в сельском хозяйстве. В итоге третья пятилетка будет выполнена к 1941-му году, что позволяет уверенно превзойти Германию (даже вместе с Австрией) по ключевым показателям (электрическая мощность, металл, выпуск ДВС и станков) с меньшими затратами чем в реальной истории. Таким образом информация из будущего используется для выигрыша темпа за счет сокращения времени поиска оптимального решения.